вая блеклые, как зимнее небо, глаза.
   - Ну, как провела день, дорогая?
   Инос издала душераздирающий стон и припала к  бокалу.  О  блаженство!
Холодный лимонад! Это какое-то волшебство!
   - Восхитительно!  И  ужасно.  Я  чувствую  себя  словно  раскрошенный
сухарь. Но, похоже, я произвела впечатление, тетушка.
   - В этом я не сомневаюсь. Зана тактично отплыла прочь.
   "Должно быть, Боги дали мне силу", - подумала Инос. Но сегодня  утром
она обошлась с Кэйд весьма бесцеремонно.
   - Прости, если я застала тебя врасплох, тетушка.  Ты  же  знаешь  мою
порывистость!  Мне  показалось,  что   у   меня   появилась   прекрасная
возможность.., поближе познакомиться с местной знатью.
   - Ты всегда была удачлива на охоте  с  кречетами.  Инос  поперхнулась
вторым глотком живительного эликсира.
   - Так ты видела? Кэйд кивнула.
   - Ее величество показала мне это  в  зеркале  -  всего  на  несколько
минут, пока ты  была  в  отъезде.  Надеюсь,  ты  вернулась  с  достойной
добычей?
   Ястреб Инос растерзал единственную злосчастную горлинку, превратив ее
в окровавленный комок перьев, но, возможно, Кэйд имела в виду совсем  не
то.
   -  Ничего  существенного.  -  Уже  собираясь  упомянуть,  что  погоня
возобновится на следующее утро, Инос вдруг  передумала.  -  Отец  всегда
говорил, что удачливого охотника отличает  терпение.  -  И  она  оросила
пересохшее горло третьим прохладным глотком.
   Но  Кэйд  не  позабавили  слова  Инос.  Ее   племянница   вела   себя
неподобающим для дамы образом.
   - Когда я пила чай с ее величеством...
   Инос вновь поперхнулась. Воспоминания о торжественных чаепитиях  Кэйд
в Краснегаре и пышных ритуальных сборищах вдовушек в Кинвэйле  смешались
с образом тетушки, потягивающей  чай  в  обществе  колдуньи,  и  вызвали
настоящий тайфун кашля. Когда Инос сумела отдышаться, она произнесла:
   - Значит, этот день принес тебе больше пользы, чем мне!
   - Может быть. Она многое показала мне в зеркале. - Кэйд  вздохнула  с
таким видом, словно обсуждала последний крик моды. - Я и не подозревала,
каким полезным может быть волшебство! Вообрази  только  -  мы  здесь,  в
далеком  Зарке,  а  она  сумела  показать  мне,  что  творится  повсюду!
Например, в Кинвэйле. Мы видели, как герцог наблюдает  за  посевом  -  в
Кинвэйле уже весна. Да, волшебное зеркало - чудесное приспособление! Оно
должно  быть  у  каждого!  -   Обдумав   собственное   заявление,   Кэйд
поправилась:
   - Разумеется, у каждого из достойных людей.
   - Вы видели и Краснегар? Лицо тетушки омрачилось.
   - Да.., но мы опоздали. Должно быть, похороны состоялись вчера.
   Инос заморгала и кивнула.
   - А импы?
   - Они по-прежнему там. Похоже, они намерены обосноваться в Краснегаре
навсегда. - Редкостное выражение гнева появилось на  обычно  дружелюбном
лице принцессы Кэйдо-лан. - Они превратили тронный зал в  казарму!  А  в
лавках купцов устроили конюшни!
   Инос откинулась на подушки и поморщилась. Если бы ванны в  Араккаране
были поменьше,  наполнять  их  удавалось  бы  побыстрее.  Попугаи  вновь
загалдели.
   - Что же там происходит? Когда прибудет Калкор? Что...
   - Не могла же я допрашивать ее величество!
   - Конечно. - Инос вздохнула. Рассказ Кэйд грозил растянуться на целый
вечер.
   - Но королева Раша  подтвердила  наши  подозрения.  Она  не  в  силах
выгнать легионеров. Только  чародею  Востока  позволено  применять  свое
искусство против воинов Империи.
   Это звучало весьма разумно.
   - Понятно... Значит, волшебник сильнее простой колдуньи?
   Тетушка предостерегающе прокашлялась,  предупреждая:  "Возможно,  нас
подслушивают".
   - Сила здесь ни при чем,  дорогая.  Любая  колдунья,  нарушившая  это
правило, навлечет на себя гнев Четверки. Таков Договор.
   - Но ведь таны, когда они прибудут, смогут применить силу?
   Кэйд скорчила гримасу при мысли о насилии.
   - О да. Сила - земное  понятие.  Насчет  нее  не  существует  никаких
правил. Полагаю, ты имела в виду именно такую силу? Но  если  воины-импы
находятся под покровительством чародея Востока Олибино - кстати, он  сам
имп, - то джотуннам помогает волшебница Севера,  гоблинка.  Я  говорю  о
Блестящей Воде. Разумеется, ее покровительство  распространяется  не  на
всех джотуннов, а только на уроженцев Нордландии.
   Инос еще никогда не слышала от тетушки лекций о  политике.  Это  было
поразительное достижение, и, должно быть, оно означало, что Кэйд удалось
завоевать доверие Раши. Следовательно,  она  и  впрямь  провела  день  с
большей  пользой,  нежели  Инос:  неудивительно,  что  теперь  Кэйд  так
довольна собой! Какой бы  беспорядочной  ни  была  ее  болтовня,  в  ней
присутствовал здравый смысл, ибо, хотя Кэйд  веровала,  что  воспитанным
дамам полагается выглядеть легкомысленными, она умела пользоваться своим
умом, когда этого хотела. Значит, дело того стоило.
   Инос выпрямилась, не замечая боли.
   - Ты хочешь сказать, что борьба импов с  джотуннами  означает  борьбу
одного Хранителя против другого?
   - Видишь ли... Это не просто  обычная  размолвка,  дорогая.  Один  из
возможных исходов дела - битва  флота  Нордландии  с  имперской  армией,
морские силы против наземных.  Султанша  говорит,  что  такое  случалось
крайне редко с тех пор, как Эмин учредил Договор - только один  или  два
раза за всю историю. Это повлечет за собой вражду Хранителей, между ними
может даже произойти раскол - двое против двоих.  И  тогда  можно  ждать
каких угодно бедствий. Джотунны, конечно, еще не прибыли. Пройдет немало
времени, прежде чем их корабли достигнут Краснегара. Раша  говорит,  что
без труда сможет справиться с любым  другим  войском  -  по  ее  словам,
устроить хороший  шторм  совсем  нетрудно.  Но  в  этом  случае  она  не
осмелится встать ни на одну из сторон - ни помочь импам,  ни  поддержать
джотуннов, когда они прибудут. И те  и  другие  ей  неподвластны  -  как
драконы, так она сказала.
   - Проклятье!
   - Инос, опомнись!
   - Прости, но это ужасно! Это невозможно! Помнишь наш разговор,  когда
Андор привез в Кинвэйл весть об отце?  Мы  рассуждали,  примет  ли  меня
город? Мы думали, начнется вражда между соседями. Потом вмешалась  армия
импов, и войну начал не сосед с соседом, а тан  с  проконсулом.  Империя
против Нордландии. А теперь ты заявляешь, что волшебник будет воевать  с
волшебницей!
   - Да, может дойти  и  до  этого,  -  осторожно  подтвердила  Кэйд.  -
Разумеется, пока Четверка даже не подозревает о предстоящем.
   - Кто же победит?
   - Заранее угадать невозможно. Блестящая Вода очень стара и.., как мне
говорили, непредсказуема. По меркам колдунов, Олибино еще  молод  -  так
сказала ее величество, - но слишком горяч и  может  в  запале  натворить
немало глупостей.
   - Замечательные новости! Просто замечательные!
   - А остальные двое могут принять сторону того или другого.
   - Или разделиться? Плохо, плохо! - Инос заметила, что Зана  маячит  в
дверях, давая ей понять, что ванна уже готова. Но теперь ванна  потеряла
для Инос прежнее значение. Важнее всего была расстановка магических  сил
в Империи - и во всей Пандемии. Даже доктор Сагорн жаловался на то,  как
трудно что-либо узнать о волшебстве: колдуны и маги не имели обыкновения
посвящать посторонних в свои  тайны.  Кэйд  добилась  головокружительных
успехов! Ее  сведения  было  невозможно  проверить,  но  зачем  колдунье
понадобилось лгать?
   - Расскажи мне о двух других Хранителях. Кэйд  еле  заметно  кивнула,
показывая, что ждала этого вопроса.
   - Оба они волшебники: Югом правит эльф Литриан. Королева  Раша..,  не
слишком высокого мнения об эльфах. Прежде в число Хранителей входили две
волшебницы и два волшебника, но  покровительница  Запада  умерла  больше
года назад, и ее место занял колдун Зиниксо, молодой гном.  На  редкость
могущественный  маг,  как   говорит   султанша,   притом   пределы   его
возможностей неизвестны.
   - Прежняя Хранительница и вправду умерла?
   - Ее убили.
   Инос на минуту задумалась. Должно  быть,  этим  сведения  тетушки  не
исчерпывались, но, по-видимому, Кэйд  не  испытывала  желания  посвящать
племянницу в свои выводы.
   - Что же посоветовала ее величество?
   - Она предложила нам  наблюдать  и  ждать.  Импы  могут  разбежаться.
Возможно, джотунны вовсе не появятся. Хаб или вмешается, или  предпочтет
сохранять нейтралитет... А здесь мы -  желанные  гостьи.  Ее  величество
пригласила меня снова завтра утром, разумеется, вместе с тобой...
   - Завтра я вновь отправляюсь на охоту.
   Было еще достаточно светло, чтобы заметить недовольство на лице  Кэйд
- вероятно, это выражение было бы заметно и в кромешной темноте.
   - Сколько еще дам поедут с вами?
   - Надеюсь, ни одной.
   - Инос,  ты  поступаешь  неразумно!  Чрезвычайно  неразумно!  Даже  в
Империи даме не пристало выезжать на охоту без компаньонки. А  здесь,  в
Зарке, законы еще более суровы...
   - Все в порядке, тетушка. Теперь я  одна  из  своих.  -  Инос  начала
подниматься.
   - Я не шучу,  Инос!  Обычаи  у  каждого  народа  свои,  и  невозможно
предугадать, какое впечатление ты производишь.
   - Ты имеешь в виду, они не захотят больше приглашать меня на ужин?
   - Они могут счесть тебя отъявленной распутницей!
   А бывают ли неотьявленные распутницы? И разве можно навлечь  на  себя
неприятности, отправляясь на охоту со свитой принцев?
   - А что думает по этому поводу султанша? Очко в пользу Иносолан. Кэйд
поджала губы.
   - Она нашла это забавным, - призналась тетушка. Разумеется,  несмотря
на титул и магическое искусство, Раша не заслуживала названия  дамы,  и,
должно быть, это несоответствие тревожило Кэйд.
   - Какую выгоду преследует Раша? Или же просто  желает  помочь  бедной
беззащитной женщине?
   Вопрос вызвал еще один приступ предупредительного кашля.
   - Уверена, отчасти это правда. Конечно, самое  лучшее  -  если  бы  в
конце концов возобладал рассудок. Краснегару не выстоять в войне  против
императора или танов. Четверка согласится помочь тебе взойти на престол.
Таким образом, статус-кво был бы соблюден.
   Итак, Инос оказалась пешкой в такой серьезной игре, о которой  она  и
не задумывалась. Если в нее вмешаются волшебники, тогда может  произойти
все, что угодно. Краснегар будет стерт с лица земли,  перенесен  в  Зарк
или превращен в шоколадный пудинг.
   Краснегар! Как она тосковала по Краснегару!
   Допив остаток лимонада, Инос с трудом поднялась на  ноги.  Отмокая  в
ванне, ей следовало о многом поразмыслить.

   Сей день безумия готовился вчера,
   Что ждет нас завтра - радость иль беда?
   Пей, ибо никогда ты не узнаешь,
   Зачем явился и идешь куда.
   Фицдзкеральд. Рубай Омара Хайяма (74, 1879)

Часть третья
ПУСТЫЕ РЕЧИ

1

   - Ни одной живой души? - переспросил Тинал. - А ты в этом уверен?
   - Нет, не уверен! - отозвался Рэп. - Я чувствую это - благодаря своим
способностям. Насчет хижин я знаю точно. Но не могу  выяснить,  есть  ли
там люди. Во всяком случае, тропа пустынна. И потом, разве  у  нас  есть
выбор?
   Близился вечер третьего бесконечного дня. Заливы с песчаными  пляжами
следовали один за другим - некоторые были пошире, другие поуже, но ни  в
один не впадали ручьи или  реки.  Странники  довольствовались  кокосовым
молоком и несколькими жалкими каплями дождевой  воды,  сохранившейся  на
листьях после  частых  дождей,  и  тем  не  менее  быстро  слабели.  Они
оголодали, но прежде всего нуждались в питьевой воде - как можно быстрее
и в огромных количествах.  Им  недоставало  отдыха.  Маленький  Цыпленок
негодовал на то, что эти джунгли  оказались  совсем  непохожими  на  его
родные леса. В тайге он  смог  бы  выжить,  а  к  выживанию  в  условиях
джунглей и песчаных пляжей был приспособлен немногим лучше Рэпа.
   От скудной и непривычной пищи всем  троим  нездоровилось.  Тинал  был
близок к обмороку, он до крови стер ноги. Время от времени  он  разрешал
Маленькому Цыпленку нести его, и тогда путники двигались быстрее, но сил
недоставало даже крепышу-гоблину. Его мокасины истрепались от  трения  о
песок,  щиколотка  распухла,  и,  очевидно,  только  истинно  гоблинское
презрение к боли заставляло его переставлять ноги.
   Сапоги Рэпа  были  не  слишком  заметным  преимуществом.  Сначала  он
отрывал полосы от набедренной повязки,  чтобы  перевязывать  волдыри  на
ступнях, но вскоре обнаруживая, что их становится все больше. Шагать  по
песку было еще хуже, чем бежать по снегу. На отмелях песок  был  тверже,
но морская вода и песок через дыры в  подметке  попадали  на  израненные
ноги, причиняя нестерпимые страдания.
   По крайней мере, поворот на  запад  позволил  путникам  идти  в  тени
пальм, но прилив  загонял  их  на  полосу  берега,  усеянную  галькой  и
ракушками, где каждый шаг был пыткой и для импа, и  для  гоблина.  Затем
ясновидение Рэпа указало место, где идет дождь. Сочная  зелень  джунглей
свидетельствовала о том, что дожди здесь бывают часто, и отсутствие  рек
казалось необъяснимым. Как-то, устало погружаясь в  дремоту,  Рэп  вдруг
понял: в глубине  острова,  вдоль  берега,  протекает  река,  которая  и
собирает всю дождевую воду. Если есть река, значит, есть и пресная вода.
Но здесь  пробраться  к  реке  было  невозможно  -  ее  скрывала  густая
растительность.
   А потом, когда Рэп заставил ясновидение продвинуться еще  дальше,  то
обнаружил тропу - узкую полоску утоптанной красноватой  почвы,  вьющуюся
среди  деревьев.  Она  брала  начало  на  берегу   моря   за   следующей
возвышенностью, а заканчивалась на берегу реки. Рядом с тропой оказались
хижины.
   - Расскажи, что  там  за  хижины?  -  проворчал  Маленький  Цыпленок.
Постепенно он все лучше овладевал импским языком.
   - Просто хижины. - Голова Рэпа  раскалывалась  от  напряжения.  -  Их
восемь или девять. Выстроены полукругом. Рядом с ними - какие-то  шесты.
Хижины маленькие, крытые тростником...
   - Это охотники за головами! - застонал Тинал. - Только  они  живут  в
такой глуши!
   - Разве у нас есть выбор? - снова повторил Рэп.
   Тинал метнул в него гневный взгляд, и его лисье личико сморщилось  от
боли.
   - У тебя - нет, а у меня - есть.
   - Ты же дал обещание.
   - Тогда я забираю его обратно! Ты подверг меня опасности, мастер Рэп,
и я зову Дарада! Ты просил, чтобы  я  предупредил  тебя  -  так  вот,  я
предупреждаю. - Удивительно было уже  то,  что  этот  уличный  мальчишка
выдержал так долго.
   - Ладно! - ответил Рэп. - Ты хорошо поработал, сделал больше,  чем  я
ожидал. Ты останешься здесь, а мы пойдем вперед, на разведку.  Если  там
безопасно, мы вернемся за тобой.
   Тинал оглядел берег. Прилив, достигший высшей  точки,  почти  скрывал
его из вида, волны бурлили у самых пальм. Здесь не было ни еды, ни воды,
ни общества.
   - Я иду с вами, - проворчал он. - Но предупреждаю:  если  чьей-нибудь
голове и суждено украсить шест, то не моей.

2

   - А люди? - прошептал Тинал, чуть не врезавшись  в  Рэпа  при  резкой
остановке.
   - В деревне нет ничего живого, кроме кур,  -  объяснил  Рэп.  -  И  в
джунглях ничто не движется. - Он лгал  лишь  отчасти,  но  необходимость
обманывать была ему ненавистна. - Посмотри вон за теми кустами.
   Тинал лишь уставился в ту сторону, куда указал Рэп,  а  гоблин  вышел
вперед и раздвинул листья. Рэп уже знал, что в  кустах  лежит  околевшая
собака со стрелой в задней  лапе.  Должно  быть,  она  уползла  в  чащу,
предчувствуя смерть.
   Сердито фыркнув,  Маленький  Цыпленок  выдернул  стрелу  из  кишащего
червями трупа и вернулся на тропу. Тинал захныкал.
   - Это же длинная стрела, - попытался успокоить его Рэп. -  А  местные
жители низкорослые, верно?
   Тинал пожал плечами, но Рэп был уверен в  собственных  словах:  Андор
рассказывал ему, что жители Феерии - чернокожие и ростом ниже гномов.  А
для длинных стрел требовались длинные руки. Наконечник  стрелы  оказался
железным, острым и зазубренным.
   - Похоже на стрелы легионеров, да?
   - Не знаю, - ответил Тинал. - Дарад мог бы сказать точно.
   - Далеко еще, Плоский Нос? - спросил Маленький Цыпленок.
   Рэп распрямил плечи.
   - За следующим поворотом. Идем.  -  И  он  возобновил  мучительное  и
монотонное передвижение.
   Некогда деревня состояла из дюжины  хижин,  спрятавшихся  в  тени  по
периметру поляны, но  четыре  из  них  были  разрушены  до  основания  -
вероятно,  сгорели.  Шесты,  которые  привели  Рэпа   в   замешательство
издалека,  оказались  козлами  для  сушки  сетей  -  жителю   Краснегара
следовало бы их узнать. Он мог  также  узнать  и  плетенные  из  прутьев
уборные и курятники, пару лодок и колодец. Мысль о воде отозвалась болью
в каждой клетке тела.
   Затем он обогнул последний поворот, и  взрыв  испуганного  кудахтанья
ошеломил его: птицы в ужасе разбегались и скрывались среди деревьев. Рэп
направился к колодцу, и его спутники прибавили шагу.
   Вода! Хвала Богам! Много воды...
   Напившись  и  окатив  друг  друга  водой,  трое  бедолаг  принужденно
улыбались друг другу. Их усмешки больше походили на тревожные гримасы  -
было нечто  странное  и  настораживающее  в  брошенном  поселке.  Четыре
сгоревшие хижины, ни единого человека, убитый пес. Тинал  не  переставал
нервно оглядываться, узкие глаза гоблина превратились в щелки.
   Небольшая поляна была заботливо расчищена. Короткая тропа, ведущая  к
реке с темной маслянистой водой, по цвету почти не отличалась от воды  в
реке. Выше по течению располагались другие поляны, побольше,  засаженные
овощами, но даже они наводили на мысль о скрытом убежище. Прелый  воздух
джунглей  казался  тяжелым  и  удушливым,  свирепствовали   бесчисленные
насекомые. Рэп отмахивался, награждал себя шлепками и чертыхался, как  и
его   спутники,   удивляясь,   почему   его   мастерство   внушения   не
распространяется  на  насекомых,  а  также  тому,  кто  по  доброй  воле
согласится жить в этом месте,  когда  гораздо  приятнее  можно  было  бы
устроиться на берегу.
   - Значит, людей нет? - уже в сотый раз спросил Тинал. - Ты никого  не
видишь?
   - Поблизости ничто не движется, - осторожно ответил Рэп.  Он  оторвал
свое дальновидение  от  зарослей  у  края  поляны  и  принялся  мысленно
обыскивать хижины. Беда была в том, что он не доверял Тиналу так же, как
и Маленькому Цыпленку. Нервы импа были напряжены до предела, и при любой
неожиданности на месте Тинала мог появиться Дарад. Тем более  что  Тинал
уже предупреждал об этом.
   С гоблином тоже следовало держаться настороже. В  северных  лесах  он
упрямо настаивал, что он - падаль Рэпа, его раб  и  слуга.  В  последнее
время Маленький Цыпленок предпочитал не упоминать об этом. Здесь  гоблин
оказался вдали от знакомых мест,  и  твердое  основание  его  обычаев  и
привычек  поколебалось.  Час  от  часу  гоблин  становился   все   менее
предсказуемым.
   Тинал закончил осторожный осмотр и заковылял к  ближайшей  из  хижин.
Гоблин невольно присел, словно  намереваясь  опуститься  на  землю.  Рэп
последовал за Тинал ом.
   Хижина оказалась тесной, с низко нависшей  над  головами  кровлей  из
листьев. Стены были сплетены из гибких прутьев и в  высоту  не  доходили
Рэпу  до  пояса,  открытое  пространство  оставалось  вокруг  стен   под
выступающими карнизами. В тропическом климате укрытие, должно быть, было
подходящим, хотя и непрактичным с точки зрения северянина. Рэп нырнул  в
дверной проем, но  вынужден  был  по-прежнему  низко  наклонять  голову,
проползая под сетками, наполненными  маленькими  корнями  и  клубнями  -
очевидно, он попал в семейную кладовую. Вид этих клубней напомнил Рэпу о
голоде.
   Пол устилали плетеные циновки. Тинал уже рылся в углу, в корзинах  из
ротанговых прутьев. В хижине не оказалось никакой другой  мебели,  кроме
пары грубых табуреток, свернутых циновок, очевидно служивших  постелями,
и нескольких глиняных горшков.
   Тинал  выпрямился  с  пренебрежительным  восклицанием  и   неожиданно
сверкнул усмешкой.
   - Вор помрет здесь с голоду, верн