аж - вот почему нигде в
комнате не было дверей.
   - При чем тут они? - спросила колдунья не оглядываясь.
   - Вы просто оставили их там? Бросили на растерзание импам?
   Султанша обошла балюстраду и задержалась  на  первой  ступеньке,  где
дорогу отчасти заслоняла статуя черной пантеры в  натуральную  величину,
застывшей в  угрожающей  позе  -  она  словно  готовилась  броситься  на
непрошеного гостя.
   - Это Когтистая Лапа, - рассеянно пробормотала  султанша,  пристально
изучая громадный мерцающий купол над головой. А  может,  она  к  чему-то
прислушивалась.  Тонкая  улыбка,  играющая  у  нее  на  губах,  выдавала
удовлетворение. Помедлив, султанша зашагала вниз по лестнице,  мимоходом
погладив базальтовую шею пантеры. - Разве она не великолепна? Пожалуй, я
поставлю ее с одной стороны лестницы, а пса - с другой.
   Догнав Рашу, Инос спросила:
   - Она живая?
   - Когда это угодно мне - да. К счастью, я предупредила ее,  что  сюда
идет Туша.
   Инос пришла в полное замешательство.
   - Кто?
   - Азак, - пояснила колдунья. - Для него я выдумала уйму  прозвищ,  но
только от этого его по-настоящему воротит. Впрочем, кличка ему идет: его
бицепсы - словно горбы верблюда. Когда-нибудь я заставлю его  показаться
тебе.
   На полпути вниз она вдруг замедлила шаги, словно спешить уже не  было
необходимости. Азак мягко  ступал  вслед  за  Инос  в  своих  туфлях  из
телячьей кожи. Тетушка Кэйд только что прошла мимо пантеры.
   - Но как же Рэп? - опомнилась Инос. -  И  доктор  Сагорн?  Нельзя  же
просто оставить их на милость импов!
   Раша продолжала спускаться, не удостоив Инос ответом. Нижняя  комната
была заставлена мебелью так же тесно, как и верхняя, - здесь преобладали
бесчисленные сундуки и столики всех видов и размеров. Два окна добавляли
немного  света  к  лучам,  падающим  в  шахту  лестницы.  Стены  комнаты
оставались в тени, но были увешаны зеркалами в резных рамах  и  пестрыми
шпалерами, сюжеты которых едва  угадывались.  Аромат  мускуса  и  цветов
висел в воздухе, густом, как сироп.
   Несмотря  на  тревогу  за  Рэпа  и  остальных,  несмотря  на   тяжкую
усталость, Инос была заинтригована экзотическим, непривычным  убранством
комнат. Ничего подобного ей еще не доводилось видеть, с этим зрелищем ни
в  какое  сравнение  не  шла  даже   коллекция   герцога   Кинвэйлского,
собиравшего экспонаты по всей Империи. Иногда  днем  Инос  спасалась  от
скуки, разглядывая сокровища герцога.  Но  еще  никогда  она  не  видела
такого смешения стилей. Двустворчатые двери были так широки, что  сквозь
них могла бы проехать повозка и пройти четверо человек,  стоя  плечом  к
плечу; у противоположной стены возвышалось нелепо огромное  ложе,  самая
массивная в мире кровать с четырьмя столбиками, высокая и просторная,  с
пологом из прозрачного газа. Постепенно глаза Инос привыкли к полумраку,
и  ее  затуманенный  мозг  постиг  смысл  некоторых  из  стоящих   здесь
статуэток.  Бросив  недоверчивый  взгляд  на  ковры   на   стенах,   она
порадовалась тому, что непристойные изображения плохо освещены. При виде
их Кэйд хватил бы удар.
   Внезапно Инос вспомнила о Рэпе, Сагорне и о гоблине. Должно  быть,  к
этому времени легионеры уже вломились в комнату.
   - Вы должны спасти их! Раша круто обернулась.
   - Я? Должна? Ты будешь указывать мне, детка?
   - Простите, ваше величество! Но я умоляю вас  -  пожалуйста,  спасите
их!
   - С какой стати? - мрачно осведомилась колдунья.
   - Их убьют!
   - Тебя постигла бы худшая участь, милочка, оставь я  тебя  там!  Тебе
известно, что способна сделать свора мужчин с хорошенькой девушкой?
   - Не может быть! - Инос никогда не задумывалась ни  о  чем  подобном.
Неужели  имперские  легионеры  способны   причинить   ей   вред?   Шайка
разбойников - может быть, но не войска императора! Нет, опасность грозит
Рэпу и гоблину, но не ей! - Только не это!
   - Ошибаешься, - возразила колдунья, скривив губы в гримасе,  значение
которой Инос не смогла угадать. - О  мужчинах  я  знаю  больше,  чем  ты
сумеешь узнать за всю жизнь, дорогая. Поверь мне, уж я - то их повидала!
   Инос по-прежнему стояла на несколько ступенек выше колдуньи, в  ужасе
уставившись на нее. Очевидно, Раша поняла, что ей не  верят,  ибо  вдруг
сбросила разом лет двадцать и вновь стала хрупкой как мотылек девушкой в
украшениях из поблескивающих камней, девушкой, которая околдовала  Рэпа.
Ее  тело  соблазнительно  просвечивало  под  воздушными  полупрозрачными
одеждами.
   Колдунья иронически усмехнулась, глядя на Инос.
   - Все, на что способны мужчины - умирать, и в конце концов этого  они
и добиваются. Женщина может добиться  несравненно  большего.  Чем  я  им
обязана? И вообще,  разве  женщина  что-нибудь  должна  мужчине?  -  Она
взглянула поверх головы Инос на Азака. - Верно, Жеребец?
   Не  дождавшись  ответа,  Раша  хмыкнула,  отвернулась  и,   покачивая
бедрами, направилась к огромной кровати. Красноватая кожа и волосы цвета
бычьей  крови  отчетливо  выделялись  на  фоне  одежды,  которая   стала
прозрачней, чем прежде.
   Инос слышала о женщинах, которые осмеливались одеваться и вести  себя
подобным образом - чаще всего о них шептались в кухне замка. Но  девушка
никогда не думала, что титулованная персона способна на такие выходки.
   Ошеломленная, она сошла с последних ступенек,  борясь  со  слезами  и
пытаясь наскрести с самого дна остатки прежде  казавшихся  неиссякаемыми
запасов силы. Ее колени дрожали от усталости. Вскоре она попросту упадет
в обморок. О Рэп! Пусть Раша - могущественная колдунья, вместе с тем она
сумасшедшая. Неужели она  и  впрямь  ненавидит  мужчин?  Может,  Раше  и
вправду пришлось пережить то, на что она намекала?
   Но разве можно верить хотя бы одному слову, произнесенному здесь?
   Азак спустился с лестницы и прошел мимо Инос, высоко  подняв  голову,
держа спину так прямо, словно проглотил аршин. Кэйд  подошла  поближе  к
племяннице и взяла ее за руку.
   ... Он был всего-навсего конюхом, но тем не менее  до  конца  остался
преданным слугой. Даже когда Инос прогнала его, верность Рэпа  оказалась
непоколебимой. Ради нее он выдержал испытание в тайге - и не один раз, а
дважды. Ее единственный подданный! Множество монархов  мечтают  о  такой
преданности. Ради Рэпа Инос была готова вынести даже ярость колдуньи.
   В запасе у нее был всего  один  козырь,  однако  он  мог  непоправимо
погубить дело - что бы там ни говорила Раша, и мужчины и  женщины  могли
столкнуться с испытаниями куда страшнее быстрой смерти.
   - Он знает слово силы!
   Раша обернулась, и кокетство нимфы на  ее  лице  мгновенно  сменилось
достоинством высокопоставленной особы.
   - Кто?
   - Доктор Сагорн! - Инос наблюдала, как колдунья начала  подступать  к
ней бочком, ластясь, как голодная кошка. - И Рэп тоже.
   - Вот как? - Раша подошла совсем близко, угрожающе  улыбаясь.  -  Так
вот почему ты держала за руку этого конюха! А я - то гадала, почему вонь
конюшни не беспокоит царственный носик...
   Сама королева Раша источала тошнотворный аромат гардении. Инос  вдруг
поняла, что от Рэпа пахло мылом, а не лошадьми, как обычно. И  это  было
странно, непривычно...
   - Его дар не распространяется  на  людей!  Он  умеет  внушать  только
животным. Видите ли, он фавн.
   - Инос, дорогая!... - произнесла Кэйд предостерегающим тоном.
   Колдунья улыбнулась, и в ее манерах по-прежнему было что-то кошачье.
   -  Но  слова  силы  имеют  побочное  воздействие.  Даже  одно   слово
естественным образом  помогает  мужчине  преуспеть  в  распутстве  -  он
машинально будет подбирать всех принцесс, что попадутся ему на пути.
   - Нет, все совсем  не  так.  Я  знакома  с  Рэпом  всю  жизнь.  Я  бы
доверилась ему даже...
   - И сделала бы глупость! - издевательски перебила Раша. - Никогда  не
доверяй мужчинам - ни одному из них. Силач, останься! Я еще не закончила
с тобой, - обратилась она к Азаку,  не  поворачивая  головы.  -  Мужчины
думают тем, что находится у них между ногами - разве  ты  этого  еще  не
поняла, детка?
   - Только не Рэп!
   - И Рэп тоже. - Раша с лукавой улыбкой оглядела Инос.  -  Пожалуй,  я
все-таки приведу его сюда и покажу тебе, каков он на самом деле.
   - Не верь ей! - подал голос Азак от двери. - Она  способна  свести  с
ума любого мужчину!
   Раша гневно вскинула голову. Этого едва заметного  движения  хватило,
чтобы молодой гигант завопил, схватился за живот  и,  корчась,  упал  на
пол.
   - Тварь! - процедила сквозь  зубы  Раша,  а  затем  вновь  пристально
уставилась на Инос.
   Азак катался по полу и скулил. Инос вспомнились слышанные  в  детстве
рассказы о том, что животные, попавшие  в  капкан,  пытаются  перегрызть
себе лапы.., но почему такие мысли пришли ей  в  голову  именно  сейчас?
Пораженная равнодушием колдуньи  к  чужим  страданиям  и  ее  варварской
выходкой, Инос тщетно пыталась подобрать слова.
   - Да, - повторила султанша, - все они таковы.
   - Все, кроме Рэпа!
   Раша словно вдруг стала выше ростом, ее глаза налились кровью.
   - Ты так думаешь? Да что тебе известно о жизни, дворцовый цветочек?
   - Мне известно достаточно! - выпалила в ответ Инос.  -  Я  собиралась
выйти замуж за человека, которого любила, а он превратился в чудовище!
   - Инос! - резко прервала ее Кэйд.
   - А меня  в  двенадцатилетнем  возрасте  продали  такому  чудовищу  -
дряхлому старику, из которого песок сыпался.
   - Я видела, как умер мой отец!
   - А я была моложе, чем ты, когда видела, как умирают мои дети!
   - Я пересекла тайгу зимой!
   -  А  я  готовила  еду  на  рыбачьей  лодке   для   пятерых   мужчин.
Догадываешься, каково мне приходилось, Мотылек?
   Кэйд квохтала, как перепуганная курица, хлопоча вокруг Инос.  Кричать
в лицо колдунье было небезопасно, но Инос  не  слушала  предостережений.
Впрочем, она и не надеялась выиграть  в  этом  безумном  поединке.  Раша
говорила с такой же уверенностью,  как  рыбачки  в  порту  Краснегара  -
видимо, у нее и впрямь имелся опыт.
   - Но я же не могла помочь вам в то время! -  еще  громче  воскликнула
Инос. - А теперь вы  способны  помочь  мне!  Позабытый  всеми  Азак  еще
всхлипывал и бился в агонии на полу.
   - Помочь тебе? - переспросила колдунья. - Ты хочешь  сказать,  помочь
твоему любовнику-конюху?
   Инос отвела взгляд. Последняя надежда исчезла! Бедный Рэп...
   - Но с другой стороны... - уже мягче  добавила  Раша,  -  кто  это  -
Сагорн?
   - Старик.
   - Один из пятерых заколдованных? Но если у  них  общие  воспоминания,
тогда один из них знает все, что знают остальные, - и наоборот.
   Инос кивнула, исполнившись надежды.
   - Любопытно! - Раша вернулась к своему  величественному  облику,  что
было вселяющим бодрость признаком. - Заколдованные люди,  знающие  слово
силы! А ведь это  забавно.  Два  слова  вполне  способны  стать  словами
спасения. Пойдем, милочка, посмотрим...
   Она направилась к лестнице. Чувствуя, как в ней мгновенно  вспыхивает
надежда, Инос  пронеслась  мимо  Кэйд,  не  замечая  ее  предупреждающую
гримасу, и последовала за колдуньей. Пройдя по лестнице один виток,  она
увидела, что базальтовая пантера наблюдает за ней мерцающими глазами  из
желтого оникса. Эти глаза казались живыми, они следили  за  приближением
гостьи, но сама пантера осталась неподвижной, и Инос перестала  опасливо
посматривать на нее, хотя и старалась держаться поближе к Раше.
   Прежде чем они достигли верха  лестницы,  колдунья  вдруг  застыла  и
подняла руку, останавливая Инос. Затем  она,  вновь  стала  продвигаться
вперед - на этот раз подолгу задерживаясь на каждой ступеньке. Когда  ее
голова оказалась на одном уровне с полом, Раша вновь  прислушалась,  как
делала прежде.
   - В чем... - начала Инос.
   - Тсс! Все ясно... -  По-видимому,  получив  какое-то  подтверждение,
Раша снова зашагала вверх. Пройдя мимо  пантеры,  она  повернула  не  на
север, к волшебному окну, а на юго-восток,  огибая  по  пути  затейливые
диванчики, столики и гротескные статуэтки, пока  не  достигла  огромного
зеркала,  висящего  на  стене.  Зеркало  было  овальным,  вставленным  в
серебряную раму с искусно вычеканенными на ней листьями, кистями  рук  и
множеством других фигур, в которых чувствовалось  нечто  зловещее.  Даже
отражения в зеркале были слегка искажены.
   Инос уставилась на две появившиеся в зеркале фигуры, едва  различимые
среди теней. Сама она представляла собой  неприглядное  зрелище  -  лицо
осунулось, глаза лихорадочно блестели, медовые волосы сбились -  вылитая
утопленница, выброшенная на прибрежные камни. Вместе с тем Раша казалась
прекрасной и исполненной достоинства,  воплощенным  идеалом  матери.  За
Инос она следила с холодным пренебрежением.
   Затем Раша нахмурилась, словно пытаясь сосредоточиться. Два отражения
померкли, стекло потемнело. Внутри его задвигались смутные фигуры.  Инос
во все глаза таращилась  на  новое  колдовство,  замечая,  как  туманные
очертания проясняются и появляются  легионеры-импы.  Вскоре  она  узнала
покои в башне Иниссо. Ее  взгляду  предстала  разбитая  дверь  и  воины,
снующие по комнате в призрачно-сером свете.  Звуков  она  не  слышала  -
зеркало ограничивалось изображением.
   -  Видишь?  -  спросила  колдунья.  -  Здесь  нет  и  следов   твоего
возлюбленного.
   - Он мне не возлюбленный! Просто верноподданный!
   -  Ха!  Да  он  увивался  вокруг  тебя,  как  только   представлялась
возможность. Все они так делают. Но здесь также нет гоблина и никого  из
заколдованных.
   Инос сморгнула слезы.
   - А теперь взгляни вот сюда! - велела ей Раша. Изображение в  зеркале
уплыло в сторону, а  затем  вновь  остановилось  и  приобрело  резкость.
Несколько легионеров высовывались из южного окна башни,  глядя  вниз.  -
Либо у них хватило ума прыгнуть, - объяснила Раша, -  либо  их  сбросили
вниз. По-моему, все же их сбросили.
   Вид в зеркале померк, затуманенный слезами.
   Рэп и тетушка Кэйд - только двое  подданных  отца  были  верны  Инос.
Теперь у нее осталась одна Кэйд.

3

   На востоке слабый  отблеск,  поднимающийся  из-за  горизонта,  стирал
звезды с неба, играл на волнах,  монотонной  чередой  накатывающихся  из
темноты на берег, уже сияющий, подобно чеканному серебру. На западе,  за
спиной Рэпа, джунгли оживали перезвонами птичьих трелей. Рэп еще никогда
не слышал подобной мелодии.
   Таким воздухом ему тоже еще не  доводилось  дышать  -  теплым,  нежно
ласкающим кожу, сладким от ароматов моря и растительности. От  влажности
у него перехватывало дыхание. Она кружила  голову,  манила,  как  теплая
постель. Этот воздух был пригоден лишь для неженок. Рэп  не  доверял  ни
ему, ни мягкому теплому песку.
   Близилось утро, а он так и не успел заснуть. Веки смыкались,  как  бы
старательно Рэп ни удерживал их. Не то чтобы  он  нуждался  в  зрении  -
ясновидение подсказывало, что опасность ему не угрожает. В густой листве
пели пестрые мелкие пичуги. Рэп уже осмотрел окрестности -  так  далеко,
как только мог, - и с удовольствием сделал  вывод,  что  лес  не  просто
безлюден, но и непроходим - настоящая паутина из толстых  зеленых  лиан,
плотных листьев и мясистых цветов. Лес кишел насекомыми и  змеями.  Фавн
еще не встречал такого многообразия зелени и живности.
   Трое юношей расположились на песке у берега. Взопрев в удушливой жаре
после обжигающего краснегарского мороза, они  сбросили  тяжелые  одежды.
Имп и фавн сидели сложив руки на коленях; гоблин вытянулся на спине. Они
уже выяснили, что оказались, в незнакомых местах с пустыми руками -  без
денег и без оружия, если не считать каменного ножа Маленького  Цыпленка.
Кроме того, они не представляли себе, где очутились.
   Рэп только что закончил рассказывать Тиналу о двух своих  встречах  с
Блестящей Водой, волшебницей Севера. Он был уверен: именно голос  старой
гоблинки подозвал Маленького Цыпленка к окну и привел их всех сюда  -  в
места, по-прежнему остающиеся для них неизвестными. Тинал робко заерзал.
   - Но ведь теперь ее здесь нет? Я хотел спросить - ты видишь ее?
   - Нет. Но дальновидение в таких  случаях  помогает  не  всегда,  даже
когда я вижу ее глазами. - Рэп на минуту задумался, а затем спросил:
   - А правда, что она спятила?
   Тинал охнул.
   - Не надо так говорить! - умоляюще прошептал он.
   - Это еще почему? Ее здесь нет, она  не  следит  за  нами,  и  потом,
подслушивать невежливо.
   - Невежливо? Рэп, колдунам и волшебникам нет дела до вежливости!
   - Скажи, разве с возрастом волшебники не теряют силу? Если ей  триста
лет и она была членом Четверки уже.., сколько там?
   - Откуда мне знать? - Тинал недовольно отвернулся и съежился. -  Если
хочешь, я могу вызвать Сагорна.
   - Не надо.
   Некоторое время они сидели молча, глядя  на  перекатывающиеся  гребни
волн.
   Должно быть, Маленький Цыпленок  хотя  бы  отчасти  уловил  смысл  их
разговора, ибо он сонно пробормотал:
   - Почему Блестящая Вода позвала меня, а не вас?
   - Не знаю, - вздохнул Рэп. - Но наверняка она покровительствует тебе.
Она то и дело предупреждает, чтобы я не смел тебе вредить.
   Маленький Цыпленок еле заметно усмехнулся, и, несмотря  на  жару,  по
коже Рэпа побежали мурашки.
   Но  Рэп  не  мог  отрицать:   перенестись   в   Зарк   было   гораздо
предпочтительнее, нежели оказаться в руках своры разъяренных импов.
   Когда совсем рассвело,  все  трое  занялись  поисками  еды.  Рэпу  не
терпелось отправиться в путь, он злился на себя за то,  что  должен  был
заботиться о еде и сне, отвлекаясь от неотложных дел. Он не сумел помочь
Инос, и теперь  его  терзали  отчаяние  и  досада  -  подобный  поступок
непростителен. Инос звала его, а он так нелепо  упал  на  спину,  словно
слабоумный, и оказался беспомощным перед колдуньей.  Тиналу  было  легко
говорить, что ни один человек не способен устоять перед ее чарами -  эти
слова не приносили Рэпу утешения. Он подвел Инос,  свою  королеву,  свою
подругу, свою властительницу.
   - Расскажи мне про Зарк, Тинал. Кто-нибудь из вас бывал здесь?
   Вор ненадолго погрузился в молчание, а затем пробормотал:
   - Я надеялся, что это Зарк, фавн насторожился.
   - Рэп, я ошибся. Не сердись на меня, ладно?
   - Ты же сам объяснял: там, где пальмы, должны быть и джинны, а джинны
живут в Зарке!
   - Верно, только не такие пальмы.
   Пользуясь глазами и дальновидением, Рэп оглядел  деревья  с  высокими
стволами и пышными кронами, пляшущими на фоне неба  оловянного  оттенка.
Пальмы  росли  вдоль  берега,  насколько  хватало  глаз.   За   пальмами
начинались джунгли, густые и непролазные.
   - В чем же разница?
   - Есть два вида пальм. Эти - кокосовые.
   - Ну и что?
   - А джинны выращивают финиковые пальмы. Эти деревья так похожи,  Рэп,
вот я и ошибся в темноте. Беда редко приходит в одиночку.
   - Так где же мы?
   - Слышишь пение птиц?
   Не услышать этот хор было невозможно. Он перекрывал даже шум  прибоя.
Громкость пения все нарастала, когда новые птицы вплетали свои голоса  в
симфонию. Один хозяин постоялого двора в Краснегаре держал канарейку,  в
полях встречались жаворонки. Рэп слышал,  как  каркают  вороны,  гогочут
гуси и стонут чайки, но птичий хор такого размаха и  силы  ему  даже  не
снился. Он понравился бы Инос.
   - Ты уже слышал его?
   - Сагорн слышал, - поправил Тинал. - Однажды, очень давно. По  правде
говоря, птицы поют повсюду...
   - Но не так, как здесь? Так где же мы?
   - На Феерии. Так и есть - и звуки совпадают, и  запахи...  Рэп  знал,
что Феерией называется остров, с которым связана какая-то тайна.
   - Значит, здесь был Андор.
   - Андор! - Тинал сплюнул. - Нет, не  он,  а  Сагорн,  еще  в  далекой
молодости. Те байки, что тебе рассказывал Андор, принадлежали другим. Не
забывай, у нас общая память.
   Рэп вспыхнул при воспоминании об Андоре и его лжи.
   -  Они..,  то  есть  мы  ничего  не  можем   поделать,   -   принялся
оправдываться Тинал, который  каждый  раз  сникал  под  хмурым  взглядом
фавна. - Я хотел