вытащит эту информацию на божий свет и  должным  образом  отреагирует.  Но
сейчас, в разгар сражения, полицейские не имели времени, чтобы разобраться
с городом. Оставалось только надеяться, что  когда  полицейские,  наконец,
освободятся, город будет уже далеко.
     Вопрос - каким образом Утопии удавалось противостоять натиску Хрунтан
в течение почти ста лет - оставался загадкой. После приземления Города  на
поверхность Утопии загадка  эта  стала  еще  более  необъяснимой.  Планета
умирала от радиации. Никаких поселений на ней  не  было  -  только  добела
раскаленные  озера  на  месте  бывших  городов.  Один  из  континентальных
материков вообще оказался безжизненным.  Открытый  воздух  резко  возмущал
счетчики  радиации.  В  дневное  время  радиоактивность  опускалась   ниже
опасного уровня; ночью  же,  когда  обычное  падение  температуры  воздуха
приводило к естественному повышению содержания радона, - это явление  было
характерно для всех подобных Земле планет, - дышать было опасно.
     Утопия  на  протяжении  семидесяти  лет  подвергалась   бомбардировке
атомными  бомбами  и  забрасывалась  канистрами  с  радиоактивной   пылью.
Противостояние планет наблюдалось только раз в  двенадцать  лет,  иначе  к
настоящему времени даже подземная жизнь стала бы невозможной.
     - Как вам удалось противостоять хрунтанцам? - спросил Амальфи. -  Эти
ребята умеют воевать. Если  они  оказывают  такое  сопротивление  полиции,
вас-то они вообще должны были бы размазать по поверхности.
     Капитан Сэведж, не  очень  уверенно  чувствующий  себя  на  городской
колокольне, щурясь от яркого солнца, попытался улыбнуться.
     - Нам известны все их уловки. Уверяю вас, они - прекрасные  стратеги,
но в некоторых отношениях совершенно лишены воображения. И это,  я  думаю,
вполне закономерно: инициатива  у  них  не  поощряется.  -  Он  беспокойно
пошевелился. - Вы собираетесь оставить город здесь, на открытом  месте?  И
ночью тоже?
     - Да. Сомневаюсь, что Хрунтане нападут на нас. Они слишком заняты,  а
кроме того, наверное знают, что полиция нас не любит, и вряд ли сочтут нас
своими врагами. Что касается  воздуха,  то  мы  будем  поддерживать  поле,
образуемое спиндиззи, на уровне двух процентов от максимума. Никто его  не
заметит,  но  этого  достаточно,  чтобы  противодействовать  проникновению
воздуха планеты в город.
     - Не могу сказать, что мне это понятно, - ответил Сэведж.  -  Однако,
не  сомневаюсь,  что  вам  хорошо  известны   ваши   возможности.   Должен
признаться, мэр Амальфи, что ваш город для  нас  полная  загадка.  Как  он
живет? Почему полиция против вас? Вы что, ссыльные?
     - Нет, - попытался  разъяснить  Амальфи.  -  И  нельзя  сказать,  что
полиция именно против нас. Просто мы находимся  в  самом  низу  социальной
лестницы. Мы - рабочие-мигранты, межзвездные бродяги и кочевники.  Полиция
обязана защищать нас точно так же, как и всех остальных  граждан.  Однако,
мобильность делает нас в их глазах потенциальными преступниками, потому-то
они и наблюдают за нами.
     Суммарным комментарием реакции Сэведжа  на  все  вышесказанное  стало
лишь одно печальное  предложение,  которое  Амальфи  начал  понимать,  как
лозунг Утопии.
     - Все так сильно изменилось, - произнес офицер.
     - Вам следовало бы положить эти слова на музыку, - пошутил  он.  -  И
все-таки мне не понятно, каким образом вы протянули так долго. Неужели они
ни разу не нападали на вас?
     - Постоянно, - ответил Сэведж. В его мрачном голосе звучала гордость.
- Но вы же видите, как мы живем. Каждый раз мы  либо  отбивались  от  них,
либо, в крайнем случае, прятались, так что нас невозможно было найти. Да и
сами хрунтане довели нашу планету до  такого  состояния,  что  жить  здесь
практически  невозможно.  Многие  десанты  стали  жертвой  последствий  их
собственных бомбардировок.
     - И все же...
     - Это психология толпы, - продолжал Сэведж. - И мы, и они изучаем эту
науку, только у нас она развивается в другом направлении. Если сочетать ее
с искусной хитростью, она может стать очень грозным оружием. До сих пор  с
помощью  макетов  фиктивных  объектов,  создания  искусственных   погодных
условий и областей мнимой радиоактивности нам удавалось  вынудить  хрунтан
разбивать свои лагеря в тех местах, которые выбрали мы  сами.  Это  что-то
вроде шахмат: игрок вынуждает противника занять такую позицию,  в  которой
он в полной безопасности и с минимальными усилиями может победить его.
     Капитан заморгал, глядя на солнце и покусывая нижнюю губу.  Затем  он
добавил:
     - Есть и еще один фактор. Это свобода. У нас она есть, а у хрунтан  -
нет. Они защищают систему, которая аскетична  по  своей  природе,  которая
очень мало может предложить  отдельному  человеку  даже  в  случае  своего
торжества. Утопия защищает такую систему,  которая  дает  каждому  из  нас
неоценимую награду - саму свободу. Именно в этом и состоит различие  между
нами. У нас гораздо больше стимулов сражаться.
     - О, свобода, - произнес Амальфи. - Да, думаю, это  великая  вещь.  И
все же это давняя проблема. Никто не  свободен  полностью.  Наш  город  по
существу республиканский, хотя на первый взгляд  такое  утверждение  может
показаться  странным.  В  некотором  смысле   нас   даже   можно   назвать
последователями  Гамильтона.  Но  мы  не  свободны  и  никогда  не  сможем
освободиться от тех требований, которые предъявляет к нам то окружение,  в
котором мы находимся. Что же касается будто  бы  увеличения  эффективности
ведения боевых действий, то я в этом сильно сомневаюсь.  Ваш  народ  никак
нельзя назвать свободным. С политической точки зрения  экономика  военного
времени имеет тенденцию переходить в  диктатуру.  Именно  это  и  погубило
западную цивилизацию на Земле. Ваш народ сражается сегодня  за  тот  кусок
мяса, который будет иметь завтра.  Но  и  хрунтане  делают  то  же  самое.
Различие между вами существует лишь как некая  потенциальная  перспектива,
но что же это за различие, если сегодня между вами фактически нет разницы.
     - Вы - весьма изворотливы, -  сказал  Сэведж,  поднимаясь.  -  Думаю,
теперь я понимаю, почему вы не способны понять эту сторону нашей  истории.
У вас нет никаких привязанностей, никакой веры. Ну  что  ж,  придется  вам
извинить нас. Мы не можем себе позволить придерживаться строгой логики.
     Капитан начал спускаться по лестнице, неестественно расправив  плечи.
Амальфи с печальной улыбкой провожал его взглядом. Молодой человек казался
ему персонажем  исторической  пьесы.  Хотя  даже  самого  странного  героя
театральной постановки все-таки можно понять.  Но  Сэведж  имел  несчастье
быть совершенно реальным.
     Амальфи вспомнил вдруг о Хэзлтоне. Где он все  это  время  находится?
Прошло уже несколько часов с тех пор, как под прикрытием  остроумного,  но
явно надуманного  предлога  он  удалился  куда-то  с  девушкой-посланницей
Утопии. Амальфи любил работать в одиночестве, но всегда существует срочная
работа, связанная с управлением городским хозяйством, которую  мэр  просто
не может выполнять эффективно. Кроме того, Хэзлтон  вполне  мог  поставить
город в неудобное положение. Амальфи прошел в свой кабинет  и  связался  с
Коммуникационным центром.
     Хэзлтон ничего туда не сообщал. Амальфи, ворча, приступил  к  решению
проблем жизни города, ради которых, собственно, город и поднялся в воздух;
но которую  находил  для  себя  весьма  редко.  Его  волновало  отсутствие
официальных рабочего контракта  с  Утопией,  что  являлось  противоречащим
правилам. Если Утопия повернется к ним  спиной  -  а  планеты,  менталитет
которых определялся устаревшими идеалами, поступали так довольно часто, то
воздействовать на них на  основе  законов  Земли  будет  делом  совершенно
бесполезным. Люди, жизнь которых подчинена какой-то высокой  Цели,  быстро
находили оправдание ее достижения любыми Средствами. И  город,  являвшийся
ничем иным, как  Средством,  конкретным  и  видимым,  давно  уже  научился
сторониться коротких путей.
     Судя по всему, Хэзлтон предпринял попытку где-то опробовать  подобный
"короткий путь". Амальфи оставалось только надеяться, что и сам Хэзлтон, и
город уцелеют.
     Полиция  Земли,  как  и  Амальфи,  не  стала  дожидаться  возвращения
Хэзлтона сложа руки. Амальфи был немного удивлен тем, как  быстро  земляне
сумели   перегруппировать   и   укрепить   свои   силы.   Несомненно,   ее
материально-техническое снабжение стало значительно эффективнее с тех пор,
как жители города видели ее в деле в последний раз. В небе сверкали искры:
корабли полиции один за другим отправлялись к планете Хрунтан.
     Это было очень плохо. Амальфи предполагал,  что  у  города  будет  по
крайней  мере  несколько  месяцев  для  пополнения   на   Утопии   запасов
продовольствия,  прежде  чем,  в  соответствии  с  планом  Хэзлтона,   они
направятся на планету Хрунтан.  Становилось  ясно,  что  к  этому  времени
Хрунтанский мир будет находиться в полной блокаде.
     Мэр  немедленно  подал  сигнал  предупредительной   тревоги.   Слабое
сопротивление,  оказываемое  спиндиззи   воздействию   атмосферы   Утопии,
превратилось в сплошную непреодолимую стену. Спиндиззи завыли, переходя на
максимальный  режим,   который   они   могли   выдерживать,   не   нарушая
гравитационного поля между Городом  и  Утопией.  По  периметру  этого  еще
недавно невидимого поля редкие  вспышки  поляризации  перешли  в  сплошное
свечение. Силовое поле  делалось  все  сильнее,  внутри  него  становилось
темно: лишь невидимые для человеческого глаза лучи могли проникнуть сквозь
него. Для наблюдателей Утопии город вдруг окрасился в темно-красный цвет и
стал пугающе неразличимым.
     Немедленно начались звонки отовсюду, но Амальфи  не  обращал  на  них
внимания. Пульт управления полетом в его кабинете - уменьшенный в размерах
аналог главного пульта, расположенного в башне управления, -  светился  от
беспрерывно  поступающих  сигналов  тревоги;  все  динамики   одновременно
требовали объяснений.
     - Господин мэр, мы только что внедрились в большой пласт глины, в нем
полно сланцев, пригодных для получения технического масла...
     - Укладывайте все, что успели достать и закрепите получше.
     - Амальфи! Как мы сможем получить торий из...
     - Возвращайтесь в город. Немедленно оставьте месторождение.
     - Коммуникационный центр. От  мистера  Хэзлтона  по-прежнему  никаких
сведений...
     - Не прекращайте попыток.
     Вызываем летающий город! У вас что-то случилось? Вызываем летающий...
     Амальфи вырубил все динамики резким жестом ударив по выключатели.
     - Вы что думаете, мы тут останемся навсегда? Приготовиться! Спиндиззи
громко выли. Искры от кораблей, бросившихся на штурм Хрунтанской  планеты,
становились все  ярче.  Скоро  захват  этой  планеты  станет  свершившимся
фактом.
     - Эй, на Сорок второй улице, давайте поживее! Что вы там делаете? Чай
кипятите? У вас осталось девяносто  секунд,  чтобы  вывести  двигатель  на
предстартовый уровень!
     - Старт? Господин мэр,  на  это  требуется  по  крайней  мере  четыре
минуты...
     - Вы смеетесь надо мной. Как мне кажется. Мертвецы же -  не  смеются.
Ш_е_в_е_л_и_т_е_с_ь_!
     - В_ы_з_ы_в_а_е_м _л_е_т_а_ю_щ_и_й _г_о_р_о_д_...
     Искры распространились по всему небу. Между ними, словно капля  воды,
металась светлая точка,  являвшаяся  планетой  Хрунтан.  Она  подрагивала,
сливаясь с общим свечением. Джейк из Астрономического отдела добавил  свой
голос к хору непрекращающихся жалоб.
     - Т_р_и_д_ц_а_т_ь _с_е_к_у_н_д_, - произнес Амальфи.
     Из громкоговорителя, непрерывно  передающего  запросы  озадаченной  и
напуганной Утопии, холодно прозвучал голос Хэзлтона:
     - Амальфи, ты сошел с ума?
     - Нет, - ответил он. - Это твой план, Марк. Я  просто  выполняю  его.
Д_в_а_д_ц_а_т_ь _п_я_т_ь _с_е_к_у_н_д_.
     - Я прошу не за себя. Мне здесь нравится.  Я  нашел  здесь,  как  мне
кажется то, что у города нет. Городу это нужно...
     - Ты что, тоже хочешь уйти?
     - Нет, клянусь, нет, - ответил Хэзлтон. - Я не об этом прошу. Но если
мне суждено покинуть вас, то я предпочитаю остаться здесь...
     Короткий приступ тошноты скрутил тело Амальфи. Ничего  эмоционального
- нет, никакого касательства к Хэзлтону. Амальфи с трудом успел доковылять
до маленького умывальника - и его вырвало. Вероятно, кто-то из  операторов
спиндиззи перестарался. Хэзлтон продолжал говорить, но Амальфи вряд ли мог
услышать его. Время, словно смеясь над ним, летело вперед.
     - Д_е_с_я_т_ь _с_е_к_у_н_д_, - с запозданием выдохнул Амальфи.
     - Амальфи, послушай меня!
     - Марк, - сказал Амальфи, борясь  с  удушьем,  -  Марк,  у  меня  нет
времени. Ты сделал свой выбор. Я... пять секунд... не могу ничего сделать.
Если тебе там нравится, оставайся. Желаю тебе всего хорошего, поверь  мне.
Сейчас я должен думать о...
     Стрелки часов сплелись, словно благочестиво сложенные руки.
     - ...городе...
     - Амальфи...
     - В_з_л_е_т_а_е_м_!
     Город взмыл в небо. Искры бешено крутились вокруг него.



                                  2. ГОРТ

     Обычно ходом полета управлял Хэзлтон.  В  его  отсутствие  -  такого,
правда, еще не случалось - эту функцию исполнял молодой человек  по  имени
Кэррел.  Сам  Амальфи  редко  брался  за  ручки   управления.   Исключение
составляли ситуации, когда нельзя было полностью положиться  на  показания
приборов.
     Пройти мимо кораблей землян, установивших  блокаду  планеты  Хрунтан,
было не так уж просто, особенно для такого неопытного пилота  как  Кэррел.
Но Амальфи это не особенно заботило. Он сидел в своем  кабинете,  наблюдая
за экранами. Вокруг все было окутано туманом, и Амальфи думал о том, когда
же, наконец, опять потеплеет. Плиты, уложенные на полу  комнаты,  излучали
тепло,  но  и  это  не  помогало.  Амальфи  чувствовал  себя  замерзшим  и
опустошенным.
     - Вызываем  город-Бродягу,  -  грубо  рявкнул  ультрафон.  -  Вы  уже
получили одно предупреждение. Платите штраф и убирайтесь отсюда, иначе  мы
займемся вами всерьез.
     Амальфи неохотно перебросил выключатель.
     - Мы не можем сделать это, - безразлично произнес он.
     - Что? - спросил полицейский. - Меня не проведешь.  Вы  находитесь  в
зоне боевых действий и в нарушение  приказа  "Покинуть"  уже  побывали  на
Утопии. Платите штраф и убирайтесь, иначе пожалеете.
     - Мы не можем, - сказал Амальфи.
     - Разберемся. Что же вам мешает?
     - Мы подписали контракт с хрунтанцами.
     Наступило продолжительное гнетущее молчание. Наконец, с  полицейского
корабля донеслось:
     -  Ну  и  шустрые  вы.  Хорошо,  предъявите  контракт.  Полагаю,   вы
догадываетесь, что мы скоро взорвем Хрунтан и от него останется лишь  один
туман.
     - Да.
     - Прекрасно. Ну что ж, плюхайтесь, если у вас есть контракт. Если вы,
действительно, связались с ними, значит, вы еще глупее, чем мы  думали.  И
смотрите, не улепетывайте раньше,  чем  кончится  оговоренный  срок.  Если
успеете взлететь до того, как мы уничтожим планету, не забудьте  заплатить
штраф. Не успеете - нам останется только поздравить вас с  избавлением  от
страданий.
     Амальфи мучительно улыбнулся.
     - Благодарю, - произнес он, - мы  вас  тоже  любим,  вы  такие  милые
простаки.
     Ультрафон потрещал еще немного  и  замолчал.  В  этом  заключительном
потрескивании Амальфи  расслышал  какое-то  разочарование.  Полиция  Земли
официально не оспаривала статус городов-бродяг, жители  которых  считались
рабочими-мигрантами, хотя меж собой полицейские открыто  именовали  их  не
иначе  как  взломщиками,  рвущимися  во  владения   полиции.   Возможность
сокрушить один из  городов  представлялась  полицейским  не  так  часто  и
неизменно воспринималась ими как приятное развлечение. На  сей  раз  перед
ними неожиданно возникло препятствие - у города был контракт  с  Хрунтаном
на добычу ванадия.
     Амальфи уже подумывал о том, как  вести  себя  с  властями  Хрунтана.
Нужно было  реализовать  предпоследнюю  и  наиболее  тонкую  стадию  плана
Хэзлтона, но после того, как он покинул город, Амальфи самому  нужно  было
выполнять задуманное. Если на  Утопии  слышали  сообщения  о  контракте  с
планетой, то Хэзлтон, наверно, сейчас находился в очень сложном положении.
Амальфи старался не думать об этом.
     Первоначальный план не подразумевал подписания контракта ни  с  одной
из планет. Не будучи  связанными  никакими  официальными  обязательствами,
город в любой момент мог  отказаться  от  работы  и,  улетев,  по-прежнему
пользоваться всей свободой безработных. Но сохранить  такое  положение  не
удалось.  Быстрота,  с  которой  полиция  наращивала  свои  силы,  сделала
невозможной даже саму мысль о том, чтобы приблизиться  к  планете  Хрунтан
без какого-то надежного прикрытия. Пребывание города на  Утопии  позволило
ему хотя бы частично  решить  основную  задачу.  Цистерны  с  маслом  были
заполнены  по  крайней  мере  наполовину,  а  запас   валюты   значительно
пополнился, хотя и нельзя было сказать, что им удалось  до  отказа  набить
себе  карманы.  Оставалось  еще  позаботиться  о  запасах   редкоземельных
металлов и элементов, используемых в  двигательных  установках.  Добыча  и
обогащение этих материалов требовали длительного цикла, а на Хрунтане  для
этого понадобится еще больше времени, чем на Утопии,  поскольку,  находясь
дальше от солнца, эта планета имела меньшие запасы тяжелых  элементов.  Но
делать  было  нечего.  Оставаясь  на  Утопии  в  то  время,  как   полиция
захватывала Хрунтан - или "объединяла", как официально это  называлось  на
Земле - город оказался бы полностью во власти  земного  воинства.  Даже  в
самом лучшем случае все равно не удалось бы  покинуть  это  созвездие,  не
заплатив штраф за нарушение законов, установленных для бродяг,  а  Амальфи
ни  при  каких  обстоятельствах  не   хотел   расставаться   с   деньгами,
заработанными с таким трудом.
     Даже сейчас, после того, как запасы валюты были пополнены, это  могло
бы привести к банкротству, поскольку в последнее  время  работу  удавалось
найти крайне редко. Селектор внутренней связи уже  давно  звенел,  пытаясь
привлечь к себе внимание. Когда же, наконец,  мэр  ответил  на  вызов,  он
услышал:
     - Говорит сержант Андерсон. У нас еще посетитель.
     - Да, - сказал Амальфи. - Это, наверно, делегация  Хрунтана.  Пошлите
их сюда.
     Ожидая гостей и  мрачно  пожевывая  сигару,  Амальфи  еще  раз  бегло
просмотрел текст контракта. Он был довольно стандартным  и  предусматривал
оплату  германием  или  "эквивалентом"  -  по  очень  низкой   цене,   что
препятствовало его хождению на Утопии. Контракт согласовали по  ультрафону
- обладание устройствами связи, основанными  на  принципе  жестких  лучей,
само по себе ставило Хрунтан на современный уровень развития. Какую работу
должен выполнить город - этот момент в контракте не был уточнен. В глубине
души  Амальфи  надеялся,  что   когда   дело   дойдет   до   необходимости
конкретизировать этот пункт, хрунтане пойдут на попятную.
     Звонок прозвучал еще раз, и Амальфи нажал кнопку, открывающую  дверь.
Но уже в следующее мгновение он усомнился, что поступил  мудро:  уж  очень
делегация Хрунтана походила на группу  десантников,  брошенных  на  захват
противника. Первой появилась дюжина солдат, одетых в обтягивающие  кожаные
бриджи, блестящие, с ярко-красной эмблемой, изображающей солнце, кирасы  и
ярко-красные шлемы. Разбившись на две  шестерки,  они  тут  же  встали  на
стражу у дверей с оружием наперевес; их ружья,  по  всей  видимости,  были
сконструированы по аналогии с мезотронным ружьем Каммермана.  Из-за  рядов
появился словно высеченный из золота гигант, сопровождаемый двумя  рослыми
и стройными, как пальмы, мужчинами.  Одеяние  пришельца  украшали  золотые
полосы; и кираса, и  шлем  также  сияли  благородным  блеском.  Его  лицо,
покры