ерий, имя автора, жанр и все такое прочее. Словом, купили
вроде бы то, что на данный момент самое интересное. Сейчас на диван и будете
наслаждаться... Но тут по емэйлу какие-то файлы  от  неизвестных  личностей.
Тоже романы или повести. Ну и что, отложите купленные  книги,  которые  явно
интереснее, раз уж прошли жестокий отбор для  печати,  а  потом  еще  и  ваш
личный при покупке, и которые точно легче читать, лежа на  диване,  чем  это
неизвестное с экрана монитора? Ребята, я  не  чиновник  на  службе,  который
обязан отсиживать от и  до,  выслушивать,  отвечать,  кланяться,  улыбаться,
стараться всем понравиться. Я бью гадов в кваках и анрылах, раздеваю  баб  в
стриппокерах, сражаюсь по Сети с наивными, мечтающими  у  меня  выиграть  на
картах, которые я составлял  сам  и  где  знаю  все  секреты,  хотя  на  ваш
правильный взгляд должен бы  сидеть  с  надутыми  щеками,  вещать  глупости,
которые  выдаются  за  вечные  истины,  и  обязательно   заниматься   вашими
рукописями, читать и устраивать для печати, добиваться вам высокого гонорара
и  носиться  по  магазинам,  стимулируя  продажи.  Да  и   есть   еще   одно
обстоятельство, о  котором  стараюсь  не  говорить.  Не  потому,  что  боюсь
сглазить, а из боязни, что, поговорив, выпускаешь часть пара, после  чего  с
сознанием выполненного  долга  засаживаешься  за  комп  поиграть  во  что-то
новенькое или же почитать чью-то видеокнигу. И моя Главная Книга притормозит
еще на день, а то  и  на  недельку.  Скачал,  распаковал  и  поставил  новый
звукоредактор. Теперь уже не серией нажатий  кнопок,  а  голосовой  командой
меняю свой голос на женские, детские, а если приходится  говорить  мужскими,
то в библиотеке добавилось еще три тысячи новых: грубых,  нежных,  слащавых,
насмешливых, язвительных, робких, многозначительных... Я говорил где  басом,
где тенорком, где  уверенным  голосом  полководца,  где  сипел  простуженным
козлом пропойцы. Вдобавок по Инету постоянно приходят обновления,  апгрейды,
новые скины. Многих раздражает требование читателей  вариабельности  текста,
но мне это как раз в масть. Помню, смотрел по жвачнику  интервью  с  Эрнстом
Неизвестным, который вот так же  в  одиночестве  творил,  жил  вне  тусовок,
конференций, съездов. Он  упомянул  о  комсомольском  собрании,  когда  один
выступил и обвинил его, что, когда  потребовалось  представить  на  семинаре
вариант  какого-то  проекта,  он,  Неизвестный,   принес   тридцать   девять
вариантов. Тогда Неизвестный ожидал, что дурака засмеют, но в зале  поднялся
озлобленный вой: начали обвинять в зазнайстве, в желании выпендриться...
   "А для меня, - вспоминал  Неизвестный,  -  было  естественно  выдать  все
варианты, что пришли в голову!..
   Оказывается, я должен был считаться с тем, что основная  масса  студентов
едва-едва наскребает знаний и умения на один хиленький вариант!? Я тоже могу
выдать десятки, если не сотни вариантов, но труд писателя прошлого поколения
в том, что в любом случае выдаешь один, и неважно: это единственный,  что  у
тебя с трудом сформировался в черепе, или же выбрал из сотни равноценных,  в
чем-то параллельных или взаимоисключающих. Теперь же я пускаю течение романа
по  множеству  развилок,  героев  корректирую  по  ходу,  задаю  им   разные
характеры, сам удивляюсь поворотам, но не пускаю на самотек, как любят перед
восторженными дурами выпендриваться закомплексованные. Дескать, ах-ах, герои
имеют свою судьбу, идут сами, а я только записываю за ними. И конечно же, не
знаю, чем роман кончится. Дешевая отмазка! Всякий писатель знает, чем  роман
закончится. Он и не начинает, пока не придумает концовку. А насчет того, что
в самом деле не знает, так только начинающие не знают,  чем  закончить.  Мы,
профи, знаем четко начало и конец, даже середину  представляем  в  общем-то,
хотя и смутно.  В  середине  могут  быть  разные  повороты,  но  концовка  -
готовится заранее!
   Я наоткрывал множество окошек, экран у меня громадный, чуть ли не во  всю
стену, все помещается... пока что  помещается,  и  мозг  разогрелся,  хватая
информацию сразу из разных источников. Раньше лучшее образование получали те
дети дворян, у кого были бонна и школьный учитель из Франции, потом  -  дети
графьев и партработников, а сейчас самые сверхценные люди - это те,  кто  не
получил принудительного образования, что вообще отбивает страсть к учебе,  а
обучился нужному сам, через  Интернет.  У  них  нет  штампов,  зашоренности,
навязанных  преподавателем  или  студенческим  обществом   взглядов.   Такие
?доходят до всего? сами, а в помощь - все библиотеки мира,  консультации  по
всем  вопросам...  согласитесь,  это  очень  немало.  Если  честно,  то  это
невообразимо много. Во всяком случае намного больше,  чем  получают  обычные
студенты в старообрядческих... в смысле  старозаветных...  нет,  старомодных
вузах, колледжах и  прочих  академиях.  Пусть  даже  эти  учебные  заведения
именуются элитными, суперэлитными, высококлассными, с древними традициями...
не понимая, что слово ?традиция? сейчас работает против, а не за. Все  равно
в любых учебных заведениях выпускают специалистов, а прогрессу  остро  нужны
творцы. А творцами становятся только  в  процессе  самостоятельного  и  даже
несколько хаотичного обучения, когда обучающийся  сам  выбирает  и  скорость
усвоения материала, и темы, и их толкование. Я додумал эту мысль  до  конца,
очень уж она лестная, поладил себя по  голове,  похлопал  по  плечу  и  даже
сказал вслух:
   - Ай да Пушкин, сукин сын!.. Ай да молодец!
   Рука безуспешно шарила в хлебнице. Я повернулся и обнаружил,  что  ладонь
шлепает по голой полке, будто ловит прыгающего лягушонка. Ладно, сыр можно и
без хлеба... но в холодильнике тоже хоть шаром покати. Черт, чего только  не
покупаю по Интернету, а вот за продуктами приходится как дикарю в гастроном.
Оделся, вышел и уже на лестничной площадке  ощутил,  что  за  ад  на  улице.
Невольно вспомнил Кристину, ей куда жарче, ведь в ?Опелях?, насколько  знаю,
кондиционеры не предусмотрены. В лифте еще жарче, а когда вышел из подъезда,
в лицо пахнуло расплавленным асфальтом, жарким прокаленным воздухом,  потом,
горелым железом, гарью, будто  где-то  поблизости  пожар.  В  гастрономе,  к
счастью, кондишен. Народ бродит вдоль полок не спеша, выбирает,  советуется,
что взять, ведь каждый день появляются новые товары, попробуй угадай,  какие
стоящие,  а  какие  -  халтура.  Возле  бесконечного  стенда  с   различными
кока-колами, пепсями и спрайтами я поинтересовался у молоденькой продавщицы:
   - А какая вода не играет?
   - Простите?
   - Какая, говорю, фирма, выпускающая  газировку,  не  играет  во  все  эти
подарки, выигрыши и прочую... да-да,  то  самое  слово?  Она  призадумалась,
сказала нерешительно:
   - Вроде бы ?Праздничная елка?... А зачем вам?
   - Я не играю, - объяснил я. - И  не  хочу  оплачивать  все  эти  призовые
автомобили и поездки в Канны.
   - Ой, это у них такой малый процент от прибыли!
   - Все равно, - сказал я твердо. - Не хочу оплачивать чужие выигрыши. Ведь
все это включено в себестоимость?.. Я - бедный. Она с  сомнением  скользнула
взглядом по моим шортам  от  Джона  Ленкиса,  сандалиям  от  Гейбла  Урдона,
небрежно  расстегнутой  рубашке  с  короткими  рукавами,  даже  заметила  на
запястье часы, которые подарили мне на день рождения, на них можно  выменять
неплохой автомобиль.. Я таскал за собой тележку, складывал разное  съедобное
и вдруг поймал себя на том, что постоянно прикидываю, будет ли Кристина есть
это или не будет... черт, да  что  со  мной?  Первый  раз,  что  ли,  видишь
красивую стерву? Как  она  преспокойно  выгибалась  перед  тобой,  дурак,  в
ванной, красиво так споласкивалась, ржала про  себя,  глядя  на  растерянную
харю, что пытается сохранить остатки самообладания!
   - И виноград, - сказал я продавщице. - Нет, вон те  грозди,  покрупнее...
Да, и груши тоже. Нет, самые крупные. Ладно, пусть дороже, но самые спелые и
крупные...
   В отделе хлебных продуктов увидел согнутую фигуру  высокого  мужчины,  он
толкал перед собой пустую тележку. Вот взял буханку хлеба,  черного,  самого
дешевого, двинулся дальше. Уже знаю, в молочном отделе возьмет пакет молока.
Самого дешевого. Где полпроцента жирности. Не потому, что боится потолстеть,
просто не все литераторы сейчас зарабатывают, как я... Я ощутил стыд,  пошел
за ним, мучительно придумывая повод, чтобы либо всучить  ему  сотню  баксов,
либо как-то помочь еще. Увы, я не могу  помочь  в  самом  главном:  не  могу
помочь ему напечатать его  очередную  книгу.  Мне  грустно  наблюдать  живые
развалины, которые совсем недавно были сверкающими памятниками,  к  подножию
которых сходились миллионы  восторженных  поклонников.  Эти  авторы  гремели
славой в Советском Союзе, где их  якобы  ?не  печатают?,  ?цензура  вырезает
самое лучшее?, ?угнетают?, ?не дают печататься?, в то  время  как  их  книги
выходили миллионными тиражами и сметались с прилавков в один день.  Они  все
или почти все  еще  живы.  Бодренькие  такие  старички,  при  угнетавшей  их
Советской власти успевшие отхватить особнячки, роскошные  квартиры,  дачи  в
Переделкино, сейчас они при нынешней свободе слова не в  состоянии  написать
ни единой строчки!  Томберг  тоже  имел  все  блага,  но,  будучи  человеком
беспечным, позволил, чтобы родня  прибрала  к  рукам  все,  а  сам  живет  в
однокомнатной квартире на одной площадке со  мной,  живет  на  одну  пенсию,
живет трудно, бедно, живет  по-старому,  то  есть  ?работает  со  словом?  и
?подолгу собирает материал?. Я смотрел на таких с жалостью, но не спорил, не
возражал, когда они начинали говорить о необходимости работы со словом. Я не
стал бы спорить и с теми, кто стал бы мне доказывать  необходимость  выделки
кнутов или хомутов. Как оглобли или рессоры для карет ушли в прошлое, так  и
эта ?работа со словом?, только насчет карет до некоторых уже  дошло,  а  вот
насчет работы со словом еще не понимают. Хотя вроде бы то же ?Слово о  полку
Игореве? даже арийцы-русские  не  в  состоянии  прочесть  без  словаря.  Все
происходит у них на глазах, но они так и не понимают,  что  уже  в  прошлом.
Переход на компы болезненнее, чем с телег  и  карет  на  авто.  Тот  переход
растянулся на сотню лет. Я карет не застал, но телеги хорошо помню. И сейчас
в дальних селах запрягают коней в повозки,  что-то  да  перевозят.  Так  что
некоторые фабрики или хотя  бы  мелкие  артели  все  еще  выпускают  хомуты,
уздечки, шлеи,  оглобли  и  всякое  там  непонятное,  для  запрягивания  или
запрягательства. Или запряжения, неважно. А вот переход от бумажных  книг  к
электронным свершился всего  за  поколение.  Да  за  какое  поколение  -  за
полпоколения или даже четверть! Полпоколения вообще не знали о  персональных
компах. А вот теперь без них ни шагу. Когда Томберг начал писать,  о  компах
не слыхали. Когда он был в зените славы, персоналки пошли в широкую продажу.
И не прошло и  пятнадцати  лет,  как  бурный  рост  электронных  книг  начал
вытеснять громоздкие бумажные. Резко упали  тиражи.  Измельчились  гонорары.
Сократился ассортимент, ряд жанров вообще исчез с книжных полок. Кому  нужна
справочная  литература  по  компьютерам,   программам,   даже   по   ремонту
автомобилей, если все это стремительно устаревает, а  на  сайтах  информация
обновляется постоянно? Правда, в стране десятка  два  издательств,  все  еще
выпускающих книги. Пятнадцать из них у нас, в  Москве.  Невероятно  дорогие,
пышные, с золотым обрезом и шелковыми закладками, уже и не  книги,  а  некое
украшение квартиры, на любителя, как вот иные покупают  и  вешают  на  стены
мечи, топоры, лапти. Книжные полки -  те  же  лапти  на  стене  и  Расписные
деревянные ложки на кухне возле электрогриля.
   - Петр Янович, - позвал я,  -  доброго  вам  здоровьечка!  Он  обернулся,
расплылся в улыбке.
   - А, Володенька!.. Как поживаете?..  Ого,  вам  не  тяжело  такую  телегу
таскать?
   - Гости у меня, - промямлил я, - годовщину отмечаем, надо  приготовиться.
Как жисть, что слышно?..
   - Да какие теперь новости?.. Еще одно издательство  закрылось  вчера.  Да
так страшно!.. Представляете, на складах штабели с книгами, так вот их  даже
не пытались продать хотя бы по сниженной цене. Просто бросили все... этого я
не могу даже понять.
   Я поддакнул:
   - Да, тяжелое время... Кстати, я совершенно случайно наткнулся на  редкое
издание ?Цветов зла? Бодлера.  Загляните  ко  мне,  я  вам  с  удовольствием
презентую. Он всплеснул руками.
   - Да что вы, Володенька?.. Как вам такое удается?.. Я вроде бы  знаю  все
букинистики и анктикварные магазины Москвы... Где же она могла появиться?  Я
засмеялся:
   - Места знать надо! Я пошел толкать свою тележку  дальше,  а  он  смотрел
вслед добрыми беспомощными глазами.  Я  вырос  в  его  глазах,  ведь  он  по
старинке обшаривает книжные магазины, пересматривает там все  полки,  работа
для подвижника, мне не стоит признаваться, что просто  заглянул  в  Инете  в
раздел редких книг, выбрал эти ?Цветы?, хотя там их хрен знает сколько,  все
спешат избавляться от этого хлама, тут же оформил заказ, и через пару  часов
посыльный уже звонил в дверь. Я принял книгу, оплатил ему книгу и проезд  на
метро, и то, и другое - копейки.
   Не знаю, как кому, но мне  бывало  обидно,  что  книгу  пишу  полгода,  а
прочитывают ее за вечер.
   Но вот теперь я работаю над романом три-четыре месяца, а проходят его  не
меньше трех-четырех недель. И то если каждый день за экраном до полуночи.  А
если урывать по паре часов в сутки, то  чтение  займет  столько,  сколько  и
написание. Это ударило по слабым авторам сильнее, чем  пиратские  размещения
их текстов в Интернете. Видеокниг потребовалось  в  сотню  раз  меньше,  чем
бумажных, ибо бумажных средний читатель  покупает  пятьдесят-сто  в  год,  а
видеокниг и десяток - выше крыши. И все тиражи, все гонорары, все  внимание,
что раньше  распылялось  на  сотню  авторов,  теперь  сконцентрировалось  на
десяти. Я  был  в  десятке  бумажных,  остался  в  нем  и  при  переходе  на
видеокниги. Даже не просто в десятке, а в самой верхней  его  части.  Барбос
лежит на боку перед дверью в ванную, дышит хрипло,  громко,  внутри  у  него
сипит, стонет, рычит. Не подхватил бы воспаление легких на сквозняке в такую
жару. Даже не поднялся встретить меня, тем более - с пакетами, я ведь всегда
покупаю что-нибудь и для него: жареные свиные уши или сахарные косточки...
   - Комп, - сказал я, на блоке вспыхнул зеленый огонек, послышалось  легкое
ворчание. Зимой я не выключаю, но сейчас, в такую жару, жму на слипер  сразу
же, едва подниму зад со стула. Даже кулер нагревает воздух.
   - Диск дэ, ворк, ?На взлете?... Операционка закончила тестировать, ловить
вирусы и  убирать  спам,  на  экране  высветился  чистый  лист  со  скромным
названием ?На  взлете?  и  подзаголовком  ?Новый  роман.  К  Новому  году  -
сдать!!!? Перед начинающим всегда встает проблема: какой роман писать  -  на
тему, которую хорошо знаю, или на тему, которая нужна?  В  первом  случае  я
наверняка напишу гораздо лучше, что естественно, но, что  знаю  я,  знают  и
многие другие. Если на тему, которая нужна, то ее не знаю ни я,  ни  другие,
так как едва-едва начинает вызревать в обществе. Здесь ставки гораздо  выше.
если подниму этот груз, то разом сорву банк,  а  остальным  придется  кусать
локти. Но и пролететь гораздо больше шансов... Я, ессно, всегда беру  только
новые темы. Да, я тоже, как другие, не знаю, как  к  ним  подступиться.  Да,
мне,  как  и  другим,  проще  написать  очередной  роман  в  стиле  ?меча  и
колдовства?, там все знакомо по сотням фильмов, сериалов  конины,  зенины  и
прочих супергероев, прыжков, кувыркания и  мечемашества,  не  говоря  уже  о
книгах не шибко умных авторов, но я однажды написал  и  повесил  над  столом
плакат: ?Любой материал сдается!? И мне эти новые темы сдавались.  Я  всегда
оснащаю свои романы новыми идеями, новыми  сюжетами,  интригами.  И  у  меня
никогда никто из читателей не может сказать с уверенностью, что случится  на
следующей странице. Так что и ?На взлете? будет совершенно новое... идея  же
есть, тема есть, наступает самое гнусное - придумать и разработать сюжет.  А
это надо  сделать  еще  в  то  время,  пока  достругиваю,  как  папа  Карло,
предыдущий роман о моих рыцарях... где тоже неожиданностей на  пять  романов
среднего автора.

ГЛАВА 3

   Через полчаса звонок в  дверь.  Я  открыл.  Томберг,  это  деликатнейшее,
интеллигентное существо, едва не отпихнув меня, устремился в кабинет. И, как
всегда,  затормозил,  на  лице  -  смятение,  что  переходит  в   сильнейшее
отвращение. Это еще  ничего,  малость  привык,  раньше  будто  натыкался  на
заплеванную стену. У каждого уважающего себя писателя... так говорят,  а  на
самом деле с  самоуважением  здесь  ничего  общего,  правильнее  сказать:  у
всякого,  кто  желает,  чтобы   его   принимали   за   солидного   писателя,
образованного человека и вообще  тилигента,  дом  всегда  заполнен  книгами.
Кроме книжных шкафов, хозяин вешает дополнительные книжные полки, это  якобы
сразу говорит в его пользу. Но в моей  квартире  нет  ни  одной  книги.  Это
всегда шокирует гостей. Даже  тех,  кто  заходит  не  впервые.  Да  и  потом
привыкают очень неохотно, а то и вовсе не могут. Просто не могут. Даже те из
писателей, кто давно перешел на комп и создают электронные книги, все  равно
сохранили эти огромные нелепые полки,  что  гнутся  под  тяжестью  множества
книг. Хозяину приходится то и дело проходить по  ним  с  пылесосом,  глотать
таблетки от аллергии, но эти старинные издания... уже старинные, пусть  даже
выпущены в этом году, продолжают надменно смотреть с  книжных  полок,  из-за
стекол шкафов, даже с антресолей. У двух моих знакомых такие  книжные  полки
прибиты даже в прихожей, ибо из двух комнат почти вытеснили хозяев: по  всем
трем стенам эти полки от пола до потолка, книги в  три  ряда,  а  вбиты  так
плотно, что ногти обломаешь при попытке вытянуть. Я один  раз  пытался  ради
интереса, но решил, что хозяин для надежности склеил корешки. Или же корешки
склеились сами от тесноты, духоты и высокой температуры. У меня даже стол не
как у людей, а так называемый компьютерный. На самом деле это такой же стол,
только чуть-чуть более приспособленный. На  нем  удобно  поставить  монитор,
расположить клаву, мышку и ящик процессора. Да еще сверху и  по  бокам  есть
такие узенькие полочки, куда могли бы поместиться разве  что  книги-малютки.
Это для лазерных дисков, там даже есть такие специальные бороздки, точно  по
дискам. На верхней полочке поместится сотня дисков, и на вертикальных  -  по
семьдесят штук. У меня на верхней всего два десятка дисков. Один  из  них  -
все энциклопедии мира, в том числе и в фильмах, на втором - все книги  мира,
включая Ленинку и библиотеку Конгресса США, на третьем - все фильмы, начиная
с ?Прибытия поезда? и до самых последних новинок. Надо сказать, что первый и
второй диски заполнены едва ли на треть, диск с фильмами почти полон,  скоро
можно начинать заполнять второй. Четвертый диск  -  все  компьютерные  игры,
этот не заполнен и  на  сотую  долю  объема...  Остальные  диски  -  пустые.
Вертикальные полочки вообще зияют пустотой,  там  нет  даже  пустых  дисков.
Словом, не так уж и много накопило человечество культурной информации,  если
все-все написанное и созданное им, начиная от наскальных рисунков и глиняных
табличек и до писанины графоманов в Интернете умещается на узенькой  верхней
полке моего стола! Сам по себе  компьютерный  стол  -  гордость  современной
мысли дизайнеров. Но я вспоминаю первые  модели  автомобилей,  почти  точные
копии карет и понимаю, что совсем скоро этот компьютерный  стол  отойдет  от
стола еще дальше, чем автомобиль отошел от облика кареты. А человек за  ним,
может быть, будет не сидеть, как вот сижу  я  сейчас,  а  будет  лежать  или
висеть. Может быть, даже подвешенны