верно?  Но  в
некоторых богатых домах Хаба... Дарад зарабатывал деньги,  побивая  всех
соперников.
   Маленький Цыпленок явно заинтересовался.
   - Они боролись?
   - Не совсем так. - Тинал зачерпнул еще пригоршню месива и отправил  в
рот. - Обычно против троллей с дубинками выставляли бойцов,  вооруженных
как легионеры. Ставки были огромными.
   - Сколько же импов участвовало в боях?
   - Если они дрались все  вместе  -  тогда  трое.  А  если  по  одному,
требовалось пять-шесть импов, чтобы тролль выбился из сил.  Иногда  даже
больше. А ты только что разделался с троллем в одиночку.
   Гоблин усмехнулся. Молниеносным движением он вы хватил у Тинала ведро
и протянул его Рэпу.
   - Ешь!
   - Я не хочу.
   - Ешь, Плоский Нос!
   - Нет!
   - Тогда я сам запихну еду тебе в глотку. Береги силы, фавн.
   Должно быть, он сейчас  насмехается,  гордясь  своим  превосходством,
думал Рэп,  а  может,  по-прежнему  считает  себя  падалью,  обязанность
которой - заботиться о хозяине. В любом случае  Рэпу  было  лучше  всего
выполнить приказ: бой распалил Маленького Цыпленка и он будет рад любому
предлогу продолжить борьбу.
   Потому Рэп взял ведро и перешагнул через громадный труп. К  нему  уже
слетались мухи.
   - Пойдем куда-нибудь подальше. С этого бедолаги  нечего  взять.  -  В
сущности, только башмаки  тролля  заслуживали  некоторого  внимания.  Он
разодрал одежду, продираясь сквозь заросли -  не  уцелели  даже  кожаные
штаны. А на крепкой коже тролля не осталось ни царапины.
   - Идем отсюда подальше! - предложил Тинал, вытирая губы  и  облизывая
ладонь. - Кто-нибудь вскоре заметит, что он исчез...  -  Внезапно  он  с
ужасом уставился на Рэпа. - Собаки! Обнаружив его тело, за нами в погоню
отправят собак!
   - Собак предоставь мне, - отозвался  Рэп,  морщась  от  тошнотворного
вкуса помоев, украденных у раба. - Но  по  нашему  следу  могут  пустить
троллей - этот шел по запаху.
   Тинал с отвращением кивнул.
   - Я запомню это. - Городской воришка  не  ожидал,  что  жертва  будет
преследовать его таким образом, и не позаботился о том, чтобы  проверить
направление  ветра.  Даже  талант,  подкрепленный  волшебством,  не  был
непогрешимым.
   - А троллей предоставьте мне, -  заявил  гоблин  и  бросил  еще  один
довольный взгляд в сторону мертвеца.

   На шахматной доске ночей и дней вместо фигур
   Судьба расставила людей.
   Что ходят взад-вперед и объявляют мат,
   И в ящик падают чредой, послушный ей.
   Фицджеральд. Рубай Омара Хайяма (49, 1859)

Часть пятая
СУЛТАН И РАБ

1

   Луна в Зарке была совсем не такая, как в Краснегаре. Она  поднималась
в небо чересчур высоко и, видимо, была повернута  другим  боком,  потому
рисунок на ней казался странным и незнакомым. Кэйдолан  не  смотрела  на
луну, но видела тени, отбрасываемые ее светом. Такие незастекленные окна
были бы немыслимы на севере, в то время как здесь даже в середине  весны
ночной ветер приносил только прохладу. Отражаясь от мрамора, лунный свет
заливал всю комнату.
   Герцогиня сдвинулась на край постели в просторной  ночной  рубашке  и
чепце с оборками, надвинутом низко, чтобь спрятать  папильотки,  свесила
ноги с кровати и сунула их в шлепанцы из козьей  шерсти.  Ее  племянница
расхаживала по комнате, как гепард в клетке в зоологическом саду герцога
Анджилки. Точно так же, как гепард слегка приподнимался на задние лапы в
конце каждого  отрезка  пути,  чтобы  начать  поворот,  так  и  Иносолан
отбрасывала за спину парчовый шлейф и вновь возобновляла ходьбу.
   Она повторяла свой рассказ уже в третий  или  четвертый  раз  и  была
по-прежнему взволнованна. Правда, точнее был  бы  сказать  "перепугана".
Кэйдолан не пришлось увидеть  происходящее  своими  глазами  и  испытать
ужас, так сказать, из первых рук, подобно Иносолан.  Неудивительно,  что
теперь Инос  требовалось  выговориться  и  снять  возбуждение,  грозящее
перейти в истерию.
   - ..вот такой у меня выбор - если не считать, что это вовсе не выбор,
- по-видимому, либо мне придется выйти замуж за  гоблина,  либо  импы  и
джотунны перебьют друг друга, а гоблины прикончат уцелевших. Все, кого я
знала с детства, погибнут, королевство исчезнет, править будет нечем,  и
тогда мне, вероятно,  останется  лишь  развлекать  гостей  Араккарана  в
порту...
   Окно открывалось на балкон, выходящий в один из озаренных луной садов
дворца. Кэйдолан тревожилась, что их  подслушивает  множество  ушей,  но
Иносолан игнорировала все просьбы понизить голос. Колдунья наверняка  не
слушает, заявила она: у нее есть другие занятия. Этот намек она  еще  не
успела объяснить.
   Больше всего Иносолан нуждалась  сейчас  в  хорошем,  продолжительном
материнском объятии,  но  Кэйдолан  не  имела  опыта  в  столь  интимных
утешениях. Она не умела обращаться с детьми,  и  даже  Иносолан  она  не
видела ребенком. К тому времени как  она  вернулась  в  Краснегар  после
смерти мужа, все шансы на сближение исчезли.  За  все  время  знакомства
тетя и племянница обнимались не более двух-трех раз.
   - ..а может, следует только радоваться  тому,  что  мне  не  придется
выбирать! Предположим, передо мной выстроили бы десяток-другой уродливых
гоблинов, и...
   Своих детей у Кэйдолан никогда не было, иначе она могла бы  научиться
справляться с племянницей. Больше  всего  она  общалась  с  подростками.
Герцогиня инстинктивно знала, как обходиться с девочками-подростками, по
крайней мере, не помнила, чтобы когда-нибудь пребывала в  растерянности.
Здесь не требовалось  особого  мастерства  -  только  четкие  правила  и
безграничное терпение. Следовало  служить  примером,  ибо  быстрые  юные
глаза  сразу   замечали   лицемерие,   и   потому   приходилось   честно
придерживаться принципов,  служить,  так  сказать,  путеводной  звездой.
Ободряя, объясняя, сдерживая, в конце концов удавалось привести  корабль
в гавань, и еще  одна  девица  была  готова  к  браку  -  кто-нибудь  из
отдаленных кузин или просто дочь подруги... Иносолан была  последней  из
множества девушек, которые звали Кэйдолан "тетушкой" в  Кинвэйле.  Ни  с
одной из них Кэйдолан не потерпела неудачи, но ни  одна  не  была  более
способной или благодарной ученицей,  чем  ее  племянница.  Никто  из  ее
прежних подопечных не добивался такого успеха -  и  не  испытывал  таких
разочарований.
   Инос по-прежнему была своенравна и вспыльчива, но эти черты следовало
приписать ее  джотуннской  крови,  и  казалось  маловероятным,  чтобы  с
возрастом они исчезли. Эти черты преобладали в их семье.
   -  Гоблин!  Представляешь  себе?  Гоблин  -  король  Краснегара!  Как
думаешь, что он предпочтет: развлекать гостей покрывая татуировками лица
слуг, или забавлять слуг, готовя на обед гостей?
   Это было уже лучше - черный юмор, но  тем  не  менее  юмор.  И  голос
Иносолан стал звучать тверже.
   Она поняла: потерянные королевства не возвращают, как зонтики, за них
следует платить - может, не столь дорогой ценой, как брак с гоблином, но
тем не менее высокой. Какую цену согласится заплатить Иносолан? Будет ли
у нее выбор?
   По иронии судьбы Кэйдолан, умелая проводница  племянницы  на  пути  к
юности, теперь, когда Инос повзрослела оказалась совершенно  бесполезна.
Она была слишком стара для опасных  приключений.  Она  провела  чересчур
тихую жизнь, чтобы иметь представление о таких женщинах, как Раша,  -  а
султанша, несмотря на невероятное могущество, тем  не  менее  оставалась
женщиной, упрямой, извращенной, обиженной женщиной,  которой  всю  жизнь
приходилось отвоевывать каждую крошку, причем мужчины обходились  с  ней
так, как Кэйдолан не могла и не хотела представлять.
   Иносолан была моложе, сильнее и до  сих  пор  держалась  на  редкость
стойко, если учесть, как мало сил было в ее распоряжении. Но  колдуны  и
их торг между собой явились последней каплей.  Сдержаться  при  этом  не
сумел бы никто. У Кэйдолан возникло ощущение, что она осталась не у дел.
Вероятно, это и есть старость.
   Внезапно Иносолан застыла и замолчала. Ее темный профиль  вырисовался
на фоне освещенного луной неба в арке окна.
   - Что-то я слишком разболталась - не правда ли, тетя?
   - Иди сюда и садись, дорогая.
   - Ладно. - Иносолан подошла и уселась на кровать, обняв  старушку.  -
Спасибо, что ты выслушала меня. Теперь мне гораздо лучше.
   - Жаль, что я способна только слушать. Что же случилось  после  того,
как исчез волшебник?
   - Раша взъярилась. Похоже, она видит в  темноте.  Она  начала  метать
молнии в коврик, а затем в мебель. Я убежала.
   - Молодец!
   Иносолан осеклась, а затем неловко рассмеялась.
   - Это бегство выглядело так по-детски, что казалось почти забавным! Я
слишком  перепугалась,  чтобы   чувствовать   испуг.   На   лестнице   я
поскользнулась и повредила щиколотку - потом Раша вылечила ее,  -  но  я
доползла до дверей, а они не захотели открываться, и мне пришлось  ждать
там, пока не кончится гроза. Наконец грохот утих, дым развеялся, и  Раша
спустилась.
   - Какой ужас!
   - Да уж... - Инос поежилась. - Больше всего я боялась пантеры и волка
- мне казалось, они ожили и бродят где-то в темноте. А может, не  только
они, но и демоны. Что-то хлопало над моей головой...  Но  еще  хуже  мне
стало, когда факелы вновь вспыхнули, а  Раша  сошла  по  лестнице.  Твой
кинвэйлский  лоск  оказался  слишком  непрочным,  тетушка.   Она   вновь
превратилась в соблазнительницу из борделя.
   "Что значит "дама"?" - не  раз  спрашивала  Раша.  Кэйдолан  пыталась
объяснить ей,  что  быть  дамой  -  значит  придерживаться  определенных
правил, образа жизни. Дама помнит о чувствах окружающих, дама  одинаково
относится ко всем людям, независимо от их звания,  в  любое  время,  при
всех обстоятельствах.
   Тогда колдунья с кратким смешком  заметила,  что  все  это  ей  может
пригодиться. "Покажите мне, как это делается! - попросила она. -  Вскоре
мне придется иметь дело с Хранителями, и манеры могут произвести на  них
впечатление".
   И Кэйдолан показала, что значит хорошие манеры, а  колдунья  переняла
их на редкость быстро.
   - Да, дорогая, это мне  известно.  Она  слишком  стара,  чтобы  сразу
измениться. Это было  лишь  притворство.  Но  она  вела  себя  настолько
убедительно, что я поверила ей. Прости меня!
   - Тебя не за что прощать,  тетушка!  Ты  проделала  с  Рашей  гораздо
лучшую работу, чем я - с Азаком.
   Кэйдолан задумалась, почему в последнее время она  не  слышала  новых
вестей об Азаке.
   -  Дама  из  Империи,  султанша,  портовая   шлюха...   -   задумчиво
проговорила  Иносолан.  -  Страшнее  всего  мне  становится,  когда  она
разыгрывает соблазнительницу. Помнишь, Азак говорил,  что  она  способна
свести с ума любого мужчину? Мне  становится  боязно  и  тошно,  едва  я
вспоминаю об этом. Она - пожирательница мужчин, извивающаяся всем телом,
как червь на крючке. Такой  она  была  и  раньше  -  юной,  неотразимой,
сияющей, обещающей любовь, и вместе с тем внутри сгорала от ненависти  и
презрения... Это западня.
   Кэйдолан попыталась что-нибудь ответить, но не сумела
   - Будь я мужчиной.., если бы с нами был мужчина, он давно бы  спятил.
Или я ошибаюсь?
   - Вряд ли, дорогая. Это злое волшебство. - Спустя  ми  нуту  Кэйдолан
тихо добавила:
   - Похоть - это не любовь, не вряд ли ее  величеству  можно  объяснить
разницу между ними.
   Инос вновь содрогнулась.
   - Она вылечила мою щиколотку и синяки. Потом я захотела уйти,  а  она
заставила меня задержаться и заговорила. Она уверяла, что она  права,  а
Олибино солгал. Он и вправду заключил союз с Литрианом  против  Зиниксо.
Он давно ищет мирное  решение  краснегарского  вопроса.  Все  волшебники
побаиваются гнома - так сказала Раша.
   Кэйдолан покрепче обняла ее,  но  Инос  застыла  как  статуя,  слегка
вздрагивая всем телом.
   - Я спросила: "Значит, мне придется  выйти  замуж  за  гоблина?"  Она
рассмеялась и объяснила, что благодаря ее заклинаниям я буду без ума  от
гоблинов! Представляешь себе?
   - Теперь все кончено, дорогая, и ты должна отдохнуть.
   - О Боги! Должно быть, скоро утро. - Инос вдруг замолчала, и ее  тетя
поняла: рассказ пока не кончен. Предстояло услышать кое-что еще.
   Инос поднялась и подошла к окну. Ее волосы  и  плечи  омыла  серебром
высоко висящая луна. Повернувшись, она заговорила:
   - Я не хочу выходить замуж за гоблина. Но я верну себе королевство!
   На этот раз она не  стала  клясться,  что  сделает  все  возможное  -
Кэйдолан сразу заметила это. Инос узнала, что цены бывают разными.
   - Значит, на одну Рашу полагаться нельзя.
   - Это очевидно, дорогая.
   - Что же нам теперь делать, канцлер?
   Кэйдолан вновь почувствовала себя не на своем месте.
   - Почему бы  тебе  не  обсудить  последние  события  с  Великаном?  С
Азаком?
   - Прежде я не хотела тебе говорить... - Наконец-то Иносолан  понизила
голос. - Кар передал мне сегодня.., то есть вчера: больше мне  не  стоит
появляться на охоте. Великан никогда не удостоит меня разговора наедине,
тетя. Каждый раз, когда мы устраивали  привал  -  чтобы  перекусить  или
отдохнуть, он всегда был окружен  принцами.  Так  что  мне  ни  разу  не
удалось перемолвиться с ним хоть словом. - Она  направилась  к  постели,
шурша платьем. - Тебе с Рашей повезло больше, чем мне с ним. Он ни  разу
не дал мне шанса заговорить. А теперь никогда не даст!
   Кэйдолан затаила дыхание. Спустя минуту Инос продолжала:
   - Раша еще долго удерживала меня в своей спальне. Моя нога была уже в
порядке, а она продолжала болтать, не говоря  ничего  вразумительного  и
повторяя одно и то же.
   - А ты, дорогая?
   - А я едва могла смотреть на нее - лучше бы она появилась передо мной
обнаженной. Ее  одежда  поражала  пышностью  -  драгоценные  камни  в..,
впрочем, не важно. Забавная  у  нее  комната,  верно?  Всего  два  окна.
Похоже, над постелью должно быть еще одно. Ну  так  вот,  там  оказалась
потайная дверь, скрытая пологом.
   Кэйдолан уже догадывалась, что последует  дальше,  и  понимала:  Инос
заметила ее потрясенную дрожь.
   - Скрипнули петли. Он отодвинул гобелен и шагнул в комнату. И  увидел
меня!
   - Великан? - Кэйдолан не сомневалась в ответе.
   - Да, Азак. Разумеется, она сделала это намеренно. Должно  быть,  она
вызвала его и  поджидала.  Она  велела  Азаку  входить  и  располагаться
поудобнее - можешь вообразить себе ее тон? - а потом сказала, что теперь
я  могу  уходить.  О,  какое  выражение  было  на  его  лице!   -   Инос
содрогнулась.
   Дрожь отвращения пробежала по рукам Кэйдолан.
   - Но ведь об этом мы знали еще с  тех  пор,  как  оказались  здесь  -
помнишь? Она не раз делала самые прозрачные намеки - что позвала  его  и
так далее.
   - Да, разумеется! Но почему?
   - Потому, что она ненавидит мужчин, дорогая. Полагаю для этого у  нее
достаточно причин.
   - А он - воплощение всего, что ей ненавистно в  мужчинах:  молодости,
красоты и власти! Крупный, сильный непревзойденный мастер во всем!
   Внезапное  воодушевление  в  голосе  племянницы  вызвало  у  Кэйдолан
беспокойство.
   - И убийца!
   - В самом деле? - Иносолан повысила голос. - Посуди сама, тетя:  став
адептом, Раша жила во дворце. Сюда ее никто  не  приглашал  и  никто  не
прогонял. Затем она встретилас с султаном, который тоже был адептом.  Он
раскусил ее. Раша намекала,  что  они  стали  друзьями,  а  может,  даже
любовниками, эти два адепта -  полагаю,  им  трудно  заводить  дружбу  с
простыми смертными. Какая идиллия! Но на самом  делу  Раша  подвергалась
ужасной опасности, тетя: несмотря на то что оба они были  адептами,  они
обладали временной властью. Султан мог бы пытками вырвать  у  нее  слова
силы, а вместо этого умер! Азак получил трон, а Раша - слова.
   Кэйдолан охнула.
   - Так ты считаешь, его убила Раша?
   - Или помогла в этом. Разве смертному убить адепта? А может, Азак дал
обещание, что не выдаст ее? Она может добиться от него чего  угодно,  но
он.., о, не знаю! - Иносолан вскочила и вновь принялась  расхаживать  по
комнате. - Все это не важно. Если на Рашу нельзя полагаться, значит Азак
- мой естественный союзник, поскольку он ненавидит ее. Враг моего  врага
- мой друг, но...
   - Кто это говорит?
   - Что? А, насчет врагов? Это просто поговорка, которую я  услышала..,
от  одного  давнего  друга.  Друга,  которого  я   никогда   не   ценила
по-настоящему.  Но  Азак  и  прежде  отказывался  вступать  со  мной   в
разговоры, и  наверняка  не  пожелает  теперь  -  я  видела  его  позор.
Поскольку мне известно, что Раша призывает его к себе в  постель,  чтобы
мучить и унижать  его  так,  как  мужчины  унижали  ее,  он  никогда  не
осмелится взглянуть мне в глаза!
   Кэйдолан глубоко вздохнула. Инос хваталась за  соломинки,  но,  кроме
соломинок,  у  нее  ничего  не  осталось,   и,   вероятно,   несведущая,
растерянная родственница могла хоть  чем-нибудь  ей  помочь:  даже  если
утешение не принесет пользы, у Иносолан  появится  надежда  и  она  хоть
ненадолго воспрянет духом.
   - Ты хочешь поговорить с Великаном наедине? Только и всего?
   - Для начала - да.
   - Ну что ж, это наверняка можно устроить,  дорогая,  -  жизнерадостно
заявила Кэйдолан. - Отправляйся спать.  Утром  я  первым  делом  попрошу
госпожу Зану передать ему просьбу об аудиенции. Обещаю  тебе,  он  сразу
согласится!

2

   Инос провела унылый  день.  Последние  две  недели  она  вставала  до
рассвета, а  теперь  ухитрилась  проспать  почти  до  полудня  и  потому
чувствовала себя совсем разбитой. К тому времени, как она  выкупалась  и
оделась, Кэйд и Зана уже отправились на чай к колдунье. Это  насторожило
Инос: разве от колдуньи можно хоть что-нибудь утаить?  Несомненно,  Раша
сразу  же  узнает  о  вести,  которую  Азаку  предстояло   получить   по
возвращении с охоты.
   Кэйд составила послание  в  лучших  традициях  заговорщиков,  но  его
загадочности не хватило бы, чтобы обмануть Рашу. А если  Раша  узнает  о
послании, она возненавидит Инос за попытку объединиться с Азаком.
   Инос тревожилась, изнывала от беспокойства, но старалась сдерживаться
и сохранять  бодрый  вид.  Ее  покои  сегодня  больше,  чем  когда-либо,
напоминали  тюрьму.  Она  провела  пару  часов,  обследуя  их,  лишь  бы
чем-нибудь заняться. Не в силах сидеть  на  одном  месте,  она  подробно
осмотрела все помещения  -  от  тесного,  пыльного  винного  погреба  до
роскошной спальни бывшего хозяина. Затем она спустилась ниже  и  сыграла
несколько партий в тали с Винишей и другими женщинами.  Все  они  желали
услышать о визите Инос в комнаты Раши, но именно  об  этом  ей  хотелось
говорить меньше всего. Должно быть, женщины удивлялись, почему  она  так
внезапно забросила охоту, но о своем  унижении  Инос  тоже  предпочитала
молчать. Разговор не клеился.
   Почему человеческий разум не в состоянии забывать то,  что  пожелает?
То и дело, когда Инос меньше всего ожидал этого -  например,  восхищаясь
коллекцией охотничьих сапог покойного принца Хакараза или азартно  играя
в тали, - в ум приходили события прошлого  вечера.  Это  все  равно  что
сломанная кость или разодранная мышца, которой внезапно даешь  нагрузку.
В голове Инос постоянно всплывала самая страшная мысль  из  всех  ужасов
предыдущей ночи, та самая которую она пыталась запереть в самую глубокую
из кладовых, помеченную  "Вещи,  о  которых  нельзя  думать".  Но  мысль
всплывала и вновь ошеломляла ее: замуж за гоблина!
   Немыслимо!
   В ней течет королевская кровь. Королевам или принцессам редко удается
выйти замуж по любви. Их удел  -  6paки  для  укрепления  династий.  Год
назад, в Кинвэйле, Инос отказывалась признавать эту очевидную истину.  А
теперь она понимала:  в  лучшем  случае  ее  супруг  будет  сравнительно
приличным, в меру покладистым и не слишком старым. Ни муж-гоблин,  какой
угодно гоблин - такая приверженность долгу казалась ей излишней.
   Беда была в том, что идея с замужеством имела смысл  с  точки  зрения
любого  другого  человека.  Она