ном столике перед телевизором не за один год.
     Марино объяснял, зачем мы пришли, в то время как миссис Клэри суетилась, судорожно убирая с дивана газеты, уменьшая громкость звука телевизора и унося грязные тарелки на кухню. Ее муж не пожелал покинуть свой внутренний мир, его голова тряслась, как цветок на стебельке. Болезнь Паркинсона похожа на машину, которая отчаянно дрожит, перед тем как сломаться, словно знает, что ее ждет впереди, и протестует единственным посильным способом.
     - Нет, мы ничего не будем, - сказал Марино в ответ на предложение миссис Клэри что-нибудь поесть и выпить. - Сядьте и постарайтесь успокоиться. Я знаю, что у вас был трудный день.
     - Говорят, она в своей машине дышала этими газами. О Боже мой! - воскликнула она. - Я видела, что все окно в дыму, словно в гараже начался пожар. Я уже тогда поняла, что произошло самое страшное.
     - Кто "говорят"? - спросил Марино.
     - Полиция. Позвонив, я стала их ждать. Когда они подъехали, я тут же пошла посмотреть, все ли у Дженни в порядке.
     Миссис Клэри не могла спокойно усидеть в кресле напротив дивана, на котором расположились мы с Марино. Ее седые волосы выбились из пучка, собранного на макушке, сморщенное лицо напоминало печеное яблоко, в глазах светились жадное любопытство и страх.
     - Я знаю, что вы уже разговаривали с полицейскими, - сказал Марино, подвигая пепельницу поближе. - Но я хочу, чтобы вы все по порядку рассказали нам, начиная с того момента, когда вы в последний раз видели Дженнифер Дейтон.
     - На днях...
     - В какой день? - прервал ее Марино.
     - В пятницу. Помню, как зазвонил телефон, я пошла на кухню взять трубку и увидела ее из окна. Она въезжала к себе во двор.
     - Она всегда ставила свою машину в гараж? - спросила я.
     - Всегда.
     - А вчера? - уточнил Марино. - Вчера вы видели ее саму или ее машину?
     - Нет. Но я вот выходила за почтой. Ее все не было - так бывает в это время года. Три, четыре часа - и все нет. Наверное, в половине шестого, а может, и позже я опять вспомнила про почту. Уже темнело, и я заметила, что из трубы дома Дженни шел дым.
     - Вы уверены? - уточнил Марино. Она кивнула.
     - Да-да. Я помню, как при этом подумала, что в такую ночь хорошо сидеть возле огня у камина. Но этим всегда занимался Джимми. Он так и не научил меня, как это делается. Если он что-то делал хорошо, то помощники ему были не нужны. Так что я оставила эту затею с огнем и купила электрокамин.
     Джимми Клэри смотрел на нее. Я не могла понять, знает ли он, о чем она говорит.
     - Я люблю готовить, - продолжала она. - В это время года я часто пеку. Я делаю сладкие пирожки и угощаю соседей. Вчера я хотела отнести один Дженни, но сначала я обычно звоню. Трудно сказать, дома ли хозяева, особенно если у них машина в гараже. Оставишь пирожок на коврике возле двери, а какая-нибудь собака его утащит. Вот я и попыталась ей позвонить, но там этот аппарат. Весь день я звонила, но она не подходила к телефону, и, сказать по правде, я начала немного беспокоиться.
     - Почему? - спросила я. - У нее были какие-нибудь проблемы со здоровьем, какие-нибудь, о которых вы знали?
     - Холестерин. Больше двухсот - так она как-то мне сказала. И высокое давление, но это у них семейное.
     Я не видела у Дженнифер Дейтон никаких приготовленных по рецептам лекарств.
     - Вы не знаете, кто был ее лечащим врачом? - поинтересовалась я.
     - Не помню. Но Дженни верила в естественные способы лечения. Она говорила мне, что, когда она себя плохо чувствует, она медитирует.
     - Судя по вашим словам, вы были чуть ли не подругами, - заметил Марино.
     Беспрестанно теребившие юбку пальчики миссис Клэри напоминали непоседливых детишек-шалунишек.
     - Я все время здесь, только если в магазин выйду. - Она взглянула на своего мужа, который опять уставился в телевизор. - Время от времени я заходила к ней, знаете, по-соседски. Бывало угощу чем-нибудь из своей стряпни.
     - А она была общительной? - спросил Марино. - К ней часто кто-нибудь приходил?
     - Знаете, она работала дома, но, кажется, в основном по телефону. Хотя время от времени к ней кто-то приходил.
     - Вы кого-нибудь знали?
     - Не помню.
     - Вы не заметили, приходил ли к ней кто-нибудь прошлым вечером? - спросил Марино.
     - Не заметила.
     - Когда вы вышли за почтой и увидели дым из трубы, у вас не создалось впечатление, что у нее гости?
     - Никакая машина не стояла. Ничто не натолкну меня на мысль о том, что у нее гости.
     Джимми Клэри мирно задремал. Во сне он что-то бормотал.
     - Вы сказали, она работала дома, - обратило к ней я. - Вы не знаете, чем она занималась?
     Миссис Клэри посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Подавшись вперед, она понизила голос.
     - Я знаю, что люди говорят.
     - И что же? - поинтересовалась я.
     Она поджала губы и покачала головой.
     - Миссис Клэри, - вступил Марино, - что бы вы ни рассказали, может нам помочь. Я знаю, вы хотите помочь.
     - В двух кварталах отсюда есть методистская церковь. Ее видно. Колокольня ночью горит. Она горит с тех пор, как ее построили три-четыре года назад.
     - Я видел эту церковь, когда ехал сюда, - ответил Марино. - Какое она имеет отношение...
     - Ну вот, - оборвала она, - Дженни приехала сюда, кажется, в начале сентября. Я так и не могла этого понять. Свет колокольни. Посмотрите, когда поедете домой. Конечно... - Она помолчала с некоторым разочарованием на лице. - Может, уже больше и не будет.
     - Что не будет? - спросил Марино.
     - Гаснуть, а потом опять зажигаться. Я такого никогда не видела. Минуту горит, а потом смотришь из окна, а там - темнота, словно церкви и нет вовсе. Потом опять посмотришь - опять горит, как будто всегда горела. Я следила по времени. Минуту горит, две не горит, потом три горит. Иногда по целому часу горит. Совсем беспорядочно.
     - Какое это имеет отношение к Дженнифер Дейтон? - спросила теперь уже я.
     - Я помню, это было вскоре после ее приезда, за несколько недель до того, как у Джимми случился удар. Был холодный вечер, и он разводил огонь. Я на кухне мыла посуду, и мне было видно из окна, что колокольня горела, как всегда. Он пришел на кухню налить себе что-нибудь выпить, а я говорю: "Ты же знаешь, в Библии написано о том, что человек должен быть напоен духом святым, а не вином". Он в ответ: "Я пью не вино, а бурбон". И тут прямо сразу после его слов колокольня потухла. Словно церковь вдруг исчезла. И я сказала: "Вот тебе и слово Божье. Вот он тебе и ответил насчет тебя и твоего бурбона".
     Он расхохотался так, словно я рехнулась, но больше не выпил ни капли. Каждый вечер он подходил к окну над раковиной в кухне и стоял смотрел. Одну минуту колокольня горела, потом гасла. Я не разубеждала Джимми в том, что это дело рук Господа - пусть думает все, что угодно, лишь бы не пил. С церковью никогда такого не было до приезда мисс Дейтон.
     - А в последнее время свет все так же зажигался и гас? - поинтересовалась я.
     - Прошлой ночью все было по-прежнему. Сейчас - не знаю. Говоря по правде, я не смотрела.
     - Так вы думаете, что она как-то влияла на освещение церковной колокольни, - мягко уточнил Марино.
     - Я говорю о том, что не один человек уже давно пришел к такому мнению о ней.
     - К какому мнению?
     - К такому, что она - ведьма, - заявила миссис Клэри.
     Муж захрапел, но жена, казалось, не слышала этих жутких сдавленных звуков.
     - Значит, насколько я понял, ваш муж занемог примерно с того времени, как мисс Дейтон переселилась сюда, и с освещением тоже стали твориться непонятные вещи, - заметил Марино.
     Она показалась несколько удивленной.
     - Да, именно так. С ним случился удар в конце сентября.
     - Вы не думали, что это могло быть как-то связано? Что, скажем, Дженнифер Дейтон имеет к этому какое-то отношение, как, например, по-вашему, она имеет отношение к освещению церкви?
     - Джимми к ней не очень-то. - Миссис Клэри готова была разговориться.
     - Вы имеете в виду, что они недолюбливали друг друга? - уточнил Марино.
     - После переезда она пару раз приходила попросить его помочь кое-что сделать в доме, мужскую работу. Я помню, как-то раз у нее было что-то с дверным звонком, и она пришла в страхе, что у нее может начаться пожар от замыкания. Джимми пошел к ней. Потом, кажется, у нее еще потекла посудомойка. Джимми всегда был таким мастеровым.
     Она взглянула на своего спящего мужа.
     - Но пока вы так толком и не сказали, почему он ее недолюбливал, - заметил Марино.
     - Он говорил, что не любит туда ходить, - сказала она. - Ему не нравилось в доме - повсюду эти стекляшки. И телефон постоянно звонит. Но напугало его то, что она сказала ему, что может узнавать будущее людей и ему предскажет все бесплатно, если он будет помогать ей с какими-нибудь мелочами по дому. И ответ его я помню так, словно это было вчера: "Нет, благодарю вас, мисс Дейтон. Мое будущее в руках Миры, и она распланировала его по минутам".
     - Я бы хотел знать, не считаете ли вы, что у кого-то могла возникнуть ссора с Дженнифер Дейтон, и этот кто-то мог захотеть сделать ей что-то плохое? - спросил Марино.
     - Вы думаете, ее кто-то убил?
     - Сейчас мы многого не знаем. Мы должны рассмотреть все варианты.
     Она обхватила себя, скрестив руки под чахлой грудью.
     - А что вы можете сказать по поводу ее душевного состояния? - спросила я. - Она когда-нибудь казалась вам подавленной? Были ли у нее какие-нибудь проблемы, которые она, казалось, не могла никак решить, особенно в последнее время?
     - Я не была с ней настолько близко знакома. - Миссис Клэри избегала моего взгляда.
     - Может быть, вы знали, что она ходила к каким-нибудь врачам?
     - Я не знаю.
     - А родственники? У нее была семья?
     - Понятия не имею.
     - А телефон? - затем спросила я. - Она сама подходила, когда была дома, или у нее всегда работал автоответчик?
     - Мне казалось, что, когда она была дома, она сама подходила к телефону.
     - Поэтому-то вы и забеспокоились сегодня днем, когда она не брала трубку в ответ на ваши звонки, - подсказал Марино.
     - Именно поэтому.
     Мира Клэри слишком поздно сообразила, что она только что сказала.
     - Интересная вещь, - заметил Марино.
     По ее шее вверх пополз румянец, и руки застыли.
     - А откуда вы узнали, что она была сегодня дома? - спросил Марино.
     Она не отвечала. У ее мужа в груди что-то заклокотало, он закашлял и открыл глаза.
     - Я, видимо, просто так подумала. Потому что я не видела, как она выезжала на машине... - голос миссис Клэри затих.
     - Может, вы туда сегодня днем ходили? - подсказал Марино, словно стремясь ей помочь. - Угостить ее пирожком или просто поприветствовать, и подумали, что ее машина в гараже?
     Она промокнула слезы возле глаз.
     - Я все утро была на кухне, пекла и не видела, чтобы она выходила за газетой или уезжала куда-нибудь на машине. И вот попозже я вышла из дома, решила зайти к ней и позвонила в дверь. Никто не открыл. Я заглянула в гараж.
     - Вы говорите, что видели все окна в дыму, и не подумали, что могло что-то случиться? - спросил Марино.
     - Я не знала, что это значит, не знала, что делать. - Ее голос зазвучал на несколько октав выше. - О Господи! О Боже мой! И почему я никого не позвала тогда. Может, она была еще...
     - Не знаю, была ли она тогда еще жива, - оборвал Марино, - не знаю, осталась ли бы она жива. Он выразительно посмотрел на меня.
     - Когда вы заглянули в гараж, вы слышали, как работал мотор машины? - поинтересовалась я у миссис Клэри.
     Она потрясла головой и высморкалась. Марино поднялся и сунул свой блокнот в карман пальто. Он выглядел расстроенным, словно мягкотелость и ненадежность миссис Клэри глубоко разочаровали его. К этому времени мне были хорошо известны все до единой его роли.
     - Я должна была позвонить раньше, - дрожащим голосом произнесла Мира Клэри, обращаясь ко мне.
     Я не ответила. Марино уставился на ковер.
     - Мне нехорошо. Я должна пойти лечь.
     Вытащив из бумажника свою визитную карточку, Марино протянул ее ей.
     - Если вам в голову придет что-нибудь, на ваш взгляд, полезное для меня, позвоните.
     - Да, сэр, - ответила она слабым голосом. - Я обещаю.
     - Вы приступите прямо сегодня? - спросил у меня Марино, когда мы вышли на улицу.
     Снега навалило уже по щиколотку, и он все продолжал идти.
     - Утром, - ответила я, доставая из кармана ключи.
     - Ну, и что вы думаете по поводу всего этого?
     - Я думаю, что из-за своего необычного рода занятий она подвергалась большому риску стать жертвой какого-нибудь негодяя. Еще я думаю, что ее определенно одинокое существование, судя по тому, что говорила миссис Клэри, и тот факт, что она раньше времени открыла свои рождественские подарки, подкрепляют легкую версию о самоубийстве. Однако главная загвоздка в ее чистых носках.
     - Вы все абсолютно правильно поняли, - подтвердил Марино.
     Дом Дженнифер Дейтон был освещен, и к нему по дорожке задним ходом подъезжал грузовик с цепями на покрышках. Голоса рабочих едва доносились из-за снега, и все машины на улице полностью побелели и приняли округлые очертания.
     Я обратила внимание, что Марино смотрел куда-то поверх крыши дома мисс Дейтон. В нескольких кварталах на фоне перламутрово-серого неба четко вырисовывалась та самая церковь, ее зловещие очертания напоминали ведьминскую шляпу. Сводчатые ниши смотрели на нас пустыми траурными глазницами, и вдруг неожиданно зажегся свет. Он заполнил ниши и рельефные поверхности бледной охрой, и их очертания, строгие, но уже смягченные, словно парили в ночи.
     Оглянувшись на дом Клэри, я заметила, как шевельнулись шторки на кухонном окне.
     - О Господи, меня здесь нет. - Марино направился через улицу.
     - Вы хотите, чтобы я озадачила Нилза по поводу ее машины? - крикнула я ему вслед.
     - Да, - отозвался он. - Было бы неплохо.

***

     Когда я вернулась домой, у меня горел свет, и из кухни доносились соблазнительные ароматы. В камине горел огонь, и стоявший возле него столик был накрыт на двоих. Бросив на диван свой медицинский чемоданчик, я огляделась и прислушалась. Из моего кабинета, находившегося через холл, слышался слабый стук клавиш.
     - Люси? - позвала я, снимая перчатки и расстегивая куртку.
     - Я здесь.
     Стук клавиш продолжался.
     - Ты что-то готовишь?
     - Ужин.
     Я направилась к себе в кабинет и увидела там свою племянницу, сидящую за моим письменным столом и внимательно глядящую на монитор компьютера. Я поразилась - она была в ЮНИКС, ей как-то удалось войти в центральный компьютер.
     - Как это у тебя получилось? - спросила я. - Я же не называла тебе ни команды, ни имени пользователя, ни пароля - ничего.
     - А мне и не надо. Я нашла файл, из которого узнала команду. Плюс тут у тебя есть программы с именем пользователя и паролем, так что не надо никаких подсказок. Только небольшой риск. Имя пользователя - Марли, а пароль - "мозг".
     - Ты опасный человек. Я подвинула стул поближе.
     - Кто такой Марли? - Она продолжала набирать.
     - Мы вместе учились в медицинском институте. Марли Скейтс два года сидел рядом со мной на лабораторных. Он сейчас где-то работает нейрохирургом.
     - Ты была в него влюблена?
     - Мы никогда с ним не встречались.
     - А он был в тебя влюблен?
     - Ты задаешь слишком много вопросов, Люси. Нельзя спрашивать у людей все, что тебе вздумается.
     - Нет можно. У людей есть право не отвечать.
     - Так легко обидеть.
     - Кажется, я догадалась, как кто-то влез в каталог, тетя Кей. Помнишь, я упоминала программные средства?
     - Да.
     - Так вот, кто-то располагает корневыми привилегиями без пароля. Я думаю, что этим воспользовались, и покажу тебе, что могло произойти. - Ее пальцы во время разговора, не останавливаясь, скользили по клавиатуре. - Сейчас я войду в меню системы, проверю учет входа и постараюсь поискать определенного пользователя. Нажимаю g, и вот, пожалуйста. - Она провела пальцем по строчке на экране.
     - Шестнадцатого декабря в семнадцать ноль шесть кто-то вошел с аппарата t-t-y-четырнадцать. У этого человека были корневые привилегии, и, предположительно, это тот, кто влез в твой каталог. Не знаю, что он там смотрел. Но двадцать минут спустя, в семнадцать двадцать шесть, он попытался послать сообщение "Я не могу это найти" какому-то t-t-y-0-семь и случайно получил файл. Он вышел из системы в семнадцать тридцать две, то есть сеанс продлился в общей сложности двадцать шесть минут. И, похоже, ничего напечатано не было. Я взглянула на зарегистрированные принтером распечатанные файлы и не увидела там ничего заслуживающего внимания.
     - Дай-ка мне убедиться в том, что я все правильно поняла. Кто-то пытался послать сообщение с некоего t-t-y-четырнадцать некоему t-t-y-0-семь, - сказала.
     - Да. И я проверила. И то и другое являются терминалами.
     - Как мы можем определить, в каком офисе находятся эти терминалы? - спросила я.
     - К моему удивлению, здесь нигде нет списка. Или я его еще не нашла. Если у меня ничего не получится, ты сможешь проверить шнуры, идущие к терминалам. Обычно они все обозначены. А если тебя интересует мое личное мнение, то я не думаю, что твой программист-аналитик является шпионом. Во-первых, ей известно твое имя пользователя и пароль. И еще, поскольку я предполагаю, что мини у нее в офисе, я также предполагаю и то, что она пользуется терминалом этой системы.
     - Да.
     - Название терминала твоей системы t-t-y-b.
     - Так.
     - Еще один способ узнать, кто это сделал, - просочиться к кому-нибудь в офис, когда там никого нет, но все подключено. Все, что тебе нужно сделать, это лишь войти в ЮНИКС и набрать: "кто я" - и система тебе ответит.
     Отодвинув стул, она встала.
     - Ты, наверное, голодна. У нас сегодня куриные грудки и холодный рисовый салат с кешью, перцем и кунжутным маслом. И хлеб. Гриль у тебя не сломан?
     - Уже начало двенадцатого, и на улице валит снег.
     - А я и не предлагала тебе есть на улице. Я просто хотела бы приготовить курицу на гриле.
     - Где ты научилась готовить? Мы направлялись на кухню.
     - Не у мамы. Как ты думаешь, почему я была такой толстушкой? Потому что ела всякую дрянь, которую она покупала. Всякие пирожки, "соду", пиццу, на вкус как картон. У меня расположенность к полноте благодаря мамочке. И я ей этого никогда не прощу.
     - Нам нужно поговорить о том, что произошло сегодня днем, Люси. Если бы ты тогда не пришла домой, тебя бы уже искала полиция.
     - Я позанималась часа полтора, потом приняла душ.
     - Тебя не было четыре с половиной часа.
     - Мне нужно было купить кое-что из продуктов.
     - Почему ты не отвечала на телефонные звонки в машине?
     - Я думала, что кто-то пытался дозвониться до тебя. И потом я не привыкла пользоваться телефоном в машине. Мне не двенадцать лет, тетя Кей.
     - Я знаю, что тебе не двенадцать лет. Но ты живешь не здесь, и никогда здесь раньше не ездила. Я очень беспокоилась.
     - Прости, - сказала она.
     Мы ели при свете огня в камине, сидя на полу возле столика. Я выключила свет. Языки пламени колыхались, и вокруг плясали тени, словно празднуя какой-то волшебный миг в жизни моей племянницы и моей.
     - Какой бы ты хотела рождественский подарок? - спросила я, протянув руку к своему бокалу с вином.
     - Уроки стрельбы, - ответила она.

Глава 5

     Люси долго не ложилась спать, работала с компьютером, и я не слышала ни звука из ее комнаты, проснувшись по будильнику рано утром в понедельник. Раздвинув занавески на окне в спальне, я смотрела на кружащиеся в свете фонарей во дворике пушистые хлопья. Снег был глубокий, и повсюду вокруг стояла тишина. Выпив кофе и пробежав глазами газету, я оделась и уже от самой двери вернулась. Пусть Люси уже и не двенадцать лет, я не могла просто так уйти, не взглянув, как она.
     Проскользнув к ней в спальню, я увидела ее спя