законы   (в   некоторых    случаях    почти
противоположные) - группа правил для  новой  жизни,  которую  мы  строим  на
демассифицированной  экономике,  в  демассифицированной   среде,   в   новых
семействах и  структурах  корпораций.  Многие  из  кажущихся  бессмысленными
баталий между молодыми и старыми, так же как и подобные  конфликты  в  наших
классных комнатах, на заседаниях  правительства,  в  политических  кулуарах,
являются фактически не чем иным, как столкновением  мнений,  какому  кодексу
жизни следовать.
   Эти законы напрямую атакуют большую часть из того, во  что  представители
Второй волны научились верить - от важности пунктуальности  и  синхронизации
до  необходимости  конформизма  и  стандартизации.  Под  сомнение   ставится
предполагаемая эффективность централизации и профессионализации. Это требует
пересмотра  нашей  уверенности,  что  большее  является  лучшим,   и   наших
представлений о "концентрации". Чтобы принять эти новые  коды,  разобраться,
как они контрастируют со  старыми,  необходимо  понять  сначала  массу  иных
непонятных конфликтов, которые бурлят вокруг нас, истощают  нашу  энергию  и
угрожают нашим личным правам, престижу или кошельку.



   Конец режима "с девяти до пяти"

   Посмотрим на расстроенных родителей. Вторая волна цивилизации, как мы уже
говорили,  синхронизировала  повседневную  жизнь,   связав   ритмы   сна   и
просыпания, работы и отдыха с  основными  ритмами  машин.  Выросшие  в  этой
цивилизации родители  воспринимают  как  должное,  что  работа  должна  быть
синхронизирована, все должны приходить на работу в одно и то же время,  часы
пик на транспорте неизбежны, время принятия пищи должно быть  фиксированным,
дети должны с раннего возраста обучаться бережному  отношению  к  времени  и
пунктуальности.  Они  не  могут  понять,  почему  их  отпрыски  так  досадно
непостоянны в соблюдении предписаний и почему режим "с  девяти  -  до  пяти"
(или другое фиксированное расписание работы) был достаточно хорош в прошлом,
а сегодня его резко отвергают.
   Причина  заключается  в  том,  что  Третья  волна   принесла   со   своим
наступлением сложное различие в чувстве времени. Если Вторая волна связывала
жизнь  с  темпом  машины,  Третья  волна  бросила  вызов  этой  механической
синхронизации, заменив большую часть  наших  основных  социальных  ритмов  и
освободив нас этим от  машинной  зависимости.  Как  только  мы  поняли  это,
перестало   вызывать   удивление,   что    одной    из    наиболее    быстро
распространившихся инноваций в индустрии в течение 70-х  годов  было  гибкое
время - временные границы, в пределах которых  работнику  позволено  выбрать
часы работы.  Вместо  требования,  чтобы  каждый  проходил  через  фабричную
проходную или в офис в одно и то же время, или даже в заранее  установленные
промежутки  времени,  компании,   перешедшие   на   гибкое   время,   обычно
устанавливают несколько "основных" часов,  когда  кто-либо,  как  ожидается,
будет находиться на работе, а все остальные часы рассматриваются как гибкие.
Каждый служащий может выбрать, какие  из  гибких  часов  он  или  она  хочет
провести на работе(1).
   Это значит, что "жаворонки" - люди, чьи  биологические  ритмы  пробуждают
его или ее ранним утром - могут приходить на работу, скажем, в 8 часов утра,
в то время как "совы" - те, чей метаболизм  отличается  от  первых  -  могут
выбрать начало рабочего дня в 10 или 10.30  утра.  Таким  образом,  служащий
сможет иметь время для работы по дому, сходить с ребенком к врачу  и  т.  д.
Группы работников, которые хотят поиграть вместе в кегли  ранним  утром  или
после обеда, могут совместно установить свое расписание. Короче говоря, само
время становится демассифицированным.
   Движение за гибкое время началось в 1965 г.,  когда  женщина-экономист  в
Германии, Кристел Камерер, рекомендовала  это  как  способ  привлечь  больше
матерей на рынок труда.  В  1967  г.  фирма  "Masserschmitt-Bolkow-Blohm"  -
немецкий "Боинг" - открыла,  что  многие  из  ее  работников  опаздывают  на
работу,  попадают  в  часы  пик   на   транспорте.   Руководство   осторожно
проэкспериментировало, позволив каждому из 2 тыс. работников  отказаться  от
жесткого "с восьми - до пяти" графика и выбрать самим удобное для них время.
В течение двух лет все 12 тыс.  их  служащих  жили  по  гибкому  времени,  а
несколько департаментов даже выдвинули требование  для  каждого  обязательно
находиться на работе в течение нескольких "основных" часов.
   В 1972 г. журнал "Europa" сообщил,  что  "...примерно  в  2  тыс.  фирмах
Западной Германии национальная концепция жесткой пунктуальности  исчезла  из
упоминаний... Причиной является введение Gleitzeit", т. е. "скользящих"  или
"гибких часов работы". К 1977 г. уже четвертая часть рабочей  силы  Западной
Германии, т. е. более 5 млн служащих,  трудились  при  той  или  иной  форме
гибкого времени, и эта система  использовалась  22  тыс.  компаний  с  общим
числом работников примерно 4  млн  во  Франции,  Финляндии,  Дании,  Швеции,
Италии и Великобритании. В Швейцарии от 15 до 20% всех  индустриальных  фирм
переключилась на новую систему для всех или для части своих работников.
   Многонациональные фирмы (основной источник культурного распространения  в
современном мире) вскоре стали экспортерами этой системы из Европы. "Nestle"
и "Lufthansa", например, ввели этот режим на своих производствах  в  США.  К
1977  г.,  в   соответствии   с   сообщением,   подготовленным   профессором
Американской ассоциации менеджмента Стенли Ноллен и консультантом Вирджинией
Мартин, 13% всех американских компаний использовали гибкие часы. В  пределах
нескольких  лет,  как  они  спрогнозировали,  это  число  вырастет  до  17%,
представляя более чем 8 млн работников. Среди американских фирм,  внедряющих
систему гибкого времени, есть такие гиганты, как  "Scott  Paper",  "Bank  of
California", "General Motors", "Bristol-Myers" и "Equitable Life".
   Некоторые из ортодоксальных профсоюзов, поддерживающих статус кво  Второй
волны, все еще колебались. Но индивидуальные работники все больше  и  больше
воспринимали введение гибкого времени как освобождение. Как говорит директор
одной расположенной в Лондоне страховой  фирмы:  "Молодые  замужние  женщины
были в совершеннейшем восторге от этих изменений". Исследование в  Швейцарии
установило, что 95% заинтересованных работников одобрили  эту  систему.  35%
(мужчины даже в большей степени, чем женщины) подтвердили,  что  они  сейчас
уделяют больше времени семье.
   Одна  чернокожая  мать,  работающая  в  банке  Бостона,  была  на   грани
увольнения, хотя и считалась ценным работником,  потому  что  она  постоянно
опаздывала.  Ее  плохая  посещаемость,  усиленная  расистским   стереотипом,
приписывалась "ненадежности" и "лени" чернокожих работников. Но  когда  офис
перешел на гибкое время, ее перестали рассматривать  как  опаздывающую.  Это
описано социологом Аленом Р. Коэном: "Она опаздывала потому, что должна была
доставлять своего сына в дневной воспитательный центр и никогда не  успевала
в офис к началу работы".
   Служащие,  по  крайней  мере  часть   из   них,   показывают   высочайшую
продуктивность, уменьшилось число прогулов, и  т.  д.  Существуют,  конечно,
проблемы, как и с любым нововведением,  но  в  соответствии  с  обзором  АМА
только 2% компаний, попробовавших  режим  гибкого  времени,  возвращаются  к
старой, жесткой временной структуре. Один из  директоров  фирмы  "Lufthansa"
коротко суммировал это: "Сегодня не существует проблемы пунктуальности".



   Бессонница Горгоны

   Но гибкое время, в тот период  широко  обсуждаемое,  -  только  небольшая
часть главной реструктуризации времени, которую принесла  Третья  волна.  Мы
видим также мощный сдвиг в сторону увеличения  ночной  работы.  В  небольшой
степени это происходит и в таких традиционных фабричных центрах,  как  Акрон
или Балтимор, где уже большое количество людей работало в ночные смены, но в
гораздо  большей  степени  -  в  быстро  растущей  сфере  обслуживания  и  в
продвинутых, компьютеризованных индустриях.
   "Современный город, - объявила французская газета "Le Monde", -  является
Горгоной, которая никогда не спит и в которой... растет количество  граждан,
работающих вне нормальных  дневных  ритмов".  Во  всех  технически  развитых
нациях сегодня от 15 до  25%  от  общего  количества  работников  составляют
служащие, работающие ночью. Во Франции, например, это процентное  содержания
выросло от каких-то 12%
   Горгоны - в  греческой  мифология  крылатые  женщины-чудовища  со  змеями
вместо волос. Их взгляд превращал все живое в камень. в 1957  г.  до  21%  к
1974 г., в США между 1974 г. и 1977 г. превысило 13%; общее  же  количество,
включая частично работающих, достигло 13,5 млн(2).
   Еще более драматичным было распространение режимов  частичной  работы  по
ночам,  причем  активное  предпочтение  этому  выразило   довольно   большое
количество людей. В районе Детройта в департаменте складов  Дж.  Л.  Хадсона
примерно 65% всей рабочей силы состоит  из  частично  работающих.  "Бережное
страхование" использует более 1600 работников на частичной занятости в своих
американских и канадских офисах. Сегодня  в  США  в  целом  приходится  один
добровольный работник на  частичной  занятости  на  пять  полностью  занятых
работников, и это соотношение выросло почти в два раза по сравнению  с  1954
г.
   Позже этот процесс еще более развился, так что к  1977  г.  исследователи
Университета Джорджтауна предположили в своей статье, что  в  будущем  почти
все  должности  будут   частично   занятыми.   Исследование,   озаглавленное
"Постоянная частичная занятость: перспективы для управленцев",  охватило  68
корпораций - более чем половину из тех, кто уже использует частично  занятых
работников. Примечательно, что процент безработных, которые хотели бы  иметь
работу с только частичной занятостью, удвоилось за последние 20 лет.
   Организация частично занятых по времени  должностей  особенно  связана  с
женским трудом, трудом пожилых и находящихся  в  неоплачиваемом  отпуске,  а
также многих молодых людей, которые готовы согласиться на частичную оплату в
обмен на время, которое они потратят  на  свое  хобби,  спорт  или  религию,
искусство или политические интересы(3).
   Итак, фундаментально  разрушен  принцип  синхронизации,  характерный  для
Второй волны. Комбинация гибкого времени, частично занятого времени и ночной
работы означает, что все больше и больше людей работают вне режима "с девяти
- до пяти" (или  другого  фиксированного  расписания)  и  что  все  общество
сместилось в сторону круглосуточной работы.
   Облик нового потребителя  параллельно  копирует  изменения  во  временной
структуре  производства.  Заметим,  например,   бурное   увеличение   ночных
супермаркетов.  "Появятся  ли  4-часовые  ночные  покупатели,  долгое  время
считающиеся  отличительной  чертой  калифорнийских  закусочных,   на   менее
цветистом Востоке?" - спрашивает "The New York Times". Ответом может служить
многократно повторенное "Да!".
   Директор в системе супермаркетов на востоке США говорит, что его компания
будет держать магазин открытым всю ночь, потому что "люди не ложатся  спать,
пока они не воспользуются нашими услугами ". Специальные  репортеры  "Times"
потратили ночь в подобном магазине, они сообщают  о  различных  покупателях,
пользующихся преимуществом поздних часов  работы:  водитель  грузовика,  чья
жена заболела, покупает продукты для семьи из шести человек; молодая женщина
по пути на полуночное свидание неожиданно появляется, чтобы купить открытку;
припозднившийся мужчина с больной дочерью  торопится  купить  ей  игрушечное
банджо; мотоциклист с грохотом подкатил в 3 часа утра, желая  купить  колоду
карт; двое мужчин, бредущих на утреннюю рыбалку...
   Изменилось и время приема пищи, оно также десинхронизируется. Люди уже не
едят в одно и то же  время,  как  они  делали  это  ранее.  Жесткий  образец
трехразового питания нарушается все больше из-за растущих, как  грибы,  кафе
быстрого питания, обслуживающих любое количество посетителей в любое  время.
Телевизионное вещание также изменилось, так как владельцы программ придумали
телевизионные программы специально для "взрослых городских  жителей,  ночных
работников и просто страдающих бессонницей".  Банки  тоже  ввели  знаменитые
"банковские часы".
   Гигантский Ситибанк  Манхэттена  выпускает  телевизионную  рекламу  своих
новых автоматизированных  телевизионных  систем:  "Вы  являетесь  свидетелем
начала революции в банковском деле. Это 24-часовая работа  Ситибанка...  где
вы можете сделать большую часть из ваших ежедневных  банковских  операций  в
любое время, когда захотите. Так, если Дон Слейтер  захочет  проверить  свой
баланс ранним  утром,  он  сможет  сделать  это.  И  Брайен  Холланд  сможет
перевести деньги с хранения на  свой  текущий  счет  в  любое  время,  когда
захочет... Вы знаете и я знаю, что жизнь не останавливается в 3 часа  дня  с
понедельника до пятницы... Сити никогда не спи!"(4).
   Поэтому, если мы посмотрим  на  способы  использования  времени  в  нашем
обществе, мы обнаружим мягкий, но мощный сдвиг  от  ритмов  Второй  волны  в
направлении новой временной  структуры  нашей  жизни.  Фактически  произошла
демассификация времени, которая  строго  параллельна  демассификации  других
черт социальной жизни, вызванной распространением Третьей волны.



   Друг-расписание

   Мы  только-только  начинаем  чувствовать  социальные   последствия   этой
реструктуризации  времени.  Конечно,  индивидуализация  временных   образцов
определенно делает работу менее  обременительной,  но  это  в  то  же  время
способствует одиночеству и социальной изоляции.  Если  друзья,  любовники  и
члены семьи - все работают в разное  время,  и  их  новые  места  службы  не
располагаются так, чтобы помочь им скоординировать персональные графики, для
них становятся затруднительны личные и  социальные  контакты.  Такие  старые
общественные  центры,  как  соседние  пабы,  церковные  трапезные,  школьные
вечеринки, теряют свое  традиционное  значение.  Они  должны  быть  заменены
общественными  институтами  Третьей  волны,  задуманными  для  того,   чтобы
наполнить социальную жизнь, придать ей смысл.
   Кто-то может, например,  легко  придумать  новый  компьютерный  сервис  -
назовем это "Pers-Shed" или "Friend-Shed", - который не только напомнит  вам
о вашем собственном расписании, но и сохранит графики жизни различных  ваших
друзей и членов семьи, так что каждый человек,  работая  с  этой  социальной
программной оболочкой, сможет, нажимая на кнопку, найти, где и когда его или
ее друзья и знакомые будут, и  договориться  с  ними  о  встрече.  Но  будут
необходимы и гораздо большие социальные возможности.
   Демассификация времени имеет также и другие  последствия.  Мы  уже  можем
рассматривать ее  эффекты  при  транспортных  перевозках.  Диктуемый  Второй
волной жесткий, массовый график работы принес с  собой  такое  явление,  как
давка в  часы  пик.  Демассификация  времени  перераспределяет  транспортные
потоки и во времени и в пространстве.
   Фактически грубо можно судить, как далеко  Третья  волна  продвинулась  в
каком-нибудь обществе, по транспортным потокам. Если часы пик все еще сильно
заметны и если весь транспорт движется в одну сторону  утром  и  в  обратную
сторону вечером,  синхронизация  Второй  волны  все  еще  превалирует.  Если
транспорт движется на протяжении всего дня, как это делается во все  большем
числе городов, и во всех  направлениях,  а  не  только  вперед  и  назад  по
избранным маршрутам, можно твердо утверждать, что  индустрия  Третьей  волны
стала основной и  что  работники  сервиса  численно  превосходят  работников
фабрик, что гибкое время начало широко  распространяться,  что  частичные  и
ночные работы превалируют  и  что  скоро  заработают  круглосуточные  банки,
газовые станции, рестораны(5).
   Гибкие и персонализированные графики работы снизят  стоимость  энергии  и
загрязнение  окружающей  среды,  уменьшив  пиковые   нагрузки.   Пользование
электричеством во многих странах происходит сегодня  по  дневным  ценам  для
индустриальных  и  резидентных  пользователей  для   того,   чтобы   отучить
использовать   энергию   в   традиционные   пиковые   часы(6).   Департамент
Коннектикута по экологической защите  побуждает  компании  вводить  институт
гибкого времени, согласно с федеральными требованиями по экологии(7).
   Вот несколько примеров наиболее очевидных проявлений изменений  временной
структуры. Поскольку процесс продолжает разворачиваться на год и десятилетия
вперед, мы будем следить за этим более внимательно, чтобы распознать его еще
непредсказуемые последствия. Новые временные образцы влияют на дневные ритмы
в наших домах. Они станут влиять на  наше  искусство,  на  нашу  физиологию.
Потому что, когда мы имеем дело  со  временем,  -  мы  имеем  дело  со  всем
человеческим опытом.




   Компьютеры и марихуана

   Эти  ритмы  Третьей   волны   связаны   с   глубокими   психологическими,
экономическими и технологическими силами, а также с изменением качественного
и  количественного  состава  населения.  Люди   сегодня   более   богаты   и
образованны, чем их родители, и, имея больше возможностей  в  жизни,  просто
отвергают  требования  массификации.  Все  больше   людей   различаются   по
выполняемой ими работе или продукции, которую они потребляют, многие из  них
требуют,  чтобы  с  ними  обращались  как  с  личностями,  и  сопротивляются
социально предлагаемым расписаниям.
   А на другом уровне новые, более персонализированные ритмы  Третьей  волны
могут прослеживаться в широкой области новых  технологий,  вошедших  в  нашу
жизнь. Видеокассеты и домашние видеозаписи, например, делают  возможным  для
телезрителей  записывать  телепрограммы  и  затем  просматривать  их,  когда
удобно. Как пишет журналист Стивен Брил:  "В  пределах  двух  или  трех  лет
телевидение, вероятно, прекратит  диктат  расписания  даже  для  телеманов".
Власть могучих телесетей  -  NBC,  ВВС  или  NHK,  которые  синхронизировали
просмотр, подходит к концу"(8).
   Компьютеры также начинают придавать новую форму нашим ежедневным графикам
и даже нашим  концепциям  времени.  Действительно,  это  компьютеры  сделали
возможным гибкое  время  в  больших  организациях.  В  простейшем  виде  они
интегрируют сотни персонифицированных гибких графиков. Но они также заменяют
наши коммуникационные образцы времени, позволяя нам иметь доступ к данным  и
производить их изменение и синхронно, и асинхронно.
   Появляется все больше пользователей,  которые  участвуют  в  "электронных
конференциях". Это позволяет одной группе пользователей связываться с другой
группой  через  терминалы  в  их  домах  или  офисах.  Около   660   ученых,
футурологов, плановиков и учителей в нескольких  странах  через  Электронную
информационную систему обмена проводят  сегодня  друг  с  другом  длительные
дискуссии  об  энергетике,  экономике,  децентрализации  и   о   космических
спутниках(9). Телепринтеры и мониторы  в  их  домах  и  офисах  обеспечивают
возможность выбора, момента или задержки  связи.  Каждый  из  пользователей,
разделенных   многими   временными   зонами,    выбирает,    посылает    или
восстанавливает данные, когда это необходимо. Человек может работать  в  три
часа утра, если ему или ей это нравится. И наоборот, некоторые могут войти в
линию одновременно, если они так захотели.
   Но  влияние  компьютеров  на  время  идет  еще   глубже,   изменяя   даже
представление о нем. Компьютер вводит новый словарь (с такими терминами, как
"реальное  время",   например),   который   классифицирует,   обозначает   и
переконцептуализирует временные явления.  Он  начинает  замещать  часы,  как
важное устройство, поддерживающее время и задаю