ормации мне не хватало больше всего. Я понимал, что здесь, на  Серпе,
вряд ли мне удастся получить ее; все надежды были на Рынок. Сейчас я уже
встал на ведущую к Рынку тропу, но находился лишь в самом начале пути.
   Да, времени не хватало.  Но,  как  вскоре  выяснилось,  не  только  я
страдал таким дефицитом, но и мои новые знакомцы тоже.
   Это стало  очевидным  почти  сразу  после  начала  нашего  разговора,
неожиданно оказавшегося куда более  серьезным,  чем  полагалось  бы  для
первого знакомства.
   В музыкальную гостиную  меня  пригласили  не  сразу,  после  прибытия
президента Серпы и  всех  соответствовавших  такому  событию  ритуальных
действий.  Глава  этого  мира,  рассыпая  доброжелательные   улыбки,   в
сопровождении  хозяина  дома  проследовал  туда  же,  и  дверь  за  ними
затворилась. Видимо, оба они нуждались в уединенном разговоре перед тем,
как я дополню их до пресловутого трио, и я  полагал,  что  не  ошибаюсь,
считая, что предметом этого "тет-а-тет" был именно я.
   Последующее только убедило меня в этом.
   Приглашенный наконец в  музыкальную  гостиную,  после  неофициального
представления президенту Расу, я несколько секунд  внимательно,  хотя  и
ненавязчиво, разглядывал его - хотя любой  наблюдатель  показал  бы  под
присягой,  что  я  разглядываю  не  президента,  а  великолепный   белый
концертный рояль, стоявший у противоположной от двери стены.  Мне  и  не
надо было смотреть на него в упор, потому что я опознал его, как  только
он появился внизу в холле, в сопровождении посла  Армага,  выказывавшего
все полагающиеся знаки почтения. Я лишь  однажды  видел  его  вживе,  но
прекрасно помнил все его изображения, а их мне  в  свое  время  пришлось
насмотреться немало.
   Потому, что нынешний президент Серпы Рас был некогда видным  деятелем
одной из ведущих Служб не где-нибудь, а именно на Теллусе. А изображения
его были размножены и разосланы всей агентуре,  когда  он  вдруг  исчез,
находясь на выезде, - и через пару недель всплыл  в  совсем  ином  мире,
вряд ли нужно уточнять - в каком именно. Он унес с собой кучу информации
- столько, сколько могла вместить его память,  а  она  была  у  генерала
(такое звание он носил) вовсе не  слабым  местом.  Потом,  проделав  все
необходимые телодвижения перед объективами, он снова скрылся из виду.  У
нас считали, что его там бросили на подготовку кадров,  однако  же  ему,
видимо, удалось доказать, что он заслуживает  большего,  -  и,  судя  по
нынешнему его положению, ему поверили.
   Не берусь судить, кому там пришла в голову идея  использовать  его  в
большой политике, так или иначе - его  сделали  президентом  независимой
Серпы.
   Независимость таких мирков обычно стоит не очень больших денег, ее не
продают (принципы, видимо, не позволяют), но с охотой  сдают  в  аренду.
Серпа попыталась нарушить этот порядок: как только серпологи установили,
что в недрах этого мира имеется ценнейшее  ископаемое,  и  началась  его
добыча, возглавлявшим тогда этот мир людям показалось, что новые  доходы
способны  гарантировать  им  большую  самостоятельность,  чем  та,   что
существовала до той поры. К сожалению,  вместо  того,  чтобы  первые  же
большие деньги вложить в  армию,  они  -  идеалисты!  -  пустили  их  на
повышение уровня жизни. Видимо,  старая  истина,  гласящая,  что  всякое
достояние нуждается прежде всего  в  надежной  защите,  то  ли  осталась
неизвестна им, то  ли  не  привлекла  серьезного  внимания.  Совершающие
подобные ошибки люди чаще всего ссылаются потом на времена: "Кто бы  мог
подумать, что в наши цивилизованные времена возможно такое!.." На  самом
деле цивилизованных времен не бывает -  они  такая  же  легенда,  как  и
Золотой век, существовавший, как известно, в том виртуальном прошлом,  в
котором никто из людей никогда не жил.
   Чтобы навести должный порядок, Армаг  не  стал  направлять  на  Серпу
войска: как-никак, существовала Федерация, и всякий вооруженный конфликт
неизбежно  привлекал  к  себе  излишнее  внимание.  Деньги  легче  всего
победить другими деньгами; они и были отправлены на Серпу, а в придачу к
ним - новый кандидат  в  президенты.  Экс-генерал  быстро  отказался  от
предыдущего гражданства, законы Серпы не  устанавливали  никакого  ценза
проживания в этом мире;  технология  же  -  как  сделать  президента  за
два-три месяца - была известна издавна всем на свете.
   Предшествовавшему правителю предложили дилемму: уйти благородно - или
с большим скандалом, поводов же для скандала любой крупный политик знает
за собою множество. Президент предпочел благородный  вариант  и  ушел  в
отставку, сожаление народа Серпы по поводу его убытия не  было  замечено
даже самыми настырными наблюдателями. Его преемник был  рекомендован  им
самим, Армаг вложил нужные средства  -  и  дело  пошло  без  сучка,  без
задоринки.
   Однако даже самые черные пессимисты на Серпе  полагали  (хорошо,  как
сами они думали, разбираясь в причинах и следствиях), что влияние Армага
скажется в основном в коррекции рынков и установлении цен на  серпенское
сырье; это было ошибкой. Армаг вовсе не хотел ограничить роль  Серпы  на
рынке потуита, целью было - вообще изгнать ее из торговли, как  это  уже
сделали с Тернарой совсем недавно.  После  этого  Армаг  становился,  по
сути, монополистом: запасы потуита на Лорике были невелики и на ситуацию
никак не влияли, да и контроль Армага на  Лорике  был  полным.  И  когда
новый президент вступил во власть, введение моды  на  посадки  армагской
чинкойи было лишь безобидным действием  по  сравнению  с  предполагаемым
применением  уракары,  которое  должно  было  привести  -   и,   похоже,
действительно начало приводить  -  к  тем  же  последствиям,  что  и  на
достаточно далекой отсюда Тернаре.
   Вот какой человек оказался  передо  мною  в  музыкальной  гостиной  в
посольстве Армага в мире Серпы.
   Я узнал его, и теперь меня больше всего интересовало - нет ли  в  его
памяти чего-то, что касалось бы меня.
   Нет, кажется, не было. Во всяком случае, он обратился ко  мне  весьма
доброжелательно:
   - Весьма рад познакомиться с вами, посол. Заранее убежден,  что  ваша
деятельность здесь  приведет  к  значительному  улучшению  и  расширению
отношений между нашими странами.
   Я поспешил  заверить  его,  что  искренне  уверен  в  том  же  самом.
Произнося необходимые слова, я про себя констатировал: это все не просто
так. Я им зачем-то нужен. Вот только зачем?
   Ответа на этот вопрос мне не пришлось ждать долго. Посол и  президент
заговорили оба поочередно; не успевал умолкнуть один, как  начинал  свою
партию другой - все шло так  слаженно,  словно  не  раз  заблаговременно
репетировалось.
   Мне пока что отводилась роль без слов - достаточно было  одного  лишь
моего присутствия. Такое положение вещей меня устраивало.
   Не удивляло меня и то, что первым голосом пел не президент, как можно
было ожидать, но посол. Хотя, если вдуматься,  в  этом  не  было  ничего
странного: он был как бы дядькой при начинающем президенте,  осуществлял
его связь с хозяевами на Армаге и постоянно информировал их о  том,  как
развивается операция.  Я  заметил,  что  порой  посол,  увлекшись,  даже
забывал соблюдать необходимые протокольные нормы по  отношению  к  главе
этого государства, а тот не  то  чтобы  принимал  это  как  должное,  но
заметить его неудовольствие можно было, разве что  внимательно  наблюдая
за выражением его глаз и едва уловимыми движениями лицевых мускулов.  Он
уже всерьез ощутил  себя  президентом,  и  трудно  было  сказать,  каким
представлялось ему в самых  тайных  мыслях  будущее  мира  Серпы  и  его
собственное;  однако,  слушая  посла,   он   лишь   время   от   времени
утвердительно кивал, как бы давая понять, что и сам придерживается точно
такого же мнения.
   - Должен сказать вам, дорогой посол (так оба они обращались ко  мне),
что с вашим предшественником на этом ответственном посту мы давно  нашли
общий  язык  и  были  вполне  удовлетворены  развитием  отношений  между
прекрасным миром Симоны и Серпой. Мы искренне  надеемся  (тут  президент
кивнул),  что  смена  руководства  вашей  миссией  здесь  явилась  чисто
вынужденной (тут оба  они  слаженно  вздохнули,  отдавая  дань  уважения
памяти покойного) и никак не означает перемены в наших отношениях...
   Посол как бы обозначил интонацией многоточие в своей тираде,  и  это,
видимо, послужило знаком для президента, подхватившего с полуслова:
   - Мы более чем уверены: правители вашего мира отлично  понимают,  что
некоторые сбои в развитии нашего экспорта на Симону на самом деле нимало
не  затронут  интересов  ваших  импортеров  и  вообще  экономики:  квоты
поставок потуита на Симону останутся в существующих рамках, а неизбежные
в таких случаях колебания цен не будут иметь, как мы совершенно уверены,
сколько-нибудь серьезного значения. (Тут закивал  уже  посол.)  Конечно,
какие-то сложности возникнут, это, увы, неизбежно...
   Посол: Однако вину в этом никак нельзя возлагать ни на Серпу,  ни  на
иные  миры,  связанные  с  нею  общими  экономическими  и  политическими
интересами...
   Президент Рас: Ни в коем случае. Если кто и несет ответственность  за
складывающуюся ситуацию, то никак не мы, а те члены Федерации,  которые,
используя некоторые чисто формальные и, по  существу,  давно  устаревшие
положения Федерального законодательства, ведут политику, направленную на
расшатывание  экономических  и   политических   связей   между   мирами,
деятельность которых направлена  исключительно  на  дальнейшее  развитие
прогресса и всеобщего мира и благоденствия.
   Посол: Я думаю, что вы и сами без  труда  назовете  имена  тех,  кого
можно с полным основанием обвинить в подрывной деятельности  в  масштабе
всей Галактики.
   И точно так  же  мы  уверены  в  том,  что  вы  целиком  и  полностью
поддержите  политику   честных   миров,   направленную   на   сохранение
существующей системы  взаимоотношений  в  Федерации.  Поддержите,  самое
малое, в тех областях, что находятся в вашем ведении как Чрезвычайного и
Полномочного Посла на этой планете,  -  подобно  тому,  как  это  делает
большинство дипломатического корпуса. А возможно - и не  только  в  этих
областях,  поскольку  мы  видим  в  вас  человека   с   широким   кругом
интересов...
   Трудно было бы яснее сказать, что они под моей маской посла прекрасно
видят физиономию не просто разведчика, но разрушителя -  из  тех,  чьими
руками устраиваются государственные перевороты. На самом деле я вовсе не
принадлежал к этому сорту людей, но разубеждать их не стал, и не  только
потому, что от меня пока что не требовалось ответа; пусть себе  считают,
что я один из них - это приведет скорее всего к наибольшей  возможной  в
такой обстановке откровенности.
   Впрочем, главное они уже успели сказать: мир Теллуса - вот  цель,  по
которой  каким-то  способом  собираются  ударить.  Мой  мир!  Сейчас   -
буквально  через  минуты,  если  не  секунды   -   от   меня   потребуют
подтверждения того, что я готов действовать заодно  с  ними.  Они  сочли
меня серьезным деятелем в той же области,  что  и  они;  хотят  наладить
сотрудничество со мной, а если это не удастся  -  освободиться  от  меня
любым способом: если я не друг - то неизбежно враг, и терпеть меня рядом
они никак не согласятся.
   - ...Надеюсь, наша точка зрения на положение дел в федерации  вас  не
шокировала?
   Это и есть тот самый вопрос: ты с  нами?  Причем  заданный  вовсе  не
только на словах. Я почувствовал, как вдруг  усилились  попытки  вскрыть
мое сознание, добраться до самых глубоких его слоев - попытки, начатые с
первого мгновения этой встречи. Я ощущал и мягкие,  вкрадчивые,  как  бы
ласкающие  прикосновения  психощупалец  посла,  и  совершенно  другие  -
по-генеральски резкие, сильные толчки президента.  Но  и  те,  и  другие
увязали в блоке, выставленном мною, и способны были считать лишь то, что
уже облекалось в слова, иными словами - то, что я собирался им  сказать:
с вами, с вами; как же иначе?
   Я улыбнулся с той же доброжелательностью, с какой эти двое  улыбались
мне.
   - Действительно, - сказал я, - круг моих интересов достаточно  широк.
Что же касается вашей точки зрения, то, откровенно говоря, вы не сказали
мне ничего такого, что заставило бы меня  удивиться.  Похоже,  они  были
заранее почти уверены в таком ответе.  Это  было  вполне  логично:  если
предыдущий посол стоял на таких  позициях,  то  вряд  ли  на  его  место
пришлют обладателя противоположных воззрений.
   Видимо, информация о том, как делаются послами на Симоне,  то  ли  не
дошла до них, то ли ей не уделили достаточно серьезного внимания.
   - Скажите, посол, - спросил Рас  после  непродолжительной  паузы,  во
время которой они удовлетворенно переглянулись. - Можно ли понимать  ваш
ответ так, что вы при надобности согласитесь  заниматься  и  делами,  не
входящими непосредственно в круг ваших обязанностей?
   Меня вербовали совершенно откровенно - исходя, вероятно, из того, что
между своими не должно быть никаких недоговоренностей.
   - Только так и нужно понимать, - заверил я.
   - В таком случае,  -  сказал  посол,  -  мы  с  вами  вскоре  обсудим
некоторые проблемы - совершенно конкретные.
   - Если вы, конечно, найдете время для этого, - присовокупил Рас.
   - Найду, - сказал я. - Хотя времени, надо сказать, у меня  немного  -
да и у вас, похоже, точно так же.
   Я не спрашивал, а утверждал. Они поняли это. Снова переглянулись.
   - Времени, действительно, немного, - подтвердил посол.
   "Меньше месяца", - чуть было не сказал я.  Но  вовремя  удержался  от
столь неосторожного заявления.
   Все-таки молчание - ограда мудрости.
   Мне показалось, что на этом разговор и закончится, и я чуть  было  не
стал откланиваться, но оказалось, что я не правильно истолковал  взгляд,
брошенный послом на меня и тут же переведенный на  президента  Раса.  На
деле  взгляд  этот  означал,  как  вскоре  выяснилось,  лишь  переход  к
следующей ступени - не разговора даже, но  скорее  посвящения  в  рыцари
богато украшенного плаща и хорошо наточенного кинжала.
   - Скажите, посол, - обратился ко мне Рас. - Вас ознакомили  с  мерами
предосторожности, какие должен принимать каждый человек,  заботящийся  о
своем здоровье?
   Я истолковал этот вопрос неверно. И ответил, улыбнувшись:
   - Я умею постоять за себя, ваше превосходительство. Да я и не  выхожу
без охраны - не могу, если бы даже и захотел.
   На этот раз во взгляде президента промелькнула усмешка. Но  в  голосе
прозвучала даже некоторая забота:
   - Боюсь, что вы меня не поняли. Речь идет об урагане. "Ураган"! Слово
это прозвучало ключевым. Как если бы  оно  было  паролем,  без  которого
нельзя пройти в закрытый мир секретов. Если бы у меня  были  такие  уши,
как у лошади или волка, они сейчас наверняка крутнулись бы  вокруг  оси,
настраиваясь на этот звук.
   К счастью, внешне на мне это  никак  не  отразилось.  Да  здравствует
умение владеть своим лицом! Мне нельзя  было  показать,  что  это  слово
наполнено тем же вторым смыслом, какой был известен им  обоим,  а  кроме
них - наверняка лишь немногим людям и на Серпе, да и  за  ее  пределами.
Мне знать этого не полагалось - пока  еще.  И  я  лишь  пренебрежительно
усмехнулся: нашли, мол, чем пугать. - Я привык к непогодам.
   - Не к таким, - возразил посол. Слова эти упали неожиданно тяжело.
   Я поднял брови: мне следовало ожидать объяснения. И оно последовало.
   - Думаю, вам что-то известно о  событиях  на  Тернаре,  -  проговорил
посол. - Хотя с тех пор прошло уже некоторое время...
   - Слышал, - подтвердил я кратко.  -  Но,  признаться,  не  придал  им
особого значения.
   - Судя по вашему жизнеописанию, вы тогда находились далеко оттуда,  -
кивнул Рас. - И ваши интересы лежали в другой космографической плоскости
- да и политической тоже.
   Конечно  же,  они  успели  не  только  ознакомиться  с  текстом  моей
биографии, присланной из "Т" на Серпу для поучения  агремана.  Биография
была, понятно, легендой; но скроена и сшита на  совесть  -  белые  нитки
нигде не вылезали наружу.
   Так  что  и  безусловно  предпринятая  ими  проверка  смогла   только
подтвердить профессионально  сфабрикованные  данные:  в  этом  отношении
власть "Т" имеет по сравнению с остальными большую фору. В тех местах  и
в те времена, что были указаны в легенде как координаты моего пребывания
и действий, в самом деле находились и действовали  люди  с  Симоны;  они
носили, разумеется, другие имена и обладали  иной  внешностью.  Но  моих
нынешних  собеседников  не  нужно  было  убеждать  в  том,  что  имя,  и
внешность, и даже ЛК такие люди  изменяют  в  случае  нужды  без  особых
усилий. Им и  самим  наверняка  не  аз  приходилось  использовать  такие
средства маскировки.
   - Вы не ошиблись, - кивнул  я.  -  Я  тогда  обитал  в  другом  конце
Галактики.
   Разговаривая с ними, я постоянно следил за тем,  чтобы  в  моей  речи
временами проскальзывал симонианский  акцент;  впечатление  должно  было
создаться таким, что я стараюсь пользоваться литературным феделином,  но
иногда забываюсь, и тогда мое происхождение дает о себе знать.
   - Так что, - продолжал я, - может быть, вы  просветите  меня  на  сей
счет?
   -  Охотно,  -  сказал  посол.  -  С  недавнего  времени  Серпа,  увы,
подвержена влиянию "урагана" - иными словами, особого субстрата уракары.
Это имя носит дерево...
   Я,  изображая  живейший  интерес,  выслушал  то,  что  мне  уже  было
известно, и терпеливо ожидал, когда же наконец посол  перейдет  к  новой
для меня информации.
   - Мы не смогли бы пользоваться "ураганом", находясь здесь, - в  конце
концов добрался он до  этой  части,  -  если  бы  не  имели  возможности
нейтрализовать его действие на нас самих и на тех людей, чьей помощью мы
тут пользуемся - начиная хотя бы с персонала наших  посольств,  а  также
президентского аппарата.
   Иначе и нам самим казалось бы, что мы уже достигли  нирваны  и  можем
пребывать в блаженном бездействии, наслаждаясь  самим  процессом  жизни.
Поиски, так сказать, противоядия заняли немало времени. Вести эту работу
пришлось именно там - на Синере и Тернаре, причем достаточно скрытно.  В
конце концов его удалось найти.
   Я  широко  раскрыл  глаза,  что  должно  было   означать   удивление,
граничащее с восторгом. Была надежда, что в ответ на такую  мою  реакцию
его откровенность еще усилится, не тут-то было.
   - Короче говоря, - внезапно оборвал он сам  себя,  -  вам  необходимо
принять это средство, выражаясь старомодно -  сделать  прививку,  чтобы,
даже находясь в местах сильнейшего воздействия "урагана", вы  не  теряли
головы. Как только мы закончим нашу  приятную  беседу,  вас  проведут  в
медицинскую  часть.  Это  продолжится  всего  несколько  минут  и,  могу
обещать, никак не отразится на вашем самочувствии. Кстати, такую  услугу
мы  оказываем  всему  дипломатическому  корпусу  на  Серпе.   Совершенно
безвозмездно.
   Я выразил обоим искреннюю благодарность. Хотя, откровенно говоря,  на
душе у меня было вовсе не так спокойно, как я старался показать.
   В посольской медчасти, оборудованной, как я и ожидал, в  соответствии
с последними воплями медицинской моды, меня  утешило,  что  я  вовсе  не
оказался там  в  одиночестве.  Несмотря  на  то,  что  посольский  прием
продолжался полным  ходом,  играли  два  оркестра  и  неустанно  сновали
официанты, разнося главным  образом  выпивку,  у  кабинета,  где  делали
прививки, уже ожидало с полдюжины людей  и  в  вечерних  костюмах,  и  в
военном (видимо, из охраны), и в рабочих комбинезонах: технари. Воистину
Армаг все свое возил с  собой,  не  полагаясь  на  квалификацию  местных
специалистов.
   Я скромно занял место среди ожидавших,  хотя  проводивший  меня  сюда
человек  (кажется,  то   был   кто-то   из   сотрудников   атташата   по
здравоохранению) хотел было продавить меня в обход  очереди;  я  вежливо
отказался. В