дняты,  судно
двигалось, послушное  воле  легкого,  но  постоянного  ветерка,  а  палуба
казалась совершенно пустой. Это вызвало мгновенный приступ  ужаса.  Лоулер
испуганно и тревожно закрутил головой. На  дежурстве  должна  быть  первая
вахта: Тила, Кинверсон, Гхаркид, Фелк и Тарп. Но где же они? Даже  рулевая
рубка осталась без присмотра. Кто управляет кораблем?
   Судно плыло само по себе! Это же очевидно! И они явно сбились с курса!
   Прошлой ночью, насколько помнил Вальбен, Крест располагался  над  носом
"Царицы Гидроса", по ее левому борту. Теперь же он выровнялся по траверзу.
Они плывут не в направлении запад-юго-запад,  а  развернулись  под  прямым
углом к прежнему курсу.
   Лоулер на цыпочках прошелся по палубе, озадаченно почесывая затылок.  У
задней мачты он обнаружил Тилу, спящую на сваленных в кучу канатах.  Рядом
похрапывал Тарп. "Делагард шкуру бы с них спустил, -  подумал  Вальбен,  -
если бы узнал о таком  во  время  несения  вахты".  Немного  дальше  сидел
Кинверсон, прислонившись спиной к стойке ограждения.  Глаза  у  него  были
открыты, но он тоже спал.
   - Гейб? - тихо окликнул его Лоулер. Он опустился на  колени  и  поводил
пальцами перед лицом Кинверсона - никакой реакции. - Гейб,  что  с  тобой?
Тебя загипнотизировали?
   - Он отдыхает, - внезапно раздался за спиной Вальбена голос  Оньоса.  -
Не беспокой его. Ночь выдалась тяжелая... Мы то и  дело  меняли  паруса  в
течение нескольких часов. Но посмотри - перед нами суша. Она там, впереди,
мы плывем прямо к ней.
   "Суша?  Разве  кто-нибудь  хоть  когда-либо  употреблял  это  слово  на
Гидросе?" - молнией  пронеслось  в  сознании  Лоулера,  и  он  с  тревогой
переспросил:
   - О чем вы говорите? О какой суше?
   - Да во-он там... Видите?
   Фелк сделал неопределенный жест  в  направлении  носа  корабля.  Лоулер
бросил взгляд в ту сторону и, конечно, ничего не увидел, кроме бескрайнего
блестящего простора океана и чистого  горизонта,  отмеченного  несколькими
низко повисшими звездами и тяжелой, медленно ползущей тучей. Темный задник
небес освещался каким-то загадочным и устрашающе-ярким  полярным  сиянием.
Повсюду блистали невероятно буйные  цвета,  невиданные  и  причудливые,  -
фантастическая демонстрация странного света. Но никакой суши...
   - Ночью, - пустился в объяснения Фелк, - ветер переменился  и  повернул
нас к ней... Какой же это невероятный вид! Эти горы! Громадные долины!  Вы
просто не можете себе вообразить этого, док!  Лик  Вод!  -  Казалось,  еще
мгновение - и Оньос разрыдается. - Всю свою жизнь  я  разглядывал  морские
карты и видел эту черную точку на противоположном полушарии...  Теперь  же
мы смотрим ему в лицо... Лик Вод, док, сам Лик Вод!
   Лоулер поежился. В разгар тропической ночи его внезапно охватил  жуткий
озноб.
   Он все еще ничего не видел. Лишь волны  однообразно  перекатывались  по
морской глади.
   - Послушайте, Оньос, если Делагард сейчас выйдет на палубу и узрит, что
вся  ваша  смена  спит  вповалку...   Вы   прекрасно   понимаете,   каковы
последствия. Итак, если вы не желаете их будить, этим займусь я!
   - Зачем? Пусть отдохнут. К утру мы будем на Лике...
   - На каком, черт вас возьми?! Где?
   - Да вон там! Там же!
   Лоулер по-прежнему ничего не видел. Он прошел вперед, к носу корабля, и
там обнаружил последнего члена этой смены - Гхаркида. Он  сидел,  скрестив
ноги, на баке. Натим запрокинул голову и остекленевшими глазами  уставился
в  какую-то  неведомую  даль.  Как  и  Кинверсон,  он  явно   пребывал   в
трансоподобном состоянии.
   Лоулер растерянно всматривался в ночную тьму.  Ослепительные  красочные
узоры плясали перед ним, но он по-прежнему видел только водяную пустыню  и
бездонное небо. Затем что-то изменилось. Словно до этого момента его  взор
был затуманен, а теперь  прояснился.  Вальбену  показалось,  что  от  неба
отделилась некая часть, опустилась на поверхность моря и теперь  двигается
каким-то   сложным,   прихотливым   способом,    то    сворачиваясь,    то
разворачиваясь, подобно смятому листу бумаги. Затем она стала походить  на
связку хвороста, который вдруг превратился в клубок разъяренных змей, а из
них - в поршни, управляемые неким  невидимым  механизмом.  Потом...  Потом
вдоль  горизонта  растянулась   копошащаяся   сеть   из   таинственной   и
непостижимой умом субстанции. Глаза резало при созерцании сего зрелища.
   Фелк подошел и остановился рядом с Вальбеном.
   - Ну, теперь-то вы видите? Видите?
   Лоулер  внезапно  понял,  что  слишком  давно   уже   затаил   дыхание,
потрясенный увиденным, и с шумом выдохнул из себя воздух.
   Нечто, напоминавшее легкий ветерок, - совершенно очевидно,  оно  им  не
являлось - повеяло ему в лицо. Он сознавал, что это не может быть  бризом,
так  как  прекрасно  чувствовал,  откуда  дует  настоящий  ветер.  Вальбен
невольно оглянулся и увидел, как вздулись паруса  за  его  спиной:  порывы
бриза явно прилетали со стороны кормы.  Нет,  это  что-то  другое.  Скорее
всего, истечение некой энергии или силы; какая-то разновидность излучения,
нацеленная прямо на него. Лоулер ощущал в  воздухе  легкое  потрескивание,
чувствовал прикосновения на щеках, словно их кололи  колючие  снежинки  во
время зимнего урагана. Он стоял совершенно неподвижно, охваченный ужасом и
благоговением перед непостижимым.
   - Вы видите? - снова спросил Оньос.
   - Да, да... Теперь вижу.
   Вальбен повернулся к Фелку. В странном свете, который падал на  него  с
той стороны, откуда исходило  таинственное  сияние,  лицо  хранителя  карт
казалось загадочным и напоминало раскрашенную древнюю демоническую маску.
   - Все-таки вам лучше бы разбудить свою команду... -  тихо  и  участливо
сказал Лоулер. - Я собираюсь спуститься в трюм и привести сюда  Делагарда.
На горе или на радость, но это он затащил нас сюда. Нид заслуживает  того,
чтобы присутствовать при нашем прибытии к месту назначения.



7

   В рассеивающейся темноте Вальбену показалось, будто море, лежащее перед
ним, начало быстро отступать, словно невидимый  нож  срезал  его,  оставив
пустое и столь непривычное песчаное пространство между судном и Ликом Вод.
Но через секунду он снова увидел сверкающую водную гладь.
   Наконец наступил рассвет, принесший с  собой  странные  новые  звуки  и
образы:  буруны,  шлепки  волн  о  форштевень  корабля,  длинную   полоску
светящейся  пены,  растянувшуюся  вдали.  В  первых,  еще   слабых   лучах
восходящего светила было трудно рассмотреть что-нибудь еще.
   Впереди  располагалась  земля,  но  Лоулер  не  видел  ее.  Здесь   все
отличалось какой-то  неопределенностью.  Над  морем  повис  густой  туман,
который, казалось, не поддается никакому, даже самому  жаркому  солнцу.  И
тут он внезапно заметил огромную темную преграду, находящуюся где-то  там,
у горизонта, низкий бугор, чем-то  напоминавший  обычную  береговую  линию
острова джилли, если бы не  тот  факт,  что  на  Гидросе  не  существовало
сооружений, построенных двеллерами, такой величины.  Он  протянулся  вдоль
всего обозримого пространства, словно обрезая морской простор  и  поставив
стену на пути океана, о которую тот бился  со  злобным  грохотом,  пытаясь
сокрушить преграду.
   Появился Делагард. Он остановился на капитанском  мостике  и  задрожал,
вытягивая шею и лихорадочно цепляясь за ограждение.
   - Вот он! - наконец заорал Нид. - Вы не верили мне? Вот  он.  Лик  Вод!
Смотрите на него! Смотрите! _Смотрите!_
   Всех охватил благоговейный трепет. Даже самые простые и не отличавшиеся
большим умом путешественники  -  например,  Нейяна,  Тила  или  Гхаркид  -
почувствовали  силу  его  царственного  величия.  Их  тронула  необычность
пейзажа,  возникшего  перед  ними,  мощь  тех   необъяснимых   психических
эманации, что исходили от него. Все одиннадцать  человек  команды  "Царицы
Гидроса" выстроились на  палубе  бок  о  бок,  никто  даже  не  подумал  о
брошенном штурвале. Они просто не могли оторвать глаз от представшей перед
их взором картины.  А  корабль  продолжал  плыть  к  острову,  словно  его
притягивал фантастически-огромный магнит.
   И  только  Кинверсон  производил   впечатление   человека,   с   полным
равнодушием созерцавшего разворачивающиеся события. Сейчас он уже вышел из
транса, и теперь Гейб так же пристально, как и все остальные,  не  отрывая
глаз, вглядывался в приближающийся берег. Его грубоватое лицо неправильной
формы отражало какое-то сильное, но не совсем ясное чувство. Когда же  Даг
Тарп повернулся к нему и поинтересовался,  не  боится  ли  он,  Кинверсон,
бросив на своего собеседника равнодушный отсутствующий взгляд, ответил:
   - Боюсь? Нет! Да и чего мне бояться?
   Больше всего удивило Лоулера постоянное движение того,  что  находилось
на острове. Там не присутствовало ничего такого, что пребывало бы в покое.
Растительность вдоль берега, - если это и в самом деле можно было  назвать
растительностью - казалось,  непрестанно  и  буйно  развивалась  прямо  на
глазах с  невероятной  быстротой.  Тишины,  как  таковой,  здесь  тоже  не
существовало. Кроме  того,  остров  отличала  его  полная  топографическая
неопределенность. Все двигалось, свивалось, скручивалось и раскручивалось,
сплеталось в запутанную паутину  какой-то  мерцающей  субстанции  и  вновь
принимало прежние очертания, билось в беспокойной  судорожной  и  безумной
пляске, которая длилась, наверное, с момента сотворения мира.
   Сандира подошла к Лоулеру и ласковым движением  положила  руку  на  его
обнаженное плечо. Они стояли и смотрели вперед, затаив дыхание.
   - Эти краски, - наконец  выдохнула  она,  -  скорее  всего,  похожи  на
электрические разряды.
   Их взору  предстало  действительно  настоящее  чудо.  Каждый  миллиметр
поверхности порождал свет: то чисто-белый, то яркий  ослепительно-красный,
то темно-фиолетовый, почти непроницаемо-черный. А  затем  возникли  цвета,
названий которых Лоулер даже  не  знал.  И  едва  он  успевал  уловить  их
взглядом, как они  сменялись  другими,  причем  не  менее  поразительными.
Создавалось впечатление, что от этого мерцания исходит  всеохватывающий  и
всепроникающий гул, нескончаемый грохот, шум некоего взрыва, оглушительный
звон бесконечного числа голосов, сливавшихся воедино.  Громадная  энергия,
содержавшаяся во всей этой фантасмагории и всем этим управляющая, вызывала
ощущение слепой, тупой и хаотической  силы.  Такое  неистовство  не  могло
обладать разумом. Фантастические  вспышки  холодного  пламени  сверкали  и
плясали, отливая немыслимым количеством  оттенков,  исчезали  и  сменялись
новыми. Глаза не выдерживали яркости этой  игры  света.  Их  волей-неволей
приходилось отводить  в  сторону.  Но  энергия  происходившего  за  спиной
продолжала воздействовать на людей, отзываясь в мозгу гулким  пульсирующим
эхом. Это место походило на огромный  передатчик,  излучавший  непрерывный
поток  биосенсорных  импульсов.  Лоулер  чувствовал,  как  эманации   Лика
проникают в  него,  прикасаются  к  его  разуму,  скользят  по  внутренней
поверхности черепа и незримыми пальцами ласкают душу.
   Он неподвижно застыл, обняв Сандиру  за  талию,  сотрясаясь  от  мелкой
дрожи. Все мышцы его тела, с головы до  ног,  словно  сжались  в  каком-то
подобии спазма.
   Затем сквозь этот безумный хаос света и цвета прорвалось нечто столь же
неистовое и столь же всеподавляющее, но гораздо  более  знакомое  -  голос
Нида   Делагарда,   внезапно   ставший   гораздо    грубее,    жестче    и
зловеще-напряженнее.
   - Все возвращайтесь на свои места! Все! У нас еще много работы!
   Делагард тяжело дышал, на лице  застыла  мрачно-сосредоточенная  маска,
словно в это мгновение  его  душу  разрывал  на  части  свой  собственный,
внутренний ураган. С каким-то странным упорством он бегал по палубе, грубо
хватая каждого, к кому приближался, и  поворачивая  схваченного  спиной  к
Лику Вод.
   - Отвернитесь! Отвернитесь! Этот дурацкий чертов  свет  загипнотизирует
вас! Не давайте ему такой возможности!
   Лоулер почувствовал, как пальцы Нида впились в его  предплечье.  Он  не
стал  сопротивляться  и  позволил  Делагарду  развернуть  себя  спиной   к
поразительной картине, что открывалась перед ними.
   - Вы должны заставить себя не  смотреть,  -  обратился  ко  всем  людям
судовладелец. - Оньос! Берись за штурвал! Нейяна,  Тила,  Лоулер!  Ставить
паруса по ветру! Нам нужно отыскать подходящее место, чтобы причалить.


   Они плыли, прикрыв глаза и всеми силами  стараясь  не  смотреть  на  то
непостижимое, что разворачивалось рядом с ними. Корабль огибал этот  берег
в поисках какой-либо бухты или залива, где можно  укрыться.  Поначалу  сие
занятие представлялось совершенно безнадежным:  Лик  выглядел  как  единый
кусок негостеприимной и пугающей суши.
   Но в это время  корабль  неожиданно  прошел  сквозь  полосу  бурунов  и
оказался в спокойных водах, в тихом заливчике, окруженном двумя  выступами
берега и обрамленном пологими холмами. Но спокойствие оказалось обманчивым
и недолгим. Через несколько мгновений  после  их  прибытия  воды  укромной
бухточки стали подниматься, вздымаясь валами. Во внезапно  разбушевавшемся
море появились толстые черные отростки, скорее всего, каких-то водорослей.
Они  принялись  хлестать  по  взбесившейся  поверхности   подобно   темным
щупальцам неизвестных чудовищ; затем среди них возникли угрожающего  вида,
похожие на копья, выросты, из которых стал  выделяться  огромными  клубами
зловеще  лучащийся  желтоватый  дым.   Суша   продолжала   содрогаться   в
конвульсиях вдоль всего побережья.
   Страшно утомленному Лоулеру начали являться таинственные расплывчатые и
манящие к себе образы; незнакомые и доселе невиданные формы  проплывали  в
его воображении. Где-то в области лба возник невыносимый, сводящий  с  ума
зуд. Вальбен прижал руки к вискам, но это нисколько не помогло.
   Делагард мерил шагами палубу, о чем-то размышляя  и  бормоча  под  нос.
Спустя несколько минут он отдал приказ повернуть судно и  вывести  его  за
линию бурунов. Стоило им только покинуть залив, как он  снова  вернулся  к
своему  прежнему  спокойному  состоянию;   поверхность   вновь   выглядела
соблазнительно-пасторально.
   - Ну, что? Попытаемся еще разок? - осторожно спросил Фелк.
   - Не сейчас, - сурово отозвался Нид. Его  глаза  постепенно  наливались
холодным гневом. - Возможно, это не очень удобное место.  Будем  двигаться
на запад.
   Однако дальше побережье не обещало  путешественникам  ничего  хорошего.
Оно  "приветствовало"  приближающееся   судно   каменистыми   обрывами   и
непривлекательными бухтами, совершенно  непригодными  для  стоянки.  Едкий
запах гари разносился порывами ветра. С суши во все стороны летели крупные
искры. Казалось, горит сам воздух. Время от времени с острова  до  корабля
доходили волны  мощной  телепатической  энергии,  вызывавшей  внезапные  и
резкие психологические "толчки", от которых возникали душевное смятение  и
сумятица  в  мыслях.  Полуденное   солнце   скрывала   дымка,   совершенно
обесцвечивая его. Казалось, нигде нет даже самых крошечных бухточек.
   Через  какое-то  время  снова  на  мостике  возник  Делагард,  до  того
отлучавшийся в трюм, и объявил жестким и злым голосом, что пока им следует
отложить все попытки приблизиться к берегу.
   "Царица Гидроса" отошла за  черту  бурного  прибоя,  и  экипаж  корабля
впервые за все время плавания воспользовался якорем.
   Лоулер подошел к Ниду, стоявшему у ограждения.
   - Ну? Что ты теперь думаешь о своем  рае,  капитан?  О  своей  земле  с
молочными реками и кисельными берегами?
   - Мы найдем дорогу к ней... Просто сейчас подплыли не с той  стороны  -
вот и все.
   - Значит, вы все-таки _хотите_ там высадиться?
   Делагард  повернулся  к  нему  и  прямо-таки  обжег  гневным  взглядом.
Налившиеся кровью глаза  Нида,  странно  преобразившиеся  из-за  светового
урагана вокруг, казались  мертвыми,  совершенно  погасшими.  Но  когда  он
заговорил, его голос звучал с прежней силой и убежденностью.
   - Док, ничто из того, что мне приходилось встречать в жизни,  не  могло
заставить меня изменить свое решение. Этот Лик - место, к которому  я  так
долго стремился... В свое время Джолли сумел здесь  высадиться...  Значит,
получится и у нас.
   Лоулер промолчал. Слова, приходившие ему в  голову,  могли  только  еще
больше распалить ярость Делагарда.
   Неожиданно Нид широко улыбнулся, наклонился вперед и дружески  потрепал
Вальбена по плечу.
   - Док, док, док... Ну! Не  хмурьтесь  вы  так!  Конечно,  это  местечко
выглядит жутковато. А то почему бы джилли стали избегать его? Естественно,
исходящее от него излучение вызывает странное чувство... Мы просто  еще  к
этому не привыкли. Но это не  значит,  что  оно  должно  нас  пугать.  Это
просто-напросто карнавальный набор спецэффектов.  Обыкновенные  декорации,
украшения, рюшки-финтифлюшки... Они  не  имеют  никакого  значения.  Ни  в
малейшей степени!
   - Рад вашей уверенности в себе.
   - Благодарю. Послушайте, док, главное - верить. Мы уже  почти  у  цели.
Так много миль осталось позади... Теперь еще немного и...  Словом,  причин
для  беспокойства  я  не  вижу.  -  Он  снова  широко  улыбнулся.  -  Док,
расслабьтесь!  Я  нашел  немного  бренди,  припрятанного  беднягой  Госпо.
Зайдите через полчасика ко мне... Там будут все. Мы устроим  вечеринку.  В
конце концов, есть у нас право отпраздновать свое прибытие или нет?


   Лоулер пришел к Ниду последним.
   При свете свечей все  столпились  в  тесной,  душной  каюте,  образовав
неправильный полукруг вокруг Делагарда.  Сандира  стояла  слева  от  него,
рядом с ней - Кинверсон, дальше - Нейяна и  Тила,  за  ними  расположились
Гхаркид, Квиллан, Тарп, Фелк и Лис. Каждый держал в руке чашку  с  бренди.
На столе красовались одна пустая фляга и еще две нетронутые.
   Нид стоял и смотрел на присутствующих,  привалившись  к  переборке.  Он
как-то по-особому втянул голову в  плечи,  от  чего  казался  собирающимся
одновременно и отражать чье-то нападение,  и  атаковать  самому.  Делагард
выглядел одержимым. Его глаза  горели  ярким,  почти  лихорадочным  огнем.
Небритое лицо  с  красными  пятнами  какого-то  воспаления  побагровело  и
блестело от пота.
   В голове Лоулера неожиданно  родилась  странная  мысль:  "Этот  человек
передо мной находится на  грани  кризиса,  внутреннего  взрыва,  страшного
извержения слишком долго сдерживаемых эмоций".
   - Док! Выпейте с нами! - позвал его Делагард.
   - Спасибо. Не откажусь.  Я  считал,  что  у  нас  уже  давно  кончилась
выпивка, а тут...
   - Я тоже так думал, - заметил Нид, - но  глубоко  ошибся.  -  Он  налил
чашку до краев и передвинул ее через стол. - Итак,  вы  вспомнили  рассказ
Джолли о подводном городе, не так ли?
   Вальбен сделал  большой  глоток  бренди  и  подождал,  пока  обжигающая
жидкость достигнет желудка.
   - Откуда вам сие известно?
   - Мне сказала об этом Сандира. Говорит, что  вы  беседовали  с  ней  по
данному поводу.
   Лоулер пожал плечами.
   - Как-то само собой всплыло в памяти... Я не думал  о  Лике  уже  много
лет. Хотя рассказ  о  городе  -  самая  лучшая  часть  повести  Джолли,  я
почему-то стал забывать о нем.
   - А я вот никогда не забывал, - произнес Делагард, - и как раз  сегодня
познакомил всех моих гостей с его содержанием, пока мы ожидали вас. Ну,  и
каково ваше мнение, док? То, что говорил  Джолли,  -  просто  стариковское
дерьмо или в его словах имелся какой-то смысл?
   - Подводный город? Но разве такое возможно?
   - Гравитационная  воронка...  Именно  о  ней  говорил  старый  мореход,
насколько мне  помнится.  Сверхтехнология...  Уровень,  которого  достигла
какая-то высшая разновидность джилли. -  Делагард  вертел  в  ладони  свою
чашку с бренди, и напиток плескался в ней. "Он уже порядком нагрузился", -
заключил Лоулер, присмотревшись повнимательнее. - Мне всегда  эта  история
нравилась гораздо больше других... Кстати, так же, к