фии. Плюс к этому у него много книг об армии, особенно о ЦРУ, целые папки заполнены вырезками газетных статей о ЦРУ. Все статьи разнесены по тематике, помечены ярлычками. Я вам скажу, этот парень аккуратнее старой библиотекарши.
     - Вы нашли газетные вырезки об этих убийствах? - спросила Эбби.
     - Да, в том числе старые статьи о Джилл Харрингтон и Элизабет Мотт. Мы также нашли каталоги нескольких магазинов, торгующих, я бы сказал, товарами, обеспечивающими безопасность и выживание. В каждом проспекте полно рекламы: от пуленепробиваемых автомобилей до различных детекторов, бомб и приборов ночного видения. ФБР займется проверкой, попробует выяснить, что он заказывал в последние годы. Одежда Спурриера тоже довольно интересна. У него в спальне висит около полудюжины нейлоновых спортивных костюмов, все они темные или темно-синие, абсолютно новые, со споротыми ярлыками, словно предполагалось надевать их поверх одежды, а затем, после завершения операции, выбрасывать.
     - Нейлон почти не оставляет следов, - сказала я. - В отличие от других видов тканей ветровки из нейлона не оставляют ворсинок.
     - Правильно. Дай вспомнить. Что же еще? Марино задумался, потягивая виски.
     - Ах, да. Две упаковки хирургических перчаток и куча одноразовых калош.
     - Калош?
     - Да. Таких, какие вы носите в морге, чтобы не испачкать кровью свою обувь. Догадываешься, что еще?
     Обнаружили карты, четыре колоды, не открытые, запечатанные в целлофан.
     - Не обнаружили ли вы открытую колоду с отсутствующим червонным валетом? - спросила я с надеждой.
     - Нет. Но меня это отнюдь не удивляет. Вероятно, он вынимает червонного валета и выбрасывает оставшуюся часть колоды.
     - Все четыре колоды с такими же рубашками?
     - Нет. Пара колод с другими.
     Эбби молча сидела на стуле, впившись пальцами в колени.
     - Нет логики в том, что вы не нашли никакого оружия, - сказала я.
     - Этот парень очень осторожный, док. Очень внимательный.
     - Не слишком уж он осторожный: хранит вырезки об убийствах, спортивные костюмы, перчатки; его взяли с поличным, когда он снимал номерные знаки. Это заставляет меня задать вопрос: не готовился ли он нанести новый удар?
     - Украденные номерные знаки были на его машине и тогда, когда он встретился вам, - отметил Марино. - Но мы не слышали, чтобы тогда пропала хоть одна пара.
     - Верно, - тихо проговорила я. - Но тогда на нем не было и ветровки.
     - Вероятно, он надевает ее в последнюю очередь. А может быть, держит ее в спортивной сумке. Я думаю, что у него должна быть сумка.
     - Вы не нашли у него спортивной сумки? - задумчиво спросила Эбби.
     - Нет, - сказал Марино. - Никакого комплекта убийцы.
     - Если вам удастся найти спортивную сумку, - добавила Эбби, - тогда, скорее всего, вы обнаружите там его нож, пистолет, очки для ночного видения и все остальное.
     - Будем искать, как говорится, пока коровы не вернутся домой.
     - Где он сейчас? - спросила я.
     - Когда я уходил, сидел у себя на кухне и пил кофе, - ответил Марине. - Поразительно невозмутим. Мы перевернули его дом вверх дном, а он и ухом не повел. Когда ему задали вопрос относительно спортивных костюмов, перчаток, игральных карт и так далее, он заявил, что не будет отвечать на наши вопросы без своего адвоката. Затем отхлебнул кофе и закурил сигарету, словно нас там и не было. Ах, да, упустил - этот тип курит.
     - Что за сигареты? - спросила я.
     - "Данхил". Скорее всего, покупает их в том табачном киоске, что рядом с его книжным магазином. У него также шикарная зажигалка. Довольно дорогая.
     - Возможно, этим объясняется его привычка обрывать бумагу с окурков, прежде чем оставить их на месте преступления, если, конечно, это он, - сказала я. - "Данхил" приметные сигареты.
     - Знаю, - сказал Марино. - На них есть золотистый ободок вокруг фильтра.
     - Считаешь, что у вас есть комплект улик?
     - Да. - Он улыбнулся. - Это наш маленький козырь, который побьет его червонного валета. Если мы не сможем доказать его причастность к другим убийствам, так хотя бы повесим на него убийства Джилл Харрингтон и Элизабет Мотт. Анализ на DNA должен пригвоздить эту задницу. Хотелось бы, чтобы этот чертов тест не тянулся столько времени.
     После ухода Марино Эбби холодно посмотрела на меня.
     - Что скажешь? - спросила я.
     - Все это как-то неубедительно.
     - Пока что да.
     - У Спурриера есть деньги, - сказала я. - Он наймет лучшего судебного защитника, которого можно найти за деньги. Могу тебе сказать точно, как все будет. Адвокат заявит, что полиция и ФБР, стараясь поскорее замять дела об убийствах, стремятся взвалить вину на его клиента. Выяснится, что множество лиц заинтересовано найти козла отпущения, особенно в свете обвинений, выдвинутых Пэт Харви на пресс-конференции. Эбби...
     - Может быть, убийца - кто-нибудь из Кэмп Пири?
     - Честно говоря, я в это не верю, - сказала я.
     Она посмотрела на часы.
     - Может быть, фэбээровцы уже знают, кто это, и обо всем позаботились, как говорится, в узком кругу, тогда становится объяснимым, почему не было других исчезновений после Фреда и Деборы. А теперь кто-то должен расплачиваться, чтобы отвести от них тень подозрений и дать им возможность завершить дело к удовлетворению публики...

***

     Откинувшись на спинку стула, я подняла голову и закрыла глаза, а Эбби тем временем продолжала излагать свою версию:
     - Нет никакого сомнения, что Спурриер в чем-то замешан, иначе зачем ему красть номерные знаки? С тем же успехом он мог бы торговать наркотиками, отлавливать кошек или просто блаженствовать, разъезжая по городу с ворованными номерами. Его поведение, мягко говоря, странно и не укладывается в обычную модель, но, согласись, в мире полно чудаков, которые также могут соответствовать модели убийцы, но которые никогда никого не убивали. Кто может поручиться, что все это барахло, обнаруженное в его доме, не было подброшено?
     - Пожалуйста, прекрати, - тихо попросила я. Но она не останавливалась:
     - Все чертовски складно. Спортивные костюмы, перчатки, игральные карты, порнография и газетные вырезки. Но оружие и патроны не обнаружены. Спурриера взяли неожиданно, он понятия не имел, что находился под наблюдением. В действительности это не столько лишено смысла, сколько удобно. Единственное, что фэбээровцы не смогли подбросить, - это пистолет, из которого была убита Дебора Харви.
     - Ты права, они не могли подбросить пистолет.
     Я поднялась и начала вытирать со стола - не могла сидеть без дела.
     Интересно, главная улика, которую ФБР не смогло подбросить, не обнаружена.
     И прежде всплывали истории, когда полиция и ФБР подбрасывали доказательства, чтобы арестовать неугодное лицо. В прокуратуре, возможно, имеется целая библиотека томов с подобными обвинениями.
     - Ты меня не слушаешь, - сказала Эбби.
     - Я собираюсь принять ванну, - устало ответила я. Она подошла к раковине, где я отжимала тряпку.
     - Кей?
     На минуту я остановилась и посмотрела на нее.
     - Ты тоже хочешь, чтобы не было шума, - проговорила она убежденно.
     - Я всегда предпочитаю ясность. Но дела, как правило, обстоят иначе.
     - Ты хочешь, чтобы не было шума, - повторила она. - Ты не хочешь думать, что люди, которым ты доверяешь, могут послать на электрический стул невиновного человека, чтобы только прикрыть свои задницы.
     - Вопрос так не стоит. Я не хочу думать об этом. Я отказываюсь об этом думать, пока не будет доказательств. А Марино был в доме Спурриера. Он никогда не пойдет на фальсификацию.
     - Он был там. Она отошла от меня.
     - Но он не был там первым. Приехав, он. увидел то, что они хотели, чтобы он увидел.

Глава 17

     Первым, кого я увидела, придя на работу в понедельник, был Филдинг.
     Я прошла по фойе, где он уже стоял, облаченный в халат, и дожидался лифта. Заметив на нем светло-синие калоши из непромокающей бумаги, я вспомнила, что точно такие же полиция обнаружила в доме Стивена Спурриера. Мы обеспечивались медицинской спецодеждой через государственные поставки. Однако множество магазинов в любом населенном пункте торговало такими же предметами. Совершенно не нужно быть медиком, чтобы купить эти принадлежности, так же как не было необходимости быть полицейским, чтобы купить форму, знак и оружие.
     - Надеюсь, ты хорошо отдохнула этой ночью, - проговорил Филдинг, когда двери лифта раскрылись.
     - Давай выкладывай неприятные новости, что у нас на сегодняшнее утро? - спросила я.
     - Шесть постановлений. Каждое связано с убийством.
     - Великолепно, - с раздражением ответила я.
     - Да, в клубе "Ножа и пистолета" в эти выходные шло веселье. Четверо застрелены, двое заколоты. Весна наступила.
     Мы поднялись на второй этаж, я сняла жакет и на ходу начала закатывать рукава. На стуле в моем кабинете сидел Марино. Его кейс лежал на коленях, во рту - зажженная сигарета. Я сначала подумала, что один из утренних случаев был его, но, не говоря ни слова, он вручил мне два лабораторных отчета.
     - Подумал, тебе самой захочется взглянуть на них, - сказал он.
     В верхней части одного из отчетов стояло имя Стивена Спурриера. Серологическая лаборатория завершила обработку образцов его крови. Другой отчет восьмилетней давности содержал результаты анализа крови, обнаруженной в машине Элизабет Мотт.
     - Придется еще немного подождать, когда будут готовы результаты анализа, - начал объяснять Марино, - но пока все обстоит нормально.
     Сев за свой стол, я внимательно изучала отчеты. Кровь, обнаруженная в "фольксвагене", имела тип ОРМ типа 1, ЕАР типа В, АА типа 1 и Е типа 1. Комбинация подобного рода встречается примерно у восьми процентов населения страны. Результаты совпадали с результатами проб крови, взятых у Спурриера. Его кровь также относилась к типу О, совпали и другие фракции крови. Поскольку в последнем анализе изучалось больше параметров, то число обладателей крови подобного типа сокращалось примерно до одного процента.
     - Этих данных недостаточно для предъявления обвинения в убийстве, - сказала я Марино. - Необходима нечто большее, чем констатация факта, что по составу крови он попадает в группу людей, насчитывающую несколько тысяч человек.
     - Жалко, что первый анализ недостаточно полный.
     - В то время не исследовали такого количества параметров, как теперь, - ответила я.
     - Может быть, это можно сделать сегодня? - предположил он. - Если мы сможем ограничить круг лиц, то это здорово поможет в расследовании. Это проклятое исследование продлится еще недели.
     - Они не смогут провести его, - сказала я Марино. - Кровь, взятая из машины Элизабет, слишком старая. За прошедшие годы часть ферментов разрушилась, поэтому сегодняшние результаты будут еще менее точными, чем результаты восьмилетней давности. Самое лучшее, что у нас есть, - это различие по АВО, причем следует иметь в виду, что почти половина населения страны имеет кровь группы О. У нас нет другого выхода, как ждать результатов анализа. Кроме того, - добавила я, - даже если сейчас ты сможешь засадить Спурриера, его наверняка выпустят под залог. Надеюсь, он все еще под наблюдением?
     - За ним неотступно следят, но, можно спорить, он об этом догадывается. Положительный момент заключается в том, что он не попытается ни на кого напасть. Негативный - у него есть время уничтожить любые улики, которые мы не смогли обнаружить. Например, орудия преступления...
     - Предполагаемая потеря спортивной сумки.
     - Не говоря о том, что мы не смогли найти ее. Мы перерыли все в его шкафах.
     - Может быть, следует простучать стенки самих шкафов?
     - Да, возможно.
     Я попыталась представить, где еще Спурриер мог спрятать спортивную сумку, и вдруг меня осенило. Не знаю, почему не подумала об этом раньше.
     - А как сложен Спурриер? - спросила я.
     - Он не слишком крупный, но выглядит довольно крепким. Ни одной унции лишнего жира.
     - Наверное, он занимается спортом.
     - Возможно, а что?
     - Если он где-то тренируется, например, в клубе атлетизма, то у него должен быть свой шкафчик. Когда я училась в Вествуде, у меня такой шкафчик был. Если бы я захотела что-либо спрятать, то надежнее места не найти. Никто ничего не заподозрит, если он выйдет из спортзала со спортивной сумкой или оставит ее в шкафчике.
     - Интересная мысль, - задумчиво проговорил Марино. - Я поспрашиваю, посмотрим, что мы найдем.
     Он закурил еще одну сигарету и открыл свой кейс.
     - Тут у меня фотографии его квартиры, если тебе интересно.
     Я посмотрела на часы.
     - У меня полно дел внизу. Давай, но только быстро. Марино передал мне толстый конверт. Фотографии были разложены по порядку, и их просмотр был равносилен взгляду на квартиру Спурриера глазами Марино, начиная с колониального кирпичного фасада дома, перед которым были насажены деревья и к черной парадной двери которого вела дорожка из кирпича. Позади дома виднелась выложенная плитами дорожка, ведущая к гаражу.
     Разложив еще несколько фотографий, я оказалась посреди гостиной. На чистом деревянном полу около кофейного столика стояла кожаная кушетка. Строго посередине стола высилось неровное растение, выполненное из бронзы, как бы выраставшее из сердцевины коралла. Недавний номер журнала "Смитсониан" был идеально выровнен с краями стола. Посередине журнала лежал блок телевизионного дистанционного управления. Им, как я догадалась, управлялся телепроектор, который, подобно космическому кораблю, свисал с белоснежного потолка. Восьмидесятидюймовый экран был встроен в безукоризненно вертикальный бар, возвышавшийся над полкой с видеокассетами, аккуратно расставленными и надписанными, и множеством книг, названия которых я не могла разобрать. Сбоку от книжного шкафа стояло какое-то сложное электронное оборудование.
     - У этого типа тут собственный кинотеатр, - сказал Марино. - Круговой звук, динамики в каждой комнате. Вся система стоит, наверное, дороже твоего "мерседеса", и должен тебе сказать, что по ночам он смотрел отнюдь не "Звуки музыки". Те пленки, что стоят в шкафу, - Марино протянул руку через стол и показал мне соответствующую фотографию, - все они дерьмового типа, как "Смертельное оружие", про Вьетнам, засады, преследования. На полке справа - отличные пленки. Выглядят, как популярные фильмы, но вставь их в плеер - и сразу же удивишься. Кассету, помеченную как "На золотом пруду", следовало бы назвать "В выгребной яме". Самая откровенная и разнузданная порнография. Мы с Бентоном весь вчерашний день смотрели эту муру. Невероятно. Буквально каждую минуту мне хотелось смыть с себя грязь.
     - Вы нашли какие-нибудь самодельные фильмы?
     - Нет. И никакого фотооборудования также.
     Я взглянула на другие фотографии. В столовой стоял еще один стеклянный стол, он был окружен прозрачными стульями с сиденьями из акрила. Я обратила внимание, что пол ни в одной из комнат не был покрыт паласом или ковром.
     Кухня выглядела стерильно чистой и современной. На окнах установлены серые жалюзи. Ни в одной из комнат не было ни штор, ни занавесок, ни ковров; их не было даже в спальне, где этот тип проводил ночь. Бронзовая кровать была поистине королевских размеров, тонкой работы, застелена белыми простынями, но никакого покрывала. Распахнутые одежные шкафы являли на мое обозрение спортивные костюмы, о которых мне рассказывал Марино, в коробках на полу лежали пакеты хирургических перчаток и калош.
     - Во всем доме нигде нет материи, - высказала я свое удивление, складывая фотографии обратно в конверт. - Никогда прежде я не видела дома, в котором не было хотя бы одного ковра.
     - Никаких занавесок. Даже в ванной, - сказал Марино. - Она отделена стеклянными дверями. Конечно, там есть полотенца, простыни, его одежда.
     - Которую он, как видно, постоянно стирает.
     - Обивка в его "линкольне" кожаная, - сказал Марино. - А пол покрыт пластиковыми матами.
     - У него нет домашних животных?
     - Нет.
     - То, как он обставил свой дом, может свидетельствовать о большем, чем просто о его личности.
     Марино посмотрел мне в глаза.
     - Да, думаю, так.
     - Волокна, волоски шерсти домашних животных, - сказала я. - Ему нечего опасаться, что он случайно может куда-то их занести.
     - Тебе не показалось странным, что все брошенные им машины, проходящие по этим делам, были поразительно чистыми?
     - Да.
     - Наверное, он их пылесосит после совершения преступления, - сказал Марино.
     - На автоматической станции?
     - На бензозаправке, в гараже - в любом месте, где есть пылесос-автомат. Убийства были совершены ночью. К тому времени, когда он останавливался где-нибудь пропылесосить машину, было уже мало народа, так что почти некому было наблюдать, что происходит.
     - Все может быть, кто знает, что он делал? - сказала я. - Перед нами встает картина жизни человека, одержимого чистотой и аккуратностью. Человека параноидального склада, знакомого с различными видами доказательств, которые играют важную роль в судебной экспертизе и в суде.
     Откинувшись в кресле, Марино сказал:
     - Я заезжал в бар "Семь-одиннадцать", где останавливались Дебора и Фред до исчезновения, и беседовал со служащей.
     - Элен Джордан?. Он кивнул.
     - Я показал ей несколько фотографий и спросил, нет ли на них человека, похожего на того, который покупал кофе в ту ночь, когда там находились Фред и Дебора. Она указала на Спурриера.
     - Она уверена?
     - Да. Сказала, на нем был темный пиджак. Она запомнила лишь, что тот парень был в темной одежде.
     Мне кажется, когда Спурриер зашел в бар "Семь-одиннадцать", на нем уже был один из спортивных костюмов. Я долго размышлял. Давай начнем с двух моментов, о которых мы знаем наверняка. Внутри брошенные машины были очень чистыми, и в четырех случаях, имевших место до убийства Деборы и Фреда, на сиденье водителя были обнаружены хлопчатобумажные нити, правильно?
     - Да, - согласилась я.
     - Хорошо. Думаю, этот тип отправился на охоту за жертвами и натолкнулся на Фреда и Дебору, скорее всего, увидел их в машине сидевшими близко друг к другу - ее голова на плече Фреда, или что-нибудь в этом роде. Он выбирает их в качестве жертв, следует за ними. Сразу же после них заходит в бар "Семь-одиннадцать". К этому времени он мог уже облачиться в спортивный костюм, например, в своей машине. Он входит в бар, болтается в нем, просматривает журналы, покупает кофе, прислушивается к их разговору с официанткой. Подслушивает, как она объясняет им дорогу до стоянки зоны отдыха с ванной комнатой. Затем выходит из бара и направляется на Шестьдесят четвертую улицу, заворачивает на стоянку для отдыха и паркует машину. Достает из сумки оружие, веревки, перчатки и так далее, полностью готовится к встрече, пока Дебора и Фред едут к стоянке. Не исключено, что он подождал, пока Дебора скрылась в дамской комнате, затем подошел к Фреду, рассказал ему какую-нибудь историю о сломавшейся машине или что-нибудь в этом роде. Спурриер мог сказать, что тренировался в спортивном зале, а машина сломалась по дороге домой, объясняя, таким образом, почему он так одет.
     - Разве Фред не узнает в нем типа, находившегося с ними в баре "Семь-одиннадцать"?
     - Сомневаюсь, - сказал Марино. - Но это неважно. Спурриер мог оказаться достаточно наглым, чтобы упомянуть об этом, например, сказать, что он только что покупал кофе в баре "Семь-одиннадцать", а его машина сломалась сразу же, как только он уехал оттуда. Он уверяет, что вызвал аварийную машину, и просит Фреда подкинуть его до автомобиля. Машина, дескать, неподалеку, и так далее. Фред соглашается, затем появляется Дебора. Как только Спурриер оказывается в машине марки "чироки", Фред и Дебора в его власти.
     Я припомнила: о Фреде отзывались как о щедром, готовом оказать помощь юноше. Он, разумеется, согласился помочь незнакомцу, попавшему в трудное положение, особенно такому опрятному и чисто выбритому, как Стивен Спурриер.
     - Когда "чироки" выехал за черту города, Спурриер нагнулс