ом - по узкой, петлявшей меж  деревьями  тропке.
Шли, пока впереди не почудилось что-то  более  темное,  чем  сама  ночь.
Взламывая тишину, в той стороне глухо  залаяла  собака.  Почему-то  этот
звук обрадовал меня: он был естественным, совсем земным.
   - Стой! - едва слышно скомандовала Мартина. И - как мне показалось во
тьме - что-то поднесла ко рту. Но никакого звука не раздалось, напротив,
смолкла собака. Мы продолжали стоять, видимо, ожидая чего-то.  Прошло  с
полминуты, впереди засветилось окно. А потом  слабый  свет  обозначил  и
отворившуюся дверь.
   Человек вышел и медленно приблизился к нам.
   - Кому не спится? - негромко спросил он, остановившись шагах в  пяти.
Луч звезды отскочил от предмета,  который  человек  держал  в  вытянутой
руке. Похоже, встретивший нас принадлежал к тем, кому разрешалось  иметь
оружие. Или же он не признавал законов. Я подумал, что  второе  было  бы
предпочтительнее. Голос человека был  немолодым  и  хрипловатым.  В  нем
звучала память о схватках со стихиями. Мне не  раз  приходилось  слышать
такие голоса.
   - Онемели, бзинкшт?
   - Абердох, это Мартина.
   Бзинкшт, бзинкшт. Где это я?.. Бзинкшт!
   - Сам вижу, - проговорил он ворчливо.  -  Давненько  не  встречались,
девушка.
   А с тобой кто?
   - Старый знакомый, - вступил в разговор и я.
   - Да? - Это прозвучало крайне недоверчиво. - Что-то не  припоминаю  я
таких знакомых...
   - Да нет, - сказала Мартина, - это он шутит. Он просто...
   - Помолчи-ка,  девушка,  -  перебил  он.  -  Шутники  такие  все  уже
перевелись.
   Знакомец, заходи в дом, ступай медленно и руки  держи  -  сам  должен
знать, как...
   Дернешься - зажарю. А ты, Мартина, постой пока на месте. Все  женщины
- существа легковерные, вас провести - не успеешь глазом моргнуть...
   Мартина промолчала, а он все  ворчал,  пока  я  не  переступил  через
порог, чтобы оказаться в  просторной  и  аккуратной  кухне,  занимавшей,
похоже, больше половины всего строения. Диск под потолком давал не очень
много  света,  но  достаточно,  чтобы   нам   разглядеть   друг   друга.
Разглядывание заняло минуты полторы.  Столько  времени  потребовалось  и
ему, и мне, чтобы за искусственным обликом, за личинами, которые  носили
мы оба, разглядеть подлинные черты. Потом он сказал - уже совсем  другим
тоном:
   - Вот так раз! Верь после этого слухам...
   - С тебя сто двадцать пять галларов, - молвил я в ответ.
   - Всего-то? Что-то не помню, чтобы я у тебя занимал.
   - Мне во столько обошлись поминки по тебе - когда, объявили,  что  ты
накрылся. Вот и плати теперь.
   - Нет, - сказал он. - Ты путаешь. Это ты сгорел там,  со  всей  твоей
командой.  Мне  божились,  что  свои  глазами  видели.  Все  подробности
рассказывали - как вас скидывали с обрыва...
   - Мужики, - донеслось снаружи. - Или деритесь побыстрее, или я войду:
здесь продувает!
   - Да заходи уж, - Абердох не повысил голоса,  и  Мартина  услышала  и
оказалась тут как тут.
   - Ну, разобрались со своими задницами? Где чья?
   - Ты вот что,  покойник  самозваный,  -  сказал  я.  Если  не  хочешь
отдавать денег, покорми нас хотя бы. А потом, по старой памяти,  окажешь
мне полное содействие.
   - Гостеприимство окажу, - согласился он. - А что касается  содействия
- ты сперва скажи, на кого работаешь.
   Я ответил  не  сразу.  Абердох  в  прошлом  был  человеком  кремневой
надежности; правда, звали его тогда иначе. Но в тряске по ухабам жизни и
не такие  конструкции  разбалтывались,  расшатывались,  начинали  терять
гайки... Жизнь сводила и разводила нас не однажды, и оказывались  мы  то
по одну линию фронта, то по разные и выцеливали друг друга - к  счастью,
никому из нас не повезло. С кем-то он сейчас?..  Рыться  в  его  начинке
было бесполезно: он был сенсом если и не покруче моего,  то,  во  всяком
случае, достаточно сильным. Приходилось полагаться на интуицию. Я, как и
обычно, решил ей поверить.
   - Работаю на себя самого. Ему было отлично известно, что это значит.
   - Тогда вопросов нет. Девушка, ну-ка пособи накрыть на стол.
   За ужином мы кое о чем договорились. Оружие и всю солдатскую амуницию
я оставлял у него  -  до  востребования.  Он  же  одевал  меня,  по  его
заверениям,  так,  как  принято  было  одеваться  в  Топсимаре.  Мартина
подтвердила, что я буду выглядеть совершенно нормально. И закончила:
   - Что же, пора прощаться. Проснуться я должна в своей постели. У меня
тут еще дела.
   Я крепко обнял ее  и  поцеловал,  не  стесняясь  чужого  присутствия.
Абердох, впрочем, деликатно отвернулся. Я сказал:
   - Пожалуйста, береги себя. Очень прошу, ну очень... Она улыбнулась  в
ответ:
   - Что с нами сделается? Не  беспокойся,  все  будет  в  порядке.  Еще
увидимся.
   - Я провожу, - сказал Абердох. Глядя, как он играючи подхватил  мотор
и реактор, я подумал, что время его не берет. Он ведь был если не вдвое,
то уж точно раза в полтора старше меня. Хотя у нас - когда мы  играли  в
одной команде - интересоваться возрастом было не принято - и правильно.
   Перед уходом он показал мне, где можно прилечь и отдохнуть. Но тут же
предупредил:
   - Только не сразу. Еще  поболтаем,  вот  отправлю  ее...  Я  согласно
кивнул.
   Бойцы вспоминают минувшие дни! Очень трогательно получится.
   Но когда он вернулся, речь пошла вовсе не  о  былом:  лирики  в  этом
парне было не больше, чем лимонада  в  медицинском  спирте.  Шел  просто
обмен информацией, которая была нужна каждому из нас. Но начали с  того,
что он откуда-то выудил  литровую  склянку  квадратного  сечения  и  два
стопаря. Аккуратно разлил. Поднял свою.
   - С приятным свиданьицем.
   - Про! - откликнулся я.
   Выпили. Он налил снова - в запас - и начал разговор:
   - Так какая же нелегкая занесла тебя в этот гадюшник,  Разитель?  Все
испытываешь судьбу, бзинкшт?
   Ему надо было говорить правду, вранье  он  чувствовал  сразу.  Только
правду.
   Но, конечно, не всю.
   - Взял подряд. Я ведь теперь - по вольному найму.
   - Это я понял - если уж работаешь на себя.
   - А ты на кого пашешь?
   Я знал, что и он будет отвечать правду - и тоже не  всю  понятно.  Мы
оба давно усвоили, что молчание - ограда мудрости. В  особенности  такое
молчание, которое для непосвященного выглядит полной откровенностью.  Oн
сказал:
   - Не там, где мы оба были раньше. Значит, на людей "Т", понял я.
   - Ты в рейде? Или на оседании?
   - Укоренен.
   Иными словами - живет тихо-мирно и занимается своим делом.
   - Смотришь и слушаешь?
   Он выдержал небольшую паузу.
   - Разитель, это ведь не я к тебе пришел.  Если  есть  что  сказать  -
говори.
   Помогу тебе - в пределах  возможного.  Но  никакая  засветка  мне  не
нужна. Так что... В чем твой бизнес?
   - Нужно получить ключ к хитрому шифру.
   - Дешифровка в этих местах - на уровне.
   - Верю. Но текст закрытый. Так что дешифровка не поможет.
   - Гм. Следовательно, текста у тебя нет?
   - Есть, как же не быть. С собой.
   - Ищешь готовый ключ.
   - Где-то же он существует.
   - Найдешь - если готов хорошо платить.
   - С этим как раз загвоздка.
   - Тогда не рассчитывай. Даром здесь могут только убить. В смысле - не
за твой счет.
   - Может, ссудишь?
   Он мотнул головой:
   - Не мечтай. У меня свободных - хватает на хлеб, молоко.
   - От бешеной коровки?
   Схимник усмехнулся:
   - Каждому - свое, верно? Как же это ты без денег взял такой заказ?  Я
с тобой не меняюсь.
   - Были деньги, да сплыли.
   Я вкратце объяснил ему - каким образом. Он кивнул:
   - Этого прохиндея я знаю. С ним ясно. Не  пойму  только:  как  ты,  с
твоим-то опытом, сунулся сюда  безадресно?  Ты  сам  решил  искать  ключ
здесь?
   - Посоветовали. И тут должны были встретить - но не  встретили.  Если
только... если только этот пограничник не был встречающим.
   - Кто тебя послал, если не секрет?
   - Не от тебя. Антиквар - знаком тебе такой в наших  краях?  Он  тоже,
как я понял, работает на себя.
   Схимник пробормотал что-то под нос; мне послышалось: "Сукин  сын".  И
продолжил погромче:
   - Встречал. Этому не верь. Продаст за три копейки. Что у тебя с ним?
   Пришлось в общих чертах рассказать всю  историю.  Он  только  покачал
головой и вздохнул:
   - Считай, что ты крупно залетел. Хочешь совет? На обратную  дорогу  я
уж как-нибудь наскребу. Уноси ноги, пока не засветился.
   - Нет. Не пойдет.
   - Гордыня заедает? Да ты пойми: при таком раскладе тебе  рассчитывать
не на что.
   - На что рассчитывать, у меня всегда есть: на самого себя.
   - Вот! Вот весь ты! Узнаю, бзинкшт!
   - Мне надо только зацепиться за что-то.  Вот  и  посоветуй,  как  это
сделать.
   Буду твоим должником.
   Кажется, он понял, что переубеждать меня - дело пустое.
   - Как сделать... Если хочешь рискнуть...
   - Хочу, не хочу - не те слова. Надо.
   Абердох уже настроился по-деловому.
   - Тогда так. Завтра идешь в город. Там тебя задержат.
   - За что?
   - Такой порядок. Ты понимаешь, что такое - Рынок?  И  какие  ценности
там прокручиваются?
   - Ладно. Задержали. Дальше?
   - Дальше - представляешься. По легенде,  конечно.  Предъявляешь  свой
вклад.
   Его оценивают. И в зависимости от твоей маски и вклада решают...
   - Постой, постой. Начни с начала. Какой вклад,  какая  легенда  -  не
понимаю что-то.
   - Ты что - шутишь?
   - Серьезен, как во гробе.
   - Ну ты даешь.
   - Снизойди к необразованному...
   Абердох только покачал головой:
   - Работаешь сам на себя - значит, претензии  тебе  предъявлять  не  к
кому. Не зря у меня было ощущение,  что  тебе  надо  побыстрее  сплывать
отсюда. Знаешь, что перед тобой? Могила. Уже вырытая  по  всем  правилам
кладбищенского искусства. А здесь хоронить умеют.
   - Когда кончишь причитать - скажи что-нибудь  по  делу,  -  терпеливо
попросил я.
   Он вздохнул, тоже  вроде  бы  набираясь  терпения.  Немного  пошлепал
губами вхолостую. И наконец начал:
   - Тебе не  объяснили,  что  такое  Рынок.  Это,  приятель,  замкнутая
корпорация.
   В ней возможно очень многое - но только для своих. А ты  -  чужой  по
определению.
   Всякий чужак здесь воспринимается как враг. Презумпция невиновности у
них хождения не имеет. А иначе в подобном деле и  нельзя:  товар  такой,
что украсть его - проще простого, а ценится он больше, чем все остальное
в мире. Вот я: обитаю здесь уже долгонько, а  в  Топсимар  не  хожу.  По
тому, как видишь, благоденствую. - Сказав это, он усмехнулся.
   - Постой, постой. Но люди же как-то в эту корпорацию попадают? Я  сам
видел: на их катер грузилось не так уж мало народу.
   - Конечно. Только в основном это их персонал. Они же гоняют  по  всей
Галактике, из мира в мир. Ищут товар, делают заказы,  иногда  доставляют
материал заказчикам - если он таков, что  доверить  его  нельзя  никакой
связи, даже самой закрытой. Среди тех, кого ты видел,  новичков  если  и
было, то один, от силы два.
   - Значит, все-таки они есть.
   - Есть. И у них при себе обязательно  имеется  вклад  или,  на  самый
худой конец, хороший статус.
   - А если популярнее?
   - Ты что-то разучился понимать. Мозги надо смазывать почаще. -  И  он
налил снова. - В любом мире есть определенное количество людей,  имеющих
доступ к товару в силу своего  положения  -  служебного,  общественного,
фамильного... Люди, обладающие такими  рангами,  могут  рассчитывать  на
хорошую встречу здесь, потому что если у них и  нет  при  себе  хорошего
вклада, то, во всяком случае, есть устойчивые связи среди других  людей,
имеющих доступ к информации. К секретам.
   Тайнам.  Государственным  и  прочим.  Если  сюда  приедет,  допустим,
экс-президент даже самого занюханного мирка, или пусть не президент,  но
министр - он будет внимательно выслушан и скорее всего оставлен  тут  на
работе. А как тут платят, ты и представить  себе  не  можешь.  Тут  люди
становятся  богачами,  не  сходя  с  места.  Но  если  кто-то  в  чем-то
провинится - мера наказания за все одна, догадываешься, какая. Если бы в
федеральной статистике указывался здешний уровень смертности,  то...  Но
это тоже - тайна, а свои секреты хранить  тут  умеют,  этого  у  них  не
отнимешь.
   - Со статусом ясно, - сказал я без особого воодушевления. - Ну а  что
скажешь по поводу вклада?
   - Что-то охрип я от долгого говорения - отвык... -  Абердох  промочил
горло и сразу же налил по новой. - Со вкладом - все еще  проще.  Как  ты
знаешь - ценная информация, порой стоящая очень больших денег, ну очень,
- может оказаться и не у сановной персоны, а у человека, условно говоря,
случайного. Из низов, скажем так. Но от  этого  она  своей  ценности  не
теряет, верно? И вот человек такой, каким-то способом пронюхав, где этот
товар можно продать надежнее и выгоднее всего, прибывает сюда и эту свою
информацию предъявляет. Ее  оценивают  и  к  нему  приглядываются  в  те
несколько дней, которые ему приходится тут провести, пока привезенная им
информация проверяется по другим каналам: она  может  ведь  оказаться  и
просто липой, захотелось человеку  шальных  денег...  Если  это  липа  -
думаю, дальнейшее объяснять тебе не нужно. Если же товар добротный - ему
предлагают сделать выбор.
   - Не понимаю: чего тут выбирать?
   - Ему говорят: мы это купим, можете получить свои  деньги  и  улетать
восвояси, там вы забудете о нас и поживете в свое  удовольствие.  Но  вы
можете просто подарить нам этот товар и остаться  у  нас  работать  -  в
конечном итоге это принесет куда больше. Или можете, вернувшись к родным
пенатам,  продолжать  дальше  в  том  же  духе,  стать,   так   сказать,
членом-корреспондентом  -  тогда  получите  каналы   связи   и,   помимо
постоянной ставки, вам заплатят гонорар за каждую новую информацию  -  в
зависимости от ценности,  на  это  существует  твердая  шкала  расценок.
Человек волен выбрать любой вариант. Большинство идет на третий,  второй
предлагается вообще очень немногим, ну а остальные  проходят  по  первой
схеме:  берут  деньги  и  покидают   эти   гостеприимные   края,   чтобы
понаслаждаться такой жизнью, о какой прежде могли только мечтать...
   Последние слова Абердох произнес со странной интонацией, мне  издавна
знакомой.
   - Но домой они почему-то не возвращаются, - продолжил я.
   - Ни домой, ни куда бы то  ни  было.  Дай  они  себе  труд  подумать,
сообразили бы: все, что они здесь видели и слышали,  уже  само  по  себе
является секретом, целым набором секретов, который  Рынку,  понятно,  не
нужен,  но  многие  Службы  не  пожалели  бы  немалых  денег  за   такую
информацию.
   - Рынок со Службами не дружит?
   - Рынок транснационален, Службы  -  национальны.  Запад  есть  запад,
Восток есть восток... Сам понимаешь.
   - Значит, таких просто...
   -  Нейтрализуют,  -  закончил  он.  -  Давай-ка  -  чтобы  им   легко
лежалось...
   "Слишком бодро берет он на грудь, - подумалось мне. - А хотя - может,
тут и нельзя иначе, откуда мне знать?"
   - Так что в твоем нынешнем качестве,  -  сказал  Абердох,  глотнув  и
занюхав какой-то пахучей травкой, - сам понимаешь, тебе тут рассчитывать
не на что, кроме похорон - и будут они  скромными.  Ты  явись  к  ним  с
хорошей информацией, или же стань где-нибудь министром хотя бы  -  тогда
другое дело, тогда сможешь рассчитывать  на  успех  твоего  предприятия.
Просек?
   Я только кивнул, размышляя.
   - А уж если это получится - заранее посоветую: с ними  будь  скромен.
Не хвались защитой. Дай им пошарить у тебя в памяти. Все нужное  спрячь.
Если тебе поверят, то дадут контрольное задание. Своего рода экзамен  на
зрелость. Такая вот шема.
   "Шема" - он всегда произносил вместо "схема". Вообще язык его был  со
странностями.
   - Ну, не вешай носа, - подбодрил он. - Ничего еще не потеряно. О  чем
задумался?
   - Думаю - как бы побыстрее сделаться министром. Или хотя бы раздобыть
стоящую информацию.
   - Об этом успеешь помечтать, когда окажешься в местечке  поспокойнее.
А сейчас размышлять тебе надо о том, как подобру-поздорову унести отсюда
ноги.
   - Если бы! Но тогда мое дело накроется. Нет. Не могу об этом думать и
не стану.
   - Так до чего ты додумался?
   - Не успею я стать министром: времени мало. Таковы условия задачи,  -
объяснил  я.  -  Придется  искать  информацию.  Где-нибудь  поближе.  Не
посоветуешь?
   Он немного подумал.
   - Есть, конечно, вариант: тут же, на Топси, только  в  другом  месте.
Вот слушай...
   И он объяснил мне, что именно имел в виду:
   - Ты заметил, наверное: большинство приезжих все-таки направляется не
сюда, не на Топсимар, а в другое место. Есть такой остров по кличке Амор
- курортный центр этого мира. Всегда народу битком,  раствориться  легче
легкого. И вот там тусуются, кроме мамаш с  детками,  еще  и  такие  вот
единоличники вроде тебя: те, у кого есть какая-то информация, но которым
то ли Рынок не дал той цены,  на  какую  они  рассчитывали,  то  ли  эта
информация с него же и утекла... В общем, своего  рода  блошиный  рынок.
Конечно, первосортной информацией там и не пахнет,  но  недорого  купить
что-нибудь такое, для видимости,  с  чем  можно  пройти  на  Рынок,  там
реально.
   - Это как - "недорого"?
   - Да, ты же без денег... Но  не  мне  тебя  учить  -  как  заполучить
информацию, не заплатив ни гроша.
   - Что же: звучит неплохо. А для разгона -  может,  назовешь  хотя  бы
одно имечко - чтобы я знал, с кого начать?
   Абердох недовольно посопел носом. Но все  же  имя  назвал.  И  особую
примету для опознания.
   - Пожалуй, подойдет. Спасибо, - сказал я искренне. - Ты мне помог.
   - Тьфу, тьфу, тьфу, - и он постучал по столу. Я тоже.
   - Ну, давай - на сон грядущий? - Он налил.
   Я не отказался: день завтра предстоял нелегкий. И очень длинный. Зато
и ночи здесь тянулись долго,  так  что  еще  вполне  можно  было  успеть
выспаться.
   - Не в последний раз, - откликнулся я.
   - Аминь.
   Слово "уракара" я не произнес ни разу. И при себе оставил еще  и  то,
что на самом деле одна зацепка на Рынке у  меня  была,  или,  во  всяком
случае, должна была быть: человек с Теллуса, о котором я уже упоминал  -
прижившийся в Рынке и носивший странную фамилию: Повидж. Не к чему  было
технично вкладывать его в  разговор  с  Абердохом:  возможные  опоры  не
должны располагаться рядом, но наоборот - подальше друг от друга,  тогда
конструкция будет устойчивой.
   А потому я уснул спокойно. Надеясь, что ночные кошмары  меня  обойдут
стороной.
   Но поспать мне удалось не больше часа. Впившись пальцами в мое плечо,
Абердох тряс меня, словно хозяйка, выбивающая половик.
   - Подъем! Разитель, тревога!
   От этих слов вскакивают даже иные покойники. Я же был еще жив.
   - Что? Мартина?..
   - Приближается патруль. Давай по-быстрому: ноги в руки...
   Я и так уже почти закончил одеваться.
   - Плановый визит?
   - Именно что нет, бзинкшт... Не за тобой ли?
   - Не должны бы.
   - Лучше тебе у них не спрашивать - что они должны. У тебя пропуск  на
остров есть? Нет, конечно. Говорил же я тебе...
   - Ладно. Понял. Куда мне теперь?
   - Придется тебе срочно слинять. У меня есть вход во  вневремянку.  Не
казенную. Теневую.
   - Где?
   - Сарайчик за домом - под ним... Там люк...
   - Код для пользования?
   -    Семь-семь.    Скобка.    Икс-квадрат    -     альфа.     Скобка.
Один-девять-два-девять.
   Я вышел из домика. Наверху сияли миры. Под ними, затемняя то одни, то
другие, скользила небольшая, округлая тень. Патрульный агрик.  Спокойной
вахты, ребята, увидимся в другой раз как-нибудь.
   С моря дул теплый бриз. Я вздохнул полной грудью, глядя в ту сторону,
где лежал остров космодрома (это было неважно) и  швартовалась  лодочка,
привезшая меня сюда, и женщина, управлявшая ею (и это было самым  важным
для меня). Но сейчас - говорила мне интуиция - ее там уже не  было,  она
находилась где-то достаточно  далеко  от  меня.  И  от  этой  мысли  мне
становилось грустно.
   Но времени на грусть мне не было  отпущено.  Я  рысцой  направился  к
сараю.
   Ну, жизнь