вам.
   Он открыл шкафчик и извлек оттуда морскую карту,  представлявшую  собой
составленный из отдельных пластиковых  пластин  глобус  около  шестидесяти
сантиметров  в  диаметре.  Его  собрали  из  нескольких   десятков   полос
различного цвета, соединенных  воедино  умелой  рукой  искусного  мастера.
Изнутри этого разноцветного "шарика-Гидроса" раздавалось тиканье  часового
механизма.
   Лоулер склонился над  чудесной  вещицей.  Морские  карты  здесь  всегда
считались  редкостью  и  очень  ценились.  На  его  долю  редко   выпадала
возможность рассматривать их со столь близкого расстояния.
   - Отец Оньоса Фелка, Дисмас, изготовил его пятьдесят лет тому назад,  -
благоговейно произнес Делагард. - Мой дед купил этот глобус у него,  когда
старина Фелк решил заняться  перевозками  и  ему  понадобились  деньги  на
строительство кораблей. Вы помните флот Дисмаса? Три судна. Жуткое дело...
Заплатить за три корабля, продав морскую карту, и затем сразу их потерять!
Особенно жаль, если вы расплатились за них самой лучшей картой, когда-либо
изготовленной человеком. Оньос отдал бы за нее все... Но с какой  стати  я
стану ее продавать?  Правда,  иногда  я  позволяю  ему  пользоваться  этой
штукой.
   Круглые лиловые медальончики размером с  ноготь  медленно  перемещались
вверх и вниз по карте (их было примерно тридцать или сорок, а возможно,  и
больше),  приводимые  в   движение   механизмом,   расположенным   внутри.
Большинство двигалось по прямой от одного полюса к другому,  но  время  от
времени один из них почти незаметно соскальзывал на соседний слой - другой
меридиан, примерно так же, как настоящий остров порой смещается немного на
восток или на запад, увлекаемый плавным течением, несущим его к  одной  из
верхних точек Гидроса. Лоулера поразило совершенство, с которым изготовили
эту уникальнейшую вещь.
   - Вы разбираетесь в картах? - поинтересовался Делагард.  -  Вот  это  -
острова... Здесь - Внутреннее море... А вот эта точка - Сорве.
   Маленькая  лиловая  клякса  медленно  двигалась  вверх  неподалеку   от
экватора на фоне зеленой полосы  глобуса,  по  которой  она  перемещалась:
неприметное пятнышко,  движущаяся  капелька  краски  -  и  ничего  больше.
"Слишком маленькая, чтобы вызывать столь сильную привязанность", - подумал
Вальбен.
   - Здесь изображен весь мир... Ну, по крайней мере, такой, каким мы  его
себе представляем. Это - населенные  острова.  Лиловым  цветом  обозначены
занятые людьми... Вот это - Черное море,  это  -  Красное,  а  вот  там  -
Желтое...
   - Почему не видно Лазурного моря? - спросил Лоулер.
   Казалось, вопрос несколько озадачил и удивил Делагарда.
   - Вот здесь... Довольно далеко, практически в другом полушарии.  А  что
вам известно о нем, док?
   - О, ничего особенного. Кто-то недавно упомянул в беседе это  название,
вот и все.
   - Гм... До Лазурного моря  чертовски  долгий  путь,  -  глубокомысленно
заметил Делагард и повернул глобус, чтобы показать Вальбену  его  обратную
сторону. - Вот... Пустынное море... А это большое пятно - Лик Вод. Помните
те потрясающие истории, которые рассказывал о нем старый Джолли?
   - Этот старый дряхлый лжец? Неужели  вы  верите,  что  ему  в  одиночку
удалось достигнуть Бездны?
   Делагард невесело подмигнул.
   - Замечательные истории, не правда ли?
   Лоулер кивнул и на короткое  мгновение  позволил  воспоминаниям  унести
себя  на  тридцать  пять  лет  назад.  Он  представил  себе   потрепанного
странствиями старика с его частенько повторяющимися рассказами о  плавании
по Пустынному морю, о  таинственной  и  сказочной  встрече  с  Ликом  Вод,
островом, столь огромным, что на нем бы  уместились  все  другие  островки
мира, нечто широкое и потрясающее, закрывающее собой все  пространство  до
самого горизонта, поднимающееся подобно черной стене из  океанских  вод  в
том отдаленном уголке планеты. На морской карте Лик  представлял  из  себя
просто темное неподвижное пятно размером с человеческую ладонь,  огромную,
неправильной  формы,  кляксу  на  фоне  бескрайнего  пустого  пространства
противоположного полушария, расположенную в самом  низу,  почти  в  районе
южного полюса.
   Он повернул глобус и вновь принялся пристально  рассматривать  медленно
движущиеся пятнышки островов.
   Лоулера  удивляло,  что  эта  карта,  так  давно  сделанная,   способна
указывать  и  поныне  точное  месторасположение  островов.   Вне   всякого
сомнения,  различные  кратковременные  и  трудно  предсказуемые   погодные
явления периодически отклоняют их от первоначального курса,  но  создатель
этого  глобуса  все  это  учел,  воспользовавшись  какой-нибудь   "научной
магией", заимствованной из мира большой науки, процветающей в  иных  мирах
Галактики.
   На Гидросе все вещи были столь примитивны, что Лоулера всегда удивляло,
когда тот или иной механизм работал как положено; он прекрасно знал  -  на
других обитаемых планетах Вселенной  дела  обстоят  совершенно  иначе,  на
планетах, где есть суша,  где  нужные  металлы  всегда  под  рукой  и  где
существует  возможность  полетов  в  космосе.  Технические  чудеса  Земли,
древней  потерянной  прародительнице  человечества,  вместе  с   землянами
перенеслись  в  те  новые  миры.  Но  на  Гидросе  ничего   подобного   не
наблюдалось.
   - Как вы думаете, насколько  точна  карта?  -  поинтересовался  Вальбен
после небольшой паузы. - Принимая во внимание, что ей как-никак  пятьдесят
лет...
   - А появилось ли что-нибудь новое на Сорве или вообще на  всей  планете
за последние пятьдесят лет? Запомните! Это лучшая морская  карта,  которой
мы располагаем. Старина Фелк считался искуснейшим мастером, и  он  получал
информацию от всех, кто хотя бы раз  выходил  в  море.  После  этого  Фелк
сравнивал свои сведения с наблюдениями, сделанными  из  космоса.  Так  что
будьте уверены - карта точна. Чертовски точна!
   Лоулер,  не  отрываясь,   следил   за   движениями   островов,   словно
завороженный.  Вполне  возможно,  карта  действительно   давала   надежную
информацию. А вдруг это не так? Кто может точно сказать? Он вообще никогда
не понимал, как кто-то, вышедший в море, отыскивал обратный путь  на  свой
родной остров и - что еще более удивительно  -  достигал  какого-то  очень
далекого "плавучего дома". Ведь не нужно забывать - все они, и корабли,  и
острова,  находились  в  постоянном  движении.  "Мне  следует  при  случае
расспросить об этом Гейба Кинверсона", - подумал Вальбен.
   - Ну, хорошо. И каков же ваш план?
   Делагард указал на карту, где маячила кляксочка Сорве.
   - Видите этот остров к юго-западу  от  нас?  Он  движется  по  соседней
полосе... Это Вельмизе. Он перемещается на северо-восток, причем с гораздо
большей скоростью, чем мы. Примерно через месяц Вельмизе будет  находиться
довольно близко от Сорве. Потребуется всего каких-то  десять  дней,  чтобы
добраться до него... Я намереваюсь написать письмо сыну, что живет там,  и
узнать, смогут ли они принять нас всех, семьдесят восемь человек.
   - А если не смогут? Ведь Вельмизе - очень маленький остров.
   - Есть альтернативные варианты...  Вот  Салимин,  движущийся  с  другой
стороны. Когда мы будем вынуждены покинуть наш остров,  он  приблизится  к
нам на расстояние двух с половиной недель пути.
   Лоулер задумался о перспективе провести это время на корабле в открытом
море  под  обжигающими  лучами  солнца  и  иссушающими  порывами  соленого
морского  бриза  с  вяленой  рыбой  в  качестве  неизменного  корабельного
рациона.  Две  с  половиной  недели  не  видеть   вокруг   ничего,   кроме
безграничного океана!
   Он протянул руку, взял бутылку бренди и налил себе еще один стакан.
   - Если и Салимин не примет нас, в  запасе  имеются  Каперам,  Шактан  и
Грейвард... Кстати, на последнем живут мои родственники. Думаю, что-нибудь
получится... Но до него потребуется плыть восемь недель.
   Восемь недель?! Лоулер  попытался  представить  себе  столь  длительное
путешествие. Помедлив, он произнес:
   - Мы нигде не найдем места для размещения семидесяти восьми человек  за
эти тридцать дней! Ни на Вельмизе, ни на Салимине, ни в каком-либо  другом
месте.
   - Тогда нам придется разделиться на несколько групп...
   -  Нет!  -  яростно   оборвал   его   Вальбен   с   внезапной   жесткой
решительностью. - Нет!
   - Нет? Гм-м...
   - Я бы не  хотел,  чтобы  так  получилось.  Желательно  сохранить  наше
сообщество.
   - Ну, а если сие невозможно?
   - Мы обязаны найти  выход.  У  нас  нет  такого  права.  Нельзя  людей,
проживших всю жизнь вместе, разбрасывать по этому треклятому океану.  Нид,
мы ведь одна семья.
   - Неужели? Кажется, я никогда не воспринимал жителей нашего острова как
единую семью.
   - Попробуйте это сделать сейчас.
   - Ну, тогда... -  произнес  Делагард  как-то  неопределенно.  Несколько
минут он  посидел  молча,  нахмурившись  и  перебирая  возможные  варианты
эвакуации. - Полагаю, в крайнем случае мы можем просто прибыть на один  из
островов, где не живут люди, и попросить у тамошних джилли убежища.  Такие
вещи случались и раньше.
   - Тем двеллерам будет прекрасно  известно,  что  нас  вышибли  с  Сорве
"наши" джилли... О причине этого они тоже узнают.
   - Возможно, не так уж это и важно. Вы же знаете аборигенов не хуже, чем
я, док. Многие из них относятся к нам с большой терпимостью.  Для  них  мы
просто еще один пример неисповедимости путей Вселенной, нечто  такое,  что
вынес на их планету бесконечный и загадочный Космос. Они хорошо  понимают,
сколь пуста трата душевной энергии, чтобы попытаться понять непостижимость
Вселенной. Вот почему, как мне кажется, джилли просто и быстро смирились с
нашим появлением на их планете.
   - Гм... Вероятно,  самые  мудрые  из  них  так  и  поступают.  Но  зато
остальные ненавидят и презирают нас и не хотят иметь с нами ничего общего.
С какой стати, черт побери, должны двеллеры  на  каком-то  другом  острове
принимать людей в то время, как джилли с Сорве вышвырнули их как убийц?
   - Все будет в порядке, - произнес  Делагард  с  нотками  торжественного
спокойствия в голосе, внешне  никак  не  прореагировав  на  то  неприятное
слово, что употребил Вальбен. Он вертел в руках свой стакан с  бренди,  не
отрывая от него глаз. - Мы поплывем на Вельмизе... А может, на Салимин или
на Грейвард... В конце концов, в любое новое,  абсолютно  новое,  место  и
высадимся там все вместе! Вот тогда и начнется жизнь... Я уже  подумал  об
этом и обо всем позабочусь. Можете на меня положиться.
   - У вас хватит кораблей, чтобы разместить население Сорве?
   -  Так...  Шесть  судов...  По  тринадцать  человек  на  каждое...   Не
беспокойтесь, док. Лучше выпейте еще стаканчик.
   - Мне достаточно.
   - Не станете возражать, если я пропущу еще один?
   - Как вам будет угодно.
   Делагард расхохотался. Он пьянел на глазах. Нид взял глобус и  погладил
его, словно женскую грудь, а затем осторожно поставил на место в шкафу.
   Бутылка с бренди  почти  опустела,  и  захмелевший  судовладелец  вынул
откуда-то еще одну и налил себе стакан. Расплескав спиртное по столу,  Нид
рассмеялся и заговорил, тяжело ворочая языком.
   - Я могу вас заверить в одном, док...  Вывернусь  наизнанку,  но  найду
новый остров  для  нас  и  доставлю  туда  всех  жителей  Сорве  живыми  и
здоровыми! Вы мне верите, док?
   - Да, да, конечно.
   - А вы можете мне простить то, что я  сделал  с  теми  ныряльщиками?  -
плаксиво поинтересовался Делагард.
   - Конечно, конечно...
   - Вы - лжец! Вы же ненавидите меня всей душой!
   - Да ладно, кончайте,  Нид.  Что  сделано  -  то  сделано.  Теперь  нам
придется жить с этим...
   - Вы изъясняетесь, как настоящий философ. Ну, выпейте еще!
   - Хорошо, давайте.
   - И еще чуточку для старого доброго Нида Делагарда. Почему  бы  и  нет?
Еще чуточку для старого доброго Делагарда... Вот,  Нид...  Ну,  спасибо...
Большое спасибо. Черт возьми, неплохая выпивка! Неплохая...  выпивка...  -
Владелец верфи зевнул. У него закрылись глаза, голова стала клониться  все
ниже к столу. - Неплохая выпивка... - еще раз промямлил он, вновь  зевнул,
тихо икнул и - заснул.
   Лоулер допил свой бренди и покинул дом опьяневшего Делагарда.


   На улице  стояла  полнейшая  тишина,  лишь  от  залива  доносился  едва
слышимый шум волн, но Вальбен уже настолько привык к нему, что не замечал.
До рассвета оставалось примерно часа два. Над головой у него пылал  Крест,
прорезая темный небосвод от  края  до  края,  словно  удерживая  весь  мир
Гидроса от распада.
   Мысли Лоулера в эту минуту обрели редкую кристальную ясность. Он  почти
физически ощутил работу своего мозга.
   Неожиданно он понял, что вовсе не против покинуть Сорве.
   Сама мысль просто поразила Вальбена.
   "Ты пьян", - сказал сам себе Лоулер.
   Может быть, это и  так,  но  каким-то  непонятным  образом  в  одно  из
мгновений нынешней ночи шок от  размышлений  об  изгнании  прошел.  Прошел
насовсем. Теперь он оказался способен смотреть госпоже Перспективе Отъезда
прямо в глаза. Теперь-то Лоулер сумеет совладать с этим - с необходимостью
покинуть Сорве.  Даже  более  того...  Перспектива  отъезда  показалась...
вдохновляющей? Неужели такое возможно?
   Да, вдохновляющей! Схема его жизни  была  давно  и  вполне  определенно
очерчена, застыв в своей  определенности:  д-р  Лоулер  с  Сорве.  Потомок
Отцов-Основателей,  Лоулер  из   семейства   Лоулеров,   с   каждым   днем
становящийся старше, усердно исполняющий свою повседневную работу, лечащий
больных,  насколько  ему  позволяют  его  скудные  познания  в   медицине,
прогуливающийся вдоль дамбы, немного умеющий плавать и рыбачить; тот,  кто
со временем научит своему ремеслу юного преемника; тот, кто  ест  и  пьет,
кто ходит в гости к старым друзьям, к тем самым старым-престарым,  которые
знакомы еще с детства; тот, кто, закончив день,  ложится  спать,  чтобы  с
наступлением утра проснуться и начать все с самого  начала.  Так  проходит
зима и наступает лето, прекращаются дожди и надвигается  засуха.  А  потом
все повторяется снова.
   Он будет жить в каком-то другом месте, сможет вообще стать другим. Сама
мысль об этом наполняла его душу  восторгом.  Вальбена  поражало,  что  он
чувствовал даже некоторую благодарность по отношению  к  судьбе.  В  конце
концов, Лоулер провел  здесь  слишком  много  времени.  Он  слишком  долго
оставался самим собой.
   - Ты очень, очень пьян, - снова сказал  себе  доктор  и  рассмеялся.  -
Очень, очень, очень, очень, очень...
   Непонятно по какой причине, но  неожиданно  в  голову  пришла  мысль  о
прогулке по спящему поселку. Захотелось совершить  эдакое  сентиментальное
путешествие,  попрощаться  со  всем  и  вся,  взглянуть  вокруг,  будто  в
последний раз, пережить заново то, что происходило с ним здесь,  вспомнить
каждый эпизод своей жизни на Сорве. Обойти те места, где он стоял с отцом,
всматриваясь в  туманную  бескрайнюю  даль  моря,  и  те,  где  он  слушал
фантастические истории старого Джолли; те, где поймал свою первую  рыбу  и
где обнял свою первую девушку. Места, связанные с воспоминаниями о друзьях
и любимых... Появилось желание увидеть тот берег залива, где он чуть  было
не заколол Нико Тальхейма, и то место за свалкой, где пришлось  наблюдать,
как седобородый Маринус Кадрели занимался любовью с сестрой Дамиса Сотелла
Мириам, ставшей теперь монахиней. Это, в свою очередь, напомнило ему о том
времени, когда несколько лет спустя он сам занимался любовью с Мириам там,
на территории джилли; они оба жили тогда в атмосфере постоянной опасности,
и им это страшно нравилось.
   Воспоминания обрушились на Лоулера, грозя затопить мощным потоком.  Вот
возникла призрачная фигура  его  матери...  Появились  его  братья:  этот,
который умер совсем юным, и тот, что ушел в море и навсегда исчез с  Сорве
и  из  жизни  Вальбена.  Вспомнился  отец,   неутомимый,   величественный,
отчужденный, всеми  почитаемый,  постоянно  наставляющий  его  в  вопросах
медицины тогда, когда ему так хотелось поплескаться  в  заливе;  в  памяти
всплыли те дни далекого детства, совсем не походившего на счастливое  (так
много в нем было тяжелых и мрачных часов занятий, лишавших его обычных для
мальчишек игр и развлечений).
   "Когда-нибудь ты сам станешь врачом, - постоянно твердил  ему  отец,  -
обязательно станешь!"
   А вот его жена - Мирейль - поднимается на борт Морвендирского парома...
   Время пошло в  обратную  сторону.  Удар  колоколов  незримого  часового
механизма - и перед ним тот день, когда он совершил путешествие на  остров
Тибейр.
   Удар - и вот Лоулер вместе с  Нестером  Янезом  убегает,  задыхаясь  от
смеха и ужаса, от разъяренной самки джилли, в которую они  бросали  яйцами
гинзо.
   Удар - и перед ним делегация людей с вытянутыми  от  горя  лицами.  Они
сообщают ему о смерти отца. Теперь Вальбен  должен  по  праву  занять  его
место и начать самостоятельную медицинскую практику.
   Удар - и к нему возвращается то мгновение, когда он впервые узнал,  как
происходит рождение ребенка.
   Удар - и вот Вальбен, пьяный до умопомрачения, танцует на  самом  верху
приливного вала в разгар Ночи Трех Лун с Нико  и  Нестором  Лионидисом,  с
Мойрой, Милой и Квиггом... Молодой, веселый...
   Вся его жизнь,  все  сорок  с  небольшим  лет,  проведенных  на  Сорве,
проплывали перед ним сейчас в яркой ретроспективе. Часы памяти отстукивали
"тик-так, тик-так"...
   "Да, я действительно хорошо прогуляюсь по прошлому до того, как встанет
солнце, - подумал Лоулер. - Пройдусь с одного конца острова до  другого...
Да, кстати, неплохо бы наведаться в свой ваарг, прежде чем отправиться  на
прогулку... Зачем? А черт ее знает!.. Но надо..."
   Проходя через низкий вход своего жилища, Вальбен  за  что-то  зацепился
ногой и растянулся на полу да так и остался  лежать  до  самого  рассвета,
пока лучи утреннего солнца не разбудили его.
   Какое-то мгновение Лоулер не мог вспомнить,  что  он  говорил  и  делал
прошлой ночью, но потом все вернулось: объятия джилли (запах,  напомнивший
ему об этом эпизоде, еще не улетучился), затем - Делагард,  бренди,  потом
еще бренди, перспектива  путешествия  на  Вельмизе  или  куда  там  еще...
Всплыло в памяти и это странное мгновение восторга при  мысли,  что  можно
покинуть остров.
   "Неужели все происходило на самом деле? - с каким-то радостным  испугом
подумал Вальбен. - Да. Да!.. Теперь я трезв, но восторг  и  восхищение  не
покинули меня. Но, Боже мой, голова!.. Какое же количество бренди  удалось
влить в меня Дела гард у?"
   Высокий детский голосок зазвенел у входа в ваарг.
   - Доктор! Доктор! Я ушиб ногу.
   - Одну секунду, - хрипло ответил Лоулер, собираясь с мыслями и готовясь
начать свой рабочий день, один из последних рабочих дней на Сорве.



6

   Сегодня в  общественном  центре  состоялось  собрание.  Люди  обсуждали
сложившуюся ситуацию. Там стояла духота от испарений множества тел,  остро
пахло потом.
   Страсти накалились до предела.
   Лоулер сидел в дальнем углу, рядом с дверью, на  своем  обычном  месте.
Отсюда он видел практически все.
   Делагард не пришел, отговорившись неотложными делами на верфи: он  ждал
известий со своих кораблей, находившихся в море.
   - Я думаю, все это - ловушка, - сказал Данн Хендерс. - Наше  пребывание
здесь просто надоело джилли, но они не  хотят  пачкать  руки  и  стремятся
силовыми методами  заставить  нас  выйти  в  море,  где  морские  леопарды
быстренько все обтяпают за них.
   - Откуда ты знаешь? - поинтересовался Нико Тальхейм.
   -  Мне  известно  ровно  столько  же,  как  и  тебе.  Я  просто   строю
предположения... пытаюсь понять, почему  джилли  заставляют  нас  покинуть
остров из-за столь тривиальной вещи, как три мертвых ныряльщика.
   - Три мертвых ныряльщика - не  так  уж  и  тривиально!  -  откликнулась
Сандира. - Не забывайте - мы говорим о разумных существах!
   - Разумных? - насмешливо переспросил Даг Тарп.
   - Да, р