исимости
от  денежной  системы.  Научные  открытия  -  универсальный  товар,  и   в
перспективе мы, Бродяги - единственные, кто сможет производить и продавать
его.
     - Имея возможность предлагать  этот  товар,  мы  легко  справимся  со
Служителями и с любой другой звездной системой. Любая депрессия будет  нам
нипочем, мы сами будем устанавливать цену и диктовать свои условия.
     - Докажи! - прокричал кто-то.
     - Это  очень  просто.  У  нас  тут  около  трехсот  городов.  Давайте
объединимся. У каждого есть какие-то уникальные знания. Впервые в  истории
такое количество Отцов Города собрались в одном месте. Это же относится  и
к  организациям,  занимающимся  научными  исследованиями  в  самых  разных
областях. Если мы обменяемся между собой имеющейся  информацией,  призовем
все наши интеллектуальные ресурсы, то, по  крайней  мере,  на  тысячу  лет
вырвемся вперед в своем технологическом развитии по сравнению с  остальной
галактикой.  Какого-нибудь  эксперта  можно  купить  очень  дешево,  почти
задарма, но ни один эксперт - _н_и  _о_д_и_н_  г_о_р_о_д  _и_л_и  _д_а_ж_е
п_л_а_н_е_т_а_ - не смогут сравниться с тем, что у нас будет.
     -  Человеческие  знания,  джентльмены,  -  это  совершенно  бесценная
монета, универсальная монета. Подумайте только, в  нашей  галактике  около
восьмидесяти пяти миллионов развивающихся миров, которые  с  удовольствием
заплатят за  _с_о_в_р_е_м_е_н_н_ы_е_  знания.  А  мы,  как  никто  другой,
объединившись, сможем их  предоставить.  Даже  Земля  останется  на  целое
столетие позади. Земляне - и те будут гоняться за  нами,  предлагая  самую
высокую цену.
     - У меня вопрос! - послышался выкрик из задних рядов.
     - А, это вы, Дрезден-Саксония, я  не  ошибся?  -  сказал  Амальфи.  -
Слушаю вас, мэр Шпект.
     - Вы  уверены,  что  объединение  технологий  и  есть  решение  нашей
проблемы? Вы же сами сказали, что прямолинейные, однозначные подходы - это
прерогатива машин. Старинные теоремы Геделя-Черча утверждают, что  никакое
множество  машин  не  может  достичь   значительного   превосходства   над
человеческим мышлением. Создатель машины прежде, чем  сконструировать  ее,
сам должен добиться выполнения той функции, для которой она предназначена.
     - Это что, семинар? - требовательно спросил Король.
     - Давайте-ка...
     - Давайте-ка сначала выслушаем! - прокричал кто-то.
     - После сегодняшних беспорядков...
     - Пусть продолжают. Они дело говорят!
     Амальфи подождал еще несколько секунд и сказал:
     - Да, мэр Шпект. Продолжайте.
     - Я уже почти все сказал. Машины  не  могут  сделать  то,  о  чем  вы
говорите. Не зря же именно мэр контролирует  работу  Отцов  Города,  а  не
наоборот.
     - Совершенно верно, - согласился  Амальфи.  -  Я  не  утверждаю,  что
подсоединение всех Отцов Города друг к другу автоматически решит все  наши
проблемы.  Во-первых,  само  подсоединение  мы  должны  произвести   очень
осторожно. Это сложная технологическая задача. Если мы ошибемся и соединим
их  неправильно,  то  вместо  накопления   знаний   может   произойти   их
исчезновение. Этот пример как раз подтверждает правоту ваших слов:  машины
не могут решить эту задачу, поскольку они не  описываются  количественными
отношениями.
     - Именно это я и имел в виду, когда говорил о сложности нашей задачи.
Кроме того, если нам все-таки удастся объединить знания всех машин, мы еще
должны правильно их интерпретировать. Без этого воспользоваться ими нам не
удастся.
     - Но на это потребуется много времени. Очень много.  Нашим  инженерам
придется постоянно контролировать процесс извлечения  знаний.  Они  должны
будут наблюдать за Отцами Города, иначе мы не будем  иметь  уверенности  в
том, что машины смогут воспринять передаваемую информацию.  Насколько  нам
известно, память их ничем не ограничена, но это только  предположение.  На
практике его еще никто не проверял. Инженерам предстоит оценить полученные
результаты, сверить свои оценки с  машинными,  чтобы  устранить  вероятные
логические ошибки. Возможны даже  такие  противоречия,  которые  не  будут
разрешены   в   рамках   машинной   логики.   Потребуется    обстоятельное
сопоставление всех выводов и допустимых следствий, а их будут тысячи...
     - На это уйдет более двух лет, возможно,  даже  лет  пять.  И  то  мы
получим только предварительные результаты. Отцы Города выполнят свою часть
работы  за  каких-нибудь  несколько  часов,  остальное  время   уйдет   на
аналитические  процессы,  которые  без  человеческого  разума  просто   не
выполнить. Но когда все будет закончено, хозяевами галактики будем мы.
     - Замечательный ответ, - сказал Шпект. Говорил он  довольно  тихо,  и
все-таки каждое его слово со свистом пролетало во влажном от пота воздухе,
словно крохотный снаряд. -  Джентльмены,  я  думаю,  что  мэр  безымянного
города прав.
     - Черта с два! - завопил Король, выдвигаясь на  помосте  на  передний
план и разрывая на пути влажный воздух. -  Кому  понравится  сидеть  сложа
руки целых пять лет, изображая из себя ученого, пока Служители  заставляют
нас копаться в помойках?
     - А кому понравится быть  разорванным  на  куски?  -  резко  возразил
кто-то. - Кому охота воевать с Землей? По крайней мере,  не  мне.  Я  буду
держаться от земных полицейских как можно дальше. По-моему, Бродяги еще не
потеряли способность мыслить здраво.
     - Полицейские! - завопил Король. - Они храбрые, только когда нападают
на города поодиночке. А что будет, если  _т_ы_с_я_ч_и_  городов  пойдут  к
Земле? Кому они предъявят свои обвинения?  Если  бы  вы  оказались  на  их
месте, стали бы вы выискивать в такой  толпе  отдельных  субъектов,  чтобы
объявить им о нарушении закона или о том, что  они  не  соблюдают  условия
какого-то ерундового контракта?  Неужели  подобная  глупость  и  есть  тот
здравый смысл Бродяг? Если это так, то я это покупаю.
     Вы ведете себя как наивные цыплята - вот в чем ваша беда. Вас сегодня
отшлепали, а вы и испугались. Что, больно? Неженки вы чертовы. Неужели  не
ясно, что законы существуют именно для того, чтобы защищать в а  с,  а  не
отщепенцев  вроде  Служителей.  Но  позвать  полицию  сюда  мы  не   имеем
возможности: для этого полицейских слишком мало. К тому же здесь  они  как
раз и разобрались бы с нами поодиночке, припомнив каждому все его грехи. А
мирный марш на Землю - это совсем другое дело. Мы  все  вместе  потребуем,
чтобы нам вернули то, что принадлежит нам по праву. В этом случае  они  не
смогут добраться  до  каждого  из  нас  в  отдельности.  Но  вам  страшно!
Бедняжки. Вы предпочитаете торчать в джунглях и умирать по одному!
     - Нет, только не это!
     - И не мы!
     - Когда выступаем?
     - То-то же, - удовлетворенно прорычал Король.
     - Буда-Пешт, вы хотите решить все нахрапом. Вопрос еще не  закрыт,  -
сказал Шпект.
     - Хорошо, - согласился с ним Король. - Я  хочу,  чтобы  все  было  по
правилам. Давайте голосовать.
     - Голосовать мы еще не готовы. Вопрос пока открыт.
     - Ну? - промычал Король. - Вы, там, на помосте. Хотите еще что-нибудь
сказать? Вы тоже боитесь голосования, как Шпект?
     Амальфи, сохраняя достоинство, выдержал паузу.
     - Я все сказал и готов принять исход голосования, - сказал он. - Мне,
правда, кажется, что  лично  для  нас  поход  на  Землю  будет  совершенно
невозможен: наш спиндиззи не выдержит. Так что, если  большинство  выберет
марш, мы в нем участия не примем. В  общем,  я  все  сказал.  Считаю,  что
лететь к Земле - это самоубийство.
     - Один момент, - не успокаивался Шпект. - Прежде,  чем  приступить  к
голосованию, я все же хотел  бы  знать,  от  кого  поступили  предложения.
Буда-Пешт мы хорошо знаем. А кто вы?
     На какое-то мгновение в тронном зале воцарилась мертвая тишина.
     Все присутствующие прекрасно понимали, какое огромное значение  имеет
этот  вопрос.  Престиж  любого  города  среди  Бродяг  держался  на   двух
обстоятельствах. Решающее влияние на исход голосования могли оказать  опыт
города, решившего взять на себя судьбу других, и его  громкие  достижения.
Город Амальфи в обоих отношениях стоял очень высоко. Стоило мэру  объявить
имя своего города, и шансы его на победу в голосовании были бы, по меньшей
мере, не хуже, чем у соперника.  Даже  будучи  безымянным,  город  Амальфи
заслужил в глазах Бродяг неоспоримый авторитет.
     Хэзлтон, очевидно, думал как раз об этом, подавая Амальфи  энергичные
сигналы обеими руками.  _С_к_а_ж_и_т_е  _и_м_,  _б_о_с_с_.  _Э_т_о  _т_о_,
ч_т_о _н_у_ж_н_о_. _С_к_а_ж_и_т_е_!
     Амальфи ощутил оглушающее сердцебиение.
     - Мое имя - Джон Амальфи, уважаемый мэр Шпект, - выдавил он.
     По залу проплыл уважительный гул.
     - Ответ дан, - поспешил встрять Король, продемонстрировав свои кривые
зубы. - Счастлив видеть вас у себя на борту, мистер Амальфи. Теперь,  если
вы  уберетесь,  наконец,  с  этой  платформы,  мы  сможем   приступить   к
голосованию. Но не спешите покидать город,  мистер  Амальфи.  Я  хотел  бы
побеседовать с вами с глазу на глаз. Поняли?
     - Хорошо, -  согласился  Амальфи.  Он  проворно  спрыгнул  на  пол  и
вернулся назад, к Ди и Хэзлтону, по-прежнему стоявшим рука в руке.
     - Босс, почему ты не сказал им? -  прошептал  Хэзлтон  с  недовольным
выражением на лице. - Ты что, _х_о_т_е_л_ намеренно провалить все дело?  У
тебя было две прекрасных возможности, и ты их обе упустил!
     - Конечно, упустил. Для  этого  я  сюда  и  пришел.  Мне  нужно  было
подогреть их. Вам с Ди лучше  поскорее  уйти,  иначе  придется  отдать  ее
Королю взамен на разрешение покинуть город и вернуться домой.
     - Ты и это предусмотрел, Джон? - удивленно спросила Ди. Она как будто
не предъявляла ему обвинения, а просто констатировала факт.
     - Боюсь, что да, - не возражал Амальфи. - Прошу прощения, Ди. Если бы
удалось обойтись без этого, я не пошел бы на такой шаг. Я был уверен,  что
смогу обхитрить Короля, если, конечно, это может тебя  утешить.  А  сейчас
уходите, не то будет поздно. Марк, постарайся побольше  шуметь  при  вашем
уходе.
     - А что будет с тобой? - спросила Ди.
     - Я приду позже. Быстрее!
     Хэзлтон еще какое-то мгновение смотрел на Амальфи, а  затем  принялся
пробираться через толпу; напуганная Ди неохотно последовала  за  ним.  Его
метод шумного поведения оказался весьма характерным для него: он шел столь
молчаливо, что любой, взглянувший на него, мог понять,  что  этот  человек
удирает; даже его шаги не были слышны. В бурлящем от возбуждения зале  его
бесшумность оказалось столь же подозрительной, как сирена в церкви.
     Амальфи постоял на месте еще некоторое время,  давая  Королю  понять,
что основной его заложник все еще находится в его руках  и  не  собирается
нарушать данное ему обещание. Затем, когда на  мгновение  внимание  Короля
переключилось на что-то иное, он слился с залом, слегка сгибая колени, что
спрятать рост и свою приметную лысую  голову,  производя  лишь  нормальный
уровень шума при своем движении - короче, эффективно став невидимым.
     К этому моменту процедура голосования шла полным ходом, и пройдет еще
по крайней мере  пять  минут,  прежде  чем  Король  решится  прервать  ее,
распорядившись, чтобы закрыли входные двери.  После  намеренно  тревожного
исчезновения Хэзлтона и Ди, срочное приказание в самый разгар  голосования
сделал бы болезненно очевидными истинные намерения Короля.
     Когда бы  у  Короля  хватило  сообразительности  прихватить  с  собой
карманный передатчик, исход событий мог бы стать другим. То, что Король не
сделал этого, еще больше укрепило убеждение Амальфи,  что  мэр  Буда-Пешта
заступил на этот пост не очень давно, и что получил он его не по обычаю.
     Но Ди и Хэзлтон выберутся отсюда вполне нормально. Как и сам Амальфи.
Что казалось  этого  ограниченного  вопроса,  Амальфи  постоянно  опережал
Короля по крайней мере, шагов на шесть.
     А пока  он  направился  к  группе  людей,  примерно  откуда,  как  он
прикинул,   доносился   голос   мэра   Дрезден-Саксонии.   Он    обнаружил
изможденного, птицеподобного славянина без особого труда.
     - Вижу, что вы всегда держите кобуру со  своим  победоносным  оружием
застегнутой, - тихим голосом произнес Шпект.
     - Простите, что разочаровал вас. Вы  превосходно  все  разыграли.  Не
знаю, утешит ли это вас, но все-таки хочу сказать, что ваш вопрос оказался
именно _т_е_м_, что нужно. Я благодарю вас и, в свою очередь, я перед вами
в долгу; как хорошо вы умеете отгадывать загадки?
     - Загадки?
     - Raetseln, - перевел Амальфи.
     - А - головоломки. Нет, не очень, но все же могу попробовать.
     - Какой из городов имеет двойное имя?
     Совершенно  очевидно,  Шпект  не   нуждался   в   опыте   отгадывания
головоломок, чтобы найти ответ на такой простой вопрос.  Он  от  удивления
даже раскрыл рот.
     - Вы - Н... - начал было он.
     Амальфи быстро поднял руку, изобразив знакомый  всем  Бродягам  знак:
"Информация _т_о_л_ь_к_о_ для вас". Шпект умолк и кивнул головой.  Амальфи
с улыбкой на устах спокойно проследовал к выходу из дворца.
     Его ждала трудная работа. Развитие событий предугадать было нетрудно:
собравшиеся, наверняка, проголосуют за поход к  Земле.  Оставалось  только
одно: превратить исход Бродяг из джунглей в паническое бегство.
     Добравшись  до  родного  города,  Амальфи  почувствовал   смертельную
усталость. Он отпустил такси, которое, по распоряжению Хэзлтона, выслал за
ним дежурный сержант, и направился в свою комнату, заказав себе ужин.
     Последний ход, как  он  был  вынужден  заключить,  оказался  ошибкой.
Запасы города за последнее время заметно истощились, и несмотря на то, что
Отцы Города отлично знали вкусы мэра -  предложенный  ему  ужин  показался
Амальфи  скудным  и   совсем   неаппетитным.   Принесли   даже   дымящееся
ригелианское вино, которое он всегда считал  варварским  напитком.  Видно,
других приличных напитков, кроме воды, уже не осталось.
     Амальфи почувствовал, как все глубже погружается в столь  редкую  для
него депрессию. Сказывались усталость и одиночество.  К  тому  же  быстрое
перемещение из зала для аудиенций Габсбургов в его пустую новую комнату  в
Эмпайр  Стейт  Билдинг  -  ранее  это  была   комната,   где   размещалось
оборудование эскалаторов до  того,  как  город  перешел  на  использование
фрикционных полей - неприятный осадок от так и не состоявшегося ужина вряд
ли могли повысить настроение мэра. И будущее городов-Бродяг, каким оно ему
представлялось, не могло как-то поднять его дух.
     Именно в этот момент дверь в комнату Амальфи  приоткрылась.  Хэзлтон,
даже не спросив разрешения, молча вошел внутрь, на  ходу  закрепив  связку
ключей у себя на ремне. Мгновение мужчины с каменным видом  смотрели  друг
на друга.
     Затем Амальфи указал на пустое кресло.
     - Извини, босс, - сказал Хэзлтон, не двигаясь с места. -  Ты  знаешь,
что этим ключом  я  пользуюсь  только  в  особых  случаях.  Сейчас  у  нас
создается чрезвычайная ситуация. Положение очень тяжелое, и  мне  кажется,
что твое поведение граничит с сумасшествием. Ради выживания города я хочу,
чтобы ты посвятил меня в свои планы.
     - Садись, - сказал Амальфи. - Хочешь ригелианского вина?
     Хэзлтон скривился и сел в предложенное мэром кресло.
     - Я доверяю тебе, Марк. Как и всегда. Я обычно посвящаю тебя  в  свои
планы за исключением, конечно,  тех  случаев,  когда  опасаюсь,  что  твое
нетерпение может испортить дело. Думаю, ты согласишься,  что  иногда  твое
горячее участие не способствовало успеху. И не надо опять  приводить  твой
любимый пример с Тором Пять; в том случае я был на твоей стороне,  однако,
Отцы Города воспротивились твоему хитрому плану.
     - Согласен.
     - Ну, хорошо, - сказал Амальфи. - Тогда говори, что ты хочешь  сейчас
узнать.
     - В общем, я понимаю, что ты должен делать, - Хэзлтон сразу перешел к
делу. - Ты использовал Ди как прикрытие  для  того,  чтобы  проникнуть  на
собрание мэров, а потом - и  чтобы  выбраться  оттуда.  Это  был  довольно
хитрый трюк. Если учесть, какую политическую угрозу  мы  представляем  для
Короля, твое решение, возможно, было единственно верным. Не буду скрывать,
меня это сильно возмущает лично и надеюсь,  мне  еще  представится  случай
отплатить тебе. Но согласен - это было необходимо.
     - Прекрасно, - устало  заметил  Амальфи.  -  Это  не  имеет  большого
значения, Марк.
     - Конечно, если исключить личные  моменты.  Главное  в  том,  что  ты
упустил тот главный шанс, ради которого все  это  было  задумано.  План  с
объединением знаний показался мне весьма остроумным, и  у  тебя  было  два
верных шанса, чтобы протащить его. Во-первых, Король попытался выдать  нас
за представителей Веги. Никто из них никогда не видел  того  форта,  и  ты
вполне мог поддержать эту версию и  сойти  за  веганца  -  твоя  внешность
вполне позволяет разыграть эту карту. Конечно, ни Ди,  ни  я  не  выглядим
столь импозантно, но нас можно было  выдать  за  перебежчиков.  Но  ты  не
воспользовался этой возможностью. Потом мэр  Дрезден-Саксонии  предоставил
тебе прекрасный шанс привлечь всех на нашу сторону. Достаточно было только
раскрыть название города. Тогда голосование, несомненно,  сложилось  бы  в
нашу пользу. Это был редкий случай для свержения Короля, но ты  упустил  и
его.
     Хэзлтон  вытащил  из  кармана  логарифмическую  линейку  и   принялся
задумчиво перемещать движок из стороны в сторону. Эту привычку Амальфи уже
давно подметил у управляющего, обычно  Хэзлтон  делал  это,  только  когда
собирался проводить какие-то расчеты. Сейчас же, судя по всему, он  просто
нервничал.
     - Марк, но я не хочу  быть  Королем  джунглей,  -  медленно  произнес
Амальфи. - Я предпочитаю, чтобы этот ответственный  пост  остался  за  его
нынешним обладателем. Полиция Земли поставит ему в вину все  преступления,
которые уже совершены или еще  будут  совершены  в  джунглях.  Да  и  сами
Бродяги взвалят на него ответственность за все неудачи, которые  случились
у них в джунглях. Мне такая работа ни к чему. Я  просто  хотел  создать  у
Короля впечатление, что собираюсь занять его пост... Кстати, ты не пытался
связаться с тем городом, который утверждал, что у них есть хроматографы?
     - Пытался, - ответил Хэзлтон, - они не отвечают.
     - Хорошо. Перейдем теперь к  моему  плану  объединения  знаний  Отцов
Городов. Он не мог сработать, Марк. Во-первых, никто  не  может  заставить
Бродяг работать над его выполнением достаточно долго, чтобы получить  хоть
какие-то результаты. Бродяги - не философы, да и  научные  их  способности
весьма ограничены. Они  -  инженеры  и  купцы,  но  они  не  считают  себя
искателями приключений. Это -  _п_р_а_к_т_и_ч_н_ы_е_  люди  -  вот  слово,
используемое ими. Ты не раз это слышал.
     - Даже привык к нему, - резко заметил Хэзлтон.
     - Вот и я тоже. Стоит  задуматься  над  этими  словами.  Кроме  всего
прочего,  это  означает:  если  ты  вовлекаешь   Бродяг   в   какой-нибудь
продолжительный проект, связанный с  аналитической  работой,  они  тут  же
начинают сопротивляться. Они воспринимают только практические  соображения
и  отвергают  доводы  чистой  науки,   которые   кажутся   им   совершенно
бесполезными. К тому же  они  органически  неспособны  подолгу  сидеть  на
месте. Если убедить их в том, что это необходимо, они могут попытаться, но
рано или поздно произойдет взрыв.
     - Но это не единственное соображение. Ты представляешь себе, Марк,  к
чему мог привести эксперимент с объединением  знаний?  Поверь  мне,  я  не
пытаюсь поставить тебя в неловкое положение, задавая неразрешимый  вопрос.
Думаю, что там, в зале, никто не смог  бы  на  него  ответить.  Иначе  они
высмеяли бы меня и с позором стащили с помоста. В этом еще одно проявление
характера Бродяг: они слишком нетерпеливы, чтобы выстроить  такую  длинную
цепочку рассуждений, которая, в да