тв. Вероятно, и многие  другие  уже  мертвы,  если
вспыхнули бои. Но ее сердце  льнуло  к  Краснегару  -  как  бутерброд  с
патокой, сказал бы Рэп.
   - Визит в Хаб? -  задумчиво  произнесла  всух  Инос.  Незачем  больше
волноваться  по  поводу  Азака,  Кара  и   стражников.   Визит   -   это
восхитительно, не так ли?
   - Разве это не чудесно? - с восторгом подхватила Кэйд. - Всю жизнь  я
мечтала побывать в столице, как  тебе  известно,  дорогая.  А  тебе  так
повезло - могущественная волшебница согласилась оказать тебе услугу!
   И снова в ее голосе промелькнула  неуверенность.  Инос  вгляделась  в
лицо жизнерадостной тетушки.
   - А какое платье наденешь ты?
   Мгновенный проблеск тревоги мелькнул по лицу тетушки и исчез.
   - Я не приглашена.
   Так вот что скрывала Кэйд!
   Повернувшись, Инос крепко обняла ее.
   - Без тебя я никуда не поеду, тетушка! Ни  в  коем  случае!  В  конце
концов, ты - мой канцлер, камергер и  так  далее!  Кэйд  испустила  едва
уловимый вздох.
   - Это очень любезно, с  твоей  стороны,  дорогая,  но  не  мешало  бы
посоветоваться с ее величеством.
   Это значило, что смертному нечего спорить с  колдуньей.  Чего  бы  ни
пожелала Раша, у Инос нет выбора, кроме  как  слушаться  ее.  Но  почему
приглашение не распространялось на Кэйд?
   Инос отпустила тетю, внезапно вспомнив, что она не в состоянии  ни  с
кем обниматься, даже просто пребывать и обществе. Ей давно пора вымыться
и привести себя в презентабельный вид перед встречей с волшебником.
   Калкор, омерзительный тан Зарка...  Форонод,  управляющий..,  импы  и
джотунны.., даже сам император..,  никто  уже  не  имел  значения.  Если
Хранители пожелают, чтобы Инос стала  королевой  Краснегара,  она  будет
королевой!
   А если ей откажут в помощи, тогда ее не спасет ничто на свете.

4

   В третьем часу ночи Инос прикрыла соблазнительное  платье  просторным
плащом,  набросила  на  голову  покрывало  и  направилась  по  дворцу  в
сопровождении  четверых   мрачных   стражников.   Это   были   свирепые,
неотесанные     варвары,     увешанные     всевозможными     предметами,
предназначенными, чтобы рубить, резать, разбивать - у одного  за  спиной
висел  даже  боевой  топор.  Казалось,  общими  усилиями  они   способны
разделаться с имперским легионом, но, достигнув входа в покои  колдуньи,
воины отступили, пропуская Инос и не стараясь скрыть облегчения от того,
что им не понадобится сопровождать ее дальше.
   Она ответила на их салют царственным кивком, подобрала юбки и  начала
подниматься по длинной каменной лестнице,  а  тяжелый  шлейф  шуршал  по
ступенькам. Инос торопилась, чтобы приписать бьющееся сердце  и  тяжелое
дыхание усталости. На верхней ступеньке она  помедлила,  чтобы  сбросить
плащ, а затем направилась по широкому коридору,  освещенному  беспокойно
пляшущими языками факелов на золотых подставках. Должно быть, и в первый
день она шла здесь, но не помнила об этом.
   В пышном парчовом платье двигаться было тяжело и неловко, однако  оно
служило приятным напоминанием о  подобных  ему  менее  тяжелых  платьях,
которые Инос носила в Кинвэйле. В нем она  держалась  увереннее,  чем  в
заркской чадре.
   Это не игра, напомнила она себе.  Происходящее  ничем  не  напоминало
козни престарелой Экки, вдового  дракона  из  Кинвэйла.  Игры  сменились
политикой, речь шла о жизни и смерти.
   Но как же  заключить  сделку  со  злосчастной  Рашей?  Кэйд  передала
племяннице  все,  что  ей  удалось  выведать  о  колдунье.   Раша   была
единственной дочерью бедного рыбака из крохотной деревушки на побережье.
В двенадцать лет ее выдали замуж. Сама она заявила Инос, что ее  продали
- почти нищая  семья,  в  которой  было  семеро  сыновей  и  одна  дочь,
нуждалась  в   деньгах,   чтобы   прокормить   более   ценных   сыновей.
Неудивительно, что султанша Раша ненавидела мужчин!
   Несомненно, ей жилось трудно и страшно - настолько,  что  Инос  этого
даже  не  могла  представить.  Но   каким-то   образом   Раша   овладела
волшебством. Теперь она стала мудрой правительницей королевства и  могла
вести  переговоры  с  волшебниками.  И  подобное  превращение   вызывало
бесчисленные вопросы.
   Наконец коридор привел  Инос  к  массивным  двустворчатым  дверям  из
металла и  резного  дерева,  инкрустированным  искрящимися  драгоценными
камнями.  Инос  помедлила  в  нерешительности.  Надо  ли  постучать  или
попытаться войти? Середину каждой створки занимал кошмарный лик демона с
клыками слоновой кости и глазами из ярко-желтого камня, который  зловеще
поблескивал в призрачном свете. Инос взялась за  золотую  ручку,  и  оба
лика ожили. Четыре глаза заворочались и уставились на нее. Инос застыла.
   Губы из красного дерева растянулись над белыми клыками, и замогильный
голос прогрохотал из пасти левого лика:
   - Назови свое имя и звание!
   Кэйд предупредила  племянницу,  но  прошла  минута,  прежде  чем  она
собралась с силами.
   - Я Иносолан, королева Краснегара.
   Лики снова стали безжизненной резьбой, и дверь открылась.
   Инос заморгала, на миг ослепленная ярким, будто дневным светом. Затем
глаза привыкли, но она заморгала  вновь.  Девушка  очутилась  в  большой
круглой спальне, где бывала прежде, но теперь теснящаяся здесь уродливая
мебель и гротескные статуэтки исчезли.
   Прозрачный полог по-прежнему колыхался над той же громадной  кроватью
с четырьмя столбиками, стоящей в дальнем конце комнаты, но все остальное
изменилось. Мозаичный пол больше не скрывали ковры.  Кресла  и  столы  в
комнате  были  немногочисленными  и  элегантными,  вульгарная   мешанина
сменилась сдержанностью хорошего вкуса,  а  гобелены  на  стенах  теперь
изображали пейзажи или пасторали. Инос узнала мастерство Анджилки, пусть
даже переданное из вторых рук. Теперь она понимала, как  Кэйд  проводила
время в обществе султанши.
   За окнами висела луна, но ее свет тонул  в  ярком  солнечном  сиянии,
изливающемся из шахты  винтовой  лестницы  Должно  быть,  Раша  ждала  в
верхней комнате. Решив, что королеве не пристало робеть, Инос с  вызовом
вскинула  подбородок  и  направилась  к  лестнице,  услышав  за   спиной
негромкий стук захлопнувшейся двери.
   Поднимаясь по ступеням, она подняла голову и увидела, что  источником
света является сам белый купол,  озаренный  так,  словно  солнце  стояло
прямо над ним и светило сквозь  камень.  Колдовство,  порожденное  злом!
Винтовая лестница привела ее наверх, где поджидали, занеся передние лапы
над верхней ступенькой и устремив  на  Инос  блестящие  янтарные  глаза,
базальтовая пантера и серый гранитный волк. Они пристально следили,  как
Инос проходит между ними, но оставались неподвижными.
   Кэйд потрудилась и в верхней комнате,  заменив  безобразное  смешение
стилей изысканностью,  позволив  утонченной  красоте  большого  круглого
помещения говорить за себя В этом ей помогали,  а  не  мешали  несколько
простых диванов и столов. Инос была поражена,  считая,  что  сам  герцог
Кинвэйлский  не  смог  бы  добиться  лучшего  результата,  даже  имея  в
распоряжении  волшебство.  Она  ясно  видела  свидетельства  колдовства:
пальму в кадке, ветви которой плясали сильнее, чем могли бы двигаться от
ветерка; бронзовый бюст, который изменялся каждый раз, как  только  Инос
взглядывала на него, устройство наподобие синей птичьей клетки,  которое
гудело и потрескивало. Девушка решила ничего не замечать.
   Три окна заключали  в  арках  звезды  и  лунный  свет,  а  четвертое,
волшебное окно Раши закрывала завеса из драгоценных камней. Инос  быстро
отвернулась, подавленная внезапной вспышкой воспоминаний. Машинально она
взглянула на большое  зеркало  в  серебряной  раме  -  зеркало,  которое
рассказало ей о гибели Рэпа. Теперь оно отражало образ  самой  Инос,  ее
бледно-зеленое платье, золотистые, высоко зачесанные  волосы,  кажущиеся
так не к месту в Араккаране - даже для нее самой.
   Высокая девушка выжидательно стояла близ зеркала, среди роскоши. Инос
глубоко вздохнула и шагнула к ней.
   Это  была  Раша,  но   она   преобразилась   настолько,   что   стала
неузнаваемой. Теперь на вид она казалась чуть старше самой  Инос,  в  ее
облике  сочетались  ледяная  красота  и  невинность  -  вместо   прежней
соблазнительности. Длинный нос с горбинкой уже не так бросался в  глаза,
но оставался не менее надменным; густые волосы оттенка  розового  дерева
были собраны в высокую прическу и унизаны драгоценными камнями, а платье
представляло собой чудо из  тускло-зеленого  шелка,  расшитое  миллионом
крошечных  рубинов.  Выбирая  фасон  платья  для  Ино,   Кэйд   избежала
крайностей нынешней моды Хаба, но Раша не стала  следовать  ее  примеру.
Кружевной лиф ее платья ничуть не скрывал ни  округлости  пышных  грудей
красивой формы, ни красноватую кожу.
   Инос не могла себе вообразить, как появилась  бы  на  людях  в  таком
виде, не важно где - в Хабе, в Кинвэйле или в Араккаране.
   Как сказал Азак, Раша способна свести с ума любого  мужчину.  Что  же
предпочел   бы   мужчина   -   это   надменное   величие   или   прежнюю
притягательность? Разумеется, это зависело от самого мужчины, но и тот и
другой облик имел свои преимущества. Гораздо  более  скромная  внешность
колдуньи превратила Рэпа в кисель.
   Инос остановилась и присела.
   Раша одобрительно кивнула.
   - Платье идеально подходит тебе, детка. Ты изумительная красавица.  -
Ее грубый заркский акцент каким-то образом исчез.
   Не найдя слов, Инос снова присела, а затем выпалила:
   - Рядом с вами  я  невзрачна  и  незаметна.  Раша  изобразила  легкое
удивление.
   - Надеюсь, ты ошибаешься! Тебе известно, зачем я позвала тебя сегодня
вечером?
   - Чтобы пригласить к волшебнику Востока, кажется. - Инос  досадовала,
что во рту у нее пересохло,  и  желала  стиснуть  руки,  чтобы  сдержать
дрожь.
   - О, едва ли! - Смех Раши напомнил мелодичный перезвон, в нем уже  не
слышалось грубоватых ноток, как прежде. -  Я  не  попалась  бы  в  такую
ловушку! Нет, его всемогущество лично навестит нас!
   Инос не понадобилось требовать, чтобы  Кэйд  сопровождала  ее.  Поток
облегчения подсказал ей, как  она  тревожилась  в  предвидении  спора  с
колдуньей, и это открытие вызвало раздражение.
   Раша продолжала внимательно разглядывать Инос.
   - Впрочем, вместо себя он может  прислать  прислужника.  Но  если  он
окажется мужчиной, ты  непременно  произведешь  на  него  впечатление  -
особенно в этом великолепном имперском наряде -  В  ее  голосе  появился
легкий оттенок сарказма.
   Инос вновь присела.
   Раша усмехнулась:
   - Думаешь, ты способна произвести впечатление на волшебника?
   Да, именно так  Инос  и  считала.  Она  гораздо  больше  походила  на
королеву, чем выскочка, стоящая перед  ней.  Она  долго  училась  носить
нарядные платья и вежливо беседовать с благородными господами.
   - Повторяю, ваше величество: рядом с вами он меня даже не заметит.
   - Смотря в  каком  случае:  если  он  материализуется  полностью,  то
заметит наверняка. Вот почему я распорядилась насчет этого платья - твоя
красота неподдельна, а моя - всего  лишь  волшебство.  Вряд  ли  Олибино
появится здесь лично. Вероятно, он пришлет  лишь  свое  отражение,  и  в
таком случае его способность  проникнуть  под  мой  блистательный  облик
будет весьма ограничена. И он сам не пострадает. - Раша  пожала  плечами
идеальной формы. - Разумеется, это палка  о  двух  концах.  Едва  ли  он
откроет свою истинную внешность Что толку  в  волшебстве,  если  оно  не
удовлетворяет тщеславие? Идем, - продолжала она  и  направилась  к  двум
диванам с шелковой обивкой цвета слоновой кости, поставленным под  углом
друг к другу.  -  Незачем  так  гордиться,  детка.  Волшебники  привыкли
удовлетворять свои прихоти. Если ты чересчур постараешься, производя  на
него впечатление, ты можешь..,  скажем,  неожиданно  воспылать  желанием
угодить ему. - Она  негромко  рассмеялась,  но  ее  глаза  издевательски
следили  за  потрясенной  Инос.  -  Садись  же.  Нам  придется   немного
подождать. Вина?
   - Благодарю вас. - Присев, Инос  аккуратно  расправила  шлейф,  но  в
конце  концов  заставила  себя  поднять  подбородок  и   встретиться   с
пренебрежительным взглядом султанши.
   - Ваше величество, в прошлый раз, будучи в этой комнате, я вела  себя
отвратительно. Я даже не поблагодарила вас за то, что вы спасли меня  от
импов. Я очень признательна вам и приношу извинения за свою неучтивость.
   Легкое движение губ Раши сказало больше, чем сделало бы пожатие плеч.
   - Тебя обманул мужчина, вскружив  голову.  Девушки  подвержены  таким
вспышкам безрассудства. Надеюсь, ты уже оправилась?
   - Я никогда не забуду Рэпа и того, что он сделал...
   - Твоя тетушка рассказала мне. Что бы он ни совершил, причина у  него
была одна. Мужчины способны на все, лишь бы обладать женщинами!
   В Зарке это заявление казалось более верным, чем прежде считала Инос.
Не желая спорить, она улыбнулась.
   - Ты мне не веришь? - Колдунья протянула  руку  и  взяла  хрустальный
кубок, стоящий на столе рядом с ней. Еще один кубок стоял рядом  с  Инос
на столе, которого она прежде не  замечала,  -  Ты  должна  еще  многому
научиться,  детка,  -  произнесла  Раша,  -  а   теперь   мне   придется
предупредить тебя. - Она указала пальцем с острым, как стилет, ногтем на
небольшой прямоугольный коврик. - Наш  сегодняшний  гость  появится  вот
там.
   Инос могла бы догадаться об этом: коврик лежал так,  что  стоящий  на
нем человек оказался бы обращен лицом к обеим  женщинам,  а  все  втроем
образовали бы треугольник.  Она  удивилась,  почему  для  волшебника  не
приготовили кресло - подобная встреча казалась ей негостеприимной.
   Коврик покрывал узор из золотых, серебряных и медных  нитей,  но  при
этом он выглядел тонким, словно бумага.  Под  ним  просматривались  даже
острые стыки гладкого мозаичного пола, но Инос почему-то  была  уверена,
что необычный ковер вовсе не лежит на полу, а парит над ним,  и  сияющие
спирали на его отливающей металлическим  блеском  поверхности  описывают
круг за кругом, пока далекий, чистый, похожий на скрипичный звук... - А!
   Она подскочила.
   Раша щелкнула пальцами.
   - Не стоит слишком пристально смотреть на этот коврик, Иносолан.  Для
простых людей его сила слишком велика.
   - О да... Спасибо вам. - Инос глотнула  вина,  чувствуя,  как  у  нее
по-прежнему звенит в ушах. Узоры роились перед  ее  глазами,  плясали  в
воздухе, заслоняя все, на что она смотрела.
   - Торговцы называют такие  вещи  "приемными  ковриками",  -  заметила
Раша. - Их  сила  склонна  искать  выход.  Как  я  говорила,  наш  гость
материализуется здесь. И это может представлять опасность.
   - Опасность?
   - Вот именно. И не только для твоей драгоценной чести!
   Зачем же ей понадобилось  рисковать?  Разумеется,  в  старых  сказках
говорится о войнах колдунов и битвах, где сталкивались  волшебные  силы,
но Инос никогда не придавала им большого значения.
   - Волшебники редко доверяют  друг  другу.  -  Раша  опустила  длинные
темные ресницы и на мгновение стала настолько  недостойна  доверия,  как
только можно вообразить. - Олибино может попытаться нанести мне удар.
   - Вот как? - Инос мрачно  задумалась,  за  какую  из  сторон  следует
болеть ей.
   - Возможно, он попытается  наложить  на  меня  заклятие  преданности.
Хранители особенно предпочитают эту мерзость -  полагаю,  ею  пользуются
все они. Конечно, я могу доказать свою силу, и тогда он подчинится  мне.
- Раша задумчиво улыбнулась и отпила вина.
   Инос терялась в сомнениях, какой из вопросов задать первым. Очевидно,
она должна что-то спросить.
   - Есть ли способ... Можно ли судить заранее, кто...
   -  Кто  сильнее?  Обычно  -  нет.  Это  потребовало  бы   напряженной
умственной работы, и, разумеется, волшебники чаще  призывают  на  помощь
своих слуг. Битвы между волшебниками могут перерасти в магические войны,
в которые будет вовлечено по десятку волшебников с каждой  стороны.  Так
был уничтожен Шинг Пол и Лютант. Говорят, в Лютанте закипела даже вода в
заливе... Уверена, Олибино занимает  свой  пост  уже  достаточно  долго,
чтобы собрать целый штат помощников.
   - Волшебников-рабов?
   Раша расплылась в кошачьей улыбке.
   - Но ему  не  хватило  бы  времени  привести  кого-нибудь  из  них  в
Араккаран простыми средствами, а никаких других вторжений я не заметила.
Возможно, я их пропустила. - Она  не  казалась  особенно  обеспокоенной,
напротив - не могла дождаться того, что должно было произойти. -  Как  я
уже говорила, он слишком осторожен, чтобы явиться самому. И даже если он
отважится на такой шаг, вероятно, он  материализуется  едва  заметно,  в
виде бесплотного духа. В таком случае у нас завяжется вполне  пристойная
беседа, а затем он вновь удалится. Если же  мы  будем  мериться  силами,
тогда ему понадобится возникнуть здесь полностью, а  если  он  сойдет  с
приемного коврика, мы будем уверены в его враждебных  намерениях  -  это
значит, что он вызывает подмогу. Сомневаюсь,  что  даже  волшебнику  под
силу призывать своих сторонников и одновременно сдерживать меня, но если
такое случится, тебе будет лучше спрятаться.
   - Спрятаться? Но где, ваше величество?
   - Внизу. Беги сломя  голову.  -  Раша  фыркнула  -  это  было  первым
серьезным упущением в ее  аристократических  манерах.  Раша  в  точности
копировала акцент знатной дамы из Хаба, но при таком тоне ее слова  было
невозможно принять за шутку.
   - Беги как можно быстрее, - серьезно повторила Раша, - к  лестнице  и
затем на нижний этаж, ясно? Весь дворец защищен - кроме этой комнаты. Но
это не значит, что он не последует за тобой, как только  разделается  со
мной, - Раша отпила еще глоток вина, при этом мельком взглянув на  Инос.
- А может, он попытается украсть тебя. Отказывайся от любых  приглашений
или приказаний  приблизиться  к  приемному  коврику.  Твоей  тете  будет
недоставать тебя.
   Так вот почему Кэйд не получила приглашения! Инос оказалась пешкой  в
опасной игре, а Кэйд - залогом ее послушания. Инос потянулась  за  своим
бокалом и тут поняла, что ее руки вновь дрожат. Она надеялась,  что  эта
дрожь вызвана гневом.
   - Расскажите мне про Олибино, - попросила она. Раша заулыбалась,  как
довольная кошка.
   - Мы с ним почти ровесники, и он - полный глупец. Ему нравится играть
в солдатики, однако в стратегии  он  смыслит  не  больше,  чем  воробей.
Примерно  год  назад  откуда-то  взялся  гном  Зиниксо  и  убил   Aт-Ан,
волшебницу Запада. Будь у Олибино хоть капля разума, он  поприветствовал
бы нового волшебника и попытался бы завязать  с  ним  дружбу.  А  вместо
этого он подстроил ответную атаку вместе с Литрианом,  эльфом.  Конечно,
эльфы ненавидят гномов, но при чем тут Восток? Совершенно ни при чем! Во
всяком случае, их планы с треском провалились! А волшебник Востока нажил
себе опасного врага. Что бы он ни говорил тебе,  помни:  он  чрезвычайно
встревожен!
   - Встревожен?
   Что может встревожить волшебника?
   Волшебница злорадно улыбнулась.
   - Он  боится  мести  гнома.  Его  защищает  лишь  союз  с  Литрианом;
разумеется, он не надеется, что безумная старуха Блестящая Вода  встанет
на его сторону - особенно после того, как легионы Олибино уничтожили  ее
сородичей-гоблинов. Потому ему необходима поддержка императора.  Запомни
- в случае раскола Четверки поровну император тоже имеет право голоса.
   Инос тупо кивнула, гадая, какое отношение это имеет к ней.
   - Две тысячи воинов Олибино оказались  на  землях  Блестящей  Воды  и
наверняка будут уничтожены джотуннами, едва сойдет лед.  Что  скажет  на
это император, а?
   - Представляю себе, но при чем тут я?
   - А ты, - с явным удовольствием произнесла Раша,  -  имеешь  огромную
ценность!
   - Я? - изумилась Инос с дрожью восторга и надежды.
   - Да, именно ты. Если волшебник поможет своим войскам в битве  против
джотуннов, он нарушит  Договор,  поскольку  они  подчиняются  волшебн