странный  восторг.  Что  это:  собственные   его   скрытые
возможности или волшебник  шалит?  Или  воображение?  Успокоившись,  Рэп
спросил:
   - А он поможет? Ишист пожал плечами.
   - Если честно, не знаю. Для тебя это, безусловно, опасно.  Маги  всех
сортов, колдуны стараются держаться  подальше  от  Хранителей,  а  ты  -
адепт. Он запросто может отдать кому-нибудь твои слова  или  убить  тебя
одним пальцем. Я не знаю, какая у него сейчас политическая  стратегия  в
отношении Краснегара, но эльфы... Забавный они  народ.  Для  них  прежде
всего форма, а уж потом  содержание.  Их  восхищают  истинные  качества:
красота, разум, грация, элегантность. От твоей  самонадеянности  Литриан
может просто прийти в  восторг.  Это  так  на  него  похоже.  Он  бывает
великодушен сверх меры, но бывает и безжалостен, если встать у  него  на
пути.
   Тенью промелькнуло воспоминание об Атальриан.
   Ишист помрачнел и продолжил:
   - Но он любит хорошую шутку и уважает мужество. Я бы  сказал,  что  в
нем твоя надежда.
   - Ладно. Вы ведь собираетесь отослать меня к нему? Тогда я и поговорю
с ним. Старик покачал головой.
   - Не так просто. Если  я  отошлю  тебя,  ты  можешь  никогда  его  не
увидеть. Тебя просто оставят в подвале, и будешь  там  сидеть,  пока  не
понадобишься.
   - Но... - Рэп недоверчиво взглянул на волшебника. - О,  вы  имеете  в
виду, что я обещаю идти к Хранителю и попросить его о помощи? И  вы  мне
поверите на слово?
   - Именно так. Никаких  чар.  Никакого  колдовства.  Можно  ли  верить
самому себе, дав подобное обещание? Рэп осторожно сказал:
   - Клятва, данная под нажимом, немного стоит. Есть ли у меня выбор?
   - В том-то и дело, парень, что я предоставляю тебе выбор.
   Невелик будет выбор, если он даст обещание. Впрочем, если не  даст  -
тоже.
   Безжалостен, если встать у него на пути.
   - А сами-то вы не слишком близко к скалам ведете корабль... Ишист?
   Гном  ухмыльнулся  в  бороду  и   не   ответил.   Он   явно   чего-то
недоговаривал. А может, просто проверял  фавна.  Или  хотел,  чтобы  Рэп
подумал то,  что  он  теперь  думает.  Или  просто  врал,  твердо  решив
околдовать юношу.
   Но Рэпу гораздо больше  хотелось  быть  самим  собой,  чем  тряпичной
куклой, или по крайней мере считать, что он сам себе хозяин, и снова Рэп
ощутил легкий внутренний толчок одобрения.
   - Тогда я обещаю пойти к твоему  господину  и  попросить  его  помочь
Инос, если вы  скажете  мне,  как  это  сделать,  и  обещаете  не...  не
вмешиваться в мои мысли.
   Ишист развеселился:
   - Типичный фавн! Вечно уверен, что он прав. - Гном резко  соскользнул
со стула.
   Рэп поднялся тоже и, чуть нагнувшись, пожал протянутую руку.
   - Обещаю, - повторил он.
   - И я.
   На мгновение приподнялась завеса, и  Рэп  увидел,  что  этот  мерзкий
вонючий старикашка, наделенный невероятной  волшебной  силой,  старается
как может, делает трудное дело, живет как и весь его народ,  воспитывает
детей, любит жену. Не его вина, что он рожден  народом  падалыциков.  Но
мгновение это ушло, как не было, и  вновь  перед  ним  волшебник,  и  не
смотри, что ростом не вышел. Гном глядел на  свою  руку,  которую  пожал
Рэп.
   - Двое, - заметил он, - ты и Атальриан.
   - Двое?
   - Прикасались ко мне. - Он посмотрел наверх  с  потаенным  блеском  в
черных глазах. - Немногие из дневных  решатся  пожать  руку  гному.  Еще
меньше будут считать, что слово, данное гному,  чего-то  да  значит.  Но
ты... Думается мне, что ты - человек слова.

   Явилось величие башен и замка,
   Снежных вершин, старых, как мир,
   Со скал и утесов звенят отголоски
   Сладкого эха эльфийских труб.
   Тенниса н. Принцесса

Часть восьмая
СНОВА ВЫЙДУ Я В МОРЕ

1

   - Есть какая-то особая прелесть в яичнице с беконом, - сказала  Кэйд.
- Может быть, сочетание формы и цвета? Или она напоминает  мне  детство?
Или зимние утра в Кинвэйле?
   Она вытерла салфеткой губы и вздохнула, как человек, который не может
больше съесть ни крошки.
   Кэйд  была  в  восторге.  Ночь  она  спала  на  настоящей  кровати  с
настоящими простынями. Утром  она  попросила  принести  горячей  воды  и
умылась, а еще ей устроили ванну. Служанка - по всей видимости  одна  из
бесчисленных внучек или правнучек Элкараса -  намыливала  ей  голову,  а
затем с большим мастерством завила волосы. Потом управительница  дома  -
дочка или внучка шейха по имени Намоша - принесла наряд почти по размеру
и почти модный, да еще просила прощения, что придется носить  его,  пока
Кэйд не сможет выбрать у торговцев платье по вкусу, а  это  можно  будет
организовать сразу после завтрака. На завтрак подали яичницу с  беконом,
и есть ее можно было серебряными приборами, а не руками.
   Двум дамам сервировали завтрак в личной  столовой  Элкараса.  В  этот
поздний час все уже  разошлись  по  делам,  и  дамы  неторопливо  ели  в
одиночестве.
   Эта комната, как и все, что пришлось им  видеть  в  этом  доме,  была
невелика. Вокруг стола размещались шесть стульев, остальные стояли возле
невиданно громадного буфета. Мебель, старая  и  уродливая,  своим  видом
лишний раз напоминала, что это дом купца, пусть даже и богатого,  потому
что не бывает  у  купцов  той  изысканной  роскоши,  какую  встретишь  у
герцогов Кинвэйла. Но то была мебель Империи. Яичница с беконом -  блюдо
импов, и удлиненное платье Кэйд - тоже имперский стиль. Окна закрыли, но
голоса с  улицы  были  голосами  Империи.  И  сейчас  придет  портной  -
подданный Империи.
   Кэйд пребывала на вершине блаженства.
   А у Инос слипались глаза, и ноги были ватные от бессонницы. В голове,
как стаи перепуганных чаек, носились бредовые мысли о побеге. Но все эти
планы никуда не годились. В  какой-то  момент  осознав,  что  необходимо
поддерживать застольную беседу, Инос отложила  на  время  размышления  о
побеге и тактично включилась в обсуждение яично-беконного вопроса,  хотя
она прекрасно знала, что на самом деле  пристрастие  Кэйд  к  яичнице  с
беконом не имело ничего общего с  эстетикой,  просто  ей  нравилось  все
жареное и жирное.
   В это мгновение в дверь постучали, и она  распахнулась,  явив  взорам
двух дам молодого человека,  отвесившего  легкий  поклон.  Выпрямившись,
молодой человек одним  быстрым  движением  оправил  белоснежное  кружево
манжеты и лучезарно улыбнулся.
   - Леди, я к вашим услугам! Ваш  бесстрашный  защитник  и  гид.  Поэт,
трубадур, коленопреклоненный раб. - Тут он  шагнул  в  комнату  и  снова
поклонился.
   Инос заморгала и обменялась с Кэйд недоуменными взглядами. Перед ними
стоял Скараш или его близнец. Скараш был одним из многочисленных  внуков
Элкараса, к тому же один из любимых внуков. Никогда бы Инос не подумала,
что Скараш такой лихой парень. И близнеца у него не было. С тех пор  как
они выехали из Араккарана, он и десятка слов не сказал ей, не  улыбнулся
ни разу, правда, в Зарке именно так и принято вести себя с женщинами.
   Теперь же он вырядился как настоящий имп - полуботинки с  серебряными
пряжками, чулки цвета  морской  волны,  шелковые  бриджи  и  белоснежная
рубашка с бесчисленными оборочками, да  и  сам  он  походил  на  импа  -
высокий, ладный, с узкой талией, лоб  закрывают  медные  кудри,  да  еще
широкая, во весь рот,  улыбка.  Без  реденькой  рыжеватой  бороденки  он
выглядел как-то старше и уж точно симпатичнее.
   Как настоящий имп, он подошел к Инос и поцеловал ей  руку.  Да,  Кэйд
была права - приятно вернуться обратно в Империю.
   - Доброе утро, мастер Скараш.
   - Великолепное  утро!  Прекрасная  погода,  прекрасные  женщины.  Как
великодушны Боги! - Он поклонился еще раз.
   Скараш не дотягивал до кинвэйлских стандартов, не хватало изящества и
лоска, но все-таки он приблизился к ним гораздо  больше,  чем  любой  из
джиннов, с которыми Инос довелось встречаться. Он,  как  имп,  вывязывал
словесное кружево.
   - Что вам будет угодно в этот чудесный день? Господин  подумал,  что,
может быть, вам будет приятно посетить торговый район - здесь нет базара
как такового. Или просто  осмотреть  город?  Алакарна  знаменита  своими
цветами.
   Кэйд и Инос удивленно переглянулись.
   - Мне бы доставило чрезвычайное  удовольствие  взглянуть  на  местные
лавки, - задумчиво произнесла Кэйд. - И еще  госпожа  Намоша  упомянула,
что в этом районе есть ателье, на этой самой улице.
   Скараш рассмеялся.
   - Она и господину это сказала, и он оттаскал ее за уши. И велел  мне,
что если вы надумаете отправиться за покупками, отвести вас  на  площадь
Эмбли. Это место всегда посещают богатые дамы.
   Он вытащил замшевый кошелек и позвенел содержимым.
   - Никогда не замечал за ним особой щедрости, но  сегодня  он  сказал,
что заставит меня проглотить все  монеты,  которые  я  принесу  обратно.
Поэтому умоляю вас, помогите мне, нам необходимо все это потратить.
   Инос ощутила холодок подозрения. Что маг задумал на этот раз?
   - Его гостеприимность делает честь этому дому. Но с  чем  же  связана
такая щедрость?
   Скараш даже не моргнул, и улыбка осталась прежней.
   - Он был бы в восторге, если бы  вы  уделили  ему  пару  минут  перед
уходом. Вероятно, вы сможете лично задать ему этот вопрос.
   Вот они, путы,  никуда  не  исчезли.  А  если  бы  Инос  дала  слово,
чувствовала бы  она  себя  столь  же  связанной?  Обещание,  данное  под
нажимом, мало чего значит, но иначе ее могли запереть  в  клетку...  эта
мысль напомнила ей об Азаке.
   - Первый Охотник все еще в подземелье?
   - В подземелье. На самом  деле  это  даже  не  подземелье,  а  просто
подпол, но он такой сырой, что там нельзя хранить ничего ценного.
   - Можно увидеть Азака?
   - Разумеется! Повторяю вам вновь, что ваш малейший каприз - дело моей
жизни.
   Скараш распахнул дверь и придержал ее.
   Инос поднялась. Кэйд бросила нерешительный взгляд на сдобные плюшки и
румяные персики.
   - Я не слишком люблю подвалы. Думаю, мне лучше подождать тебя  здесь,
моя дорогая.
   - Не желаете ли еще чаю?
   - Нет, благодарю вас, - отказалась Кэйд. - Я уже позавтракала.
   Она откинулась на спинку стула и постаралась  придать  лицу  невинное
выражение.
   Коридор оказался узким и извилистым.
   - Налево, Инос, - мягко сказал Скараш. Инос остановилась и посмотрела
ему в глаза.
   - Ты знаешь, кто я такая? И почему я здесь?
   Он усмехнулся и шагнул к Инос, чтобы дать  пройти  женщине  с  грудой
белья. Он находился теперь совсем близко, глядя  на  Инос  сверху  вниз,
весь в ароматах розовой воды.
   - Я могу называть вас Хатарк,  если  хотите.  Но  это  почти  так  же
некрасиво, как Фаттас.
   Из его голоса исчезла джинновская хрипотца, и жесты стали совсем  как
у импа. Неужели снова колдовство?
   - Вы необычайно переменились и совсем  не  похожи  на  того  молодого
человека, какого мы знали в пустыне.
   - Мы же в Империи. "Будучи в Хабе... поступай как имп". Верно?
   - Верно.
   Он взял принцессу под руку.
   - Нам сюда. Кроме того, я ведь купец. Я всегда стараюсь  понравиться,
особенно прекрасным дамам. Я дам вам все, что только пожелаете.
   Стоит ли  флиртовать  с  ним?  Сам  он  несется  в  этом  направлении
семимильными шагами. Наверное, если его  чуточку  подразнить,  то  будет
весело.
   - Мне кажется, что эта перемена к лучшему. А самому-то вам кем больше
нравится быть: импом или джинном? Скараш улыбнулся и обнял ее за талию.
   - С вами - импом.
   Снова им пришлось уступить дорогу, пропуская тележку. На этот раз  он
затиснул Инос в угол.
   - Джиннам не положено разглядывать девушек, - добавил он,  проделывая
именно это и облизывая губы.
   Инос наступила каблучком ему  на  ногу.  Платье  с  глубоким  вырезом
облегало ее грудь, на  шее  красовалось  ожерелье,  а  ведь  еще  совсем
недавно ей приходилось самой штопать себе одежду.
   И только в этот  момент,  не  раньше,  она  вспомнила  сидов.  Сердце
подпрыгнуло. Внезапно ее бросило в дрожь. Мужчина совсем  близко.  Руки.
Глаза.
   - Что-то случилось? - спросил Скараш.
   - Нет!
   Во рту у Инос пересохло, вся в поту, девушка старалась дышать  ровно.
Флирт - это не насилие! Нельзя сейчас поддаться страху, иначе  он  будет
преследовать ее всю жизнь. Ну-ка, вспомни, Инос, как стрелять глазками.
   - Вовсе нет. Просто смутилась от вида молодого бычка, давно таких  не
видела.
   Он поперхнулся и на мгновение снова стал джинном. Инос прошла вперед,
стараясь отогнать воспоминание о си-дах.
   - Я почти уверена, что все эти  перемены  в  вас  не  что  иное,  как
колдовство.
   - Колдовство? Ничего не  знаю  о  колдовстве,  -  грустно  проговорил
Скараш.
   Но его розовые глаза при этом, казалось, изменили оттенок и  вот  что
сказали: "Никто об  этом  ничего  не  знает,  и  если  маг  выбрал  меня
сопровождать вас, то как раз для того, чтобы не было лишней  болтовни  о
колдовстве".
   Элкарас упомянул, что именно Скараш  должен  был  положить  на  место
волшебный ковер. Именно он должен был охранять двери в тот момент, когда
второй ковер доставил пассажиров. Весьма и весьма вероятно,  что  именно
он станет тем избранником, которому  перейдут  по  наследству  от  шейха
волшебные слова.
   - Просто шутка, - сказала Инос.
   Он кивнул, словно этот ответ удовлетворил его, и повел  принцессу  по
коридорам, потом по винтовой лестнице вниз, где Инос уже бывала.  Голоса
в доме стали громче.
   -  Нам  нужно  пройти  сюда.  Господин  хотел  переброситься  с  вами
словечком.
   Скараш открыл одну из дверей и  вытолкнул  Инос  в  помещение,  самое
обширное из всех, какие она встречала в Алакарне.
   Здесь, несомненно, была деловая  часть  Элкарасова  дома  Только  что
прибыл очередной караван, раздавались крики, приказы, все тонуло в шуме.
Через три широчайшие двери, в которые могла  въехать  шестерка  лошадей,
лился дневной свет;  в  воздухе  густо  клубилась  пыль,  так  что  Инос
немедленно начала чихать, и из  глаз  потекли  слезы.  Пришлось  Скарашу
снова обнять ее и вести, беспомощную, среди  коробок,  ящиков  и  тюков.
Резко пахло гвоздикой  и  корицей,  но  безошибочно  выделялся  и  запах
лошадей и верблюдов. Тут и там сновали носильщики, торговцы,  погонщики,
они кричали и спорили, сгружали и нагружали, приносили и уносили.
   Вот так неожиданность - у дверей стояли легионеры. Снаружи по залитой
солнцем улице деловито спешили люди, без сомнения, импы:  дамы  в  ярких
нарядах с открытыми, без вуалей, лицами; многие мужчины и  даже  женщины
расхаживали с непокрытыми головами, хотя благородные господа конечно  же
носили модные шляпы. У Инос перехватило дыхание от внезапной ностальгии.
   Тут принцессу, отчаянно чихающую, со слезящимися глазами,  подвели  к
небольшой лесенке, ведущей на подиум.  Там,  за  длинным  столом,  сидел
Элкарас и что-то писал,  другой  рукой  поглаживая  бороду,  -  островок
тишины и покоя посреди всеобщей суеты и гама. Нет, теперь уже  не  шейх,
просто купец, Элкарас, в богатой алой накидке и золотой шапочке. Рядом с
ним лежали гроссбухи, вокруг бегали расторопные служители. С  возвышения
Элкарасу было видно все: как разгружают товар, как  и  куда  складывают,
как торгуют и как считают.
   Инос, с облегчением подумав, что не придется поднимать  юбки,  потому
что платье не доставало и до щиколоток, ступила на  деревянную  лесенку.
Скараш поддерживал ее за талию.
   - Нам, вероятно, придется подождать немного, сударыня, - прошептал он
на ухо принцессе. - Это, похоже, важная птица.
   Элкарас  поднялся  со  стула,  чтобы  поприветствовать  посетителя  -
легионера. Конский хвост на шлеме выдавал в нем центуриона.
   - Почему здесь солдаты? - прошептала  Инос,  отступая,  чтобы  ее  не
толкали служители. - Что за дела у купцов с армией?
   В поле ее зрения находилось с дюжину солдат в шлемах  с  черными  или
коричневыми гребнями.
   - Охрана, -  ответил  Скараш,  придвигаясь  поближе.  -  Ради  такого
богатства многие готовы рискнуть головой.
   - Кто же станет воровать?
   - Армейские.
   В ответ на удивленный взгляд Инос он улыбнулся.
   - Посмотрите повнимательней. Вон туда! Кожаный кошель перешел из  рук
Элкараса в руки центуриона.
   - Взятка?
   - Разумеется.
   За сим последовало рукопожатие,  и  центурион  отсалютовал  Элкарасу.
Взгляд Инос бродил по толпе.
   - Рыжие? Очевидно, большинство этих людей - джинны?
   - По крайней мере половина из них - родственники.
   - Тогда почему они одеты по-импски? Скараш буркнул в ответ:
   - Поверьте, быть рыжим достаточно неудобно. А если еще и одеться  как
варвар, то наверняка нарвешься на неприятности.
   - Значит, Алакарна является частью Империи? Я думала, это независимый
город.
   - Только на бумаге. По  договору  -  протекторат  Империи.  Но  здесь
находится база легионеров.
   Ого, даже так! И в Краснегаре сейчас базируются легионеры. По крайней
мере, они там были, когда Инос слышала о  Краснегаре  в  последний  раз.
Скараш сказал:
   - Вас заметили.
   Элкарас  жестом  подзывал  Инос.  Она  подошла  к  нему,  расталкивая
суетливых клерков и торговцев. Центурион еще  не  ушел,  и,  когда  Инос
приблизилась,  он  снял  шлем,  чтобы  казаться   повежливее.   Легионер
разглядывал ее с нескрываемым одобрением. Он,  как  заметила  Инос,  был
полноват и с узкими плечами. По джинновым  меркам  невысок...  но  лицо,
бронзовое от загара, вполне милое, темные волнистые волосы. Не так уж  и
плох.
   - Госпожа Хатарк! - воскликнул Элкарас.  И  его  голос,  и  поведение
изменились, хотя не так сильно, как у его внука. - Как вы почивали?
   Неужто  он  шпионил  за  ее  бессонницей?  Инос  изобразила  одну  из
легкомысленных улыбок "на-выход-в-свет", какими жонглировала Кэйд.
   - Благодарю вас, как нельзя лучше. Путешествие утомило меня.
   Она  не  могла  решить,  как  будет   воспринят   реверанс,   поэтому
ограничилась легким книксеном. Инос подумалось, что лучше было бы  иметь
платье чуточку попросторнее и не такое открытое,  потому  что  центурион
так и пожирал ее глазами.
   Элкарас кивнул, но со стула не встал.
   - Скараш позаботится, чтобы у  вас  не  было  ни  в  чем  недостатка,
сударыня. Позвольте представить вас центуриону Имопони.
   Она снова сделала книксен, а имп отдал честь.
   - Это ваш первый визит в прекрасную Алакарну, сударыня?
   Инос колебалась, не понимая в точности, что на это следует  отвечать.
Элкарас вряд ли бы стал объяснять, что она  королева  в  изгнании  и  ее
королевство на другом конце света. С другой стороны,  его  обман  ее  не
касается, а ей требуется информация.
   - Да. По правде говоря, я впервые в этой  части  света.  Так  беседа,
чего доброго, могла привести к Краснегару, и Элкарас вмешался:
   - Госпожа Хатарк и ее  сопровождающие  здесь  ненадолго.  Они  просто
остановились здесь по пути в Хаб.
   Это правда? Но для чего Раше... неужели Инос уже запродана? И  теперь
ее нужно доставить к Олибино? Какой смысл теперь бежать,  если  путь  ее
так или иначе лежит в Хаб? Или это очередная уловка?
   Не успела она задать вопрос, как центурион Имопони хрипло рассмеялся,
и у Инос, словно от дурного предчувствия, по спине побежали мурашки.  Но
обдумывать свои ощущения не было времени, потому что центурион продолжил
беседу:
   - Я не отважусь расхваливать Алакарну, если вы,  сударыня,  бывали  в
городе Богов. В любом случае вам  не  следует  долго  оставаться  здесь.
Конец сезона. Дороги скоро закроются.
   - Дороги? - Инос судорожно перебирала  свои  воспоминания  об  уроках
географии.
   - Через Гобль, я хочу сказать. Почему его голос так взволновал ее?
   - Вы родом не из Хаба, верно, сударыня?
   Сам он, видимо, вырос где-то неподалеку. Может  быть,  ее  встревожил
акцент центуриона? Однако она и в Кинвэйле  не  раз  встречала  подобный
выговор.
   - Нет, вовсе нет.
   - Значит, на вашу долю выпал далекий путь?
   По лицу  Имопони  пробежало  облачко,  означавшее,  по-видимому,  что
плотский интерес к девушке несколько  разбавился  интеллектуальным.  Его
заинтересовало, кто  же  она  такая,