выход! - воскликнул Джэйс и, вскочив с дивана,  забегал
по кабинету. - По идее, должно сработать.
   - Я в этом абсолютно уверен, - кивнул Дэн. - Только...
   - Никаких "только", -  Джэйс  ткнул  в  Дэна  пальцем.  -  Ты  даже  не
представляешь, до чего ты допер. Черт, да как же я  не  вспомнил  об  этом
раньше?! Ну, теперь я им такое покажу... Дэн,  мы  улучшим  изображение  в
тысячу раз. Играющий увидит даже текст на входном билете.
   - Но есть тут у меня кое-какие сомнения, - проговорил Дэн.
   - Плюнь на них! - крикнул Джэйс. - То, о чем ты говоришь, уже делали, и
все получалось. Тебе нужно только написать программу.
   - Вот именно. А на это уйдет несколько месяцев.
   - Да ты что?! - Джэйс остановился и посмотрел на Дэна. - Какие  месяцы!
Ты что, не знаешь ни одного человека, у которого есть похожая программа? -
Дэн утвердительно кивнул. - Знаешь? Тогда  попроси  и  скопируй.  А  лучше
всего - укради.
   Дэн пристально посмотрел на друга. Тот выглядел ужасно,  казалось,  что
он не только не умывался, но и не спал. Лицо  Джэйса  осунулось,  небритые
щеки впали, вокруг глаз были синие  круги,  а  засаленные  волосы  космами
свисали до плеч. Джэйс явно устал, но, несмотря на это,  буквально  трясся
от возбуждения, потому что Дэн дал ему новую возможность усовершенствовать
игры, добиться того, чего прежде никому не  удавалось.  У  него  появилась
новая игрушка, блестящая и очень интересная. Джэйс задыхался от волнения.
   Дэн помялся - последнее предложение Джэйса было ему не по нутру.
   - Помнишь Боба  Франкеля?  -  спросил  Джэйс.  -  Он  занимался  чем-то
похожим, применял тот же принцип.
   - Никак не предполагал, что ты интересовался "Звездными войнами".
   - Заткнись! - рявкнул Джэйс. - Какая  кому  разница,  где  мы  достанем
программу? Попробуй связаться с ним. Может быть, за те триллионы,  которые
они тратят на свою белиберду, им удалось создать что-нибудь стоящее.
   Роберт Франкель был одним из самых блестящих математиков в  лаборатории
доктора Эпплтона. Именно поэтому Джэйс невзлюбил его  с  самого  начала  и
постоянно с ним цапался. Взаимная неприязнь, которую эти два  высокомерных
гениальных эгоиста испытывали друг к другу,  усиливалась  завистью.  После
того как Боб Франкель вдруг уехал  в  Вашингтон  работать  над  программой
стратегической оборонной инициативы, Джэйс сказал: "Не думал  я,  что  наш
Бобби не только сукин сын, но и фашист"  -  и  целую  неделю  после  этого
события не находил себе места.
   - Да ты в уме? - спросил Дэн. - К тому, чем занимается Франкель,  и  на
километр не подступиться. Это же совершенно секретные разработки.
   - Позвони Бобу, - приказным  тоном  произнес  Джэйс.  -  Возможно,  что
математические исследования не считаются секретными.
   - Он не будет со мной говорить о своей работе, - запротестовал Дэн.
   Джэйс наклонился над столом и посмотрел в глаза Дэну с  такой  злостью,
что тому сделалось жутко.
   - Слушай, Данно, - заговорил Джэйс, и Дэна передернуло  от  отвращения.
Запах изо рта Джэйса был  просто  омерзительным.  -  Я  сказал,  чтобы  ты
позвонил Бобу. В этом  нет  ничего  зазорного.  Выполняй.  Пронто,  тонто.
Понял?
   Дэн встал:
   - Слушай, Джэйс. Не строй из себя крутого ковбоя. И перестань повторять
свое "пронто, тонто".
   Джэйс отошел от стола и смерил Дэна издевательским взглядом.
   - Но ведь ты даже не знаешь, что означают эти слова. Это же  испанский,
- произнес он и, повернувшись на каблуках, вышел из кабинета.
   Дэн опустился на стул и некоторое время неподвижно сидел,  рассматривая
покачивающуюся дверь.  Джэйс,  как  обычно,  не  закрыл  ее.  В  душе  Дэн
сознавал, что Джэйс прав. Разумеется, Бобу Франкелю звонить  придется,  но
Дэна возмущало то, как Джэйс разговаривал  с  ним.  Его  манеры  и  раньше
вызывали у Дэна раздражение, но он надеялся, что здесь, в  Орландо,  Джэйс
станет другим. Однако все происходило с точностью до  наоборот,  с  каждым
днем Джэйс становился все грубее. Дэн не любил  обращаться  за  помощью  к
кому-либо, со всеми своими проблемами он привык  справляться  сам.  И  эту
задачу с бейсболом он уже практически решил, но это  не  принесло  ему  ни
радости, ни облегчения. Джэйс придумал для него новую головоломку. "И  так
будет всегда..." - обреченно подумал он.
   Дэн с трудом заставил себя дотянуться до телефона.
   - Роберт Франкель,  -  уныло  произнес  Дэн.  -  Министерство  обороны,
Вашингтон, дистрикт Колумбия.
   Телефон был  запрограммирован  на  голос  Дэна,  но  все  равно,  чтобы
добиться от него правильного выполнения команды,  приходилось  быть  очень
осторожным и произносить слова  медленно  и  членораздельно.  Беглую  речь
машина не понимала. Замигала маленькая желтая лампочка, это означало,  что
телефон начал поиск абонента. Втайне Дэн очень надеялся, что он не  найдет
Боба, но не прошло и десяти секунд, как вначале  раздался  длинный  гудок,
затем еще два, а затем послышался спокойный, уверенный голос:
   - Говорит автоответчик. Это кабинет доктора Роберта Франкеля. В  данное
время его нет на месте. Пожалуйста, оставьте свой телефон и,  если  можно,
скажите, о чем бы вы  хотели  переговорить  с  доктором.  Роберт  Франкель
позвонит вам в самое ближайшее время.
   Дэн со счастливой улыбкой выслушал автоответчик.
   - Привет, Боб. Это я,  Дэн  Санторини.  Пожалуйста,  позвони  мне,  как
появишься. Мне хотелось бы поговорить с тобой о делении времени.
   Дэн нажал на кнопку, и его  номер  автоматически  записался  на  пленку
автоответчика.
   Дэн снова откинулся на спинку стула. Ему почти удалось забыть о дисплее
и светящемся номере доктора Эпплтона. "Интересно, что означают эти чертовы
"пронто" и "тонто"?" - задумался Дэн.
   Но вскоре чувство долга все-таки  пересилило  нежелание,  и  Дэн  опять
потянулся к телефону. Набрав на клавиатуре определенную комбинацию букв  и
цифр, Дэн произнес:
   - Набрать номер в памяти.
   Дэн не умел говорить командным тоном, ему все время хотелось обратиться
иначе, повежливее, но он подумал, что это было бы,  во-первых,  смешно,  а
во-вторых, машина просто не поняла бы его, она знала только  повелительное
наклонение.
   Оставалась последняя надежда - что  доктора  Эпплтона  не  окажется  на
месте. Дэн посмотрел на часы и удовлетворенно кивнул:  как-никак  пятница,
вторая половина дня. Но он ошибся.
   - Эпплтон слушает, - проговорил динамик.
   Дэн поморщился и взял трубку:
   - Приветствую вас, доктор. Это Дэн Санторини.
   - О, Дэн. Ну, наконец-то. Рад слышать тебя. Как устроился?
   - Да вроде неплохо. Извините, что не смог  позвонить  вам  раньше,  был
очень занят.
   - Можешь не оправдываться, мне известно, что у вас там работы по горло.
Все нормально?
   - Стараемся, чтобы было нормально, - уклончиво ответил Дэн.
   - Как Джэйс?
   Дэн немного помолчал, потом ответил:
   - Джэйс - это Джэйс. Все такой же.
   - Понимаю, вопрос глупый, - сказал Эпплтон, и по его голосу Дэн  понял,
что доктор улыбается.
   Наступило молчание, которое прервал Дэн:
   - А что там у вас стряслось?
   Послышался тихий вздох Эпплтона.
   - Да есть тут одна сложность, - произнес он. - Нештатная ситуация.
   Дэн сразу уловил тревогу в голосе Эпплтона и насторожился.
   - Можете рассказать, в чем дело? - спросил он.
   - Только по защищенной линии, - прозвучал быстрый ответ.
   - Даже так? - Брови Дэна полезли вверх. - Настолько серьезно?
   - Давай поговорим по линии базы ВВС "Патрик".
   - Это та, которая расположена на мысе Канаверал?
   - Дэн, ты мог бы туда приехать? - голос Эпплтона звучал тревожно. - Это
очень срочно, Дэн. Постарайся приехать завтра утром.
   - Завтра же суббота, - неохотно произнес Дэн.
   - Прости, что прибавляю тебе  забот,  -  извиняющимся  тоном  продолжал
Эпплтон, - но это действительно необходимо. Мне требуется твоя помощь.
   Дэн мог бы навскидку назвать с десяток причин, по которым никак не  мог
приехать на базу. Прежде всего ему хотелось бы побыть с детьми, он  и  так
их редко видел. Потом ему хотелось бы подумать  и  о  бейсболе  -  что  ни
говори, а работа есть работа. И Сьюзен очень рассчитывала на него,  у  нее
что-то не ладилось с компьютером. Но самое  главное  -  Дэну  хотелось  бы
повозиться с Филипом, в последнее время он видел мальчика только спящим.
   - Часов в одиннадцать, - услышал Дэн свой голос как бы  со  стороны.  -
Вас устроит?
   - Спасибо, Дэн, - ответил Эпплтон. - Записывай, сейчас я скажу, к  кому
тебе нужно будет обратиться.



        "15"

   Дэн удивленно заморгал. Он никак не мог понять, как он  попал  сюда,  в
свой родной Янгстаун. Та же пыльная улица, те же ряды неприглядных  домов.
Даже ребята и девчонки, играющие на тротуаре, те же самые, какими он видел
их в детстве. Они машут ему,  что-то  кричат.  Интересно,  а  он  сам  как
выглядит?
   "Но ведь этого не может быть, все давно выросли. И я вырос", -  убеждал
он себя.
   Внезапно Дэн улыбнулся - он  все  понял.  "Это  же  игра.  Имитация,  -
обрадовался он. - Но как здорово  сделана!  И  откуда  этот  чертов  Джэйс
знает, где я жил и с кем играл?"
   Дэн прошел мимо табачного магазина, где  он  и  его  приятели  покупали
книжки комиксов. Вот и  мистер  Штайн,  все  такой  же  толстый.  Он  тоже
приветливо машет Дэну. Улыбается. "Дьявол. Но как я попал в эту  игру?"  -
спросил себя Дэн и не смог ответить.
   Вдруг около одного из уличных фонарей он увидел доктора Эпплтона.
   - А вы что здесь делаете? - спросил его Дэн. - И откуда вы тут взялись?
   Внезапно фигура доктора растворилась, а на ее месте  оказался  Джэйс  в
черном костюме наемного убийцы.
   - Приготовься, Данно, - сказал он.
   - Но у меня нет оружия. И это уже другая игра, про  ковбоев.  Меня  там
нет.
   - Зато я здесь есть, - прохрипел Джэйс и выхватил сразу оба револьвера.
Дэн увидел вспышки и почувствовал, как  в  грудь  ему  ударили  пули.  Они
сшибли его с ног и принесли боль. Дикую, невыносимую боль.
   Дэн скинул  с  себя  намокшее  одеяло  и  вскочил.  Он  задыхался,  ему
казалось, что грудь его разрывается.
   - Дэн, что с тобой? - взволнованно спросила его Сьюзен  и,  дотянувшись
до стоящей на ночном столике лампочки, включила ее. - Господи, да что же с
тобой происходит? - воскликнула она.
   Дэна  шатало,  дыхание  его  становилось  хриплым  и  прерывистым.   Он
схватился за грудь.
   - Сон... - прохрипел Дэн. - Я снова был там...
   Сьюзен вскочила и начала судорожно  шарить  по  ящикам,  пытаясь  найти
ингалятор. С  момента  своего  приезда  во  Флориду  Дэн  ни  разу  им  не
пользовался.
   - Не разговаривай, - приказала Сьюзен. Обнаружив наконец ингалятор, она
подошла к Дэну. Дрожащими руками он снял колпачок, с трудом разжимая зубы,
сунул ингалятор в рот и нажал на разбрызгиватель. В  горло  ударила  едкая
струйка эпинефрина. Дышать сразу стало легче.
   Сьюзен поправила подушку Дэна, положила на нее еще одну и помогла  Дэну
лечь.
   - Здесь это у тебя первый приступ астмы. Все время, пока мы  здесь,  ты
спал нормально, - проговорила Сьюзен.
   - Мне приснился страшный  сон,  -  отрывисто  произнес  Дэн.  -  Кошмар
какой-то.
   Сьюзен легла под одеяло.
   - Все прошло, Дэн. Не волнуйся, это был всего лишь сон, - приговаривала
она, поглаживая мужа по груди. - Успокойся.
   Затем Сьюзен выключила свет и,  немного  подождав,  пока  дыхание  Дэна
окончательно не войдет в норму, уснула, положив голову ему на плечо.
   "С чего все началось? - снова задал себе Дэн  тот  же  самый  вопрос  и
сразу же ответил: - С той самой перестрелки. Джэйс - скотина. Сколько  уже
недель прошло, а я все только об этой пальбе и думаю".
   Дэн прищурился. Лучи заходящего флоридского солнца  били  ему  прямо  в
глаза. Обратная дорога в Орландо оказалась намного короче.
   Шоссе  было  почти  пустым,  лишь  редкие  грузовики  да  туристические
автобусы,  невзирая  на  ограничительные  знаки,  со   свистом   и   ревом
проносились  мимо  "хонды".  Дэн  посмотрел  на  сидящую   рядом   Анжелу.
Прислонившись головой к  полуоткрытому  боковому  стеклу,  девочка  крепко
спала. Выбившиеся из косичек  волосы  золотистыми  ниточками  блестели  на
солнце.  Ремень  безопасности  сполз  с  худенького  плечика  Анжелы.  Дэн
подумал, что неплохо бы получше пристегнуть ремень, но не  захотел  терять
время на остановку. До дома оставалось не так уж много километров.  Совсем
рядом промчался огромный тяжелый грузовик с прицепом, заставив  старенькую
машину Дэна задребезжать. Дэн решил поднажать, ему не терпелось  оказаться
дома. "Ремень поправлю потом, - подумал он. -  Минут  через  десять  будет
поворот, все равно придется останавливаться и платить за проезд. Да, ну  и
гребут же здесь деньги. Нигде не проедешь бесплатно".
   Весь день Дэн с Анжелой провели в космическом центре имени Кеннеди. Дэн
очень удивился, увидев, как  Анжела,  раскрыв  рот,  разглядывает  громады
ракет и лежащие на боку двигатели "Сатурн-5". Раньше Анжела  не  проявляла
никакого  интереса  к  космической  технике.  Здесь  же  она  то  и   дело
восклицала: "Папа, да это же целый кит! Нет, больше,  чем  десять  китов!"
Здание сборочного цеха, где монтируется внутренняя начинка ракет и где они
ставятся вертикально, потрясло  Анжелу.  Но,  зайдя  в  него,  она  просто
остолбенела - стоящий в  здании  "Шаттл"  казался  в  нем  жалкой  детской
игрушкой.
   - Это самое высокое здание в мире,  -  сказал  Дэн,  нагнувшись  к  уху
Анжелы. Временами приходилось даже кричать, чтобы  перекрыть  восторженные
крики туристов. - Оно такое высокое, - продолжал Дэн, - что иногда  внутрь
его заходят облака, и тогда здесь идет дождь.
   Анжела, казалось, не поверила Дэну. Космические  корабли  произвели  на
нее  сильное  впечатление.  Она  то  и  дело   щелкала   своим   маленьким
фотоаппаратом, слабая вспышка которого  тонула  в  свете  профессиональных
блицев.
   Если Анжела и вспоминала о том, что с ней  произошло  в  школе,  то  не
показывала виду, что  это  продолжает  волновать  ее.  По  дороге  на  мыс
Канаверал она много говорила и о миссис О'Коннел, своей учительнице,  и  о
ребятах из своего класса, и о приближающемся Новом  годе.  Ее  в  основном
интересовало, ставится ли во Флориде, где никогда не идет снег, новогодняя
елка. По мнению Анжелы, Новый год без снега - это очень скучно, и  поэтому
даже те ели, которыми были обсажены все дороги, казались  ей  непригодными
для праздника. За все время дороги от Орландо  до  мыса  она  ни  разу  не
упомянула  об  играх  с  виртуальной  реальностью.  Возвращаясь  назад,  в
Орландо, Дэн все время думал о своей встрече с доктором Эпплтоном.
   На базу "Патрик" они приехали еще до одиннадцати. Дэн оставил Анжелу на
попечение дежурного, улыбчивой молодой женщины в  новой  форме  лейтенанта
ВВС, а сам направился к видеотелефону. Обернувшись, он увидел, что  Анжела
уже сидит за столом дежурной и разглядывает журналы с яркими  фотографиями
ракет и самолетов.
   В небольшой комнате, где располагался ряд видеотелефонов,  было  душно.
Дэн усмехнулся. Он ожидал  увидеть  громадные  экраны,  такие  же,  как  в
кабинете Манкрифа, но вместо них на стенах  висели  пожелтевшие  рекламные
плакаты. Вдоль одной из стен стояли видеотелефоны, они состояли из обычных
телевизоров, причем старых моделей, и  микрофонов.  Стулья  были  тоже  не
первой свежести, потертые и продавленные.
   Дежурный сержант провел Дэна к одному из  видеотелефонов.  Дэн  сел  на
стул и внезапно почувствовал себя студентом. Сержант включил  аппарат,  на
экране  забегали  полосы,  затем  появились  разноцветные  круги...  Минут
пятнадцать потребовалось Дэну, чтобы дозвониться до Дэйтона и связаться  с
Эпплтоном.
   Он появился перед Дэном в своей обычной рубашке с  короткими  рукавами,
галстук был немного спущен. Дэн сразу узнал его:  этот  галстук  несколько
лет назад он сам подарил доктору на Рождество. Дэн с  удивлением  заметил,
что лицо доктора, с появившимися на нем  новыми  резкими  складками,  было
осунувшимся и мрачным. Эпплтон еще больше полысел и выглядел много  старше
своих лет.
   - Доброе утро, Дэн, - произнес Эпплтон.
   Дэн непроизвольно посмотрел на часы - было почти половина двенадцатого.
- Доброе утро, доктор.
   - Извини, что я отнимаю у тебя твой выходной, - Эпплтон вздохнул, -  но
мне очень нужна твоя помощь.
   - Что случилось?
   Эпплтон немного помолчал.
   - Ты помнишь Джерри Адера? - вдруг спросил он.
   - Адера? - Дэн задумался.
   -  Один   из   наших   лучших   летчиков-истребителей.   Ас,   капитан.
Запоминающийся человек, у него очень густые волосы, но все седые. Помнишь?
   Дэн неуверенно пожал плечами.
   - Так сразу припомнить не могу, - ответил он. - А что с ним случилось?
   Дэн увидел, что Эпплтон чем-то подавлен и не хочет, а точнее, не  может
заставить себя говорить.
   - Он умер, - произнес наконец  Эпплтон.  -  Погиб  во  время  испытания
программы для "Ф-22".
   "Ну и что?" - едва не выпалил Дэн, но вовремя  сдержался.  Внезапно  он
догадался, какие именно слова не хотел произносить Эпплтон. "Ах,  вот  оно
что, - похолодел он. - Этот летчик  умер  во  время  испытания  программы,
которую мы с Джэйсом разрабатывали".
   - Вы думаете, что во время испытаний он подвергся излишнему физическому
воздействию? - спросил Дэн.
   - Не знаю, - ответил Эпплтон.
   - Доктор, скажите прямо. Не нужно юлить. Ведь вы думаете, что его убила
программа, так? Та самая, которую делали мы с Джэйсом.
   Доктор поморщился и пожал сухонькими плечами.
   - Нет, этого не может быть, - сказал Дэн. - И  вы  это  хорошо  знаете.
Какой бы сильной программа ни была, это всего  лишь  имитация.  Даже  силы
ускорения мы не могли приблизить к реальным, к тем, которые  действуют  на
летчика в настоящем  воздушном  бою.  Все,  что  делает  летчик  во  время
испытаний, - это сидит и  реагирует  на  обстановку,  которую  ему  задает
программа. Как она вообще может кого-нибудь убить?
   - С момента гибели Адера прошло почти два месяца, и за это время мы раз
сто просмотрели и проверили программу и  ничего  необычного  не  нашли,  -
удрученно заметил Эпплтон.
   - А кто-нибудь, кроме него, еще испытывал эту программу? - спросил Дэн.
   - Никто. Я повторяю, все  эти  два  месяца  мы  только  и  делаем,  что
проверяем и перепроверяем ее.  Ты,  конечно,  прав,  сильного  физического
воздействия она не оказывает.
   - Отчего он умер?
   - Сердечный приступ.
   Дэн хмыкнул и покачал головой:
   - Ну, а это уж совершенно невозможно. Довести  до  сердечного  приступа
никакая программа не в состоянии. Она может угробить только  тех,  кто  ее
составляет, но никак не испытателя.
   Дэн не ожидал, что Эпплтон примет его шутку, но доктор улыбнулся.
   - И ты тоже так думаешь, - проговорил он. - Неудивительно.  Какой  отец
признается, что его дитя способно убивать?
   - Программа не имеет таких сил, чтобы кого-нибудь довести до  инфаркта,
- упрямо повторил Дэн.
   - Мартинес сам хочет проверить ее, - сообщил Эпплтон.
   - Ральф? А разве его не списали?
   - Да, ему  запрещено  летать,  -  подтвердил  доктор.  -  Но  испытание
программ - это не полет, здесь врачи не могут ничего запретить ему. И чего
волноваться? Раз ты говоришь,  что  программа  вполне  безопасна...  Пусть
проверяет.
   - Давление у Ральфа все такое же плохое? - спросил Дэн.
   - А с чего бы ему улучшаться? - снова улыбнулся Эпплтон.
   Дэн молчал. С одной стороны, ему очень  хотелось  сказать,  что  гибель
одного пилота во время имитационного полета абсолютно  ничего  не  значит,
что, несмотря на  высокое  давление,  Ральф  может  смело  испытывать  что
угодно, но произнес Дэн совсем другое:
   - Вы говорите, Адер умер от приступа?
   - Совершенно верно.
   - Здесь скорее всего виновата  не  программа.  Это,  как  мне  кажется,
простое совпадение. Трагичная, нелепая случайность.
   - Я думал, может быть, ты смог бы как-нибудь приехать к нам,  -  сказал
Эпплтон. - Мне бы очень хотелось, чтобы ты взгля