Это все и вы могли бы узнать из уже упомянутого ГЧК. Как и  еще  одно
существенное обстоятельство:  население  Топси  сравнительно  с  другими
крайне невелико, а  средний  уровень  его  жизни  выше  прочих  во  всей
Федерации.  И,  пораздумав,  заинтересовались  бы:  как  можно  сочетать
минимум населения и отсутствие  промышленности  -  с  одной  стороны,  и
необычайно высокий уровень - с другой? В свое время так жили на  Теллусе
маленькие нефтяные княжества; но Топси не добывала и не вывозила никаких
ископаемых. Потуит, золото, трансураниды и прочее - то был не  ее  хлеб.
Но мало того. Были в Федерации и другие миры с разветвленной и прекрасно
отлаженной банковской системой, где уровень жизни  тоже  был  достаточно
высок. Однако, хотя  банки  на  Toпe  (так  длинное  имя  сокращается  в
разговорах), конечно, были, но в денежном обращении Федерации  серьезной
роли вроде, бы не играли. Откуда же что бралось? Этот вопрос вы зададите
себе, но в цитируемом ежегоднике ответа не найдете. Мне ответ  известен,
но я сомневаюсь, что у вас имеется допуск нужного уровня - и потому пока
ничего говорить не стану. Впрочем, со временем вы и сами поймете.
   Вот почему Топси  -  веселая  планета:  единственная  промышленность,
по-настоящему развитая там, - производство развлечений. Но богатеет  мир
и не от ее доходов, хотя и они заметны в государственной казне. И не  от
туризма, хотя приезжает по вневремянке и  прилетает  на  кораблях  туда,
пусть  ненадолго,  куча  народа  из  других,  даже  отдаленных  миров  и
оставляет там не так уж мало денег.
   Нет, главный доход - не это. А...
   Космические   полеты   в   наши   дни   отнимают   немного   времени:
сопространственные прыжки сделали пространство  фикцией  -  если  только
вдруг не откажет техника. Нам она не отказала, и уже на  четвертое  утро
(во всяком случае, часы показывали так) наше корыто аккуратно сомкнулось
с платформой Топси, что болталась на постоянной орбите, пассажиры прошли
все осмотры и досмотры и погрузились на челнок, который доставил нас  на
поверхность планеты.
   Говоря "мы", никак не имею в виду того  корнета,  с  которым  у  меня
вышло небольшое приключение: он сошел, как и собирался, на Симоне,  и  я
проводил его очень по-дружески и даже разорился на угощение за мой  счет
- не очень, правда,  шикарное.  Корнет  с  благодарностью  выпил,  опять
болтал какую-то чепуху, а в белесых, туповатых глазках  его  все  стояло
непреходящее изумление - и кажется, он сам не понимал,  от  чего.  Видно
было, что он пытается что-то вспомнить, и  это  ему  никак  не  удается.
Ничего странного: я над ним поработал достаточно серьезно.
   Его место занял другой парень, тоже, конечно, служивый. Этот унтерюга
принадлежал к военной полиции Топа, чем страшно гордился - судя по тому,
как задирал нос: ноздри  глядели  прямо  вверх,  как  раструбы  зенитной
дистант-спарки.
   На меня ему, похоже, было наплевать; однако, не доверяя внешности,  я
слегка покопался в его начинке,  после  чего  почувствовал  себя  немало
озадаченным. Этот унтер тоже нес в себе поручение,  касавшееся  меня,  и
мне показалось весьма интересным, что  оно  было  словно  скопировано  с
того, что я прочитал в памяти давешнего корнета.  Содержание  совпадало;
естественным было бы, если бы еще и почерк был тем же  самым:  я  всегда
чувствую авторскую руку, потому что каждый из нас  проводит  даже  самые
простые операции по-своему; мы узнаем друг друга,  как  некогда  радиста
узнавали по манере работать на ключе - хотя азбука  оставалась  одной  и
той же. Две птички из одного  гнездышка,  подумал  я  вначале  -  и  вот
ошибся. А это могло означать лишь, что в своих умозаключениях  я  что-то
напутал.
   Во-первых, я, видимо, ошибся, определяя объем задачи. Когда я  увидел
унтера, то решил, что корнету не поручалось убрать меня, но лишь пасти -
и прибрать к рукам ту самую кристеллу, вместо которой  я  состряпал  ему
некий документ. Сойдя на  Симоне,  он  должен  был,  по  моей  гипотезе,
доложить о результатах по команде. Но что он мог сообщить? Что  я  убит.
Но в таком случае не было никакого смысла подсылать ко мне еще  кого-то.
Разве что - с веночком на похороны. Нет,  сменивший  его  в  моей  каюте
унтер явно пил из другого источника, то есть еще кому-то, кроме Иваноса,
хотелось следить за мной и,  вероятно,  пытаться  завладеть  кристеллой,
которая то ли была у меня, то ли ее больше не было.
   Но из этого следовал и второй вывод: Король пентаклей, на которого  я
грешил, к этой операции отношения скорее всего не имел. Как я буду вести
себя в дороге, вряд ли представляло для него  такой  интерес,  чтобы  он
пошел на немалый расход: нанять филера  даже  для  действий  в  пределах
одного мира стоит дорого, что уж тут говорить о галактических масштабах.
Конечно,  совершенно  отрицать  такую  возможность  нельзя,  но  следует
просчитать и другие варианты. Всегда приятно знать, кто же ловит тебя  в
перекрестие прицела.
   А это означало, что надо будет, используя оставшееся до Топси  время,
допросить моего нового попутчика со всем возможным пристрастием.
   Так я и сделал, воспользовавшись той же ситуацией, какая уже возникла
у меня с корнетом с Симоны. Только на сей раз я  не  ждал,  когда  сосед
начнет предпринимать какие-то действия (если  вообще  начнет),  но,  как
только мы покинули Простор, начал работать сам.
   Усыпить его было непросто: клиент оказался  очень  невосприимчивым  к
воздействию на его психику и тонкие тела, которых к тому же  обнаружился
дефицит. Когда я в этом убедился, все остальное стало для меня ясным.  И
то, что в его двойном дне ничего не оказалось, кроме простенькой  задачи
- той  самой,  которую  я  прочитал,  еще  даже  не  успев  как  следует
разглядеть его. Да и самого этого дна тоже не было. Парень как парень  -
решил я, - нормально отработанный зомби, в котором, к сожалению, начисто
стерто - кто его послал: задание, как я уже  говорил,  детское  -  пасти
меня на Toпe  заботливо,  как  любимую  корову  бабушки;  но  такое  мог
поручить кто угодно - от самых крутых, пока еще не вполне известных  мне
врагов до лучших друзей, заботящихся о моей сохранности; впрочем, вернее
всего то не были ни те,  ни  другие,  а  кто-то  третий.  Решив  так,  я
ограничился лишь одной попыткой выжать из него информацию:
   - Кто послал тебя?
   Ответил он не очень вразумительно:
   - Их нет... Никого нет. И после паузы:
   - Это лабиринт. Лабиринт. Я -  твой  проводник.  Приведу  тебя,  куда
нужно.
   - Кому нужно?
   - Кому нужно, тот знает.
   И более ни слова. Только храп. Безнадежно.
   После такой неудачи я залег в компенсатор и перестал думать об унтере
до  самой  Топси.  Если  его  кто-то  встретит  -  увижу   и   попытаюсь
разобраться. Если нет, то уж как-нибудь от него отвяжусь.
   Но и когда мы наконец долетели, мне не очень-то хотелось  следить  за
тем, как он готовится к высадке, наводя пожарный блеск  на  свои  бутсы,
бляху и нагрудник. Время от времени он поглядывал на меня и нерешительно
улыбался, что вообще-то не свойственно зомбированным.  Я  знал,  что  он
никуда не денется.
   Постарается  не  потеряться.  А  пока  мне  куда  интереснее  было  -
разглядывать на обзорном экране приближающуюся поверхность  планеты,  на
которой мне никогда раньше не приходилось бывать. И на которой я не  без
основания рассчитывал найти если не сам ключ к записям (а они, как я был
подсознательно уверен, в свою  очередь,  помогли  бы  найти  пресловутые
семена уракары), то, во всяком случае, направление, в котором  следовало
его искать, чтобы затратить на решение задачи как можно меньше  времени.
Интуиция почему-то подсказывала, что время во  всей  этой  истории  было
решающим фактором и самым дефицитным слагаемым успеха.
   Из справочника известно, что Топси диаметром и поверхностью несколько
уступает Теллусу, но по массе почти равна ему. Вторая планета в  плоской
системе Ульдемира. Атмосфера пригодна для дыхания, хотя кислорода в  ней
на три процента больше, чем у нас, а углекислого газа -  меньше.  Климат
теплый и сухой, открытой воды  вдвое  больше  земного,  на  единственном
материке есть большие реки,  хотя  их  немного.  В  океане  -  множество
островов, группирующихся в архипелаги.
   Растительность приближается к субтропической, впрочем, чуть ли не все
виды, завезенные с Теллуса, не прижились. Спор о том, можно  ли  ввозить
земную живность, ведется  до  сих  пор.  Я  имею  в  виду  живность  для
заселения  тех  ниш,  которые  до  освоения   планеты   пустовали;   для
прокормления небольшая часть поверхности  обрабатывается,  существуют  и
стада -  дойное  и  мясное;  поголовье  строго  ограничивается  местными
законами - чтобы скот не съел планету.  Вероятно,  по  этой  же  причине
ограничена и иммиграция, хотя туризм, как уже говорилось, поощряется. Из
многих людей, с кем мне приходилось пересекаться  в  жизни,  лишь  один,
насколько помню, лет пятнадцать тому назад эмигрировал на Топси и  вроде
бы прижился. Еще трое пыталось  -  но  просьбы  их  были  отклонены  без
указания  причин.  Просто  "из-за  отсутствия   возможности   обеспечить
необходимые  рабочие  места  и  должный  уровень  жизни"  -  стандартная
отговорка, не более.
   Помню, в детстве меня страшно интересовало: как это  люди  ухитряются
находить планеты, столь похожие, в  общем,  на  Землю  и  пригодные  для
жизни? Меня смущало то, что в нашей системе такая  была  и  есть  только
одна. В свое время, говорят, один простак сильно удивлялся тому -  каким
образом люди узнали названия звезд? Ему  не  пришло  в  голову,  что  не
узнали, а сами  придумали.  Я  же  потом,  повзрослев,  понял  все-таки:
находят - потому что ищут, и на каждую пригодную приходятся  десятки,  а
то и  сотни  совершенно  безжизненных  планет.  Но  во  Вселенной  всего
сотворено много, надо лишь искать. Для  теллуриан  это  стало  возможным
после изобретения ВВ-связи и транспорта; а уже и  вовсе  недавно,  когда
разобрались наконец не только в принципах, но и в  математике  творения,
можно  стало  даже  прогнозировать   местонахождение   (приблизительное,
конечно) искомых объектов.  Так  что  теперь  я  ничему  уже  больше  не
удивлялся - если говорить о вопросах  заселения  планет,  разумеется.  В
других областях многое меня и по сей день удивляет -  и,  наверное,  еще
долго (я надеюсь) будет удивлять. Кто-то сказал: жизнь есть движение. От
себя добавлю: жизнь есть удивление. Когда ничто более тебя не удивляет -
и, значит, не интересует, не волнует, - вызывай гробовщика и проси снять
с тебя мерку.
   И сейчас, глядя на обзорный экран, я снова удивлялся: тому, насколько
все-таки не совпадает картина, составленная тобой по книжным материалам,
с той, что возникает перед взором в реальности.
   Топси принято было считать миром  глубоко  провинциальным.  Но  после
выхода из прыжка,  когда  наш  "Титан"  вошел  в  техносферу  мира,  это
представление пришлось изрядно откорректировать. Прилегающая  к  планете
область   пространства   оказалась   хорошо   обставленной   не   только
необходимыми маяками и станциями связи; я успел заметить,  самое  малое,
два мощных, судя по габаритам, энергососа, чьи  kW-воды  были  заботливо
обвехованы, а кроме того (и это  было  уже  немалой  неожиданностью)  мы
прошли достаточно близко от громадных - без малого в футбольный  стадион
площадью - антенн перехватчиков связи. И еще  -  несколько  сторожевиков
лениво обращались  по  своим  орбитам  в  разных  широтных  и  долготных
плоскостях, да к тому же в  два  слоя:  внешний  -  близ  границы  сферы
возникновения, а внутренний - на самом рубеже техносферы. Кто-то явно не
пожалел вложить в энергетику, связь и безопасность Топси  очень  немалые
деньги.
   Трудно было даже прикинуть, о  каких  порядках  величины  могла  идти
речь. Во всяком случае, Теллусу такая роскошь была сейчас не по силам.
   Не совпал с ожиданиями и облик самой планеты. Я ожидал увидеть что-то
вроде полупустыни, в лучшем случае -  сухих  степей,  каких  все  больше
возникало на Теллусе - безлюдных равнин, в которых тут и там поднимаются
к облакам многоэтажия  городов.  Я  как-то  упустил  из  виду,  что  все
население  Топси,  по  статистике,  насчитывало  что-то  около  двух   с
половиной миллионов человек - а следовательно, воображенные мною  города
просто некому было бы населять; и - следующий вывод из этого - планета с
высоты должна была выглядеть необитаемой на девяноста  девяти  процентах
своей территории. Меня ввели в заблуждение проспекты, которые топсийские
власти рассылали по всей Галактике: на них были и степи,  и  небоскребы.
Действительность же оказалась совсем иной. На материке я успел  заметить
громадные лесные массивы, обширные  зеленые  луга,  горные  хребты,  над
которыми поднимался Эверест местного значения, да и степь  действительно
существовала  -   только   не   занимала   сколько-нибудь   значительной
территории.
   Что же касается городов, то с высоты был заметен один-единственный  -
и так оно и было на самом деле. Странно, что  город  этот  находился  на
острове средней величины, лежавшем в океане близ экватора, а  космодром,
как потом оказалось, - тоже на острове, размером побольше,  этот  улегся
на самом экваторе, недалеко от Топсимара (так  этот  единственный  город
назывался). Возможно, у топсиян были какие-то причины избегать материка?
Хотя это вряд ли могло иметь отношение к моим делам.
   Было солнечно, снижаясь, мы не встретили ни единого облачка:  видимо,
тут сейчас стояло лето. Я надеялся, впрочем, что жара не  будет  слишком
изнуряющей: уроженцу средних широт, мне по вкусу умеренные температуры.
   В общем, приятно смотрелся мир Топси с высоты. И этот его облик - или
что-то другое начало действовать на меня: в условиях, какие  я  наблюдал
сверху, исчезнуть в случае осложнения было бы очень  просто.  Но  крепла
надежда на то, что скрываться ни от кого и не понадобится.
   Наверное, это Топси уже проявляла свой характер.
   Да, подумал я еще раз. Веселая планета.
   Впрочем, это настроение изгладилось очень быстро. Уже на поверхности,
в зале прибытия топсийского космотерминала, подсознание подсказало  мне:
что-то не  так.  Это  произошло,  когда  я,  среди  прочих  прилетевших,
направлялся к пограничной стойке.
   Может быть, причина ощущения заключалась в том, что терминал оказался
не пустым (как я ожидал, исходя из того, что на "Титане" прилетело никак
не более двадцати человек). Наоборот, людей в обширных  залах  оказалось
множество.
   Оказывается, незадолго до нас на Топси  сели,  один  за  другим,  два
пассажирских корабля:  "Кастор"  с  Милены  и  "Цицернак",  пришедший  с
Лорика. И тот, и другой привезли, похоже, по целому  полку  курортников,
так что общий зал был под завязку набит  пестрыми  футболками,  шортами,
темными очками, багажными тележками,  футлярами  с  удочками,  раздутыми
рюкзаками, водными лыжами и серфами, орущими младенцами и  мало  ли  еще
чем. А также и по той причине, что станция вневремянки  здесь  почему-то
оказалась  совмещенной  с  космотерминалом  -  и  оттуда  чуть   ли   не
ежесекундно   возникали   все   новые   и   новые   представители   рода
человеческого, еще более увеличивавшие царившую в залах в  момент  моего
появления сумятицу. Она, впрочем, была скорее кажущейся, чем  подлинной:
все это людское - если не море, то, уж во всяком случае озеро  -  быстро
разбивалось на несколько рукавов, из которых каждый  медленно  втекал  в
один из пограничных выходов, чтобы, зарегистрировавшись, обрести наконец
свободу передвижения и устремиться к своим целям. Все это было, в общем,
легко объяснимо и совершенно естественно;  но  мне  от  этого  легче  не
становилось.
   Я-то  рассчитывал,   оказавшись   здесь,   быстро   сориентироваться,
просмотреть всех прилетевших и встречающих и таким способом  определить,
кто прибыл встретить меня и то ли ненавязчиво сопровождать при всех моих
передвижениях по Топси, то ли (такое вовсе не исключалось), напротив,  -
лишить  меня  всякой  возможности  передвигаться  и  вообще  действовать
самостоятельно. При двух-трех десятках людей выполнение  моей  программы
отняло бы минимум времени и усилий. Но их тут ходили немереные сотни,  и
излучаемые  этой  толпой  поля  смешивались  в  такой  нечленораздельный
коктейль, из которого было  совершенно  невозможно  выделить  хоть  одну
составляющую. Иными словами, поджидавшее меня лицо - или  лица  -  могло
находиться тут на расстоянии протянутой руки - и  я  никак  не  смог  бы
засечь его.
   А не зная подлинной обстановки, покидать терминал было просто опасно.
   Но, впрочем, может быть, я просто-напросто  сам  настраиваю  себя  на
испуг, а на самом деле опасность мне не грозит?
   Пришлось быстро думать, одновременно замедляя шаг,  пропуская  вперед
шедших позади. В чем могла заключаться опасность? Примем  как  данность,
что розыскное требование  Служб  Геллуса  на  меня  уже  дошло  сюда  по
ВВ-связи. И таким же путем прибыли  и  люди,  которым  надлежало,  самое
малое, взять меня и переправить на родную планету. Предположим, так  оно
и есть. Но как можно им опознать меня? По внешности? Вряд ли: выглядел я
благодаря искусству Короля пентаклей, вовсе не похожим на самого себя  -
такого, каким меня знали на Теллусе все, с кем приходилось  встречаться.
Документы? Они ничем не хуже настоящих хотя бы потому, что  они  и  есть
настоящие: не подделанные, а купленные. Правда, мне не удалось на  борту
"Титана" совершить очередную метаморфозу: из-за возни с унтером  на  это
не хватило времени. Но, может  быть,  это  и  к  лучшему:  мой  воинский
антураж способен сыграть благую роль. Солдат всегда  воспринимается  как
человек  казенный,  и  как  бы  подразумевается,  что  его   подлинность
удостоверяется государством.
   Что-нибудь компрометирующее в  поклаже?  Там  нет  совершенно  ничего
подозрительного. Оружие? Но я солдат, мне положено носить его, и  потому
оно записано в моем предписании,  в  графе  "Вооружение".  И  сериал,  и
дистант; и то, и другое является также и  армейским  оружием,  заводские
номера его безошибочно занесены в документ...
   Номера, да.
   Номера!..
   Черт, как же можно было не подумать об этом вовремя?
   Раз уж розыскное требование дошло до этих краев (а сомневаться в этом
было бы крайне легкомысленно), то в нем  -  стопроцентно!  -  указаны  и
номера  оружия,  которое  может  находиться  при  мне.   Номер   сериала
дамы-киллера у них, конечно же, есть, да и  все  данные  моего  дистанта
тоже: он был официально зарегистрирован и  у  меня  имелось  разрешение.
Хоть бы его не было!..
   Стоит мне предъявить на выходе оружие - и меня схватят.  Вся  история
закончится, не успев толком начаться.
   Оставить оружие здесь, спрятать где-нибудь? Но вроде бы негде; а если
и удастся сделать это - меня совершенно логично спросят: а где те штуки,
которые согласно предписанию должны быть при вас? Вы же не потеряли  их,
старший унтер, и не подарили кому-нибудь? Ах, у вас их украли в  дороге?
Корнет с Симоны?
   Прекрасно, мы начнем  его  поиски  -  а  вам  тем  временем  придется
задержаться у нас, мы никак не можем пропустить вас в такой ситуации.
   Обильно смазать узкое место, чтобы беспрепятственно проскользнуть? На
Теллусе я бы так и сделал; но здесь  -  кто  знает,  какие  тут  в  этом
отношении порядки? Брать, конечно, берут, как и везде, хоть  один  такой
да найдется; однако смазки явно не хватит. Рулями  с  Теллуса  здесь  не
отмажешься - да и тех осталось не очень много, а кроме них, у меня  есть
только чек. Сумма в него вписана достаточно солидная, но  отдать  его  -
значит остаться совсем без гроша: как-то не принято просить сдачи, давая
взятку. Да и попросив - не получишь.
   Остаться  же  совсем  без  ничего  значит  сразу  усложнить  ситуацию
процентов на триста, а то и на все  пятьсот.  Опять-таки,  будь  это  на
Теллусе...
   Но до него очень далеко.  И