, а отходы одного производства станут использовать как сырье для
другого.
   Самым важным (и неистощимым) сырьем для цивилизации Третьей волны  станет
информация, включая воображение. С помощью информации и  воображения  найдут
замену многим истощимым ресурсам, хотя эта замена часто будет сопровождаться
серьезными экономическими потрясениями.
   Информация  приобретет  большую  ценность,  чем   когда-либо,   и   новая
цивилизация перестроит систему образования и научных исследований,  а  кроме
того,  реорганизует  средства  массовой  информации.  Современные   средства
массовой информации, как печатные, так и электронные, совершенно не способны
нести на себе всю информационную  нагрузку  и  к  тому  же  не  обеспечивают
жизненно важного культурного разнообразия. Вместо культурного  доминирования
нескольких средств массовой информации в цивилизации  Третьей  волны  начнут
преобладать  интерактивные,  демассифицированные  средства,   обеспечивающие
максимальное разнообразие и даже персональные информационные запросы.
   В  будущем  телевидение  даст  начало  "индивидео"  -  вещанию  в   узком
диапазоне, передающем визуальные образы, адресованные  одному  человеку.  Мы
сможем также время от времени использовать  наркотики,  прямую  передачу  от
мозга к мозгу и другие формы электрохимической  коммуникации,  которые  пока
находятся в стадии изучения. Все это, несомненно, порождает опасные,  однако
поддающиеся решению политические и моральные проблемы.
   Гигантские центральные компьютеры с их скрежещущими принтерами и сложными
системами охлажде[561] ния заменит множество чипов,  установленных  тем  или
иным способом в каждом доме, больнице,  отеле,  автомобиле,  в  сущности,  в
каждом строительном кирпиче. Мы будем жить в электронной среде.
   Вопреки  популярному  заблуждению   этот   переход   к   информационному,
компьютеризованному обществу только  уменьшит  потребность  в  дорогостоящей
энергии.
   Эта    прогрессирующая    компьютеризация    (или,    более    правильно,
информациолизация) общества не означает также деперсонализации  человеческих
отношений. Как мы увидим в следующей главе, люди по-прежнему будут страдать,
плакать, смеяться, находить удовольствие в общении друг с другом,  играть  -
только они начнут делать все это в ином контексте.
   Энергетика,  технологии  и  средства  информации  Третьей  волны  ускорят
революционные изменения в работе человека. Еще  будут  строиться  фабрики  и
заводы  (и  в  некоторых  районах  мира  это   продолжится   еще   несколько
десятилетий), но завод Третьей волны мало напоминает то, с чем мы имеем дело
сейчас.  В  развитых  странах  число  рабочих  мест  на  таких  промышленных
предприятиях уже в настоящее зремя неуклонно сокращается.
   В цивилизации Третьей волны фабрика  или  завод  не  служит  моделью  для
других учреждений, и их основной функцией  будет  не  производство  массовой
продукции. Даже сейчас предприятия Третьей волны производят  продукцию  чаще
всего на заказ и применяют новейшие методы  целостного  производства.  Такие
промышленные  предприятия  требуют  меньших  затрат  энергии  и   небольшого
количества компонентов, дают меньше отходов  и  нуждаются  в  высокоразвитом
техно[562] логическом обеспечении. Самое важное,  что  оборудованием  станут
управлять в основном не рабочие, а сами потребители - на расстоянии.
   Люди, работающие на заводах Третьей  волны,  в  гораздо  меньшей  степени
будут  заниматься  грубым  монотонным  трудом,  чем  те,   кто   обслуживает
промышленные  предприятия  Второй  волны.  Они  не  будут  стоять  у   ленты
конвейера. Уровень шума значительно уменьшится. Рабочие  будут  приходить  и
уходить в удобное для них время. Рабочие места оборудуют более благоприятным
для человека образом, и зелень и  цветы  будут  расти  рядом  с  работающими
машинами.
   Заводы и фабрики Третьей волны вынесут за пределы  крупных  городов.  Они
будут меньше, чем в прошлом, а люди, работающие  на  них,  будут  в  большей
степени независимы и самостоятельны в решениях.
   Аналогичным образом, офис Третьей  волны  будет  не  похож  на  нынешний.
Основной объект работы в офисе - бумагу - в  значительной  степени  заменят.
Смолкнет неустанный стук множества пишущих машинок. Исчезнут разделенные  на
отсеки кабинеты. Роль секретаря изменится, потому что электроника возьмет на
себя многие задачи и  откроет  новые  возможности.  Непрерывное  путешествие
бумаг со  стола  на  стол,  бесконечно  повторяющиеся  колонки  цифр  станут
ненужными,  зато  более  важное  значение  приобретет  процесс   совместного
принятия решений.
   Для управления промышленными предприятиями и офисами  будущего  компаниям
Третьей волны  понадобятся  работники,  более  способные  к  самостоятельной
деятельности,  скорее  изобретательные,  нежели  беспрекословно  выполняющие
указания. Чтобы подготовить таких работников, школам придется далеко уйти от
со[563] временных методов обучения, не говоря уж о тех,  что  были  призваны
готовить рабочих Второй волны, занимающихся однообразным трудом.
   Рабочие  места  с  предприятий  и  из  офиса  перенесут  в  дом  -   это,
по-видимому, наиболее удивительная особенность цивилизации Третьей волны.
   Разумеется, не всякую работу  можно  выполнять  дома.  Но  когда  дешевые
средства коммуникации заменят дорогостоящий транспорт, когда возрастет  роль
интеллекта и воображения в производстве и  уменьшится  роль  грубой  силы  и
рутинной умственной работы, значительная часть  населения  по  крайней  мере
часть работы будет выполнять дома, и на предприятиях останутся лишь те, кому
необходимо иметь физический контакт с предметом труда.
   Это подводит нас к  представлению  о  структуре  общественных  институтов
цивилизации Третьей волны. Некоторые ученые считают, что с увеличением  роли
информации  университет  вместо  предприятия   станет   центральным   звеном
цивилизации.  Это  мнение,  которого  придерживаются   почти   исключительно
представители академической  науки,  коренится  в  устаревшем  понятии,  что
только университет может быть средоточием теоретического знания. Это  мнение
- просто профессиональная мечта.
   Руководители многонациональных компаний видят оплот будущего в  кабинете.
Представители новой профессии "менеджер по информации" представляют  центром
цивилизации  компьютерный  зал,  ученые  -  исследовательскую   лабораторию.
Немногие сохранившиеся до наших дней хиппи мечтают об аграрной  коммуне  как
центре неосредневековья. Другие  могут  воображать  "камеры  наслаждения"  в
обществе, где никто не работает. [564]
   По приведенным выше причинам я таким центром считаю дом.
   Я думаю, что в цивилизации Третьей волны дом приобретет неожиданно важное
значение. Рост  самообеспечения,  распространение  "электронных  коттеджей",
появление  новых  организационных  структур  в  бизнесе,   автоматизация   и
демассификация производства - все  это  указывает  на  то,  что  дом  станет
центральной  единицей  будущего   -   единицей,   выполняющей   определенные
экономические, медицинские, образовательные и социальные функции.
   Однако маловероятно, что какой-либо общественный институт -  даже  дом  -
начнет играть центральную роль в жизни общества  -  роль,  какую  в  прошлом
играли церковь  или  предприятие.  Потому  что  это  общество  скорее  будет
построено по типу сети, а не по типу иерархии институтов.
   Это предполагает также, что корпорации перестанут возвышаться  над  всеми
остальными социальными институтами.  В  обществе  Третьей  волны  корпорации
будут представлять собой комплексные организации (каковыми  они  являются  и
сегодня), выполняющие одновременно несколько функций (а не  только  решающие
задачи прибыли и производства).  В  отличие  от  современного  руководителя,
обученного сосредотачивать усилия  на  одной  главной  задаче,  руководитель
будущего станет отвечать за выполнение нескольких.
   Корпорации либо добровольно, либо вынужденно приступят к решению проблем,
которые сегодня считаются не заслуживающими внимания, так как не относятся к
экономике. Речь идет об экологии, политике, культуре и нравственности.
   Понятие эффективности,  характерное  для  Второй  [565]  волны  и  обычно
основанное  на  способности  корпорации  переложить  непрямые   расходы   на
потребителя и налогоплательщика,  будет  включать  в  себя  скрытые  затраты
социального плана. "Экономическое мышление" - характерный порок руководителя
эпохи Второй волны - будет встречаться все реже и реже.
   Когда начнется игра по правилам Третьей волны, структура корпораций,  как
и большинства  других  организаций,  значительно  изменится.  В  отличие  от
синхронизированного общества общество Третьей  волны  будет  существовать  в
более свободном и подвижном  темпе.  В  отличие  от  крайней  стандартизации
поведения, идей, языка и образа жизни массового общества  общество  будущего
начнет  строиться  на  сегментации  и  дифференциации.  Вместо  концентрации
населения, энергии и многого другого общество Третьей волны будет стремиться
к рассредоточению. Вместо  принципа  "чем  больше,  тем  лучше"  в  обществе
Третьей волны возобладает  принцип  "адекватных  масштабов".  В  отличие  от
высокоцентрализованного общества цивилизация Третьей волны осознает ценность
децентрализованных решений.
   Подобные перемены предполагают  резкий  уход  от  стандартной  бюрократии
старого образца  и  появление  в  бизнесе,  правительстве,  школе  и  других
общественных  институтах  нового  типа  организаций.  Там,  где   сохранится
иерархия, она станет более мягкой и подвижной.  Новые  организации  отбросят
старое представление "один человек, один  хозяин".  Все  это  означает,  что
решения будут приниматься многими людьми поочередно.
   Все  общества,  идущие  к  цивилизации  Третьей  волны,  сталкиваются   с
проблемой роста безработицы. С [566]
   1850-х годов  увеличение  числа  конторских  служащих,  занятых  в  сфере
обслуживания,  поглотило  миллионы  рабочих,  оставшихся  не  у  дел   из-за
сокращения производственного сектора. Сегодня, когда конторская работа также
автоматизируется,  возникает  серьезный   вопрос,   сможет   ли   дальнейшее
расширение сектора услуг вобрать в  себя  избыток  рабочей  силы?  Некоторые
страны маскируют проблему, увеличивая общественный и частный бюрократический
аппарат, экспортируя избыток рабочих рук и т. п. Но в  рамках  Второй  волны
эта проблема не решается.
   Это  помогает  понять  значение  близящегося  слияния   производителя   и
потребителя, т. е. рост самообеспечения. Цивилизация Третьей волны  несет  с
собой   восстановление   огромного   сектора   экономики,   основанного   на
производстве для потребления, а не для обмена, т. е. "делай для себя"  а  не
"делай для рынка". Этот крутой поворот после  300  лет  стремления  к  рынку
потребует радикально нового подхода ко всем нашим экономическим проблемам от
безработицы и благосостояния до досуга и роли труда.
   Этот поворот также заставит изменить отношение к месту работы по  дому  в
экономике и, соответственно, коренным образом изменит роль  женщины.  Мощный
подъем рынка, прокатившийся по всей земле, подходит к концу, что повлечет за
собой последствия, которые пока еще трудно себе представить.
   Люди Третьей волны, несомненно, выработают новые представления о природе,
прогрессе,  эволюции,  времени,  пространстве,  материи  и  причинности.  Их
мышление будет менее механистичным, в большей  степени  сформировано  такими
понятиями, как процесс, обратная  связь,  нарушение  равновесия.  Они  будут
[567] лучше нас знать, что  закономерность  может  иметь  прямым  следствием
отсутствие закономерности.
   Появятся новые религиозные течения, новые научные теории, новое понимание
природы человека, возникнут новые виды искусства, обладающие гораздо большим
разнообразием, чем в индустриальную эпоху. Возникающая мультикультура  будет
раздираема  противоречиями,  пока  не  разовьются  новые  формы   группового
разрешения конфликтов (косная юридическая система, существующая в  настоящее
время, окажется непригодной для высокодифференцированного общества).
   Увеличение дифференциации общества будет также означать  уменьшение  роли
государства-нации, которое до настоящего времени было главной движущей силой
стандартизации. Цивилизация Третьей волны будет основана  на  новой  системе
распределения власти, в которой нация как  таковая  утратит  свое  значение,
зато  гораздо  более  важную  роль  приобретут   другие   институты   -   от
транснациональных корпораций до местных органов власти.
   По мере разделения национальной экономики и рынка на части, некоторые  из
них уже теперь превосходят национальные  рынки  и  экономику  Второй  волны,
регионы приобретут все большую власть. Могут возникнуть  новые  альянсы,  не
столько по географическому признаку, сколько по  культурному,  религиозному,
экологическому    или    экономическому.    Таким    образом,     какой-либо
североамериканский регион может оказаться  более  тесно  связан  с  регионом
Японии  или  Европы,  чем  с   ближайшим   соседом   и   даже   национальным
правительством.   Связывать   все   это   воедино   будет   не   общемировое
правительство, а широкая сеть новых межнациональных организаций. [568]
   Три четверти  человечества,  не  принадлежащие  к  индустриальному  миру,
смогут бороться с нищетой новыми  средствами,  не  пытаясь  слепо  подражать
обществу Второй  волны  и  не  удовлетворяясь  условиями  Первой.  Возникнут
радикально новые "стратегии развития", отражающие религиозную  и  культурную
специфику каждого региона и сознательно направленные на то,  чтобы  избежать
шока от будущего.
   Перестав  разрушать  собственные  религиозные,  семейные   и   социальные
традиции в надежде создать подобие индустриальной Великобритании,  Германии,
Соединенных Штатов или СССР, многие страны будут опираться на свое  прошлое,
принимая во внимание сходство определенных черт общества Первой волны и тех,
которые еще только создаются (на мощной технологической  основе)  в  странах
Третьей волны.



   Концепция практопии

   Таким образом, перед нами  возникает  картина  совершенно  нового  образа
жизни, нового не только для человека, но  и  для  всей  планеты.  Эту  новую
цивилизацию вряд ли можно  назвать  утопией.  Она  столкнется  с  серьезными
проблемами, к некоторым из них мы обратимся на следующих страницах. Проблемы
личности  и  общества.  Политические  проблемы.   Проблемы   справедливости,
равенства и морали. Проблемы новой  экономики,  в  первую  очередь  проблемы
занятости, благосостояния и самообеспечения. Все это и многое другое вызовет
бурю страстей.
   Но цивилизация Третьей волны - это также и не антиутопия. Это не "1984" и
не "Прекрасный новый  [569]  мир"*,  воплотившиеся  в  реальность.  Обе  эти
блестящие книги  -  и  сотни  последовавших  за  ними  научно-фантастических
произведений  -  рисуют  общества,  основанные  на   полной   централизации,
бюрократизированные и стандартизированные общества, в которых различия между
индивидами сводятся на нет. Но мы теперь движемся  в  прямо  противоположном
направлении.
   Несмотря на тс что Третья волна бросает вызов человечеству и таит в  себе
опасности - от экологической катастрофы  до  угрозы  ядерного  терроризма  и
электронного  фашизма,  она  не  является  просто   кошмарным   продолжением
индустриализма.
   Вместо этого  в  ней  просматривается  то,  что  можно  было  бы  назвать
"практопией" - не лучший и не худший из возможных миров, но мир практичный и
более благоприятный для человека, чем тот, в котором мы живем. В отличие  от
утопии в практопии есть место болезням, грязной политике и дурным манерам. В
отличие от большинства утопий она не статична, словно застывшая в нереальном
совершенстве. В то же время она не воплощает в себе некий воображаемый идеал
прошлого.
   Но практопия - это не воплощение концентрированного зла,  что  характерно
для антиутопии. В ней нет безжалостной антидемократичности, милитаризма. Она
не обезличивает своих  граждан,  не  нападает  на  соседей  и  не  разрушает
окружающую среду.
   Вкратце, практопия предлагает позитивную и даже революционную  и  тем  не
менее  реалистичную  альтернативу.  ---------------------------------------*
Тоффлер имеет в  виду  роман  Дж.  Оруэлла  "1984"  и  роман  Олдоса  Хаксли
"Прекрасный новый мир" (1932). [570]
   В этом смысле цивилизация Третьей волны - это  практопия,  практопическое
будущее. Это цивилизация, поощряющая индивидуальное развитие, приветствующая
(а  не  подавляющая)  расовое,  региональное,   религиозное   и   культурное
разнообразие. Цивилизация,  в  значительной  степени  организованная  вокруг
дома. Цивилизация, не застывшая,  но  пульсирующая,  непрерывно  порождающая
новое, и в то же время способная обеспечить  стабильность  тем,  кто  в  ней
нуждается. Цивилизация, которая не отдает все свои  силы  и  энергию  рынку.
Цивилизация, способная направить сильные страсти в  искусство.  Цивилизация,
стоящая перед лицом беспрецедентных в истории выборов  (приведем  лишь  один
пример - выбор между генетикой и эволюцией) и необходимостью выработки новых
этических и моральных норм, на основе которых этот выбор можно осуществлять.
И  наконец,  это  демократическая  и  гуманная  цивилизация,  поддерживающая
равновесие с биосферой и не попадающая в опасную  экономическую  зависимость
от остального мира. Достигнуть всего этого - трудная задача. Но выполнимая.
   Сливаясь  воедино,  изменения  сегодняшнего  дня  дают   направление   на
жизнеспособную  контрцивилизацию,  альтернативную  устаревшей  и  потерявшей
работоспособность индустриальной системе.
   Одним словом, они дают направление на практопию.



   Неправильно поставленный вопрос

   Почему это происходит? Почему Вторая волна вдруг стала  нежизнеспособной?
Почему идет прилив новой цивилизации, готовой столкнуться со старой?
   Никто  этого  не  знает.  Даже  сегодня,  через  300  долгих  лет   после
свершившегося, историки не  могут  на[571]  звать  "причину"  индустриальной
революции. Как мы видели,  каждая  философская  школа  приводит  собственное
объяснение. Детерминисты с  технологическим  уклоном  указывают  на  паровую
машину, экологи - на сведение лесов  в  Англии,  экономисты  -  на  цены  на
шерсть. Другие подчеркивают  значение  религиозных  и  культурных  факторов,
Реформации, Просвещения и т. п.
   И сегодня мы можем  вычленить  множество  причинных  связей.  В  качестве
причин структурных изменений в  планетарном  масштабе  специалисты  называют
увеличивающийся спрос на нефть, запасы которой  истощаются,  демографический
взрыв, угрозу глобального загрязнения.  Другие  выдвигают  на  первое  место
необычайные успехи науки и технологии со времен конца второй мировой войны и
на социальные и политические следствия  этого  процесса.  Третьи  говорят  о
пробуждении неиндустриального мира и сопровождающих это явление политических
сдвигах, которые угрожают перекрыть наши источники дешевых энергии и сырья.
   Можно отметить пугающие  изменения  в  системе  ценностей  -  сексуальную
революцию, молодежные движения 60-х годов,  быстро  меняющееся  отношение  к
работе.  Можно  также  говорить  о  гонке  вооружений,  которая  существенно
стимулировала развитие технологии. Но можно искать причины Третьей  волны  в
культурных  и  эпистемологических  процессах  нашего  времени  -  процессах,
возможно, столь же значимых, как Реформация и Просвещение вместе взятые.
   Мы можем найти десятки, даже сотни ручейков, сливающихся  вместе,  и  все
они  причинно  связаны.  Мы  можем   увидеть   удивительные   позитивные   и
отрицательные обратные связи в социальной системе,  подсте[572]  гивающие  и
усиливающие либо тормозящие и подавляющие  определенные  изменения.  В  этот
переходный период мы можем найти аналогии  с  великим  "скачком",  описанным
такими уче