, что за  отсутствие  достаточно
быстрых перемен придется заплатить не менее значительную Цену.
   Кроме того, в  своей  более  ранней  книге  я  писал  о  "преждевременном
наступлении  будущего"  и  не  делал   никаких   попыток   дать   полную   и
систематическую картину возникающего общества  завтрашнего  дня.  Фокус  той
книги был направлен на процессы перемен, а не на направление этих перемен.
   В данной книге мы смотрим через перевернутый объектив. Я фокусирую его на
ускорении как таковом и в большей степени  рассматриваю  те  перспективы,  к
которым нас приводит это изменение. Таким  образом,  одна  книга  в  большей
степени посвящена процессу, а другая - структуре. Обе  книги  задуманы  так,
чтобы они хорошо соответствовали друг другу, - не в  том  смысле,  что  одна
является источником, а вторая - ее продолжением, а в том смысле, что обе они
представляют собой  комплементарные  части  одного  более  крупного  целого.
Каждая из них сильно отличается от другой, и в то  же  время  они  проливают
свет друг на друга.
   Стремясь к широкомасштабному синтезу,  необходимо  упрощать,  обобщать  и
спрессовывать факты. (Иначе невозможно охватить в рамках одного  тома  столь
обширную тему. ) Некоторые историки могут подумать, что суть работы  в  том,
что она делит цивилизацию всего лишь на  три  части  -  сельскохозяйственную
фазу Первой волны, индустриальную фазу Второй волны  и  возникающую  в  наше
время фазу Третьей волны.
   Легко  доказать,  что  сельскохозяйственная   цивилизация   состояла   из
совершенно различных культур и что индустриализм в  действительности  прошел
через много последовательных этапов своего  развития.  Без  сомнения,  можно
покрошить прошлое (и будущее) на 12, 38 или 157 кусков. Но,  поступая  таким
образом, мы упустили бы из виду основные компоненты, затерявшиеся  в  потоке
более мелких подразделов. Чтобы рассмотреть одну и  ту  же  территорию,  нам
понадобилась бы не одна книга, а целая библиотека.  Для  наших  целей  более
полезными представляются более простые и весьма крупные различия.
   Широта тематики этой книги требует также использования  других  экономных
приемов. Так, я иногда  овеществляю  (представляю  как  нечто  материальное)
цивилизацию как таковую, говоря, что  цивилизация  Первой  или  Второй  волн
"создала" то-то или то-то. Конечно, и я, и читатели знают,  что  цивилизации
не  создают  ничего,  -  это  делают  люди.  Однако  приписывание  чего-либо
какой-либо цивилизации экономит время и силы.
   Интеллигентные читатели понимают, что никто - ни историк,  ни  футуролог,
ни плановик, ни астролог, ни проповедник, - не "знает" и  не  может  "знать"
будущего. Когда я говорю, что нечто "будет",  я  предполагаю,  что  читатель
внесет соответствующую поправку, учитывающую фактор  неопределенности.  Если
поступать по-другому, это приведет к перегрузке книги массой неудобочитаемых
и не столь уж необходимых сведений. Кроме того, социальные прогнозы  никогда
не бывают непредвзятыми и  научными,  даже  если  они  используют  множество
компьютеризированных данных. "Третья волна" - не объективный прогноз, и  она
не претендует на то, чтобы быть научно обоснованной.
   Говоря это, я, однако, не имею в виду, что идеи, изложенные в этой книге,
фантастичны или не систематизированы.  На  самом  деле  (вскоре  это  станет
очевидным) работа основана на большом массиве данных и  на  том,  что  может
быть  определено  как  полусистематическая  модель   цивилизации   и   наших
взаимоотношений с ней.
   Она описывает процесс отмирания  индустриальной  цивилизации  в  терминах
"техносферы", "социосферы", "информационной"  и  "властной  сферы"  и  затем
стремится показать, как  каждая  из  этих  сфер  претерпевает  революционные
изменения в сегодняшнем мире. Она пытается показать, каковы  взаимоотношения
между этими сферами,  а  также  между  "биосферой"  и  "психосферой"  -  той
структурой  психологических  и  личностных  отношений,   благодаря   которым
перемены, происходящие во внешнем мире,  влияют  на  нашу  частную  (личную)
жизнь.
   "Третья  волна"  принимает  положение,  согласно   которому   цивилизация
использует определенные процессы и принципы  и  развивает  свою  собственную
"суперидеологию",  чтобы  дать  объяснение  реальности  и   оправдать   свое
собственное существование.
   Когда  мы  поймем,  как  все  эти   компоненты,   процессы   и   принципы
взаимодействуют и влияют друг на друга, порождая мощные течения перемен,  мы
приобретем гораздо более ясное понимание относительно той  гигантской  волны
перемен, которая сотрясает сегодня нашу жизнь.
   Вероятно, уже  очевидно,  что  основная  метафора,  используемая  в  этой
работе, - это столкновение волн,  приводящее  к  переменам.  Этот  образ  не
оригинален. Норберт Элиас в книге "Процесс  цивилизации"  говорит  о  "волне
наступающей интеграции, охватывающей несколько столетий". В 1837 г. писатель
описывал заселение американского Запада  в  понятиях  сменяющих  друг  друга
"волн" - сначала пионеры, затем фермеры, затем деловые люди - "третья волна"
миграции. В 1893 г. Фридерик Джексон Тернер цитировал и  использовал  ту  же
аналогию в своем классическом  очерке  "Значение  осваиваемых  территорий  в
американской  истории".  Таким  образом,  ново  не  использование   волновой
метафоры, а ее применение к происходящему в наше время сдвигу цивилизации.
   Это применение исключительно плодотворно. Идея волны - не  только  способ
организовать огромные массы весьма противоречивой информации.  Она  помогает
нам также видеть то, что находится под бушующей поверхностью перемен.  Когда
мы используем волновую метафору, проясняется многое из  того,  что  казалось
весьма запутанным. Часто и  уже  знакомое  предстает  перед  нами  в  новом,
ослепительно ярком свете.
   Как  только  я  начал  размышлять  в  терминах  волн  перемен,   которые,
сталкиваясь и накладываясь друг на друга, вызывают конфликты и напряжение, я
стал иначе воспринимать сами перемены. В каждой области - от  образования  и
здоровья до технологии, от  личной  жизни  до  политики  -  стало  возможным
различать  нововведения,  косметические   или   просто   продолжающие   наше
индустриальное прошлое, от поистине революционных инноваций.
   Однако даже самые образные метафоры способны выразить лишь часть  истины.
Никакая метафора не может всесторонне передать всю историю, представление  о
настоящем, не говоря уже о будущем. Когда я был  марксистом  (это  было  уже
более двадцати пяти лет назад), я, как и многие молодые люди, полагал, что у
меня  есть  ответы  на  все  вопросы.  Скоро  я  понял,  что  мои   "ответы"
односторонни и устарели. Но  главное  -  я  пришел  к  пониманию  того,  что
правильный вопрос обычно более важен, чем верный ответ на ложный вопрос.
   Я надеюсь, что "Третья волна" одновременно и дает ответы, и ставит немало
новых вопросов.
   Признание того, что никакое знание  и  никакая  метафора  не  могут  быть
полными и  всеохватывающими,  само  по  себе  является  гуманизирующим.  Оно
противостоит фанатизму. Оно признает возможность  частичной  правды  даже  у
своих противников и возможность  совершать  ошибки  любым  человеком.  Такая
возможность особенно вероятна в случае широкомасштабного синтеза. И все  же,
как писал критик Джордж Стайнер: "Ставить крупные вопросы - это значит  идти
на риск получить ошибочные ответы. Не задавать вообще таких вопросов  -  это
значит ограничивать сферу понимания".
   В то время, когда  повсюду  происходят  крутые  перемены,  когда  рушатся
личные жизни и существующий социальный порядок, а фантастический новый стиль
жизни маячит на горизонте, -  ставить  самые  большие  вопросы  относительно
нашего  будущего  -  это   не   проявление   одной   лишь   интеллектуальной
любознательности; это - проблема выживания.
   Сознаем мы это или нет, но большинство из нас уже находятся внутри  новой
цивилизации, сопротивляясь ей или создавая ее. Я надеюсь, что "Третья волна"
поможет каждому из нас сделать свой выбор.



   СТОЛКНОВЕНИЕ ВОЛН

   Глава 1

   СВЕРХБОРЬБА

   Новая цивилизация зарождается в наших  жизнях,  и  те,  кто  не  способен
увидеть ее, пытаются подавить ее. Эта новая цивилизация несет с собой  новые
семейные отношения; иные способы работать, любить и жить;  новую  экономику;
новые политические конфликты, и сверх всего  этого  -  измененное  сознание.
Кусочки  новой  цивилизации  существуют  уже  сейчас.  Миллионы  людей   уже
настраивают свою жизнь в соответствии  с  ритмами  завтрашнего  дня.  Другие
люди, боящиеся будущего,  бегут  в  безнадежное,  бесполезное  прошлое;  они
пытаются восстановить умирающий мир, в котором они появились на свет.
   Начало этой новой цивилизации  -  единственный  и  обладающий  наибольшей
взрывчатой силой факт времени, в котором мы живем.
   Это - центральное  событие,  ключ  к  пониманию  времени,  следующего  за
настоящим. Это - явление столь же глубокое,  как  и  Первая  волна  перемен,
вызванная 10 тыс. лет  назад  внедрением  сельского  хозяйства(1),  или  как
потрясающая Вторая волна перемен, связанная с промышленной революцией. Мы  -
дети последующей трансформации - Третьей волны.
   Мы подыскиваем слова, чтобы описать всю мощь и размах этих необыкновенных
перемен. Некоторые говорят о смутном космическом веке, информационном  веке,
электронной эре или глобальной деревне. Збигнев Бжезинский(2) сказал, что мы
стоим  перед  технотронной  эрой.  Социолог  Дэниэл  Белл  описывает  приход
"постиндустриального  общества"  Советские  футурологи  говорят  об  НТР   -
"научно-технической  революции".  Я  же  много  раз  писал   о   наступлении
"супериндустриального общества"(3) Однако ни один из этих терминов,  включая
мой собственный, не является адекватным.
   Некоторые из  этих  определений,  придавая  особое  значение  какому-либо
единственному фактору, не расширяют, а скорее сужают наше понимание.  Другие
определения статичны, они предполагают, что новое  общество  может  войти  в
нашу  жизнь  гладко,  без  какого-либо  конфликта  или  стресса.   Все   эти
определения далеки от того, чтобы  передать  всю  силу,  размах  и  динамику
перемен, надвигающихся на нас, или того напряжения и конфликтов, которые эти
перемены влекут за собой.
   Человечество ждут резкие перемены. Оно стоит перед глубочайшим социальным
переворотом и творческой  реорганизацией  всего  времени.  Не  различая  еще
отчетливо этой потрясающей новой цивилизации, мы с самого начала участвуем в
ее строительстве. С этим и связан основной смысл написания "Третьей волны".
   Вплоть до настоящего времени человечество  пережило  две  огромных  волны
перемен, и каждая из них, в основном, уничтожала более ранние  культуры  или
цивилизации и замещала их таким образом жизни, который  был  непостижим  для
людей, живших ранее Первая волна перемен - сельскохозяйственная революция  -
потребовала тысячелетий,  чтобы  изжить  саму  себя.  Вторая  волна  -  рост
промышленной цивилизации -  заняла  всего  лишь  300  лет.  Сегодня  история
обнаруживает еще большее ускорение, и  вполне  вероятно,  что  Третья  волна
пронесется через историю и завершится в течение нескольких десятилетий.  Те,
кому довелось жить на нашей планете в этот взрывной период,  в  полной  мере
почувствуют влияние Третьей волны на себе.
   Разрыв семейных уз, колебания в экономике, паралич  политических  систем,
разрушение наших ценностей - на все это оказывает  свое  воздействие  Третья
волна. Она бросает вызов всем  старым  властным  отношениям,  привилегиям  и
прерогативам вымирающих элит нынешнего общества и создает  фон,  на  котором
будет разворачиваться основная борьба за завтрашнюю власть.
   Многое в этой возникающей цивилизации  противоречит  старой  традиционной
индустриальной цивилизации. Она является одновременно и высокотехнологичной,
и антииндустриальной цивилизацией.
   Третья волна несет с собой присущий ей новый строй жизни,  основанный  на
разнообразных возобновляемых источниках энергии;  на  методах  производства,
делающих ненужными большинство  фабричных  сборочных  конвейеров;  на  новых
не-нуклеарных семьях (нуклеарная, или малая  семья  -  семья,  состоящая  из
родителей и детей. - Прим. перев. ); на новой структуре,  которую  можно  бы
назвать  "электронным  коттеджем";  на  радикально   измененных   школах   и
объединениях будущего. Возникающая цивилизация пишет для нас  новые  правила
поведения  и  ведет  нас  за   пределы   стандартизации,   синхронизации   и
централизации, за пределы стремлений к накоплению энергии, денег или власти.
   Эта  новая  цивилизация,  поскольку  она   противостоит   старой,   будет
опрокидывать   бюрократию,   уменьшать   роль   национального   государства,
способствовать росту полуавтономных экономик  постимпериалистического  мира.
Она требует новых, более простых, эффективных и демократичных  правительств.
Это - цивилизация со своим собственным  представлением  о  мире,  со  своими
собственными  способами  использования  времени,  пространства,   логики   и
причинности.
   Но прежде всего, как мы увидим в дальнейшем,  цивилизация  Третьей  волны
начинает стирать  исторически  сложившийся  разрыв  между  производителем  и
потребителем, порождая особую экономику завтрашнего дня, сочетающую  в  себе
оба действующих фактора, - "prosumer" economics (слово "prosumer" образовано
из "producer" - производитель - и "consumer" - потребитель. -  Прим.  перев.
). По этой, а также многим другим причинам,  она  могла  бы  (при  некоторой
разумной помощи с нашей стороны) превратиться в первую - за  весь  известный
нам период истории - истинно человеческую цивилизацию.



   Революционная предпосылка

   Два очевидно контрастных образа будущего характерны сегодня для массового
воображения. Большинство людей, в той мере, в какой  они  вообще  дают  себе
труд  думать  о  будущем,  полагают,  что  мир,  который  они  знают,  будет
сохраняться неопределенно долгое время. Им  очень  трудно  представить  себе
совершенно другой образ жизни даже для самих себя, не говоря уж о том, чтобы
вообразить абсолютно новую цивилизацию. Конечно, они признают,  что  кое-что
меняется. Однако они считают, что сегодняшние изменения  как-нибудь  пройдут
мимо них, и ничто не потрясет  привычную  им  экономическую  и  политическую
структуру. В полной уверенности они  надеются  на  то,  что  будущее  станет
продолжением настоящего.
   Эта прямолинейная система  взглядов  принимает  разные  формы.  На  одном
уровне  она  выражается  в  непроверенных  постулатах,  на   которых   часто
основываются решения бизнесменов, учителей, родителей и политиков. На  более
высоком    уровне    она    выглядит    хорошо    оснащенной    статистикой,
компьютеризированными данными и футурологическим жаргоном. Оба  этих  уровня
сводятся  к  тому,  чтобы  видеть  будущий  мир   как   все   тот   же   мир
индустриализации, мир Второй волны, еще в большей  степени  укоренившийся  и
распространившийся по нашей планете.
   Последние  события  нанесли  сильное  потрясение  такому  не  вызывающему
сомнений  образу  мира.  Когда  заголовки  газет  запестрели  сообщениями  о
кризисе, когда произошли  иранские  события,  подобные  извержению  вулкана,
когда обожествили Мао, когда цены на нефть  стремительно  взлетели  вверх  и
инфляция  стала  неуправляемой,  когда  правительства  оказались   бессильны
остановить терроризм, - тогда стало все более популярным  видеть  события  в
мрачном свете. Таким образом, большие массы людей, находящиеся на постоянной
диете из плохих новостей, фильмов о несчастьях, апокалиптических  библейских
историй, кошмарных сценариев, выпускаемых престижными "мозговыми  центрами",
очевидно, пришли к выводу, что нынешнее общество не может быть спроецировано
в будущее, поскольку будущего вообще нет. Для них Армагеддон* появится всего
лишь  через  несколько  минут.  Земля  стремительно  приближается  к  своему
последнему разрушительному содроганию.
   При поверхностном взгляде эти два видения будущего представляются  весьма
различными. И все же оба  они  сопровождаются  сходными  психологическими  и
политическими эффектами, ибо и то и другое ведет к  параличу  воображения  и
воли.
   Если  общество  завтрашнего  дня  является  просто  увеличенной,  как   в
синераме, версией настоящего, то нам  очень  мало  что  надо  делать,  чтобы
подготовить его. Если же саморазрушение  общества  неизбежно  предопределено
уже в течение нашей жизни, то ничего с этим нельзя поделать. Короче  говоря,
оба  этих  способа  видения  будущего  порождают   отход   от   общественной
деятельности и пассивность. Оба они сковывают нас в состоянии бездействия.
   Однако,  пытаясь  понять,  что  же  с  нами  происходит,  мы  не   должны
ограничиваться   этим   бесхитростным   выбором   между    Армагеддоном    и
Все-тем-же-самым. Имеется много более ясных и конструктивных путей понимания
будущего - путей, которые готовят нас для будущего и, что еще  более  важно,
помогают нам изменить настоящее.
   Эта книга основана на том, что я  называю  "революционной  предпосылкой".
Под этим имеется в виду, что, хотя ближайшие десятилетия будут, по-видимому,
заполнены переворотами, разнообразными бурными событиями  и,  возможно,  еще
более широким распростра---------------------------------------*  Армагеддон
- в христианских представлениях место битвы всех царей  земных  с  полчищами
Антихриста. (Прим. перев. ) нением насилия, - тем не менее мы  не  полностью
разрушим нашу жизнь. Предполагается, что  сильнейшие  перемены,  которые  мы
сейчас переживаем, не хаотичны и случайны; на самом деле они  имеют  четкую,
хорошо различимую структуру. Кроме того, предполагается,  что  эти  перемены
имеют кумулятивный характер, т. е. что они суммируются с  некоей  гигантской
трансформацией в соответствии с тем, как мы живем, трудимся, развлекаемся  и
мыслим, и что нормальное разумное будущее, о котором мы  мечтаем,  возможно.
Короче говоря, то,  что  будет  изложено  ниже,  начинается  с  предпосылки,
согласно которой то, что происходит сегодня,  -  это  глобальная  революция,
дискретный прыжок с точки зрения истории.
   Если  посмотреть  с  другой  стороны,  то  эта  книга   основывается   на
предположении,  что  мы  представляем  собой  последнее   поколение   старой
цивилизации и первое поколение новой. Многое  из  того,  что  кажется  нашим
личным  замешательством,  страхом  и  дезориентацией,  можно  проследить  до
прямого конфликта внутри нас и  внутри  наших  политических  учреждений,  до
конфликта  между  умирающей  цивилизацией  Второй  волны   и   зарождающейся
цивилизацией Третьей волны, которая издает ужасный грохот,  стремясь  занять
место предыдущей цивилизации.
   Когда мы в  конце  концов  осознаем  это,  то  многие  на  первый  взгляд
бессмысленные  явления   вдруг   становятся   постижимыми.   Начинает   ясно
прорисовываться широкая картина перемен. И  вновь  возникает  вероятность  и
возможность деятельности  ради  выживания.  Другими  словами,  революционная
предпосылка высвобождает наш интеллект и нашу волю.




   Передний фронт волны

   Недостаточно, однако, сказать, что изменения, с которыми  мы  встретимся,
будут революционными. Прежде чем мы сможем контролировать или направлять их,
нам нужно иметь свежий взгляд, чтобы их обнаруживать  и  анализировать.  Без
этого мы безнадежно проигрываем.
   Один из новых могущественных способов подойти  к  данной  проблеме  можно
назвать анализом "фронта волны". Это взгляд на историю как на следующие друг
за другом волны изменений и постановка  вопроса,  куда  несет  нас  передняя
кромка каждой такой волны. Такой анализ фокусирует наше внимание не  столько
на исторических непрерывностях, сколь бы  важны  они  ни  были,  сколько  на
дискретности в истории, моментах нарушения непрерывности -  нововведениях  и
точках перерыва. Он обнаруживает основные перемены в м