ее к огню, но ему показалось, коряга шевельнулась.
Андрей  замер.  Коряга больше не шевелилась. "Почудилось", - решил мальчик. Но
на  всякий  случай  он  кинул  его в бревно маленький камешек. В ту же секунду
коряга  распрямилась,  как взведенная пружина, и щелкнула зубами. Это оказался
ловко маскирующийся хищный ящерообразный аллигатор.
    Аллигатор  выползал  на  берег,  зарывался  в  песок  и терпеливо поджидал
подходящую  ему  по  размеру  добычу.  Если  бы  Андрей не заметил, как коряга
шевельнулась, добычей стал бы он сам.
    Недовольный  аллигатор  уполз в Первичное море, волоча по песку длинный, с
остриями  на  конце хвост. Некоторое время он полз по мелководью, и Андрею был
виден  чешуйчатый  с  остриями  гребень  на  его  спине. Но вот он нырнул, его
бронированная спина описала полукруг и исчезла. На всплеск спикировала парочка
птеродактилей, но, поняв, что тут им делать нечего, быстро ретировалась.
    - Ну  и  где  бревнышко?  - спросил робот, когда Андрей вернулся с пустыми
руками.
    - Оно хотело мной закусить, - мальчик сгреб хворост в кучу и стал отбирать
самые тонкие и сухие палочки для растопки.
    - В  этом  мире  каждый  выбирает  способ  охоты по себе, - нравоучительно
заметил робот.
    Мясо  молюска оказалось очень нежным и сочным. Когда обед закончился, и от
молюска  остался  один  только  панцирь,  со  всего  берега  стали  сползаться
красноспинные  крабы.  Один, самый большой, ухватил панцирь молюска и воровато
потащил  его  в  свою  норку  под  камнем. Норка была тесной, и крабу пришлось
немало потрудиться, прежде чем удалось-таки пропихнуть туда панцирь.
    - А зачем ему панцирь? - Лависса с любопытством наблюдала за крабом. - Что
он с ним будет делать?
    - Сделает колыбельку и будет качать своих детишек, - пошутил робот.
    - У тебя, Баюн, мысли только про детишек, - засмеялся Андрей.
    - А  у меня... у меня никогда не будет детей! - не выдержала Лависса. - Ну
разве что немножко: три мальчика и две девочки. И еще маленький саблезубенький
кошкозаврик. Он будет ловить крысоящеров и пить мелазавриное молочко. А еще...
    Не  успела  Лависса  договорить, как раздался холодящий сердце низкий рев.
Брахиозавры,   мирно  пасущиеся  на  густо  заросшем  водорослями  мелководье,
вытянули  длинные  шеи  с  маленькими  головками  и  замерли.  Один из титанов
повторил свой рев и решительно зашагал к берегу.
    Остальные последовали за ним. Похоже их что-то сильно напугало, потому что
все  они разом перестали пастись. Те из них, кто зашел в Первичное море дальше
остальных,  тревожно ревели и, пугливо оглядываясь, семенили в сторону берега,
хлопая по воде длинными хвостами.
    - Они нас затопчут! - робот оглядел берег в поисках укрытия. - Брахиозавры
чем-то встревожены!
    Смотреть  на  приближающихся  титанов  было  страшно.  Они могли затоптать
любого,  вставшего  на  их пути, даже не заметив этого. Длинные коричневые шеи
были  вытянуты,  жировые  отложения  на  массивных  туловищах  вздрагивали,  а
четырехпалые  лапы производили такую бурю, что казалось, Первичное море выйдет
из берегов.
    Чем  ближе  к  берегу  подходили  брахиозавры,  тем огромнее они казались.
Словно  целый квартал девятиэтажных домов сорвался с места и двинулся на тебя,
переставляя колонообразные ноги.
    К  счастью,  неподалеку  в  высоком  берегу  оказалась  небольшая пещерка.
Оставалось надеяться, что там нет постоянного хозяина.
    Путешественники  протиснулись  в  расщелину  в  момент,  когда  первый  из
брахиозавров  шагнул  на  берег. Земля заходила ходуном, как во время обвала в
подземных пещерах.
    С  топотом брахиозавры промчались по берегу и, растоптав кусты иголочника,
исчезли.  В  песке остались глубокие, до полуметра круглые ямы. Подобные следы
многомиллионной  давности  находили  на  Земле  археологи - долго раскапывали,
расчищали,   стараясь   по   ним  восстановить,  как  выглядел  тот  или  иной
доисторический ящер.
    Один  из  титанов  пробежал  неподалеку  от  пещерки, в которую спрятались
друзья.  Они  увидели  толстую  колонообразную ногу, покрытую серой складчатой
кожей.
    Только  когда  топот  брахиозавров  смолк  в  отдалении, и земля перестала
вздрагивать, они осторожно выглянули наружу.
    - Веселенькое  дело!  Куда  они  все  умчались?  - Андрей спрыгнул в след,
который оказался ему почти по грудь.
    - Похоже, что-то неладно, - робот-нянька был встревожен.
    - Они такие дылды! - удивилась Лависса. - Кто их мог испугать?
    Баюн  внимательно  посмотрел  в  сторону  Первичного  моря. Море выглядело
спокойным. Муть, поднятая брахиозаврами, уже начала оседать. Над самой водой с
тревожными  криками носились археоптериксы, а птеродактили почему-то все разом
исчезли.
    На  берег  выползли  несколько относительно небольших по здешним масштабам
трех-четырехметровых  ящера  и, не обращая на путешественников внимания, стали
торопливо и основательно зарываться в песок.
    В    воздухе    нарастала   смутная   тревога.   Маленькие   красноспинные
крабики-подлизы  норовили поглубже забиться каждый в свою норку. Андрей бросил
им  оставшийся  от  обеда  кусочек  молюска.  В другой раз крабики с жадностью
вцепились бы в него, но сейчас они даже не заметили угощения.
    - Не  нравится  мне  все  это.  Ох,  не  нравится, - робот был не на шутку
озадачен. - Точно из моря идет какая-то опасность!
    - Смотрите!  Вон  там!  -  Лависса стояла на камне и показывала на морской
горизонт.


    Глава двадцать шестая.
    ПЕРВЫЕ МОРЕПЛАВАТЕЛИ


    Если  задуматься, стать первым мореплавателем не так и сложно. Нужно найти
какое-нибудь  море,  в  котором никто из людей еще не плавал и побултыхаться в
нем  хорошенько.  Если моря поблизости нет, вполне сойдет пруд или даже ванна.
Хотя, в этом случае, вы прослывете прудоплавателем или ванноплавателем.
    То,  что  Лависса  увидела на горизонте, было огромной волной. Трудно даже
вообразить, насколько она была чудовищна. Ее вздыбленный гребень бурлил высоко
над  уровнем  Первичного  моря. Неудивительно, что даже гигантские брахиозавры
убегали  от  нее,  как  испуганные котята. Ничто не в силах было противостоять
неистовой природной мощи.
    Очевидно,  где-то в недрах Первичного моря произошло извержение вулкана. И
теперь огромная волна с дикой яростью ринулась на берег.
    Цунами   не   новость   на   молодой   планете   с  кипучей  вулканической
деятельностью.  Красный  песок на берегу хранил следы чудовищных ударов, когда
обрушивающийся поток воды вминал в берег все живое.
    Теперь уже отчетливо слышался наростающий гул - волна стремительно неслась
к берегу. Приглядевшись, можно было различить ее сероватую шапку.
    Робот понял, если они немедленно не примут меры по спасению, этой волны им
уже не пережить.
    Путешественники  со  всех  ног  бросились  по  протоптанной  брахиозаврами
дороге.  Но  куда  им было успеть! Сила волны была так велика, что должна была
уничтожить все живое на побережье. Вот почему брахиозавры так спешили отбежать
на   безопасное  расстояние.  Ими  руководил  инстинкт  и  печальный  опыт  их
предшественников.
    Археоптериксы   торопливо   подхватывали   перепуганную  кистеперую  рыбу,
выпрыгивающую  из  воды,  и  взмывали на скалы. Какой-то замешкавшийся ящер не
успел выбраться из воды, и к реву моря примешался его ужасный стонущий вопль.
    Друзья,  подгоняемые  гулом волны, стремились как можно дальше отбежать от
берега.  За  их  спиной гигантская волна с гулом разбилась о мелководье, смыла
песчаную косу и понеслась к береговой полосе.
    Путешественники  мчались  вверх по горному склону, а в опасной близости от
них ревела стремнина, кипящая, как Ниагарский водопад.
    Сложный мозг робота просчитывал типовые экстремальные ситуации, заложенные
в  программу  выживания.  Баюн  велел  Андрею  защелкнуть  застежки на шлеме и
подключить систему кислородного обеспечения.
    - А  Лависса?  -  крикнул Андрей. У него-то еще был скафандр, а на девочке
только серебристый комбинезон, который на худой конец мог спасти от холода, но
никак  не  от  разбушевавшейся  стихии.  Андрей  отдал бы ей свой скафандр, но
времени снять его не оставалось.
    - Лависсе  я  дам  кислородный  респиратор!  -  робот-нянька выдвинул свой
ящичек  и  достал  респиратор - прозрачную маску, похожую на слоновий хоботок.
Вмонтированный  в  маску  фильтр  позволял получать из окружащей среды частицы
кислорода и перерабатывать в пригодный для дыхания воздух.
    Перед  волной катился шквальный ветер, валя деревья, переворачивая камни и
вздымая  тучи  пыли. Пора было подыскивать место, в котором можно было бы хоть
как-нибудь  укрыться. Впереди них на возвышенности с треском упало развесистое
дерево, вывороченое ураганом с корнем.
    - Сюда! - позвал робот.
    Андрей и Лависса спрыгнули в яму, над которой нависли мощные корни дерева.
И  тут  же  на  них  налетел  шквальный,  гудящий ветер. Робот прикрыл ребят и
вцепился  в  корни дерева. Больше всего он боялся их потерять. Волной их может
подхватить и разнести на десятки километров друг от друга.
    Никто  не успел понять, как на них обрушилась волна. Андрей сразу перестал
ощущать  где  верх,  а  где низ. Все смешалось и закружилось. Вначале мальчика
вдавило в землю, и он чувствовал только сильную руку робота, державшую его. На
грудь  навалилось  что-то  тяжелое, Андрея закружило и куда-то понесло. Он изо
всех  сил  старался  не  отпустить  запястье  Лависсы.  Воздух в шлем поступал
толчками, и мальчик едва не задохнулся.
    Яма  заполнилась  темной  грязной  водой.  Хорошо  еще,  благодаря рельефу
местности,  основная  масса  волны  прошла  стороной,  и  на  путешественников
навалилась  только  небольшая  ее  часть,  но  и  эта  сила  была  огромной  и
неконтролируемой.
    Основная  масса  волны пронеслась и начала отходить в море. Вокруг бурлила
вода.  Андрей  зацепился  за  что-то  шлемом. В глазах у него потемнело, и все
стремительно завертелось. Прежде чем потерять сознание, он почувствовал, робот
подхватывает его и выталкивает наверх.
    Первым  что  Андрей  увидел,  когда пришел в себя, было розоватое закатное
небо. Некоторое время он просто лежал, не пытаясь понять, где он и что с ним.
    Наконец,  он приподнялся и снял с головы шлем. Вокруг, тихое и безбрежное,
разлилось  Первичное  море.  Водная  гладь  была совершенно спокойной. Сколько
Андрей не приглядывался, берега видно не было.
    Они  лежали  в оранжевой надувной спасательной лодочке из сверхтонкого, но
прочного водонепроницаемого материала. Мальчик никак не мог сообразить, откуда
взялась  эта лодка, но был благодарен ей за то, что она существует. Если бы не
эта  лодочка,  они  с  Лависсой  кормили  бы  ящеров  и  кистеперых рыб на дне
Первичного моря.
    У  Лависсы респиратор сбился на щеку. Она не шевелилась. Мальчик торопливо
сдернул  с  нее  кислородную  маску.  Он подумал, что девочка задохнулась, и с
испугом  приложил  ухо  к  ее груди. Ему показалось, сердце не бьется, хотя по
щекам и разливался слабый румянец.
    "Надо  ей  помочь,  а  то  она  умрет!"  -  Андрей  наклонился,  набираясь
храбрости,  чтобы  сделать  ей  искусственное  дыхание.  Делать  искусственное
дыхание ему не приходилось, хотя их и учили этому в школе на уроках выживания.
Но  в  то мгновение, когда Андрей нерешительно приблизил свои губы к ее губам,
девочка вдруг открыла глаза.
    Увидев  над  собой Андрея, она от неожиданности вскрикнула и приподнялась.
Получилось,  что  она  нечаянно  заехала  лбом  по  носу склонившегося над ней
мальчика да так, что он едва не вывалился за борт лодки.
    - Ты  чего  дерешься? - Андрей потер нос и смочил его водой, боясь, что он
распухнет.
    - Сам виноват! - рассмеялась Лависса. - Зачем лез ко мне целоваться?
    - Целоваться? - возмутился Андрей. - Да как тебе такое взбрело в голову? Я
хотел сделать тебе искусственное дыхание!
    - Не ври! - Лависса самодовольно провела рукой по волосам.
    - Баюн,  скажи ей! Она совсем спя... - Андрей оглянулся в поисках робота и
замер.  Мальчику  показалось,  на  него  вылили  ушат  холодной воды и по телу
забегали мурашки.
    Робота в лодке не было...
    - Баюн! - закричал Андрей. - Баюн!
    Его крик растаял в безбрежной глади Первичного моря. В маленькой лодчонке,
затерянной в море, они с Лависсой были одни.


    Глава двадцать седьмая.
    НОЧЬ В МОРЕ


    - Баюн!  Баюн!  -  Андрей  сдерживался,  чтобы не расплакаться. Он схватил
короткие  складные весла и начал грести. Может, Баюн остался на берегу? Может,
ему  нужна  помощь?  Но  в  какой  стороне берег Андрей не знал. Куда ни глянь
простиралось  Первичное  море,  озаренное  закатным  красноватым Деметрианским
светилом.
    Неужели  робота  больше нет? С самого рождения мальчик привык видеть рядом
массивную   добрую   фигуру   робота-няньки   и   слышать   его  громкий  чуть
поскрипывающий  голос. Осознав, что Баюн погиб, Андрей почувствовал, в горле у
него вдруг образовался горький ком.
    - Это  я  во всем виноват! Я заставил Баюна выйти в космос на "Страннике".
Мне так хотелось слетать на Землю. Если бы не я, Баюн был бы жив!
    - Баюн  говорил,  знал  бы  где  упасть, соломки бы подстелил, - вздохнула
Лависса. - Если бы вы не попали на "Странник", то не спасли бы меня от Крокса.
    - Может, отец заплатил бы за тебя выкуп, и ты давно была бы Деметре.
    - Не  думаю. Крокс бы не отпустил меня. Он требовал бы все больше и больше
денег. Я слышала, как это говорил попугай. А вы меня спасли.
    - Но Баюн погиб! Это из-за меня! - Андрей закрыл лицо ладонями.
    - Может, он и не погиб, - Лависса осторожно дотронулась до плеча мальчика.
- Он и не из таких передряг выбирался.
    Красный  диск  солнца  скрылся  за  горизонтом.  По  водам Первичного моря
пробежала  закатная  солнечная  дорожка,  и  потухла.  На небе стали видны две
ближайшие к Деметре планеты.
    Наступила   долгая  десятичасовая  Деметрианская  ночь.  Море  улеглось  и
затихло, будто и не было огромной волны. На поверхность из глубины поднимались
ночные  светящиеся водоросли фитофобы. Оранжевая спасательная лодка замерла на
равнине неподвижной глади.
    На  дне  спасательной  лодки  в  специальном  кармашке Андрей нашел теплый
мягкий  халат-одеяло  и  упаковку  с  питательными таблетками. Халат-одеяло он
набросил  на Лависсу, а питательные таблетки спрятал назад в кармашек. Они еще
могли пригодиться.
    - Как  ты  думаешь,  -  шепотом  спросила  Лависса.  - До периметра отсюда
далеко?
    - Не  знаю.  Кажется,  Первичное  море  вообще не граничит с периметром. У
него... как это... замкнутая экологическая система. - Андрей учился в школе на
один класс старше Лависсы, и им уже год преподавали экологию Деметры.
    - В  море,  наверное,  полно  хищных  ящеров, - Лависса старалась говорить
шепотом, ей казалось, на голос может приплыть какойнибудь монстр.
    - Наверно,  ночью  они не охотятся. Или волна их напугала. Думаю, нам пока
нечего  бояться,  -  Андрей  вспомнил,  как  кипела жизнью прибрежная полоса и
мелководье: и аллигаторы, и брахиозавры, и птеродактили, и черепахи...
    Точно  оспаривая  его  слова,  вода неподалеку от лодки забурлила, тревожа
святящиеся ночные водоросли.
    - Похоже,  кто-то хочет с нами познакомиться, - голос у Андрея охрип, хотя
он и пытался казаться спокойным.
    Лависса  сжалась  в  комочек,  точно  надеясь,  если она станет меньше, то
подводное чудовище не заметит ее или непозарится на такую мелочь.


    Глава двадцать восьмая.
    ПОДВОДНАЯ БИТВА


    Лодка  вздрогнула,  и  ее  едва  не  затянуло  в  одну из воронок, которые
завертелись  на  глади Первичного моря. Андрей греб изо всех сил, спеша отойти
подальше от опасного места.
    - Вечно  с  тобой  попадаешь  в  переделки! - Лависса хваталась за весла и
мешала грести.
    Андрей,  стараясь  производить  как  можно меньше шума, боролся с волнами.
"Правильно ли я делаю? - спрашивал он себя. - Как бы сейчас поступил Баюн?"
    Мальчику  показалось,  что  на  том  месте,  где была только что их лодка,
что-то  вынырнуло.  У  него перехватило дыхание. Будто на мгновение из морских
недр  поднялось  на  поверхность  огромное  прачудовище,  даже не весь ящер, а
просто  малая часть его блестящей спины или хвоста, покрытого острой как терка
чешуей.
    Первичное  море  с его бездонными глубинами, вулканами и расщелинами легко
могло  породить такое чудовище, рядом с которым все громадины суши казались бы
просто крошками.
    Поднявшейся после всплеска волной надувную лодочку отнесло довольно далеко
от резвящегося чудовища.
    - Ты видел? - у Лависсы перехватило дыхание. - Ты это видел?
    - Что-то огромное и блестящее?
    - Да.
    То,  что  Лависсе  и  Андрею  казалось  зловещим  гулом,  было  всего лишь
спокойным  размеренным  дыханием  праящера, всплывавшего на поверхность, чтобы
захватить воздух.
    Но вот волны улеглись, и Первичное море успокоилось.
    - Кажется, оно уплыло, - неуверенно сказала Лависса.
    Андрей отпустил весла и перевел дыхание.
    - Я тоже думаю, уплыло... Нет!!! Смотри!
    Над  водой,  к  счастью вдалеке от них, взметнулся многометровый фонтан, и
показались  голова  и  шея  громадного ящера. Чешуя заблестела и заискрилась в
сиянии  ночных  светил.  Ящер поднял бугристую голову к звездам и издал низкий
рев,  от  которого  содрогнулись  небо  и  море.  Шея подводного чудовища была
покрыта  зеленым  мхом,  что  придавало  гиганту  поистине доисторический вид.
Праящер выглядел древнее всех динозавров, о существовании которых они знали.
    Эволюция  планеты,  насчитывающая много миллионов лет, в этом ящере только
пробовала   свои  силы.  В  его  неуклюжих  формах,  массивной  короткой  шее,
чудовищной  замшелой  спине  чувствовалась  потуга природы на что-то огромное,
величественное,  но  неудавшееся.  Зато  недостаток изящества вполне искупался
небычайной прочностью и силой этого древнего существа.
    Вряд  ли изучавшие животный мир Деметры биологи сталкивались с ним раньше.
Во всем глубоком и неизведанном Первичном море, соединенным бездонным проливом
с Тайным океаном, оставался всего один такой праящер.
    Праящер  медленно зевнул, разинув рот, и два ряда острых зубов сверкнуло в
лунном   свете.  Неизвестно,  как  велико  было  скрытое  под  водой  туловище
подводного  чудовища,  любое  его  движение  могло  быть роковым для маленькой
лодчонки.
    Андрей  налег  на  весла,  но  в спешке одно из весел сорвалось, и лодочка
закружилась на месте.
    - Р-р-ауа! - выдохнуло чудовище и слегка пошевелилось.
    Стоило  подводному  монстру  захотеть  порезвиться,  и  крошечная  лодочка
исчезла  бы  с  поверхности моря навсегда. Но вдруг внезапная волна подхватила
лодку и буквально отшвырнула прочь от чудовища. Море около монстра вскипело, и
из  пучины  возникло чтото огромное и скользкое, похожее на спрута и на медузу
одновременно.  Гиганская  спрутомедуза описала в воздухе полукруг и обрушилась
на праящера, облепив его морду и шею скользкими ядовитыми щупальцами.
    Праящер   взревел,  замотал  головой,  и  оба  чудовища  исчезли  в  воде,
сцепившись в смертельной схватке.
    Спрутомедуза  была  меньше  праящера,  но  ее  страшные  щупальца обладали
чудовищной  силой.  Твердое  торпедообразное  тело подводной хищницы покрывали
острые  ядовитые  шипы. Такая же древняя как и ящер, спрутомедуза была с ним в
состоянии  вечной  вражды.  Иногда в схватке побежала ядовитая спрутомедуза, а
иногда везло праящеру.
    Андрей  и  Лависса  не  знали,  что  до  вчерашнего  дня  в Первичном море
оставался  один  праящер  и  две спрутомедузы. Но одна из них погибла в потоке
раскаленной лавы, вырвавшейся из извергающегося вулкана.
    И  вот  оставшая  в  живых  спрутомедуза сцепилась в смертельной схватке с
праящером.  Это  была  битва  старых  как мир титанов - повелителей Первичного
моря.  Сами того не подозревая, Андрей и Лависса ста