о назначить "помощниками учителя" или "наставниками".  Они
стали бы передавать молодым свое  умение.  В  местных  школах  фотографы  на
пенсии могли бы обучать фотографии, автомеханики - как починить  сломавшийся
двигатель, бухгалтеры - как вести бухгалтерию и т. п. За эту работу им могли
бы платить, или, скажем, пенсионер добровольно обучал бы  одного  учащегося,
который бы регулярно его посещал. Во  многих  случаях  между  наставником  и
учеником может возникнуть человеческая  привязанность,  выходящая  за  рамки
обучения. [587]
   Быть одиноким  -  не  грех,  и  в  обществе,  структуры  которого  быстро
разрушаются,  это  не  должно  быть  позором.  Так,  в  лондонскую   "Jewish
Chronicle" пришло письмо с вопросом: "Почему считается "не совсем  прилично"
посещать места, где каждый находится с совершенно очевидной целью  встретить
людей противоположного пола?"(8) То  же  относится  к  барам  для  одиночек,
дискотекам и курортам.
   В письме указывается, что в Восточной Европе  институт  свахи  оказывался
очень полезным для знакомства людей брачного возраста и что  бюро  свиданий,
брачные агентства и тому подобные службы не менее  необходимы  сегодня.  "Мы
должны  иметь  возможность  открыто  признать,   что   нам   нужна   помощь,
человеческие контакты и общественная жизнь".
   Нам необходимы многие новые службы - как традиционные, так и  новаторские
- для того, чтобы достойно  познакомить  одиноких  людей.  Некоторые  теперь
полагаются на объявления в рубрике "одинокие сердца" в журналах  для  поиска
друга или спутника жизни.  Можно  не  сомневаться,  что  скоро  местное  или
соседнее кабельное  телевидение  начнет  показывать  видеообъявления,  чтобы
будущие  партнеры  могли  увидеть  друг  друга.  (У  таких  программ,  можно
предположить, будет весьма высокий рейтинг.)
   Но следует ли службы знакомств  ограничивать  романтическими  контактами?
Почему не создать службы или места, куда люди могли бы прийти просто,  чтобы
встретить друга, а не любовника или потенциального спутника жизни?  Общество
нуждается в таких службах, и мы, пока они работают честно и с  достоинством,
не должны стыдиться их создавать и пользоваться ими.



[588]

   Телесообщество

   На уровне долгосрочной  социальной  политики  нам  следует  также  быстро
продвигаться к "телесообществу". Кто  хочет  восстановить  общность,  должен
обратить  внимание  на   социально   фрагментирующие   последствия   высокой
мобильности. Написав об этом подробно в работе "Шок будущего",  я  не  стану
повторять свою аргументацию(9). Но чтобы чувство общности могло вписаться  в
Третью волну,  необходимо,  хотя  бы  выборочно,  заменить  переезды  новыми
системами коммуникации.
   Общераспространенное опасение, что компьютеры  и  телекоммуникации  лишат
нас живых контактов и сделают отношения между  людьми  более  отстраненными,
наивно и упрощает проблему.  В  действительности  вполне  возможен  обратный
результат. Хотя некоторые отношения в учреждениях или на предприятиях  могут
ослабеть, семейные и общинные связи, вполне вероятно,  укрепятся  с  помощью
этих технологий. Компьютеры и средства коммуникации способны  помочь  нам  в
создании общности.
   По крайней мере, они освободят большинство из нас от необходимости ездить
на работу  -  этой  центробежной  силы,  которая  разобщает  нас  по  утрам,
вовлекает в поверхностные отношения на работе, ослабляя  наши  более  важные
социальные связи в семье и общине. Позволяя большому  числу  людей  работать
дома (или в  близлежащих  центрах  занятости),  новые  технологии  могли  бы
способствовать более теплой атмосфере в семье  и  более  тесной,  однородной
жизни общины. Возможно, в будущем многие  станут  работать  в  оборудованном
электронными устройствами загородном доме. И  это  может  привести,  как  мы
видели, к  образованию  [589]  новой  семейной  ячейки,  работающей  вместе,
привлекающей детей, а иногда и посторонних.
   Вероятно, пары, проводящие много времени за  совместной  работой  дома  в
течение дня, захотят куда-нибудь пойти вечером. (Сейчас человек,  приехавший
с работы домой, чаще всего так устает, что отказывается выходить  из  дома.)
Поскольку средства коммуникации начинают заменять поездки, мы можем ожидать,
что расположенные по соседству ресторанчики, театры, пивные и  клубы  станут
процветать, оживятся церковные приходы и деятельность групп добровольцев - и
все это, или почти все, на уровне живого общения.
   Собственно говоря, не следует  пренебрежительно  смотреть  на  все  новые
отношения. Проблема создается не ими, а нашей пассивностью и беспомощностью.
Для стеснительного человека или инвалида, который не может выйти из дома или
боится встречаться с людьми, зарождающаяся инфосфера предоставит возможность
интерактивного  электронного  контакта  с  другими  людьми,  имеющими  общие
интересы, -  шахматистами,  коллекционерами  марок,  любителями  поэзии  или
спортивными болельщиками, с которыми можно немедленно  связаться  из  любого
уголка страны.
   Эти отношения, хотя и непривычные, могут  оказаться  лучшим  противоядием
одиночеству,  чем  телевидение  в  том  виде,  в  каком  оно  в  наше  время
существует, когда  все  общения  направлены  в  одну  сторону,  а  пассивный
получатель не может взаимодействовать с мерцающими картинками на экране.
   Средства коммуникации, при надлежащем отборе и применении, могут  служить
цели создания телесообщества.
   Короче говоря, по мере построения цивилизации  Третьей  волны  мы  многое
способны сделать, чтобы поддержать и развить, а не разрушить общность.



[590]

   Героиновая структура

   Воссоздание общности, однако,  следует  рассматривать  только  как  малую
часть большого процесса. Ведь распад институтов Второй волны разрушает также
структуру и смысл нашей жизни.
   Людям нужна структура жизни. Жизнь, в которой нет четкой структуры, - это
крах. Без структуры начинается распад.
   Структура обеспечивает относительно фиксированные точки отсчета,  которые
нам необходимы. Вот  почему  для  многих  работа,  помимо  заработка,  важна
психологически. Люди, предъявляя четкие требования к их времени  и  энергии,
вносят элемент структурированности, вокруг которого может быть  организована
остальная жизнь. Требования младенца к родителям, ответственность  ухода  за
инвалидом, строгая дисциплина, необходимая членам церкви  или,  в  некоторых
странах, политической партии, - все  это  также  может  привносить  в  жизнь
простую структуру.
   Столкнувшись с отсутствием  видимой  структуры,  некоторые  молодые  люди
используют наркотики, чтобы создать ее. "Пристрастие  к  героину",  -  пишет
психолог Ролло Мей, - формирует у молодого человека способ жизни.  Пострадав
от постоянной бесцельности,  его  структура  теперь  состоит  из  того,  как
убежать от полицейских, как раздобыть деньги, в которых  он  нуждается,  где
достать следующую дозу. Новая структура придает ему энергию,  заменяя  ранее
существовавший бесструктурный мир"(10).
   Полноценная  семья,  социально  обусловленные  модели  поведения,   точно
установленные роли, видимые оазличия в статусе и четкие каналы власти -  все
эти [591] факторы создавали адекватную структуру жизни для большинства людей
в эпоху Второй волны.
   В настоящее время с крушением Второй волны  разрушается  структура  жизни
многих индивидов. Это будет продолжаться до тех пор, пока  место  не  займут
институты Третьей волны, которые создадут новые  структуры.  Поэтому,  а  не
только  из-за  личных  неудач,  миллионы  людей  ощущают   сейчас,   что   в
каждодневной жизни не хватает даже подобия какого-то порядка.
   К этой утрате порядка следует также добавить потерю смысла. Чувство,  что
наши  жизни  "не  напрасны",  приходит  из  добрых  отношений  с  окружающим
обществом - от семьи, корпорации, церкви  или  политического  движения.  Оно
также зависит от способности рассматривать себя  как  часть  более  крупной,
даже космической, системы.
   Внезапное смещение основных социальных  правил  в  наши  дни,  размывание
ролей, различий в статусе и каналов власти, погружение в культуру преходящих
ценностей и прежде всего развал великой системы мышления, индуст-реальности,
- все это разбило тот образ мира, к которому  мы  привыкли.  Как  следствие,
большинство людей, обозревая мир вокруг себя, теперь видит только хаос.  Они
страдают от ощущения свой беспомощности и бессмысленности.
   Только сведя все  воедино  -  одиночество,  потерю  структуры  и  смысла,
сопутствующие закату индустриальной цивилизации, -  мы  начинаем  осознавать
некоторые из наиболее загадочных социальных явлений нашего времени, например
таких, как поразительное разрастание культов.



[592]

   Секрет культов

   Почему многие тысячи вроде бы умных и удачливых людей  позволяют  втянуть
себя в бесконечные культы, прорастающие в наше время из расширяющихся трещин
системы Второй волны? Чем объяснить тотальный контроль, который  Джим  Джонс
смог установить над жизнями своих последователей?
   Сегодня  приблизительно  подсчитано,  что   около   3   млн   американцев
принадлежат к почти 1 тыс. религиозных культов,  самые  крупные  из  которых
носят такие названия, как Церковь Объединения, Миссия  Божественного  Света,
Харе Кришна и Путь, каждый из них имеет храмы или  отделения  в  большинстве
крупных городов(11). Только один из них, Церковь Объединения Сун Мьюнг Муна,
заявляет, что насчитывает от 60 тыс. до 80 тыс. членов, публикует ежедневную
газету в Нью-Йорке, владеет заводом по упаковке рыбы  в  Вирджинии  и  имеет
многие другие доходные предприятия. Его сборщиков пожертвований с заученными
улыбками можно встретить везде(12).
   Подобные группы есть не только в Соединенных  Штатах.  Прошедший  недавно
сенсационный процесс в Швейцарии  привлек  внимание  мирового  сообщества  к
Центру Божественного Света в  Винтертуре.  "Культы,  и  секты,  и  общины...
наиболее многочисленны в Соединенных  Штатах,  потому  что  Америка  в  этом
вопросе также опережает остальной мир на 20 лет,  -  пишет  лондонский  "The
Economist". - Но их можно обнаружить и в Восточной, и Западной Европе, и  во
многих других местах"(13). Почему же эти группы добиваются от  своих  членов
тотальной  преданности  и  повиновения?  Их  секрет  прост.   Они   понимают
потребность в общнос[593] ти, структуре  и  смысле.  И  все  культы  говорят
именно об этом.
   Одиноким  людям  культы   предлагают   вначале   безоговорочную   дружбу.
Должностное лицо из Церкви Объединения заявляет:  "Если  кто-то  одинок,  мы
говорим с ним. Вокруг так много одиноких людей"(14). Новичок окружен людьми,
предлагающими  дружбу  и  участие.   Многие   культы   требуют   совместного
проживания.  Внезапная  теплота  и  внимание  оказывают  настолько  сильное,
огромное влияние, что члены культа часто  прерывают  контакты  с  семьями  и
бывшими  друзьями,  жертвуют   все   свои   сбережения   культовой   общине,
отказываются не только от наркотиков, но даже и от секса.
   Но культ предлагает больше, чем общность.  Он  также  создает  структуру.
Культы налагают жесткие ограничения на поведение. Они требуют и  воспитывают
беспрекословную  дисциплину,   некоторые   даже   навязывают   ее   побоями,
принуждением к труду и своими собственными формами остракизма или  изоляции.
Психиатр X. А. Сакдео из Медицинской школы в Нью-Джерси,  проведя  беседы  с
теми, кто выжил после  массового  самоубийства  в  Джоунстауне,  и  прочитав
записки членов Храма Людей, делает вывод: "Наше общество настолько  свободно
и терпимо, и у людей  так  много  возможностей  выбора,  что  они  не  могут
эффективно принимать решения. Они хотят, чтобы другие принимали  решение,  а
они ему последуют"(15).
   Шервин Харрис, дочь и бывшая  жена  которого  были  среди  тех  мужчин  и
женщин, кто  последовали  за  Джимом  Джонсом  до  конца  в  Гайане,  подвел
происшедшему итог: "Это пример того, на что могут решиться американцы, чтобы
внести какую-то структуру в свою жизнь"(16). [594]
   Культы торгуют и таким важным в жизни явлением, как  "смысл".  У  каждого
своя собственная немудреная версия реальности  -  религиозная,  политическая
или культурная.  А  культ  заявляет,  что  только  он  владеет  единственной
истиной. Те, кто живет во внешнем мире и не признает ценность этой истины, -
это, утверждает культ, - заблудшие или  последователи  Сатаны.  "Откровения"
культа вбиваются в нового члена на сеансах, длящихся весь день и  всю  ночь.
Их запугивают и постоянно повторяют, пока он или она  не  начинают  жить  по
этим понятиям, признавать лишь такой  вид  существования.  "Смысл",  который
распространяет культ, может казаться  абсурдным  для  постороннего.  Но  для
поклонника культа это не имеет значения.
   Действительно,  точное,   дословное   содержание   культовых   откровений
несущественно. Власть культа в том, что он обеспечивает  синтез,  предлагает
альтернативу  фрагментированной  культуре  преходящих  ценностей.   Принятие
новообращенным  соответствующих  рамок  позволяет   организовать   хаотичную
информацию, которая бомбардирует его или ее  извне.  Неважно,  соответствуют
или нет эти идейные рамки  реальностям  внешнего  мира,  член  культа  может
воспринимать  только  дозволенную  информацию.  Таким  образом,  уменьшается
стресс от перегрузки и хаоса. Культ дает не истину как таковую, а порядок и,
следовательно, смысл.
   Давая члену культа ощущение, что реальность имеет смысл и что он или  она
должны  донести  этот  смысл  до  непосвященных,  культ  предлагает  цель  и
связанность в кажущемся бессвязным мире.
   Культ, однако, запрашивает за общность,  структуру  и  смысл  чрезвычайно
высокую цену: бездумное отречение от себя. Для  некоторых,  несомненно,  это
единственное спасение от распада личности. Но для больший[595] ства  из  нас
предлагаемый культом выход обойдется слишком дорого.
   Чтобы сделать цивилизацию Третьей волны  здоровой  и  демократичной,  нам
необходимо не только  создать  новые  источники  энергии  и  внедрить  новую
технологию, не только создать общность, нам нужно также структурировать свою
жизнь, наполнить ее смыслом. И опять-таки мы можем начать с простых вещей.



   Организаторы жизни и полукульты

   На очень простом и наиболее конкретном уровне почему бы не создать  кадры
профессиональных и сверхпрофессиональных  "организаторов  жизни"?  Например,
нам, возможно, нужно меньше психотерапевтов, которые, как моль, вгрызаются в
ид и эго, и больше  людей,  которые  могут  нам  помочь,  хотя  бы  немного,
наладить нашу каждодневную жизнь.  Сегодня  наиболее  часто  можно  услышать
фразы  такого  типа:  "Неужели  вы  в  это  не  верите",  "Завтра   я   буду
организовываться" или "Я собираюсь действовать".
   И все же структурировать свою жизнь в сегодняшних условиях  социальной  и
технологической сумятицы все труднее и труднее. Распад  нормальных  структур
Второй волны,  огромный  выбор  стилей  жизни,  планов  и  возможностей  для
образования - все, как мы видели, усугубляет трудности.  Менее  обеспеченным
экономическое давление навязывает высокую  структурированность.  Для  людей,
принадлежащих к среднему классу, и особенно их детей верно обратное.  Почему
бы не признать этот факт?
   Некоторые  психиатры  сегодня  пытаются  организовать  нашу  жизнь.   Они
говорят,  что  не  следует  лежать  [596]  годами  на  кушетке,   предлагают
практическую помощь в поисках работы, подружки или друга, помогают составить
бюджет,  выбрать  диету  и  т.  д.  Нам  нужно  много  таких  консультантов,
помогающих структурировать жизнь людей. И не надо стыдиться обращаться к ним
за помощью.
   В  области  образования  нужно  начать  обращать   внимание   на   обычно
игнорируемые  вещи.  Мы  тратим  часы   на   изучение,   скажем,   структуры
правительства  или  строения  амебы.  Но  сколько  усилий  затрачивается  на
изучение структуры каждодневной жизни - на что тратится  время,  расходуются
деньги, куда обратиться за помощью в обществе, в котором все так сложно?  Мы
принимаем, как само собой разумеющееся, что  молодые  люди  уже  знают  свою
дорогу в нашей социальной структуре. В  действительности  большинство  имеет
самое смутное представление о том, как организован мир работы  или  бизнеса.
Большинство студентов ничего не знает о структуре экономики своего города, о
работе местного управленческого аппарата или куда обратиться  с  жалобой  на
торговца. Многие даже не понимают, как организованы  их  собственные  школы,
даже университеты, не  говоря  уже  о  том,  как  изменяются  структуры  под
влиянием Третьей волны.
   Нам необходимо также  по-новому  взглянуть  на  обеспечивающие  структуру
институты, включая  культы.  Разумное  общество  должно  обеспечивать  целый
спектр институтов, от  таких,  которые  имеют  свободную  форму,  до  жестко
структурированных.  Нам  нужны  открытые   классные   аудитории,   а   также
традиционные школы. Необходимы и организации, принимающие членов по принципу
"пришел - ушел", а также строгие монашеские ордены (светские и религиозные).
   Сегодня    слишком    широка    пропасть    между     тоталь[597]     ной
структурированностью  культов  и   кажущейся   тотальной   бесструктурностью
каждодневной жизни.
   Если мы отвергаем полное подчинение,  требуемое  многими  культами,  нам,
видимо,   следует   поощрять   формирование,   если   можно   так   сказать,
"полукультов",  лежащих  где-то  между  бесструктурной  свободой  и   жестко
структурированной регламентацией. Можно  поощрять  религиозные  организации,
сторонников вегетарианства и другие секты  или  группировки  к  формированию
общин,  в  которых  умеренная  или   высокая   степень   структурированности
предлагается  тем,  кто  хочет  жить  таким   образом.   Деятельность   этих
полукультов надо лицензировать или контролировать, чтобы убедиться, что  они
не применяют физическое или психическое насилие, честно ведут свои дела,  не
занимаются вымогательством и тому подобными вещами. К этим полукультам могли
бы присоединиться люди, нуждающиеся во внешней структурированности, на  срок
от шести месяцев до года, а затем, по желанию, покинуть их,  не  подвергаясь
давлению или обвинениям.
   Возможно, некоторые предпочтут жить  в  полукультовой  общине  в  течение
какого-то времени, затем вернуться во внешний мир, потом на время - снова  в
организацию и так далее, чередуя потребности в строгой структурированности и
в свободе, предлагаемой обществом. Почему бы  не  предоставить  людям  такую
возможность?
   Подобные   полукульты   также   предполагают   потребность   в   светских
организациях, находящихся  между  свободой  гражданской  жизни  и  армейской
дисциплиной. Почему бы не организовать различные отряды гражданской службы в
городах, в рамках школьных систем или даже частных компаний? Эти организации
оказывали бы коммунальные услуги,  нанимая  на  контрактной  основе  молодых
людей, которые могут жить [598] вместе,  подчиняясь  строгим  дисциплинарным
правилам и получая заработную плату по армейским расценкам.  (Чтобы  поднять
оплату до принятой минимальной  заработной  платы,  члены  отряда  могли  бы
получать дополнительные ваучеры,  которыми  можно  оплатить  университетское
образование или практическое обучение.) "Отряд по охране окружающей  среды",
"отряд по уборке города",  "отряд  медицинской  помощи"  или  "отряд  помощи
пожилым людям" -  такие  организации  могли  бы  оказать  большую  помощь  и
сообществу, и индивидам.
   Помимо  оказания  полезных  услуг   и   обеспечения   некоторой   степени
структурированности  жизни,  такие  организации  могли  бы  также  привнести
желаемый смысл в жизнь своих членов - не  какая-то  ложная  мистическая  или
политическая теология, а понятный идеал служения сообществу.
   Однако, помимо всех этих мер, нам  понадобится  интегрировать  личностный
смысл в  более  широкое,  всеобъемлющее  мировоззрение.  Людям  недос