нивали  вот
уже совсем рядом. Много торгового люда прошло этим  путем,  но  пытались
пройти  гораздо  больше,  не  зря  же  бандитский  промысел  был   самым
распространенным делом в этих местах. Да и названия троп  говорили  сами
за себя: Тропа Костей, Одним Меньше, Только Туда, Кровавая Весна, Смерть
Наверху, Смерть Внизу, Совиный Свинг, Восемь Мертвецов.
   При желании охранников можно было нанять по обе стороны  Гонлета,  но
только не тех хиляков, в чьих  жилах  текла  жидкая  королевская  кровь.
Настоящие Охотники на Львов не доверяли таким, и на то были причины.
   После  многодневного  перехода  по   пустошам   Зарка   караван   под
предводительством  благословенного  шейха  Элкараса  вышел   наконец   к
Гонлету. Еще несколько опасных дней - и караван  окажется  в  прекрасном
городе Алакарна, где людей ожидает отдых и выгодная торговля.  Верблюды,
что раньше служили  скромным  обитателям  внутренних  провинций,  таская
лопаты и  мотыги  из  грубой  стали  гномов,  прочные  льняные  нитки  и
разноцветные  красители  эльфов,  теперь  несли  товары,  считающиеся  в
остальной части Пандемии предметами роскоши: шерсть горных коз,  пестрые
набивные коврики, неограненные изумруды, плащи из  кожи  или  верблюжьей
шерсти,   выделанные   непритязательным   народом,   чьим   единственным
достоянием было неограниченное время.
   За свою  жизнь  шейх  много  раз  проходил  Гонлет.  Ему  приходилось
сталкиваться с опасностями и насилием, но ни разу он не потерял человека
или товар. Если кто-то пытался выведать у него тайну его удачливости, он
только усмехался в белую бороду и говорил о  бдительности  и  неустанном
следовании наставлениям Священного Писания. И сейчас он был спокоен: как
и прежде, путешествие его не омрачат невзгоды. Ведь на этот раз  караван
был не больше и не богаче обычного.
   Дородный и представительный, шейх Элкарас  покачивался  на  верблюде,
лениво обозревая  из-под  нависших  бровей  скалы,  нежно  разукрашенные
орнаментом солнечных пятен, прослеживая взглядом  весь  путь  до  оазиса
Высокие Журавли. Здесь,  в  середине  Гонлета,  проходил  самый  опасный
участок  пути.  Нагромождения  утесов  скрывали  дюжину  темных   лощин,
известных только местным, и  в  каждой  из  них  могла  ждать  в  засаде
вооруженная банда. На северо-западе к  горизонту  прижималась  волнистая
линия стесанных вершин Прогист.
   Поселок внизу представлял собой дюжину  симпатичных  домиков,  чистый
пруд и сотню-другую пальм. В пределах деревни не заметно было  ни  шахт,
ни полей. Тем не менее обитатели Высоких  Журавлей  жили  припеваючи.  В
деревянных  загонах  стояло  множество   верблюдов.   Вообще-то   самыми
вероломными в  Пандемии  считались  джинны,  но  в  пределах  Зарка  это
качество приписывалось жителям Высоких Журавлей.
   По своему долгому опыту шейх  Элкарас  предвкушал  отличную  вечернюю
торговлю. Он всегда вез золото в Высокие  Журавли,  потому  что  знал  -
старейшины  не  примут  ничего  другого  в   обмен   на   драгоценности,
мануфактуру и продукты. Нужно было быть исключительно грубым и  проявить
изумительную   неучтивость,   чтобы   выспрашивать   об   источнике   их
благоденствия.
   Позади шейха в  высоком  седле  ехал  главный  охранник.  По  древним
традициям караванщиков к нему обращались не иначе как Первый Охотник  на
Львов. В данном случае анонимность имела  особое  значение,  потому  что
этот импозантный молодой человек был султан Азак из  Араккарана.  Далеко
позади в караване ехала юная леди,  претендующая  на  роль  его  жены  -
королева Краснегара Иносолан. Правда, от нее не было бы  никакого  толку
для  среднего  разбойника,  кроме,  естественно,   получения   плотского
удовольствия. Ну,  а  для  четырех  волшебников,  Хранителей  мира,  она
стоила, конечно, больше.
   Но шейх Элкарас предпочел бы не говорить ни о магии, ни о политике  в
оазисе Высокие Журавли.

3

   Добравшись до избушки фавна, Оги выкрикнул:
   - Эй, на корабле!
   Солнце только что село,  и  заметить  Оги  было  нетрудно,  когда  он
проходил между деревьями и низкими кустами. Но жизнь в таком  городишке,
как  Дартинг,  становится  второстепенной  ценностью  -  напоровшись  на
джотунна, сначала получаешь удар, а уж потом извинения. Впрочем, второго
можно и не дождаться.
   Застучал молоточек, и через секунду в  окошке  появилось  лицо  Рэпа,
невзрачное лицо под щеткой жестких волос, похожих на пучок сухих  веток.
Он отер лоб рукой.
   - Вот! Карп и вино! - крикнул Оги, показывая добро.
   - Вино? По какому случаю?
   - Просто подумал, пора рабочему человечку и отдохнуть. Фавн улыбнулся
своей обычной застенчивой, кроткой улыбкой.
   - Здорово! - выкрикнул он и исчез в окне.
   Оги подошел  к  кострищу  и  обрадовался,  увидев  несколько  тлеющих
угольков. Он добавил сухих веток и  раздул  огонь.  Потом,  усевшись  на
валун, удостоверился, что вино доставлено к месту назначения в целости и
сохранности.
   Прилетела серая птичка, села на ветку  и  презрительно  глянула  вниз
одним глазом. Валунов здесь хватило бы еще на  дюжину  людей,  наверное,
тот, кто строил этот дом, имел большую семью...  впрочем,  нет,  домишко
сам был маленький, значит, первый хозяин просто любил большие  компании.
Приятное местечко: расположено в чудной долинке, укрыто от  тропического
солнца парочкой ободранных деревьев в Дартинге вся сколько-нибудь годная
древесина шла в костер для приготовления пищи, - но до первосортного все
же не дотягивало, слишком далеко до ручья. Зато упрятано как следует.
   Через несколько минут, натягивая  рубашку,  выполз  Рэп.  Он  был  до
смешного скромен в одежде,  даже  на  суше  соблюдая  моряцкие  правила,
которые не слишком поощряли модные фасоны. При этом он оставался хорошим
парнем,  крепким  не  по  годам.  Внешность  имел  вполне   симпатичного
заурядного фавна, если не считать волос, и, как и все фавны, он вовсе не
собирался   идти   на   поводу   у   общественного   мнения.   Об   этом
свидетельствовали гладко выбритые щеки и подбородок. На  "Танцоре  гроз"
Рэп был единственным, кто не пытался отрастить шикарные, как у  Гатмора,
усы. Кроме того, он единственный в Дартинге круглый  год  носил  длинные
штаны. Оги часто спрашивал почему: из-за каких-то особых  принципов  или
из-за того, что он стесняется своих волосатых  ног?  Да,  многое  в  нем
удивляло Оги.
   Огонь как следует разгорелся. Оги  принялся  чистить  луковицу.  Фавн
присел на соседний валун и снова отер лоб.
   - Работа - это тяжело. Маленько поплавать бы.
   Рэп поднял кувшин с вином и, запрокинув  голову,  протяжно  булькнул,
что явилось для импа приятным  сюрпризом.  Может,  если  его  хорошенько
напоить, то вечерние события не будут таким уж большим свинством?
   Рэп резко поставил кувшин.
   - Попозже пойду.
   - Ого, купаться  ночью...  Ладно-ладно,  что  ухмыляешься,  умник.  -
Обычно Оги не кудахтал наседкой, но юный Рэп  был  не  особенно  хорошим
пловцом. - Это, конечно, пустяки, но лучше не плавать после еды.
   На этот вечер были запланированы многие роли, но пловцов среди них не
было. Потом он к этому еще вернется.
   - Как идет строительство?
   - Пойдем посмотрим, - робко предложил Рэп.
   Он поднялся и повел Оги вокруг хижины. Теперь она больше походила  на
дом, чем два месяца назад, и фавн гордо  демонстрировал  свое  последнее
достижение: ставни на окнах. Спасают и от дождя, и от ветра. Пока в доме
еще не было мебели, кроме стула и гамака,  хотя  Оги  не  раз  предлагал
деньги на обустройство. Естественно, в пределах разумного.
   Как и всегда, Оги поразился, почему потомок фавнов и джотуннов выбрал
строение в имповом вкусе. У себя на родине в  Сайсанассо  фавны  жили  в
тонкостенных дощатых домиках с соломенными крышами,  а  Рэп  вот  выбрал
бревенчатую избушку какого-то Бог весть когда пропавшего импа.  Кажется,
фавн  недоумевал,  почему  его  выбор  удивляет  многих,  и  бормотал  в
оправдание, что, мол, в его  родном  городе  жили  импы  (скорее  всего,
врал). Выбрал бы что-нибудь не столь захолустное, и люди бы к нему стали
поприветливей.
   Рэп укрепил крышу и произвел сверхтщательную уборку. Оги оглядывался,
восхищался, говорил комплименты. Потом вернулся к  костру.  Он  произнес
несколько тостов и таким образом влил  в  приятеля  изрядное  количество
вина. Затем вытащил свой дневной улов и принялся чистить рыбу.
   - Корабли, - пробормотал Рэп, уставясь поверх головы Оги прямо в чащу
леса. - Один, должно быть, "Буревестник". Его время. Остальных не знаю.
   Прибывающий  корабль  всегда  вызывает  интерес,  но  из-за   густого
подлеска, стеной вставшего вокруг избушки, невозможно было  как  следует
разглядеть гавань. Рэп, конечно, мог видеть сквозь что угодно, но то  ли
он и вправду не знал этих кораблей, то ли ему  просто  не  было  до  них
дела. Он отвернулся к костру и уставился на языки пламени.
   Густая тропическая тьма накрыла все вокруг, вдали  раздавались  крики
птиц. Огонь, яркие искры, аромат дымка,  стрекот  цикад...  чудная  была
ночь.
   Оги швырнул через плечо рыбьи головы - собаки и гномы подберут. Точно
так же вслед  за  головами  в  грязь  полетели  внутренности.  Наверняка
один-два гномичьих ребятенка  шастают  неподалеку,  привлеченные  светом
костра.
   - Что случилось? - спросил Оги.
   Рэп все еще сидел, вглядываясь в пламя. Он смущенно улыбнулся и пожал
плечами:
   - Все равно ты мне ничем не поможешь!
   - Как хочешь. Но, может быть, тебе нужно выговориться, тогда - вот он
я. Я знаю, что тебе все уши прожужжали про импову болтливость, но не все
мы такие. Некоторые импы умеют хранить секреты.
   Эти слова  вызвали  еще  одну  кроткую,  застенчивую  улыбку,  и  Оги
подумалось, что фавн никогда не улыбался шире, чем в эту минуту.
   - Именно поэтому мне так  нелегко  здесь  жить.  И  вправду  довольно
странно.
   - В Дартинге худо, - примирительно сказал Оги, - но где теперь лучше?
Ты получил неплохой домишко, он стоит нескольких дней работы,  а  потом,
девчонок здесь - бери не хочу. Я знаю многих, которые не  отказались  бы
от твоей помощи насчет ребеночка.
   Рэп пожал плечами.
   - К этим спиногрызам привыкаешь, - самодовольно продолжал  Оги.  (Яла
уже родила двоих и теперь донашивала еще одного, а  может,  судя  по  ее
габаритам, и двойню). - Со временем они становятся очень даже  славными.
Поверь мне.
   Рэп снова стал глядеть на пламя. Даже в том, как этот паренек  прибыл
в Феерию, чудилась какая-то тайна. Наверняка без магии не  обошлось.  Но
Оги был моряк до мозга костей и потому не любил говорить об этом. Но все
же, все же... любопытно.
   - Это девушка? - спросил он осторожно. - Или мечта?
   - Девушка, - ответил огню Рэп, - но не в том смысле, что ты думаешь.
   - Сынок, я перепробовал в этом деле все, - ностальгически  проговорил
Оги. Рэп наморщил нос.
   - Ну, это обещание.
   - Какое обещание?
   Фавн бросил на Оги быстрый загадочный взгляд.
   - Сумасшедшее, вот какое. - Он  глотнул  вина  и  вытер  рот  тыльной
стороной ладони. - Просто я не хочу быть матросом. Это такая дрянь.
   Не бывать Рэпу на хорошем счету, услышь  Гатмор  подобные  речи.  Или
любой другой джотунн, все равно.
   - Тогда ты, парнишка, всех надул. А ведь шли разговоры, что быть тебе
помощником рулевого, когда Ларг получит повышение.
   Рэп недоверчиво фыркнул,  но  потом  вернулся  в  прежнее  положение:
взгляд на огонь, руки на коленях.
   Он уже три раза ходил в Феерию и обратно. В его возрасте юноши быстро
мужают. Уже сейчас  плечи  его  развернулись,  как  у  матерого  гребца.
Сегодня ночью ему потребуются именно такие.
   На мгновение Оги ощутил прилив жадности.  О,  прекрасное  золото!  Он
послюнил палец и быстро дотронулся до горячего противня. Слюна  зашипела
и запузырилась.  Подходяще.  Он  бросил  на  противень  лук  и  принялся
пластать ножом рыбу.
   -  Гатмор  сказал,  что  заплатил  за  меня  и  гоблина  сорок  шесть
империалов. Если я буду экономить на всем, за какой  срок  я  смогу  это
выплатить?
   - За триста девяносто лет, если это тебе интересно.
   - Думаешь, так скоро?
   - Рэп, давай смотреть трезво. Будь ты Гатмором, неужели  ты  отпустил
бы такого матроса? Твоя способность к ясновидению бесценна.  Он  обожает
свой корабль, отвечает за команду и поэтому ни за что не отпустит тебя.
   Фавн вздохнул и затих. Конечно, ясновидение делало его  уникумом,  но
на самом-то деле  это  всего  лишь  уродство.  "Танцору  гроз"  его  дар
пригодился только в первом  плавании.  Остальные  переходы  представляли
собой обычную тяжелую однообразную работу, когда приходится много грести
и ходить под парусом.
   Но парень имел гораздо больше, чем просто чудесный талант. Он обладал
задатками  хорошего  моряка.  Был  компетентен  и  честен.  Никогда   не
жаловался и не затевал драк. Выполнял все, что ему говорили, и при  этом
как будто радовался возможности поработать. Даже без ясновидения  он  не
был тем человеком, которого Гатмор с легкостью отпустил бы. Даже если бы
все невесты Дартинга обмирали при мысли о фавне.
   - Говорят, - заметил Оги, - что нужно радоваться тому, что имеешь.
   Рэп, глядя на огонь, усмехнулся. Оги начал тревожиться. Если парень и
дальше будет продолжать в том же духе, то ночная заварушка сорвется.  Не
успел он обдумать эту возможность, как Рэп заговорил:
   - Ты вот имп. Почему ты живешь среди маньяков? Оги нервно поежился.
   - Дружочек, надеюсь, ты не  слишком  громко  произнес  это  слово.  А
потом, не нужно задавать таких вопросов.
   - Извини, не подумал.
   - Со мной все в порядке. Думай лучше о своих делах...
   - Пока джотунны не оторвут мне думалку, - закончил Рэп, - именно  это
я и имел в виду.
   - Все равно, не спрашивай. Если ты не джотунн и живешь здесь,  то  по
единственной причине: это место приятнее, чем государственная тюрьма. Ну
же, вперед, парень, - жизнь прекрасна! Простор  и  свобода.  Женщины?  В
тюрьме у тебя не будет самой  завалящей,  если  ты  не  сказочно  богат.
Наслаждайся!
   Но если говорить об Оги, то все это было ложью.  Он  был  чист  перед
законом, а в Дартинге жил просто  потому,  что  любил  море  и  моряцкую
жизнь. Единственная сложность заключалась в том,  что  сказать  об  этом
было труднее, чем приписать себе преступное прошлое. Он  знал,  что  его
дед погиб, когда джотунны разрушили Колвейн, отец его родился уже  после
смерти деда. Хотя в семье никогда не обсуждалась  эта  тема  и  Оги  был
приземист и крепок в кости, как все импы, но он был  совершенно  уверен,
что в нем четверть джотуннской крови.  Если  сказать  об  этом,  то  его
положение  в  Дартинге  и  среди  команды  "Танцора  гроз"   значительно
поднимется, зато увеличится риск, а уж насмешкам конца не будет. Оги  не
чувствовал себя настолько джотунном, чтобы веселиться по этому поводу.
   - Все они маньяки, - буркнул Рэп. - Взять хотя  бы  Кани:  все  время
рыщет, с кем бы стравить меня, чтобы я подрался. Зачем, о Господи? Я  же
показал, что могу за себя постоять.
   Оги потыкал рыбу кончиком ножа. Ему не хотелось развивать эту тему, а
юноша и не думал напиваться.
   - Все-таки разница здесь есть.
   - Какая разница? - Рэп отпил вина.
   - Эй, не выпей мою долю! Да, ты участвовал в паре  драк.  Но  они  не
считаются.
   Рэп поставил кувшин на землю и угрюмо взглянул на собеседника:
   - Не считаются? Почему?
   Карп испекся. Чувствуя, как  рот  наполняется  слюной,  Оги  принялся
раскладывать куски рыбы  по  плошкам.  По  крайней  мере,  этот  процесс
избавлял от необходимости смотреть  другу  в  глаза.  Он  надеялся,  что
завтра они все равно останутся друзьями.
   - Ты знаешь положение, Рэп. Ниже всех неджотунны,  такие,  как  я.  В
особенности я, потому что импы по рангу чуть  выше  гномов.  Потом  идут
джотунны-полукровки, такие, как ты. Фавны в действительности на  хорошем
счету, наверное, из-за того, что они такие тупоголовые, что их  бей,  не
бей, им все равно, а ты почти такого же роста, как и нормальный джотунн,
так что ты по рангу прямо перед джотуннами.
   Оги сделал паузу, но ответной реплики не последовало. Тогда  он  стал
ковырять свою рыбу.
   - А после идут они сами. Над всеми стоят уроженцы севера, такие,  как
Бруэл.
   - А Кани - южанин в третьем поколении и ненавидит себя за это.  Ну  и
что? К чему ведешь?
   - А вот к чему. Я знаю тех ребят, которые  решили  вздуть  тебя.  Ты,
конечно, хорошо себя показал в  той  драке.  Но  Дирк  -  переселенец  в
третьем поколении, как Кани, а старик Лешак - во втором. Никто из них не
считает себя хорошим бойцом. Кроме того, они просто резвились.
   - Ничего себе резвились, - проворчал Рэп, - до крови избили.
   Оги поскреб  противень.  Как  ни  старался  он  этого  избежать,  но,
передавая другу плошку, все-таки встретил его взгляд.
   - Говори все как есть, - печально сказал Рэп. - Аппетита у  меня  все
равно нет. Оги вздохнул:
   - Если хочешь, чтобы тебя оставили в  покое,  придется  отколошматить
кого-нибудь из северян, чистокровного джотунна. Одного из лучших.
   - Я-то думал: хватит с меня одного Гатмора, он...
   - Я не кончил. Ты сам должен затеять ссору. Свою собственную драку. И
ты должен довести его до бешенства. До настоящего сумасшествия. Не ждать
же, пока он  забавы  ради  начнет  интересоваться,  каковы  внутренности
безродного фавна. Пусть он  озвереет  до  потери  сознания,  до  красной
ярости, чтобы у него осталось единственное желание - убивать. И тогда  -
никакой жалости! Сделай из него котлету.
   - Или он из меня.
   - Я серьезно, Рэп. Нажрись, Рэп, а еще лучше  -  напейся.  Ты  же  на
новенького, а новичкам они дают фору. У тебя руки гребца, с виду ты  уже
вполне созрел, к тебе скоро начнут  примериваться,  испытывать.  Сегодня
ли? Завтра ли? Лучше уж самому затеять драку,  верно?  Самое  главное  -
попробовать сразу запрыгнуть повыше, занять такое положение, на какое ты
вообще  потянешь.  Зачем  тебе  лишняя  потеря  крови?  А  если   будешь
карабкаться наверх постепенно  -  превратишься  в  грушу  для  отработки
ударов.
   Рэп отложил плошку и скрестил руки.
   - А твоя какая в этом роль?
   На это Оги мог сообщить юноше кое-что утешительное. Он  проговорил  с
набитым ртом:
   - Важная. Я узнал,  кого  Верг  и  этот  псих  Кани  сосватали  тебе:
Тарброка! Или Радрика! Черт побери! Они убьют или покалечат тебя!
   Рэп уперся локтями в колени  и,  нахмурившись,  искоса  посмотрел  на
приятеля.
   - А тебя не убьют?
   - Надеюсь, нет. Отличная  рыбка.  Попробуй,  силы  тебе  понадобятся.
Можешь мне довериться. Конечно, я тебя подставил, не спорю. Но  я  знал,
что делаю.
   Может, он и вправду знал, что делал. Примерно на три четверти.
   - Ты меня подставил?
   - А кто предложил тебе пригласить очаровашку Валли на танец?
   Рэп напрягся.
   - Ты же сказал, что она ничья! И она подтвердила!
   - Еще бы. Они, местные, всегда подтверждают. Но я  не  очень-то  врал
тогда. Никаких помолвок и чувств не было, насколько я знаю. Кстати,  как
далеко ты с ней продвинулся?
   - Занимайся своими вонючими делами!
   - Ладно, ладно. Но раньше-то она танцевала с Гриндрогом. А  потом  он
ушел в море и с тех пор никаких дам не обихаживал.
   Рэп зарычал. Он так побледнел, что лицо его в  свете  пляшущего  огня
приобрело зеленоватый оттенок.
   - Теперь он подумает, что я ее отбил?
   - Да, пожалуй.  Именно  так  здесь  и  относятся  к  подобным  вещам.
Гриндрог никогда ее не бросал.  А  выбирает  всегда  он,  а  не  она.  И
конечно,  она  из  чистокровных  джотуннов,  а  ты  -  нет.  Метисам  не
позволяется околачиваться...
   - Подонок! И как только я не догадался? О Бог  Лжецов!  Ты  подставил
меня, поганый ублюдок! Да она мне и не очень-то нравится. "Да, Рэп, нет,
Рэп" - и ни одной собственной мыслишки.
   Валли - шестнадцатилетняя  прелестная  девчушка  с  влажными  губами,
лицом и телом, про которые моряки говорят:
   "Вдохнешь - не выдохнешь". И никого при этом не волнует, есть  у  нее
ч