ю испытывал Джерри, -  заявил  Ральф  Мартинес,  натягивая  на  себя
гравитационный  костюм.  С  пристегнутым  к  нему  парашютом,  кобурой   и
спасательным набором  жизнеобеспечения  на  случай  катапультирования,  он
чувствовал себя глуповато. Ральф  считал,  что  залезать  в  испытательную
кабину со всеми этими ненужными причиндалами просто смешно.
   Но  таковы  были  им  же  самим  разработанные  инструкции,  в  которых
говорилось,  что  пилоты  и  (или)  члены  экипажа  обязаны  находиться  в
испытательной кабине в том виде, в котором они совершают  реальный  полет.
Кроме обязательного  костюма  на  теле  Ральфа  были  установлены  десятки
миниатюрных медицинских датчиков, задача которых состояла в том, чтобы  во
время испытаний замерять его давление, пульс, температуру тела, дыхание, а
также степень потливости, возбуждение и наличие спазм и тут же  передавать
эти сведения на пульт управления. На  теле  Ральфа  имелся  также  сенсор,
замеряющий электрический заряд на коже.
   Облаченный в два  костюма:  один  -  гравитационный,  изготовленный  из
прорезиненных трубок, другой  -  огнезащитный,  с  парашютом  на  груди  и
наборами жизнеобеспечения, подполковник Мартинес был очень похож на рыцаря
будущего, каким его рисуют в детских книжках. Переваливаясь, Ральф подошел
к доктору Эпплтону и встал напротив него.
   - Нет, Ральф, - ответил доктор, - нам нужна  точка  отсчета.  Начнем  с
минимума, а программу, по которой летал Джерри, испытаем через пару дней.
   Мартинес недовольно заворчал и, неуклюже повернувшись, волоча за  собой
мотки проводов, пошел к дверям комнаты для проведения испытаний.  Эпплтон,
в твидовом пиджаке и помятых слаксах, стараясь не наступать  на  проводку,
шел позади него.
   Несмотря на то что в ангаре, где находилась испытательная площадка,  не
было горючих материалов, курить здесь не разрешалось. Поэтому  Эпплтон  не
только не зажигал трубку, но  вообще  убрал  ее.  Теперь  ему  приходилось
вертеть ее в кармане слаксов, что было крайне неудобно. Ботинки  Мартинеса
издавали чудовищный грохот - казалось, что по ангару  бродит  механический
голливудский монстр.
   Инженерно-технический персонал занял свои  места  у  пульта  управления
имитационной  кабины  "Ф-22".  Привыкшие  к  свободе  и  либерализму,  при
появлении Мартинеса и Эпплтона они не вскочили и не  встали  навытяжку,  а
лениво, скорее из вежливости, просто поднялись со своих  стульев.  Эпплтон
подумал, что, если бы не Мартинес, они вообще  не  пошевелились  бы.  Его,
начальника  лаборатории,  они  старались  не  замечать.  Мартинес  натянул
перчатки из металлизированной ткани и надел  шлем  под  названием  "Зоркий
глаз".
   - Джерри был в нем? - спросил Мартинес,  делая  ударение  на  последнем
слове.
   Молодая девушка в форме сержанта ошарашенно посмотрела на  Мартинеса  и
ответила:
   - Нет, сэр. В другом. Этот больше по размеру.
   Мартинес повернулся к Эпплтону и проворчал:
   - Я же предупреждал, чтобы ты все делал, как тогда.
   Нащупывая правой рукой выскользнувшую из пальцев трубку, Эпплтон поднял
левую в воздух и помахал ей.
   - Не волнуйся, для сегодняшнего испытания пойдет и этот. Шлем Джерри мы
подгоним под тебя потом. Он же используется для программы воздушного  боя,
- успокаивающе заговорил доктор.
   Недовольно бормоча что-то  себе  под  нос,  Мартинес  начал  натягивать
похожий на громадную люстру шлем. Вид у подполковника был очень  комичный,
но никто даже не улыбнулся. Сержант смотрела на подполковника с  обожанием
и восторгом, для нее он был полубогом.
   Не прошло и десяти минут, как Мартинес влез в кабину, надел кислородную
маску и подключил ее к баллону. Затем подполковник  проверил  проводку.  В
эти минуты Мартинесу вдруг показалось, что он  действительно  готовится  к
реальному полету. Когда он двигался, кабина  слегка  покачивалась,  и  это
тоже  создавало  иллюзию  реальности.  "Не   будет,   правда,   настоящего
физического воздействия, - думал подполковник. -  Ничего,  костюм  создаст
искусственные нагрузки, и ощущение будет точно такое же, как  в  настоящем
полете".
   Задача Мартинеса  состояла  в  следующем:  используя  скорость  "Ф-22",
незаметно проскочить через средства  противовоздушной  обороны,  зайти  на
цель и поразить ее прежде, чем противник догадается, что  по  ней  нанесен
бомбовый удар, а затем вернуться на базу. Последний  этап,  возвращение  -
самый сложный, поскольку к тому времени противник приведет в боеготовность
и задействует все средства наземной защиты. Истребителей и воздушного  боя
не будет, зато придется прорываться через очень плотный огонь.
   Мартинес приступил к проверке  бортовых  систем  самолета  и  негодующе
скривился, увидев, как на убогой, совсем не похожей  на  настоящую  панели
управления зажглось несколько тусклых  лампочек.  "Примитив,  -  огорченно
подумал он, надевая большие очки. На  какое-то  мгновение  он  оказался  в
полной темноте, затем находящиеся в очках  экраны  вспыхнули,  и  Мартинес
увидел зеленоватые тени окружающего  мира,  каким  его  показывает  прибор
ночного  видения.   Под   самолетом   проносилась   пустыня   со   скудной
растительностью. Черное ночное небо также  было  пустынным  -  ни  единого
самолета противника.
   Чтобы не дать радарам противника поймать его, Мартинес каждые несколько
секунд менял курс. Он то резко поворачивал в сторону, то  летел  зигзагом.
"Если у них что-то и появится на экране, то, пока они разберутся, что  это
и куда летит, я буду уже далеко и разнесу цель в клочья, - подумал  Ральф.
- Горючего достаточно, бомб - тоже хватает".
   Ральф приближался к цели - сильно укрепленному бункеру,  в  котором  по
предположению  командования  располагался  командный   центр   противника.
Мартинес поднял очки, переключил компьютер с режима определения  курса  на
режим  подачи  боекомплекта  и  снова  опустил  их.  Это  было   последней
операцией, проделываемой вручную, все остальное выполняла  электроника.  В
следующий раз подполковник должен  перейти  на  ручное  управление,  когда
окажется вне зоны действия вражеской авиации.
   На стереодисплее очков показался бункер, он был почти полностью зарыт в
песок, сверху едва виднелась  только  его  крыша,  накрытая  маскировочной
сеткой.
   - Вижу цель, - коротко произнес подполковник глухим голосом.
   Картинка перед глазами сразу же изменилась, появилась пунктирная линия,
а  бункер  отдалился  почти  к  самой  линии  горизонта.  До  бомбометания
оставались считанные секунды.
   Мартинес облизнул пересохшие губы. Он понимал - все, что он видит перед
собой, - это только игра его воображения, но в то же время чувствовал, как
сильно бьется его сердце. Самолет пошел на снижение,  и  Мартинес  заметил
красноватые пятна радаров, очень похожих на торчащие из песка рачьи глаза.
Чем ближе к земле подходил самолет,  тем  отчетливей  Мартинес  видел  их.
"Если они засекут меня, я об  этом  узнаю  сразу,  -  мелькнуло  в  голове
подполковника. - Стереодисплей изменит их цвет, они станут ярко-красными".
Но ни один из радаров не уловил приближения "Ф-22"; изредка поворачиваясь,
они продолжали ощупывать пустыню.
   - Открыть бомбовый  отсек!  -  скомандовал  Мартинес  и  сразу  услышал
гудение электромотора. Встречный поток воздуха слегка качнул  самолет.  На
стереодисплее показались стоящие возле  бункера  машины,  Мартинес  увидел
ленту дороги. Она уходила к горизонту, к городу.
   Прицел появился так неожиданно, что  Мартинес  даже  вздрогнул.  Бункер
стремительно приближался.
   - Автоматическое наведение, - произнес подполковник.
   Тоненькая линия лазерного  луча,  незаметная  на  земле,  но  отчетливо
видимая в стереодисплее, поползла к бункеру и уткнулась в самый центр  его
крыши. Как только линии прицела  совместились  с  концом  лазерного  луча,
Мартинес услышал глухое клацанье - это из отсека  вылетела  первая  бомба.
Самолет тряхнуло так, что Мартинес едва удержал в руках  рычаг.  Все  было
как в реальном полете, когда из пикирующего бомбардировщика выстреливается
настоящий восьмисоткилограммовый снаряд.
   Мартинес  потянул  на  себя  рычаг,  и  самолет  круто   взмыл   вверх.
Подполковник почувствовал, как ремни вдавились ему в плечи. Уходя от цели,
подполковник резко повернул вправо, но дисплей  продолжал  показывать  ему
картинку бункера. Наведенная лазером бомба неумолимо шла на него. Вот  она
коснулась центра крыши, и тут же раздался взрыв. Высоко в небо  взметнулся
столб огня и дыма.
   Радары бешено завращались, нащупывая  самолет  Мартинеса,  ночное  небо
озарилось  вспышками  снарядов  и   прожекторов.   На   какую-то   секунду
подполковнику показалось, что он видит под собой орудийный вулкан и слышит
грохот автоматических пушек -  буквально  все  пространство  над  бункером
сразу же начало простреливаться.
   Картинка на дисплее стала  такой  угрожающей,  что  у  Мартинеса  кровь
застучала в висках, а сердце бешено заколотилось. Подполковник  успокаивал
себя тем, что внизу, под  его  самолетом,  сейчас  непроглядная  темень  и
противник не увидит его даже с помощью радара, но волнение не проходило.
   Мартинес увидел яркую вспышку - из пусковых установок "земля -  воздух"
вырвались три ракеты. "Это не так страшно, - подумал полковник. - Активных
радаров на них нет. По крайней мере, дисплей так показывает. Скорее  всего
они наводятся приборами ночного видения по тепловому  пятну.  Но  если  не
уйти, дать ракетам  приблизиться,  то  они  обязательно  нащупают  меня  и
шарахнут  точно  в  сопло".  Он  включил  прибор  уменьшения  конфигурации
самолета и прибавил скорость.
   Ракетам не удалось приблизиться к "Ф-22" - Мартинес ушел. Вскоре и  сам
разгромленный командный пункт,  и  его  остервеневшие  защитники  остались
далеко позади. Подполковник изменил курс, впереди у  него  была  еще  одна
цель. "Да, там придется туговато, - рассуждал он. - Желтомордые знают, что
в их  воздушном  пространстве  находится  противник,  и  уж  расстараются,
приготовят мне встречу по первому классу. Ничего, прорвемся".
   Внезапно картинка на дисплее исчезла, и снова  наступила  темнота.  Все
произошло так неожиданно,  что  у  Мартинеса  перехватило  дыхание.  Через
секунду в наушниках послышался голос:
   - Завершена только часть задания, программа прерывается.
   Мартинес откинулся на спинку кресла и  почувствовал,  что  весь  взмок.
Костюм прилип к спине и рукам. "Не хрена себе "имитация"! - ругнулся он. -
Того и гляди - описаешься от страху с такой игрушкой. Черт, никогда бы  не
подумал, что эта мутотень так здорово действует".
   Подполковник поднял очки и начал отстегивать ремни. Протянув  руку,  он
откинул  защелку,  и  фонарь  плавно  отошел  вверх.  К  кабине  уже  была
приставлена лестница с широкой  площадкой,  два  стоящих  на  ней  техника
помогли Мартинесу вылезти из кабины.
   -  Какого  черта  вы   прервали   программу?   -   недовольно   спросил
подполковник. Техники молча кивнули в сторону пульта управления. - Эй,  ты
там! - крикнул подполковник старшему оператору.  -  Какого  черта  прервал
программу?
   Голос подполковника загремел по полупустому помещению.
   Старший оператор невозмутимо смотрел на приборы.
   - Она прерывается автоматически, - ответил Эпплтон  и,  подняв  голову,
посмотрел на Мартинеса. - Когда пульс повышается до  критической  отметки,
программа отключается сама.
   - Врут все ваши приборы! - рявкнул Мартинес. Он легонько  оттолкнул  от
себя техников и, клацая ботинками, начал спускаться с лестницы. - Не нужно
было давать ей выключиться! - крикнул  Мартинес,  направляясь  к  старшему
оператору.
   Эпплтон выступил вперед, загораживая его.
   - Ральф, таковы правила техники безопасности, - ответил доктор.
   - Кто и когда их придумал? - взорвался Мартинес.
   - Знаешь, Ральф, давай не будем спорить. Ты настоял  на  том,  что  сам
будешь испытывать программы, я согласился. Но и я не хочу, чтобы у тебя  в
кабине полопались артерии.
   - Ничего ты не понимаешь! -  Глаза  Мартинеса  сверкали  яростью.  -  У
военного летчика всегда поднимается пульс, когда он  в  воздухе!  -  ревел
Мартинес. - Пилот воюет, а не в бирюльки играет. Он обязан волноваться!
   - Ральф, не учи меня, - спокойно возразил Эпплтон. -  Во-первых,  здесь
не воздушное пространство, а во-вторых, моя обязанность - сохранить  жизнь
и здоровье пилотов, которые находятся в испытательной кабине. Я делаю  это
ради них самих.
   - Не сметь больше прерывать программу! Слышишь? Я уж и  сам  как-нибудь
позабочусь о своей сохранности. Ты понял меня?!
   Эпплтон отвечал за проведение имитаций  и,  строго  говоря,  являлся  в
ангаре главным. Но что он, штатский, мог ответить  подполковнику,  да  еще
злому как черт? Как он  мог  понять,  что  от  проведения  этих  испытаний
зависело дальнейшее продвижение Мартинеса, которого и так уже все товарищи
обскакали в звании?
   Эпплтон положил руку на каменное плечо подполковника.
   -  Успокойся,  Ральф.  Давай  сделаем  перерыв.  Пообедаем.  -  Эпплтон
посмотрел на часы. - Да, самое время. Поговорим спокойно, а потом...
   - Никаких обедов! - гаркнул Мартинес. - И отключите к  чертовой  матери
автоматику, пусть программа идет до конца! - Он повернулся к  старшему  из
операторов: - Ты меня понял? Запускай программу!
   Старший оператор был  гражданским,  его  помощники  -  сверхсрочниками.
Старший посмотрел на Эпплтона. Тот немного  помолчат  и  наконец  неохотно
произнес:
   - Поставь ту же самую программу и отключи медицинскую блокировку.
   Затем Эпплтон повернулся к Мартинесу.
   - Только, Ральф, давай все-таки сделаем небольшой перерыв.  Тебе  нужно
остыть, а им, - доктор кивнул в  сторону  операторов,  -  подготовиться  к
повтору.



        "20"

   Ближе к концу рабочего дня Дэну позвонил Манкриф и сообщил, что "парень
из Вашингтона" прибыл. Дэн отложил  в  сторону  программу  по  "заиканию",
поднялся и направился в кабинет шефа. Он заметно волновался, все это время
он думал над таинственным заданием, предложенным  ему  Манкрифом.  "Почему
ради этого задания я должен  отложить  в  сторону  более  важные  вещи?  -
недоумевал он. - А если так, то зачем, собственно, нужно  убивать  на  нее
вечера и выходные? И кто вместо меня будет заниматься "заиканием"?"
   Разговор с доктором Эпплтоном оставил неприятный осадок. Дэн до сих пор
чувствовал себя неловко, ему казалось, что он предал доктора. "Надо бы ему
позвонить", - решил он.
   По коридору торопливо шли сотрудники фирмы. Они выходили  из  здания  и
направлялись к стоянке. Впереди у  них  был  обычный  вечерний  отдых  или
развлечения в клубах и ресторанах. Дэн заметил, что над дверью, ведущей  в
"Страну  чудес",  горит  красная  лампа.  "Значит,  Джэйс  снова   остался
колдовать над своими имитациями", - грустно подумал Дэн.
   - Привет, доктор Дэн, - раздался позади веселый голос. Дэн обернулся  и
увидел Джо Ракера. Охранник уже успел снять  форму,  сейчас  на  нем  были
поношенные джинсы и выцветшая клетчатая рубашка. Джо ковылял прямо к Дэну.
   - Тоже отправляешься домой? - спросил Дэн.
   - Какое там! - Джо махнул единственной рукой. - Спешу к старине Джэйсу.
   - Зачем? - удивленно спросил Дэн.
   - Как зачем? Мы каждую ночь тут с ним играем.
   - Играете?
   - Конечно, - Джо самодовольно улыбнулся, показав неровные зубы. - У нас
там такая игра: Джэйс бегает за мной, а я - от  него.  На  двух  ногах.  И
потом мы с ним деремся. Черт, до чего же здорово! - восторженно проговорил
Джо. - Играем аж до рассвета.
   Дэн, впервые услышав о ночных игрищах, не знал, что и сказать.
   - Ну что ж, приятного времяпрепровождения, - неуверенно пробормотал он.
   - Еще бы не приятное, - гордо ответил Джо, открывая массивную  стальную
дверь. - Скажешь тоже.
   Дэн пошел дальше, втайне надеясь, что  старый  калека  не  проговорится
Джэйсу, что столкнулся с ним.
   Войдя  в  кабинет,  Дэн  увидел  Манкрифа  и  еще  одного,  незнакомого
человека. Вики в кабинете не было, и этот факт насторожил  и  одновременно
поразил Дэна. Он уже привык, что  миссис  Кессель  находится  в  эпицентре
всего, что происходит в "Парареальности", но на  этот  раз  она  почему-то
оказалась на обочине.
   И Манкриф, и его собеседник стояли, Манкриф - по  одну  сторону  стола,
его визави - по другую. Дэну почему-то вдруг показалось,  что  шеф  боится
своего вашингтонского гостя и старается спрятаться от него, используя стол
в качестве маленькой импровизированной баррикады.
   Незнакомец назвался Квентином Дорвардом Смитом.
   - Мистер Манкриф не верит, что это - мое настоящее имя, - прибавил  он,
- но зовут меня именно так. -  В  подтверждение  своих  слов  Смит  поднял
правую руку, словно приносил клятву.
   Он был почти одного роста с Дэном,  но  покрепче  и  пошире  в  плечах.
Светлые,  коротко  остриженные  волосы,  консервативный  серый  костюм   и
неброский темный галстук. Дэну он напомнил одного из фэбээровских  агентов
из недавно просмотренного фильма,  только  Смит,  в  отличие  от  грозного
киногероя, был  моложе.  И  его  волевое  скуластое  лицо  немного  портил
дурацкий нос пуговкой. Разглядывая Дэна, Смит приветливо улыбался. Но  его
веселое лицо не только не  разряжало  обстановку,  а  казалось,  наоборот,
только усиливало напряжение. Атмосфера в кабинете  была  гнетущей,  и  Дэн
сразу почувствовал это. Шеф стоял, неуверенно переминаясь с ноги на  ногу,
взгляд у него был тревожный, а весь вид - какой-то затравленный.
   Манкриф вышел из-за стола и проводил  Дэна  и  Смита  в  конференц-зал,
усадил за стол, а сам сел в кресло у стены.
   - Мистер Манкриф любезно согласился познакомить меня с вашим  досье,  -
сказал Смит, обращаясь к Дэну. - Так  что  степень  вашей  квалификации  я
представляю.
   Дэна покоробило от  слов  Смита,  но  внешне  он  оставался  совершенно
спокоен.
   - Работа, которой мы с вами будем заниматься, - продолжал Смит, - очень
важна для нас. Сделать ее нужно быстро, но так, чтобы  не  пришлось  потом
переделывать. У нас нет права на ошибку.
   Дэн  посмотрел  на  Манкрифа   и   удивился.   Всегда   дружелюбный   и
непринужденный, сейчас он сидел,  как  окаменевший.  Выражение  лица  было
откровенно злым. "Манкрифу очень не нравится этот Смит. Это яснее  ясного,
- подумал Дэн. - И тем не менее он соглашается помочь ему. Почему?"
   - В чем будет заключаться работа? - спросил Дэн.  -  И  почему  на  нее
отпущено так мало времени?
   Смит напряженно улыбнулся:
   - Сроки определены не мной, и менять их я не могу.
   - А в чем, собственно, суть работы?
   - Нам нужна система с использованием  виртуальной  реальности,  которая
позволила бы давать различные сценарии развития событий,  -  неопределенно
ответил Смит. - Мы должны  знать  заранее  то,  о  чем  обычно  узнаем  из
теленовостей  и  газет.  Эта  система  должна  иметь  в  запасе  несколько
вариантов и по ходу сама вносить изменения. Это возможно?
   - Да, но только в заданных пределах.
   - В каких?
   Дэн мельком взглянул на Манкрифа:
   - Все зависит от сложности самих сценариев и времени,  затраченного  на
разработку системы.
   - Она должна быть готова к первому февраля.
   - Я знаю, - кивнул Дэн.
   - Поэтому, если вы не сможете сделать  систему  к  этому  числу,  лучше
сразу скажите об этом, и мы расстанемся.
   - К сожалению, нет, - проворчал Манкриф. - Кроме нас, этого не  сделает
никто.
   - Сделает, - резко возразил Смит. - Кроме  вас  есть  и  Чапел-Хилл,  и
Мичиганский технологический институт.
   - Университеты, - усмехнулся Манкриф. - Вы, наверное,  еще  ни  разу  с
ними не связывались. Ну попробуйте.
   - С ними постоянно работает НАСА, ВВС и не жалуются.
   - Тогда почему вы сразу не отправились к ним? Или в Кремниевую  долину?
- хитро прищурившись, спросил Манкриф.
   Смит улыбнулся.
   - Дорогой мистер Манкриф, мы сейчас говорим не об этом. Я вам предлагаю
работу, но ставлю срок - к первому февраля.  -  Смит  снова  поверну