иальной  революции,
запустивший Вторую волну и породивший странную, могущественную и лихорадочно
активную контрцивилизацию. Индустриализм - нечто большее, чем дымящие  трубы
и поточные линии. Это богатая многосторонняя социальная система,  касавшаяся
любого аспекта человеческой жизни и нападавшая на любое проявление прошлого,
связанного с Первой волной. Она создала огромное "Willow Run" - производство
за Детройтом, но она же снабдила ферму трактором, офис -  пишущей  машинкой,
кухню - холодильником. Она создала ежедневные газеты и кинотеатры,  метро  и
DC-3. Она подарила нам кубизм* и двенадцатитоновую музыку.  Она  принесла  с
собой типовые здания  и  металлический  стул  с  кожаным  сиденьем,  сидячие
забастовки, витаминные таблетки и увеличила продолжительность  нашей  жизни.
Она сделала универсальными наручные часы и  избирательные  урны.  Еще  более
важно то, что она связала все это вместе,  "собрала"  отдельные  компоненты,
как собирают машину для того, чтобы  создать  самую  могучую,  сплоченную  и
экспансионистскую социальную  систему,  равной  которой  мир  еще  не  знал:
цивилизацию Второй волны.



   Насильственное решение

   Продвижение Второй волны по различным обществам оказывало свое влияние на
долгую и кровавую войну между защитниками сельскохозяйственного  прошлого  и
приверженцами индустриального будущего. Силы, стоящие  за  Первой  и  Второй
волнами, сталкивались друг с другом во всеоружии, сметая в сторону  и  часто
уничтожая "примитивные" народы, попавшиеся на их пути.
   В Америке эта коллизия началась с прибытием сюда  европейцев,  отдававших
все  свои  силы  созданию  сельскохозяйственной  цивилизации  Первой  волны.
Сельскохозяйственный      "белый"      прибой       неустанно       двигался
---------------------------------------* Кубизм - авангардисткое направление
в изобразительном  искусстве.  Зародилось  и  развивалось  во  Франции.  Его
теоретиками были живописцы Ж. Метценже, А. Глез, поэт Г.  Аполлинер.  (Прим.
перев. )  на  Запад,  лишая  собственности  индейцев  и  перемещая  фермы  и
сельскохозяйственные поселения все дальше и дальше, к Тихому океану.
   Но рядом с фермерами, непосредственно вслед за ними,  двигались  также  и
первые индустриализаторы, агенты будущей Второй волны. В Новой  Англии  и  в
среднеатлантических штатах начали возникать фабрики и города. К середине XIX
в.  на  северо-востоке  возник  быстро   растущий   индустриальный   сектор,
выпускающий   оружие,   часы,   сельскохозяйственные   орудия,   текстильную
продукцию, швейные машины и другие товары, тогда как на остальной территории
страны  все  еще  доминировали  интересы  сельского  хозяйства.  Напряженные
отношения в экономической и  социальной  сферах,  сложившиеся  между  силами
Первой и Второй волны, становились все более интенсивными вплоть до 1861 г.,
когда они перешли в вооруженное столкновение.
   Многим кажется, что Гражданская война велась  по  причинам  нравственного
характера (борьба против рабства) или же  была  связана  с  таким  локальным
экономическим явлением, как тарифы; однако это не вся правда. Борьба шла  за
решение гораздо более широкого вопроса: кто будет  управлять  богатым  новым
континентом - фермеры или индустриализаторы, т. е. силы  Первой  или  Второй
волны?  Будет   ли   грядущее   американское   общество   в   основе   своей
сельскохозяйственным или индустриальным?  Когда  победу  одержали  северяне,
жребий был брошен. Индустриализация Соединенных Штатов  была  гарантирована.
Начиная с этого времени в экономике, в политике, в социальной  и  культурной
жизни - всюду сельское хозяйство  сдавало  свои  позиции,  а  промышленность
находилась на подъеме. Первая волна отступала, а Вторая - приливала.
   Такое  же  столкновение  цивилизаций  происходило  повсюду.  В  Японии  в
Реставрации  Мэйдзи*,  начавшейся  в  1868  г.,   отразилась,   хотя   и   в
специфическом японском стиле, та же самая борьба между  сельскохозяйственным
прошлым и индустриальным  будущим(7).  Уничтожение  феодализма  в  1876  г.,
восстание клана Сатсума в 1877 г., принятие конституции западного образца  в
1889 г. - все это было отражением коллизии Первой и Второй волн на  японской
почве, шагами по пути к превращению Японии в ведущую индустриальную державу.
   И в России также возникла коллизия между силами  Первой  и  Второй  волн.
Революция 1917 г. была русским вариантом  гражданской  войны  в  Америке.  В
первую очередь она была направлена не  на  построение  коммунизма,  как  это
казалось, а опять-таки на индустриализацию. Когда большевики стерли  с  лица
земли  последние,  сохранявшиеся  так  долго   остатки   крепостничества   и
феодальной монархии, они отодвинули на  задний  план  сельское  хозяйство  и
совершенно  преднамеренно  стали  ускорять  развитие  индустриализации.  Они
оказались партией Второй волны.
   То же столкновение между интересами Первой и второй волны,  приводящее  к
политическим кризисам и государственным переворотам, забастовкам, восстаниям
и войнам, проходило и в других странах. Однако к середине XX  столетия  силы
Первой волны были  ---------------------------------------*  Мэйдзи  (япон.,
букв. - просвещенное правление) - официльное название периода  правления  (с
1868) японского  императора  Муцухито.  Речь  идет  о  буржуазной  революции
1867-1868 гг. в Японии. (Прим. перев. ) сломлены, и цивилизация Второй волны
воцарилась на всей планете*.
   Сегодня индустриальный пояс окружает весь земной шар между  25-й  и  65-й
параллелями Северного полушария. В Северной Америке около  250  млн  человек
ведут индустриальный образ жизни.  В  Западной  Европе,  от  Скандинавии  до
Италии, четверть миллиарда  человек  живет  при  индустриализме.  К  востоку
находится  "евро-российская"  индустриальная  зона  -  Восточная  Европа   и
западная  часть  Советского  Союза;  и  здесь  в  индустриальных   обществах
проживает еще четверть миллиарда человек. Наконец, мы переходим к  азиатской
индустриальной зоне, включающей в себя Японию, Гонконг,  Сингапур,  Тайвань,
Австралию, Новую Зеландию, Южную Корею и материковый Китай, где  тоже  живет
четверть миллиарда "индустриальных" человек. В  совокупности  индустриальная
цивилизация охватывает, по самым приблизительным подсчетам, 1 млрд  человек,
т. е. четверть населения земного шара.
   Несмотря на потрясающие различия в языке, культуре истории и  политике  -
различия столь глубокие, что они бывают причиной военных конфликтов, все эти
общества Второй волны имеют  общие  ---------------------------------------*
Для целей этой книги  я  буду  пользоваться  понятием  индустриального  мира
(приблизительно 1979 г. ) как состоящего из Северной  Америки,  Скандинавии,
Великобритании и Ирландии, Западной и  Восточной  Европы  (  за  исключением
Португалии, Испании, Албании, Греции и  Болгарии),  СССР,  Японии,  Тайваня,
Гонконга, Сингапура, Австралии и Новой  Зеландии.  Конечно,  есть  и  другие
страны, которые с известными  сомнениями  можно  было  бы  включить  в  этот
список;  то  же  касается  индустриальных  центров  в  неиндустриальных   по
преимуществу странах, например Монтерей и Мехико-сити в  Мексике,  Бомбей  в
Индии и многие другие. (Прим. автора. )  черты.  На  самом  деле  под  этими
хорошо  известными  различиями  лежат  скрытые  от  глаз  сходные   основные
принципы.
   И чтобы понять  коллизии  волн  перемен  в  наши  дни,  мы  должны  уметь
явственно различать параллельные структуры во всех  индустриальных  странах,
видеть ту скрытую основу, которая  присуща  цивилизации  Второй  волны,  ибо
именно эта индустриальная основа и подвергается ныне сотрясению.



   Живые источники энергии

   Необходимым  предварительным  условием  всякой  цивилизации,  старой  или
новой, является энергия. Общества Первой волны использовали  энергию  "живых
батарей" - мышечную силу человека или животных, - а  также  энергию  солнца,
ветра и воды. Леса вырубались для приготовления  пищи  и  обогрева.  Водяные
колеса, в том числе те, которые использовали силу приливов, вращали жернова.
Ветряные  мельницы  скрипели  в  полях.  Домашние  животные  тянули   плуги.
Известно, что далее во время Французской революции Европа  получала  энергию
от 14 млн лошадей и 24 млн быков(8).  Таким  образом,  все  общества  Первой
волны   эксплуатировали   возобновляемые    источники    энергии.    Природа
действительно  могла  восстанавливать  вырубленные  леса,  ветер   постоянно
наполнял паруса, реки неустанно крутили медленно  вращающиеся  колеса.  Даже
животные и люди были "энергетическими рабами", которых можно было заменить.
   Все общества Второй волны начали извлекать нужную  им  энергию  из  угля,
газа  и  нефти  -  из  ископаемого  топлива,  которое  невосстановимо.  Этот
революционный сдвиг, начавшийся после того, как Ньюкомен* изобрел работающий
паровой двигатель, означает,  что  впервые  цивилизация  разрушает  основной
капитал природы, а не просто живет тем, что природа ей предоставила(9).
   Это погружение в энергетические запасы земли послужило  скрытой  дотацией
для роста индустриальной цивилизации,  сильно  ускорившей  ее  экономический
прогресс. С тех пор и до нашего времени везде, где только  проходила  Вторая
волна, народы создавали огромные технологические и экономические  структуры,
исходя из предположения, что  дешевое  ископаемое  топливо  будет  доступным
бесконечно долго. И в капиталистическом, и в коммунистическом индустриальном
обществе, на Востоке и на Западе стал очевиден один и  тот  же  сдвиг  -  от
рассредоточенной энергии  -  к  концентрированной,  от  возобновляемой  -  к
невозобновляемой, от многих разных источников и видов топлива - к  немногим.
Ископаемое топливо послужило энергетической базой для  всех  обществ  Второй
волны.



   Технологическое чрево

   Скачок  к  новой  энергетической   системе   происходил   параллельно   с
гигантскими достижениями в технологии. Общества Первой волны  полагались  на
то, что Витрувий** 2 тыс. лет назад назвал "необходимыми изобретениями"(10).
Но эти первоначальные лебедки и клинья, катапульты,  прессы  для  винограда,
рычаги и ---------------------------------------* Ньюкомен Томас (1663-1729)
- английский изобретатель, один из создателей  теплового  двигателя.  (Прим.
перев. )
   ** Витрувий - римский архитектор и инженер 2-й пол. I в. до н.  э.  Автор
трактата "Десять книг об архитектуре". (Прим. перев. ) подъемные механизмы -
все они использовались  главным  образом  для  того,  чтобы  увеличить  силу
человеческих мускулов или мышц домашних животных.
   Вторая волна подняла технологию на совершенно новый уровень. Она породила
гигантские  электромеханические  машины,  приводящие  в  движение  различные
детали, ремни, шланги, подшипники и болты, движущиеся с грохотом и  треском.
И эти новые машины не просто увеличивали  силу  живых  мышц.  Индустриальная
цивилизация развила технологию  органов  чувств,  создавая  машины,  которые
могли слышать, видеть и осязать с гораздо  большей  точностью,  чем  на  это
способны  люди(11).  Она  породила  технологию  чрева,   изобретая   машины,
предназначенные для того, чтобы создавать  в  бесконечной  прогрессии  новые
машины, т. е. станки для производства машин(12). Еще более важно то, что она
объединила множество  связанных  друг  с  другом  машин  под  одной  крышей,
создавая фабрики и заводы и, в конце концов, - поточные линии внутри  одного
предприятия.
   На  этой  технологической   основе   быстро   выросло   множество   видов
промышленного  производства,  окончательно  определивших  облик  цивилизации
Второй волны. Вначале это была  угольная  и  текстильная  промышленность,  а
также железные дороги, затем  -  производство  стали,  автомашин,  алюминия,
химических веществ и электрооборудования. Возникли  гигантские  промышленные
города: Лилль и Манчестер - центры  текстильной  промышленности,  Детройт  -
центр автомобильной промышленности, Эссен  и  позже  Магнитогорск  -  центры
сталелитейного производства, и помимо них - сотни других.
   Из  этих  индустриальных   центров   поступало   бесконечное   количество
одинаковой продукции - рубашки,  туфли,  автомобили,  часы,  игрушки,  мыло,
шампуни, фотоаппараты, автоматические ружья и  электрические  моторы.  Новая
технология,  питаемая  новой  энергетической  системой,  открыла  двери  для
массового производства.



   Красная пагода

   Однако массовое производство  не  имело  бы  смысла  без  соответствующих
изменений  в  системе  распределения.  В  обществах  Первой   волны   товары
изготовлялись обычно вручную. Продукты создавались в единственном экземпляре
по предварительному заказу.  То  же,  большей  частью,  относилось  и  к  их
распределению.
   Верно,  что  крупные  торговые  компании  были   созданы   торговцами   в
расширяющихся брешах старого феодального порядка  на  Западе.  Эти  компании
открыли  торговые  пути  по  всему  миру,  организовали  охрану  кораблей  и
караванов верблюдов. Они продавали стекло,  бумагу,  шелк,  мускатный  орех,
чай, вино, шерсть, индиго и мэйс (сушеная шелуха мускатного ореха.  -  Прим.
перев. ).
   Большинство  этих  товаров  попадало  к  потребителям  благодаря   мелким
лавочникам, а также разносчикам товаров, которые доставляли  их  в  сельскую
местность на своих спинах или в повозках. Никуда не годные средства связи  и
примитивный транспорт очень сильно ограничивали рынок.  Мелкие  лавочники  и
странствующие поставщики могли предложить  покупателям  лишь  очень  скудный
список товаров, и часто того или иного наименования  у  них  могло  не  быть
месяцами или даже годами(13).
   Вторая волна произвела изменения в этой скрипучей, перегруженной  системе
распределения, которые были по-своему не менее радикальны, чем гораздо более
широко  известные  достижения  в  сфере   производства.   Железные   дороги,
автомагистрали и каналы открыли доступ к районам,  расположенным  в  глубине
страны, и  вместе  с  индустриализмом  пришли  "дворцы  торговли"  -  первые
универсальные магазины. Возникли сложные сети маклеров,  оптовых  торговцев,
комиссионных  агентов  и  представителей  поставщиков.  В  1871  г.   Джордж
Хантингтон Хартфорд, первый магазин  которого  в  Нью-Йорке  был  окрашен  в
красный цвет, а кассовая кабина в нем походила по форме на китайскую пагоду,
сделал для распределения товаров то же, что Генри Форд сделал позже  для  их
производства. Он перевел распределение на совершенно новую  ступень,  создав
первую в мире гигантскую систему однотипных розничных  магазинов  -  Великую
Атлантическую и Тихоокеанскую Чайную Компанию(14).
   Распределение товаров, изготовленных на заказ, уступило  место  массовому
распределению и массовой  торговле,  которые  стали  столь  же  привычным  и
основным компонентом всех индустриальных обществ, как и машины.


   Поэтому, если мы рассматриваем эти  перемены  в  совокупности,  мы  видим
преобразование того, что можно было бы назвать "техносферой". Все общества -
"примитивные",  сельскохозяйственные   или   индустриальные   -   пользуются
энергией; все они производят какие-то вещи, и все  они  как-то  распределяют
их. Во всех обществах энергетическая система, система производства и система
распределения  -  это  взаимосвязанные  компоненты  некоего  гораздо   более
крупного целого. Это целое и является техносферой, имеющей свою особую форму
на каждом этапе социального развития.  Когда  Вторая  волна  растекалась  по
планете,  сельскохозяйственная  техносфера  была  замещена   индустриальной:
необновляемые источники энергии  были  непосредственно  включены  в  систему
массового  производства,  которая,  в  свою  очередь,  поставляла  товары  в
высокоразвитую систему массового распределения.



   Адекватная семья

   Однако   эта   техносфера   Второй   волны    нуждалась    в    адекватно
революционизированной "социосфере", которая была бы к ней приспособлена. Она
требовала радикально новых форм социальной организации.
   Например, до индустриальной революции  формы  семьи  были  неодинаковы  в
разных местах. Когда господствовало сельское хозяйство, люди обычно  жили  в
больших семьях, включавших в себя  несколько  поколений,  вместе  с  дядями,
тетями, родней со стороны мужа или жены, дедушками, бабушками и  двоюродными
братьями или сестрами, причем все они обитали под одной  крышей  и  работали
вместе как производственная ячейка ("общая  семья"  в  Индии,  "задруга"  на
Балканах, "большая семья"  в  Восточной  Европе)(15).  И  семья  тогда  была
неподвижной - она своими корнями уходила в землю(16).
   Когда Вторая волна начала двигаться  по  обществам  Первой  волны,  семьи
испытали стресс от перемен. Внутри каждой такой семьи столкновение  волновых
фронтов выражалось в форме конфликтов, падений  патриархальных  авторитетов,
изменений в отношениях  между  детьми  и  родителями,  в  новых  понятиях  о
собственности. Когда экономическое производство сместилось с поля на  завод,
семья утратила возможность  работать  вместе  как  производственная  ячейка.
Чтобы получить рабочих для фабричного производства, ключевые  функции  семьи
были распределены между новыми специализированными учреждениями.  Воспитание
ребенка было передано школе.  Забота  о  пожилых  людях  перешла  в  ведение
приютов для бедняков, домов для престарелых  или  частных  лечебниц.  Помимо
всего  этого,  новому  обществу  была  нужна  мобильность.  Ему  требовались
рабочие, которые могли бы в поисках работы переезжать с места на место.
   Перегруженная престарелыми родственниками, больными и увечными,  а  также
большим количеством детей, большая семья  была  чем  угодно,  но  только  не
мобильной ячейкой. Поэтому постепенно и весьма  болезненно  структура  семьи
начала  меняться.  Разорванные  миграцией  в  большие  города,   сотрясаемые
экономическими бурями, семьи освобождались от  нежелательных  родственников,
становясь меньше, мобильнее и  все  более  приспособленными  к  потребностям
новой техносферы.
   Так называемая малая ("нуклеарная") семья, состоящая из  отца,  матери  и
нескольких  детей,  не  обремененная  родственниками,   стала   стандартной,
социально признанной "современной"  моделью  семьи  во  всех  индустриальных
обществах, как капиталистических, так и социалистических. Даже в Японии, где
благодаря культу почитания предков престарелые играли особенно важную  роль,
большая семья, состоявшая  из  нескольких  тесно  связанных  друг  с  другом
поколений, начала  разрушаться  в  связи  с  приходом  Второй  волны.  Стало
появляться все больше и больше малых семей.
   Короче говоря, малая семья стала явной особенностью всех  обществ  Второй
волны, по которой можно  отличить  их  от  обществ  Первой  волны  столь  же
надежно, как по ископаемым энергетическим  ресурсам,  сталелитейным  заводам
или однотипным розничным магазинам, принадлежащим одной фирме.



   Скрытая учебная программа

   Когда работа перестала протекать в поле или дома, возникла потребность  в
подготовке детей для фабричной  жизни.  Первые  владельцы  шахт,  заводов  и
фабрик в Англии, находящейся в процессе  индустриализации,  обнаружили,  как
писал в 1835 г. Эндрю Юэ, что "людей, миновавших период полового  созревания
и занимавшихся ранее сельскохозяйственным трудом  или  каким-либо  ремеслом,
почти невозможно превратить в полезные производству рабочие руки"(17).  Если
бы удалось приспособить к нуждам индустриальной системы  молодых  людей,  то
это сильно облегчило бы в дальнейшем проблемы  дисциплины  на  производстве.
Результатом решения этой проблемы явилась  другая  основная  структура  всех
обществ Второй волны: массовое обучение.
   Построенное по фабричной модели, массовое  образование  включало  в  себя
основы чтения, письма и арифметики, немножко истории и других предметов. Это
был "явный учебный план". Однако под ним находился невидимый,  или  "скрытый
учебный план", который