ленно направил бы свои главные силы на планету. А так,  как  обстояло
дело в действительности, он просто - и запоздало -  установил  номинальную
блокаду. Если переворот, устроенный его последователями удастся -  что  ж,
все хорошо и замечательно; если же  нет  -  он  спешно  сможет  снять  эту
блокаду, чтобы сохранить корабли и людей для другого, более благоприятного
дня.
     По крайней мере, так предполагал Амальфи; но в  то  же  время,  он  с
беспокойством сознавал, что в Апостоле Джорне он впервые теперь имел  дело
с  врагом,  чей  образ  мышления  мог  быть  совершенно  отличен  от   его
собственного, от начала и до конца.
     Корабль неожиданно перешел со спиндиззи на ионные двигатели.  Амальфи
полностью прекратил думать об этом и просто стал ждать.


     Как только корабль вошел в  плотные  слои  атмосферы,  управление  им
снова перешло к Амальфи; на планете Он Кэррел отключил свое  дистанционное
управление   с   помощью   передатчика   Дирака   и   передал   управление
непосредственно на пульт корабля. Амальфи удалось произвести  легкую,  как
пушок, ночную  посадку  в  южной  части  Центрального  Парка,  в  довольно
большом, неправильных  размеров,  углублении,  согласно  легендам,  бывшим
когда-то  озером.  Посадка  прошла  без  всяких  приключений;   совершенно
очевидно, что его не заметили. Возможно, утром оставленный кораблик  может
быть и заметит  патрульный  флаер  Воинов,  но  старый  город  был  просто
замусорен самого причудливого вида механическим  мусором;  и  надо  просто
быть исследователем города, обладающим такими же познаниями, как Шлиман  о
девяти Троях, чтобы разобраться, что является новым, а что - нет.  Амальфи
чувствовал себя достаточно уверенно,  чтобы  оставить  кораблик,  даже  не
попытавшись его замаскировать.
     Следующая проблема: Как связаться с Марком? Предположительно, он  все
еще  находился  под  арестом,  или  чем-то  схожим;   на   "исправительном
обучении", как это смог расслышать Амальфи, когда об этом что-то  произнес
один из Воинов. Означало ли это, что они  собирались  заставить  ленивого,
привыкшего в основном к мыслительной работе, Хэзлтона  застилать  постели,
подметать полы и молиться по шесть часов  на  день?  Пожалуй,  не  слишком
вероятно, особенно по части молитв. Тогда что же?...
     Неожиданно, тащась вдоль по Пятой  Авеню,  залитой  лунным  светом  и
совершенно пустынной, по направлению  к  административной  башне,  Амальфи
уверился в том, что к нему пришла  трезвая  мысль.  Управлять  галактикой,
даже такой маленькой и  в  основном  неисследованной,  как  эта  маленькая
галактика-спутник, не является простым делом, подобным тому, что ты берешь
бумажку,  с  подноса  на  котором  обозначено   "Входящие   документы"   и
перекладываешь  их  на  другой  поднос,  на  котором  написано  "Исходящие
документы". На это требуются века опыта и  высокая  степень  знакомства  с
передачей  данных,  созданием  и  поддержкой  файлов  и  знание  принципов
действия других машин,  которые  выполняют  98  процентов  вспомогательной
работы. В дни Бродяг, к примеру, иногда случалось так - хотя  и  не  очень
часто  -  что  мэр  обменивался  с  другим   городом   согласно   "правилу
благоразумия", после того, как он  проигрывал  выборы;  и  обычно  у  него
уходило от пяти до десяти лет  на  то,  чтобы  научиться  управлять  новым
городом, даже и на таком весьма низком посту, как  ассистент  управляющего
городом. И это не было искусством, которое неотесанный мужик, несмотря  на
то, сколь бы божественно он мог быть подвигнут  на  эту  работу,  смог  бы
справиться с ней за неделю.
     Наиболее возможным местом  прохождения  Марком  его  "исправительного
обучения" скорее всего должен являться его офис. Он  должен  бы  управлять
Облаком для Воинов - и без сомнения, делать эту работу гораздо  хуже,  чем
они  смогли  бы  обнаружить,  даже  если  бы  они   оказались   достаточно
сообразительны, как без сомнения, были некоторые из них, чтобы заподозрить
подобный саботаж. Амальфи, сам являвшийся мастером  в  том,  что  касалось
закрутки колес в обратном направлении, если  такое  было  необходимо,  мог
отдать предпочтение Хэзлтону в любое время; Марк был хорошо известен  тем,
что частенько применял эти свои способности на своих друзьях,  быть  может
просто для того, чтобы не потерять квалификацию, а быть может,  просто  из
привычки.
     Что ж, очень хорошо; проблема вхождения в контакт  с  Марком  решена,
осталось расчистить путь для  наиболее  трудных  вопросов:  Каким  образом
разочаровать в  легкости  завоевания,  и,  если  представиться  возможным,
изгнать Воинов; а также, каким образом вернуть Ди  и  детей  в  целости  и
сохранности?
     Будет трудно решить, какой из этих  двух  трудных  вопросом  наиболее
тяжел.  Как  указал  Марк,  выдранные   с   корнем   спиндилли   в   руках
новоиспеченных Воинов  совершенно  очевидно,  представляют  собой  гораздо
большую опасность, чем мушкеты или  вилы.  Используемые  со  знанием,  эти
машины могли вывести из влияния тяготения какого-нибудь вашего оппонента и
забросить его в верхние слои атмосферы  под  влиянием  вращающего  момента
вокруг своей оси самой планеты - Новой Земли; или такой  же  эффект  можно
было бы применить, скажем, к  углу  или  стене  здания,  если  бы  кому-то
захотелось уничтожить очаг сопротивления. Но главная  опасность  лежала  в
том факте, что в руках фермерского мальчишки,  спиндилли  _н_е_  мог  быть
использован со знанием. Он был  создан  не  как  оружие,  но  как  прибор,
предназначенный для контроля погоды в пределах территории твоего  дома,  и
был больше по размерам, тяжелее и более неуклюж, чем домашняя  керосиновая
лампа Двадцатого  века.  Учитывая  сложности,  сопутствующие  даже  самому
перемещению такого объекта, особенно пешим образом,  искушение  установить
его на максимальное усиление будет почти непреодолимым, еще до  того,  как
его размонтируют и снимут с его бетонного пьедестала в погребе.  И  скорее
всего, его оставят там, так что натруженные  мышцы  спины  и  рук  несшего
спиндилли ничего другого не захотят произвести, кроме как нацелить  прибор
- более или менее точно - и нажать на кнопку включения. Это означало,  что
каждый  раз,  когда  один  из  фермерских  парней  мог  разгневаться   или
обнаружить богохульство в какой-то случайной ремарке, или мог  выстрелить,
испугавшись  какой-нибудь  тени,  неожиданного   незнакомого   звука   или
свенгали, он легко мог снести таким вот образом два-три  городских  блока,
прежде, чем он сообразил бы, где находиться кнопка  отключения;  или  сама
машина, брошенная и оставленная в панике, могла снести  до  основания  еще
парочку-другую блоков,  прежде  чем  ее  аккумуляторы  бы  иссякли  и  она
отключилась бы сама.
     Спасение Ди и детей, без сомнения, было весьма важно, но  разоружение
Воинов должно стать самым первым делом.
     Он заметил, что слегка подпрыгивает, когда он ступил  из  шахты-лифта
спиндиззи на прочный, неподвижный бетон центра управления и усмехнулся. Он
снова чувствовал себя живым, спустя столь много лет пустого проглядывания,
ворчания и прозябания. Эта проблема являлась именно той, для которой он  и
был создан, именно такой, к которой он подходил с уверенностью,  рожденной
из удовольствия. Сам конец времени представлял  собой  достаточно  крупную
проблему; ему никогда бы не удалось найти нечто более  крупное  и  он  был
благодарен этому. Но оказалось, что ему просто не с кем ее  обсудить  или,
если возможно, немного кого-то обмануть.
     Да, прошло уже  _о_ч_е_н_ь_  много  времени;  и  ему  лучше  бы  быть
настороже против чрезмерной самоуверенности.  Из-за  нее,  он  то  и  дело
попадался на удочку, даже тогда, когда он постоянно практиковался в  своем
искусстве. В особенности,  подозрительно  легко  ему  удалось  разглядеть,
какие-именно шаги необходимо предпринять в данной ситуации; но это уже был
не тест; а все дело заключалось в его древней профессии - историка культур
- вкратце - диагностика - который либо мог полностью  овладеть  ситуацией,
либо провалиться с треском... и по  случайности  он,  мог  бы  спасти  или
потерять от трех до четырех миллионов жизней и одну из них - Эстелль.
     Что ж, надо действовать весьма осторожно, аккуратно - но  точно  и  с
решимостью, как хирург перед лицом сердечной недостаточности.  Не  следует
попусту тратить время на рассмотрение альтернативных возможностей; у  тебя
только четыре минуты  на  то,  чтобы  спасти  жизнь  пациента,  если  тебе
повезет; и пилка для костей уже жужжит у тебя в руке - быстрее  распиливай
грудную клетку, как можно быстрее.
     Отцы Города уже пришли в рабочее состояние. Он приказал им:
     - Связь. Соедините меня  с  Апостолом  Джорном  -  во  имя  выживания
города.
     Некоторое время уйдет на то, чтобы Отцы Города связались  с  Джорном;
хотя за минуту они проверят все возможности и изберут только те  миры,  на
которых возможность  присутствия  Джорна  наиболее  вероятна,  вероятность
установления связи с ним с первого же  вызова  не  особо  велика.  Амальфи
сожалел  о  том,  что  с  Джорном  будет   необходимо   разговаривать   по
коммуникатору Дирака, так как в этом случае их беседу услышат все в  любом
месте  Облака  -  или  вообще  везде  в  известной  вселенной,  где  может
существовать подобный аппарат, если уж на то пошло - все будут посвящены в
их беседу; но на межзвездных расстояниях ультрафон - был вне  вопроса  для
двусторонних  обменов,  так  как   скорость   распространения   информации
составлял лишь 125 процентов от скорости света, но  даже  и  эта  скорость
достигалась  лишь  с  помощью  уловки,  называемой  негативностью  фазовой
скоростью,   поскольку   несущая   волна   по   природе   своей   являлась
электромагнитной и таким образом, могла распространяться лишь со скоростью
света и не быстрее.
     Пока длилось его ожидание, Амальфи  взвешивал  возможности.  Само  по
себе, все это  разворачивалось  в  весьма  любопытное  дельце,  совершенно
непохожее на все, с чем ему до сих пор приходилось  сталкиваться.  До  сих
пор в основе своей все заключалось в интерлюдиях и  перемещениях,  лишь  с
очень  небольшим  разбросом  решающих  точек,  в  которых  возможно   было
предпринять какие-либо действия.  В  этом  смысле  даже  события,  которые
больше всего напоминали  ему  события  его  ранней  жизни,  как  казалось,
приобретали новые очертания соответственно его образу жизни  на  старости,
не только допуская, но даже и требуя от него гораздо большей  тщательности
при рассмотрении и интенсивного взвешивания возможностей  и  ценностей.  О
рефлексивных действиях не могло даже и возникнуть вопроса; это  было  лишь
возможно в случае какого-то фиксированного управляющего  принципа,  скажем
такого, как "выживание города";  подобная  аксиома,  если  она  настойчиво
стучится в ваше сознание и доминирует  над  ним  долгое  время,  позволяет
достигать многих решений с  помощью  рефлексивной  дуги,  с  почти  полным
отсутствием  вмешивающегося  интеллекта  -  подобно   тому,   как   кто-то
автоматически   прыгает   в    нужном    направлении,    подобно    кошке,
выворачивающейся в воздухе при падении. Теперь же имелась совершенно  иная
ситуация;   и   ценности,   которые   предстояло    взвесить,    оказались
взаимоисключающими.
     Прежде всего, необходимо предположить, что Джорн не имел  детального,
реального представления о ситуации на Новой Земле; он просто отреагировал,
как  и  любой  другой  опытный  стратег,  на   возможность   использования
неожиданной победы в неожиданном месте,  и  почти  наверняка  он  не  имел
представления о том, что его  блокирующий  флот  удерживает  сейчас  троих
заложников, не говоря уже о том, что он имел представление о том, кто были
этими тремя заложниками. И, скорее всего, просто невозможно будет запугать
его в этом отношении; гораздо более разумным подходом было  бы  вообще  не
предоставлять  ему  никакой  информации.  Кроме  всего   прочего,   первым
намерением  для  этого  вызова  служила  цель  роспуска  этой   армии   из
неотесанной деревенщины  и  ее  разоружения,  для  того  чтобы  установить
размонтированные спиндилли на места;  но  скорее  всего,  его  не  удастся
убедить, что этот  переворот  на  Новой  Земле,  скорее  всего,  долго  не
продержится, так как это приведет лишь к тому, что он снимет свою  блокаду
и вместе с ней заберет троих заложников. Так что лучше,  для  того,  чтобы
достичь обеих целей, если только это возможно - необходимо убедить Джорна,
что с путчем необходимо покончить сразу же и  немедленно,  но  не  слишком
окончательно, чтобы не допустить у него мысли о том, что при этом он может
потерять часть своего флота, если у него уйдет какое-то время на приказ  о
прекращении путча.
     Все это походило на весьма внушительный заказ. И  это  означало,  что
опасность, о которой необходимо  заставить  подозревать  Апостола  Джорна,
должна представляться ему не только  военной,  но  и  идеологической.  Как
военный стратег уже достаточно доказанных возможностей, Джорн должен  быть
хорошо знаком с коррупцией оккупационных сил стандартами и обычаями нации,
которую таковые силы оккупируют - и джихады и  крестовые  походы  особенно
подвержены подобной разновидности коррозии.  И  был  ли  он  ли  настоящим
верующим в ту разновидность Фундаментализма, которую он  проповедовал  или
нет, вряд ли ему захотелось бы, чтобы его последователи  утратили  веру  в
доктрину, которую он до сих пор с таким успехом распространял  и  на  чьем
гребне взошел; это была уздечка над всеми ними, избранная  им  самим,  так
если бы они утратили ее, ему ничего бы не осталось, несмотря на то, каковы
бы ни были его личные воззрения.
     К сожалению,  на  Новой  Земле  не  существовало  идеологии,  которая
выглядело возможной для коррумпирования Воинов Господа; без сомнения,  они
занялись бы  довольно  в  сильной  степени  "коллекционированием  наручных
часов" - очень древний термин для синдрома безвременья крестьянской армии,
удерживающей территорию, относительно богатую товарами общего пользования,
но Джорн наверняка мог предположить такую возможность и  предпринять  меры
по  ее  предотвращению;  однако,  не  существовало  идеи,  присущей  самой
культуре Новой Земли, которая  могла  бы  показаться  достаточно  сильной,
чтобы свернуть Воинов с их простой,  прямой  и  ориентированной  на  центр
точки зрения. Такую вещь необходимо было сварганить; по крайней  мере,  не
существовало недостатка в сырых материалах.
     Одной из очевидных ловушек при таком образ действия являлась та,  что
восприятие Апостола  Джорна  приходилось  основывать  на  его  собственной
публичной оценке и попытаться дотянуться и оказать воздействие на ту часть
его ума, где обитала его настоящая вера.  Амальфи  не  имел  ни  малейшего
представления сработает  это  или  нет,  и  его  собственное  благоразумие
диктовало, что  этого  делать  не  следует;  вместо  этого,  ему  пришлось
предположить, что  человек,  столь  удачливый,  как  Джорн,  в  этом  мире
взаимоотношений,  был  сложным  и  образованным  человеком  в  большинстве
вопросов;  несмотря  на  свою  исключительную  специализацию  в  теологии.
Последнее даже не являлось необходимым для обсуждения; где  бы  ни  лежала
правда, он быстро обнаружит  любую  попытку  сыграть  на  его  религиозных
кнопках, так как он уже доказал свое знание данного искусства.
     И Амальфи неожиданно подумал, что если Джорн действительно окажется в
точности приверженным своим предубеждениям, приобретенным в этом маленьком
звездном скоплении, как  предполагалось  из  его  публичных  высказываний,
нажатие этой кнопки может завершиться  настоящей  катастрофой.  Для  таких
людей подобная кнопка является кнопкой уничтожения; если тебе  удастся  на
нее нажать,  ты  просто  сломаешь  человека.  Конечно  же,  представляется
необходимым относится к Джорну pro forma [здесь - формально  (лат.)],  как
если бы  каждое  произнесенное  Джорном  слово  произнесено  с  абсолютной
искренностью и из самых глубин веры, и не только  потому  что  Джорн  тоже
понимал бы, что абсолютно неизвестное число других слушателей  внимало  бы
их беседе, но  и  для  того,  чтобы  избежать  неуместных  атак  на  образ
человека, созданный  им  самим  -  и  к  тому  же  совершенно  бесцельных.
Формальности не имели никакого значения в отношении конечного  результата;
однако Амальфи представлялось опасным принятие на веру того, что Джорн был
идентичен в личности своему публичному  образу  только  лишь  по  _с_у_т_и
подхода  Амальфи  к  нему.  Не  причинит  никакого  вреда   безоговорочное
признание  его  собственного  утверждении   о   том,   что   он   является
Фундаменталистом до мозга костей; но оказалось бы фатальным ожидание того,
что он запаникует при получении  послания  через  коммуникатор  Дирака,  в
котором утверждается, что оно от Сатаны...
     "УСТАНОВЛЕНА СВЯЗЬ С АПОСТОЛОМ ДЖОРНОМ, МИСТЕР МЭР."
     Неожиданно Амальфи обнаружил, что мысли его понеслись с  ошеломляющей
скоростью; вполне извинимая ошибка Отцов Города - без  сомнения  никто  не
позаботился им сообщить, что Амальфи  уже  не  является  мэром  с  момента
возникновения проблемы с Гиннунгагапом - что напомнило ему, что он  так  и
не  решил,  представляться  ему  Джорну   или   нет.   Имелась   небольшая
возможность, что Джорн  происходил  из  крестьянского  населения,  которое
Бродяги обнаружили под  эксплуатацией  тирании  бандитского  города,  ГМТ.
Кроме того, существовала несколько более значительная вероятность, что  он
являлся  потомком  правителей  ГМТ.   И,   наконец,   наиболее   вероятная
возможность состояла в том, что он был либо сыном либо внуком  кого-то  из
людей Амальфи и, таким образом, отлично мог знать, кто в  действительности
такой этот Амальфи. Таким образом, представление самого  себя  могло  дать
Амальфи как некоторые преимущества, но также и определенные неудобства...
     Тем не менее, игральная кость уже оказалась брошена; Отцы Города  уже
назвали его Мэром  при  включенной  связи,  так  что  Джорну  лучше  сразу
сообщить, что он разговаривает не с Хэзлтоном.  Попытаться  обмануть  его?
Возможно; но здесь имелась опасность в использовании связи Дирака;  прибор
позволял возможным для любого слушателя немедленно сообщить  Джорну,  либо
потом, о каких-либо фактах, которые Амальфи по стратегическим соображениям
мог бы попытаться скрыть...
     - ГОТОВО, МИСТЕР МЭР.
     Что ж, теперь уже помощи ждать было неоткуда. И  Амальфи  произнес  в
микрофон:
     - Давайте.
     И сразу же вспыхнул экран. Все-таки он _с_т_а_р_е_л_; он совсем забыл
сказать Отцам Города, чтобы они ограничились только аудиосвязью,  так  что
теперь уж действительно у него не имелось  никакой  возможности  сохранить
свою  личность  в   тайне.   Что   ж,   сожаление   бессмысленным;   а   в
действительности, он рассматривал проявившееся  на  экране  лицо  Апостола
Джорна с исключительным любопытством.
     Ему показалось удивительным, но это было лицо  старца,  костлявое,  с
кожей,  изрезанной  глубокими  морщинами,  тьму  запавших  глаз   оттеняли
кустистые белые брови. Джорн по крайней мере  лет  пятьдесят  не  принимал
антинекротики, если он в действительности и принимал когда-либо хоть  один
из них. И понимание этого оказалось полным и неожиданным шоком для  самого
существа Амальфи.
     - Я - Апостол Джорн, - произнесли губы на древнем  лице.  -  Чего  вы
хотите от меня?
     - Я думаю, что вы должны уйти с Новой Земли, - произнес Амальфи.  Это
было не все, что он намеревался сказать; напротив, в действительности  это
совершенно противоречило всей цепочке аргументов, которую  он  только  что
построил. Но на этом лице можно было прочесть что-то такое, что  заставило
его сказать то, что действительно было у него на уме.
     - Я нахожусь не на Новой Земле, - произнес Джорн. - Но я понимаю, что
вы сказали. И, как я  предпо