то такие побочные явления могут возникать и после смерти, можно наделать серьезных ошибок.
     У сгоревших в огне людей происходит длительное кровоизлияние и деформация костей. Поэтому почти всегда напрашивается вывод: сначала жертву изувечили, а затем подожгли дом, чтобы скрыть следы преступления. На самом же деле ушибы и ранения образуются в результате чрезмерной жары уже после наступления смерти. Выброшенные на пляж морской волной или выловленные со дна рек и озер тела утопленников часто выглядят так, как будто бы сумасшедший убийца изуродовал лицо, половые органы, руки и ноги жертвы. В действительности же виновником всех этих безобразных ран являются рыбы, крабы, черепахи и другие обитатели водной стихии. Остатки скелета и конечности обгладывают, жуют, разрывают на части крысы, канюки, собаки и еноты. Четвероногие хищники, птицы и рыбы наносят непоправимый ущерб телу, слава Богу, уже мертвой жертвы. Затем природа начинает новый цикл своего развития. Из пепла в пепел. Из праха в прах.
     Порез на близлежащей фаланге пальцев Деборы Харви был очень аккуратный, узкий и длинный, который нельзя было сделать зубами или когтями. Этот порез оставлял много пищи для размышлений и подозрений; не исключалась также и возможность того, что я сама рассекла кость, неосторожно задев ее скальпелем во время работы в морге. В среду вечером полиция опубликовала результаты проведенного опознания, сообщив: найдены трупы Деборы Харви и Фреда Чини. В течение двух следующих суток было так много телефонных звонков, что служащие клиники просто не успевали выполнять свою работу. Теперь вся их работа свелась к ответам на многочисленные телефонные звонки. В то время как я находилась в морге, моя секретарша Роза отвечала всем, включая Бентона Уэсли и Пэт Харви, что вопрос еще находится в стадии завершения.
     Я закончила работу только в воскресенье вечером. Кости Деборы и Фреда были очищены от плоти, сальности и сфотографированы во всевозможных ракурсах. Опись наличествующих костей тоже была завершена. Укладывая их в картонную коробку, я услышала звонок. Спешивший через холл дежурный открыл дверь анатомички. В дверях стоял Марино.
     - Ты что, здесь ночуешь? - спросил он. Взглянув на него, я с удивлением заметила, что его пальто и волосы были совершенно мокрыми.
     - На улице снег. - Сняв перчатки, он поставил свою портативную рацию на край стола, где производилось вскрытие.
     - Вот и все, что мне требовалось, - произнесла я, вздохнув.
     - Я мчался сюда, как ищейка. Проезжая мимо и увидев твою машину на стоянке, я понял, что ты собираешься здесь работать до рассвета.
     Отрезая длинную ленту, чтобы запечатать ею коробку, я сказала:
     - Мне казалось, что ты работаешь в дневную смену в эти выходные.
     - Да, и я был уверен, что ты пригласишь меня к себе.
     Помолчав с минуту, я посмотрела на него удивленным взглядом, но, вспомнив о приглашении и посмотрев на часы, стрелки которых показывали полвосьмого, пробормотала:
     - О нет, Марино. Извини.
     - Ну ладно, не извиняйся. Все равно мне надо было решить с тобой два вопроса.
     Мне всегда было ясно, когда, Марино лгал. В этот момент он старался не смотреть мне в глаза и лицо его покрывалось румянцем. То, что он заметил, проезжая мимо, мою машину на стоянке, не было случайностью.
     Он просто искал меня повсюду и, конечно, не затем, чтобы вместе пообедать; в его голове, по-видимому, крепко засела какая-то мысль.
     Облокотившись на стол, я приготовилась внимательно выслушать его.
     - Если хочешь знать, Пэт Харви в конце недели ездила в Вашингтон для того, чтобы встретиться с Директором, - сказал он.
     - Это Бентон тебе сказал?
     - Да, Бентон. Он тщетно старался связаться с тобой по телефону, а "царица наркотиков" пожаловалась, что ты не отвечаешь на ее телефонные звонки.
     - Я вообще никому не отвечала на телефонные звонки, - уныло ответила я. - Я была слишком перегружена работой и, кроме того, не собираюсь давать объяснения по этому поводу.
     Глядя на стоящую на столе коробку, Марино сказал:
     - Тебе же известно, что Дебору застрелили, было совершено убийство. Чего же ты ждешь?
     - Я не знаю, как убит Фред Чини, или есть ли хотя бы малейшая вероятность смерти на почве наркотиков. Сейчас я дожидаюсь результатов анализов на содержание в крови токсинов. Я не намерена обнародовать какиелибо детали до тех пор, пока в моих руках не будут находиться эти отчеты и пока я не поговорю с Весси.
     - С тем парнем из Смитсоньена?
     - Да, я утром встречаюсь с ним.
     - Удачной тебе поездки.
     - Ты не объяснил, зачем Пэт Харви приезжала к Директору.
     - Ей устроили обструкцию в парламенте, она обвиняет в этом ФБР и твой офис. По-моему, миссис Харви сильно увязла в дерьме. Требует, чтобы ей показали доклад о результатах вскрытия, полицейские отчеты и другие документы. Она грозит судом и обещает всех поднять на ноги, если ее требования не будут выполнены немедленно.
     - Ну это уж слишком!
     - Бинго. Но если хочешь знать мое мнение, доктор, тебе все-таки следует позвонить Бентону поздно вечером.
     - Почему?
     - Я просто не хочу, чтобы ты сгорела, объятая пламенем.
     - Что ты такое говоришь, Марино? - спросила я, развязывая свой хирургический халат.
     - Чем больше ты будешь избегать ответов именно сейчас, тем больше будешь подливать масла в огонь. Со слов Бентона я понял, что миссис Харви убеждена, что все мы являемся участниками какого-то заговора и находимся под чьим-то прикрытием.
     Поскольку я не отвечала, он спросил:
     - Ты меня слышишь?
     - Да. Я слышала все до единого сказанные тобою слова. Он приподнял коробку.
     - Невероятно то, что внутри этой коробки находятся два человека, - удивился он.
     Это действительно было невероятно. Коробка по размерам не намного превосходила габариты микроволновой печки и весила десять-двенадцать фунтов. После того как Марино уложил ее в багажник моего автомобиля, я тихонько прошептала:
     - Спасибо тебе за все.
     - Что?
     Я знала, что он меня услышал; просто ему очень хотелось, чтобы я снова повторила эту фразу.
     - Я очень ценю твое мнение и заботу обо мне, Марино. Я говорю это совершенно искренне. И мне так жаль, что наш обед не состоялся. Может быть, когда-нибудь я смогу освободиться от дел.
     Шел сильный снег, а Марино, как всегда, был без головного убора. Включая двигатель и печку обогревателя, я глядела на него и удивлялась тому, как успокаивающе он действовал на меня. И хотя Марино чаще, чем кто-либо другой, нервировал меня, я все равно не могла представить, что бы я без него делала.
     Закрыв дверцу моей машины, он сказал:
     - Ты у меня в долгу.
     - Semifreddo di cioccolato.
     - Мне нравится, когда ты говоришь гадости.
     - Десерт. Это же моя специальность, ты, негодник. Шоколадный мусс с дамскими пальчиками.
     - Дамские пальчики! - Он пристально уставился в сторону морга, на лице его было отвращение.

***

     Казалось, я никогда не дотащусь до дома. Еле передвигая ноги по заснеженной дороге, я так сильно старалась сосредоточиться, что, когда я наконец добралась до кухни, наполнила свой бокал вином, голова моя просто раскалывалась. Закурив, я позвонила Бентону Уэсли.
     - Что ты мне можешь сказать?
     - Дебора Харви была убита выстрелом в спину.
     - Морель мне сообщил уже об этом. Он сказал, что пуля была необычная, девятимиллиметровая.
     - Да, это так.
     - А что ты скажешь насчет парня?
     - Я не знаю причину его смерти. Жду результаты анализов на содержание токсинов в его организме. И кроме того, мне надо переговорить с Весси из Смитсоньена. На сегодняшний момент два вопроса ожидают своего решения.
     - Чем больше ты будешь тянуть с окончательным решением, тем лучше.
     - Простите, я не расслышала.
     - Я повторяю, чем больше ты будешь тянуть с вынесением окончательного решения, тем лучше, Кей. Я не хочу, чтобы отчеты судебно-медицинской экспертизы стали известны кому-либо, особенно Пэт Харви. Никто не должен знать о том, что Дебору Харви застрелили...
     - Неужели семья Харви еще не знает?
     - Когда Морель сообщил мне об этом, я строго наказал ему молчать. Только поэтому семье Харви об этом еще ничего не известно. Полиция также держит язык за зубами. Родителям известно лишь то, что их дочь и Фред Чини мертвы. Надеюсь, никаких других подробностей обстоятельств смерти ты никому не рассказывала?
     - Миссис Харви несколько раз пыталась дозвониться до меня, но в последние дни я была так занята работой, что у меня не было времени для телефонных разговоров.
     - Продолжай действовать в том же духе, - жестко сказал Уэсли. - Обо всем докладывай только мне.
     - Кое-что все-таки придется сказать, Бентон, - ответила я ему таким же твердым голосом. - Мне нужно будет обнародовать причину смерти и способ умерщвления Фреда и Деборы; это я обязана сделать согласно юридическому кодексу.
     - Не делай этого как можно дольше.
     - Не будете ли вы столь любезны ответить, почему? В ответ - лишь молчание.
     - Бентон? - произнесла я, сомневаясь в том, что он еще слушает меня.
     - Не предпринимай ни одного шага без меня. - Немного помедлив, он продолжал: - Полагаю, ты в курсе того, что Эбби Торнбулл заключила контракт на издание своей книги.
     - Читала об этом в газетах, - ответила я со злостью.
     - Она не звонила тебе в последнее время?
     Снова тот же вопрос. "Откуда Уэсли стало известно об Эбби, приезжавшей ко мне в гости прошлой осенью? Это дело рук Марка", - подумала я. Ведь когда он позвонил мне в тот вечер, я ему сказала о том, что у меня в гостях находилась Эбби.
     - Она мне не звонила, - резким голосом ответила я.

Глава 6

     Когда я проснулась в понедельник утром, дорога перед моим домом была покрыта глубоким снегом. Небо было серым, предвещавшим еще большее ненастье. Сидя за чашкой кофе, я размышляла, как лучше мне добраться до Вашингтона. Строя планы, я позвонила в Государственную полицейскую службу, где узнала о том, что дорога 1-95 в северном направлении не занесена снегом. Но зато ближе к Фредериксбергу глубина снежного покрова достигала примерно одного дюйма. Решив, что мне будет нелегко проехать на служебной машине по заснеженным дорогам, я погрузила картонную коробку в личный "мерседес".
     Свернув на магистраль штата, я поняла, что в случае аварии или проверки документов дорожной полицией будет не так-то просто объяснить, почему я ехала на север не на служебной машине с человеческими останками в багажнике. Иногда даже свидетельство и значок врача медицинской экспертизы были недостаточно убедительными аргументами. Я никогда не забуду свою поездку в Калифорнию с огромным чемоданом, в котором находились различные садо-мазохистские сексуальные штучки. Когда мой чемодан просветили, то я в сопровождении представителей службы безопасности аэропорта проследовала в комнату, где меня подвергли самому настоящему допросу. Несмотря на объяснения и доводы, они, кажется, так и не поняли, что перед ними находится патологоанатом судебно-медицинской экспертизы, который направляется на ежегодный конгресс Национальной ассоциации медицинских экспертов, где я должна была представить образец автоэротического удушения.
     Наручники, застегнутые на запонку воротнички, кожаные завязки и другие найденные на месте преступлений предметы, вовсе мне не принадлежавшие, казались весьма странным для меня снаряжением.
     В десять тридцать я уже находилась в федеральном округе Колумбия, где даже умудрилась найти стоянку для своей машины в местечке между Двенадцатой улицей и проспектом Конституции. Последний раз я посетила Национальный музей естественной истории несколько лет тому назад, когда прослушивала лекции по антропологическому курсу судебной медицины. Когда я внесла картонную коробку в вестибюль, благоухающий запахом посаженных в горшочки орхидей и наполненный голосами туристов, мне вдруг так захотелось неторопливо и внимательно рассмотреть динозавров, алмазы, саркофаги с мумиями, мастодонтов. Я даже не подозревала о наличии такого количества сосредоточенных в этих стенах богатств.
     Каждый дюйм невидимого посетителям пространства был занят зелеными деревянными ящиками, содержащими, помимо других омертвевших тел, более тридцати тысяч человеческих скелетов. Кости всевозможных видов и сортов прибывали каждую неделю заказной почтой к доктору Алексу Весси на экспертизу. Некоторые находки были археологическими, другие оказывались обычными бобровыми лапками или гидроэнцефалитными, найденными в ледниках черепами, закостеневшими фигурками человека, обнаруженными вдоль дорог после рыхления земли, которые на первый взгляд могли показаться останками человека, закончившего жизнь ужасной смертью. Содержимое других посылок было действительно ужасным, поскольку в них находились кости убитых людей. Помимо того что доктор Весси был хранителем музея и ученым-биологом, он работал на ФБР и помогал таким людям, как я.
     После проверки на благонадежность со стороны службы безопасности я, прикрепив к карману свой гостевой пропуск, направилась к латунному лифту, который поднял меня на третий этаж. Я шла мимо огромных стен с выдвижными ящиками, расположенными в тускло освещенном, переполненном толпами народа коридоре. Шум голосов, раздававшийся от стоявшей внизу, перед чучелом огромного слона, толпы, потихоньку стих. Возможно, я стала страдать болезнью замкнутого пространства. Помню, как после проведенных восьмичасовых лекций я, потеряв всякую способность воспринимать услышанное, вырвавшись в конце дня на улицу, безумно радовалась свободе, и даже грохот транспорта мне казался облегчением.
     Я застала доктора Весси там же, где и в прошлый раз: в лаборатории, заставленной стальными тележками со скелетами птиц, животных, зубами, бедрами и челюстями. Полки были завалены еще большим количеством костей, черепами, усохшими головами и другими человеческими реликтами. Седовласый, в массивных очках, доктор Весси сидел за своим столом, беседуя по телефону. Пока он разговаривал, я достала из картонного ящика полиэтиленовый сверток с костью левой руки Деборы Харви.
     - Дочь "царицы наркотиков"? - сразу поинтересовался он, забирая сверток.
     Меня поразил его вопрос. Но, как бы там ни было, сформулирован он был правильно, поскольку тело Деборы, сократившись в своих размерах, стало представлять собой любопытный для изучения физический предмет.
     - Да, - ответила я, в то время как он, вытащив из полиэтиленового свертка фалангу, начал мягкими движениями поворачивать ее под лампой.
     - Я скажу без малейшего сомнения, Кей. Этот порез случился еще до наступления смерти. Хотя некоторые старые порезы могут выглядеть как свежие, но свежие порезы никогда не выглядят как старые, - пояснил он. - Внутренняя часть надреза под воздействием окружающих атмосферных явлений обесцвечивается на манер остальной костной поверхности; кроме того, губа надреза имеет наклон во внешнюю сторону, следовательно, можно утверждать: рана образовалась еще на живом теле. Прогибы возможны только на живой ткани, а на мертвой - никогда.
     - Точно к такому же выводу пришла и я, - ответила я, пододвигая поближе стул. - Но вы же, Алекс, знаете, что возникает вопрос о происхождении этой ранки.
     - Несомненно, - ответил он, внимательно глядя на меня поверх очков. - Ты не поверишь, с чем здесь только не приходится сталкиваться.
     - Могу себе представить, - сказала я, с неудовольствием вспоминая, насколько разный был уровень профессионализма у врачей судебно-медицинской экспертизы.
     - Месяц назад следователь, ведущий дела о насильственной смерти, послал мне коробку, содержащую толстый кусок сухой ткани и кость, которая, как мне было сказано, принадлежала новорожденному ребенку, найденному в канализационной трубе. Нужно было только определить пол и расовую принадлежность найденного трупа. Оказалось, что это был двухнедельный щенок-кобель породы гончая. А незадолго до этого другой, ничего не смыслящий в патологоанатомии следователь прислал найденный им в неглубокой могиле скелет. Этот следователь понятия не имел, как умер человек, останки которого нашел. Я насчитал более сорока порезов, загнутых зазубрин на костях, то есть яркий, почти классический пример гибкости живой кости. Было абсолютно ясно, что человек умер насильственной смертью. - Протерев стекла очков полой своего халата, он произнес: - Конечно же, можно предположить и другое, кость слегка повредили во время вскрытия.
     - Может быть, это работа хищников? - спросила я, сама не представляя себе, как это могло быть.
     - Надрезы не всегда легко отличить от зарубок, сделанных плотоядными. В данном случае я абсолютно уверен: надрез сделан лезвием бритвы. Привстань, - бодро сказал он, - давай посмотрим повнимательнее.
     Мысль о том, что можно хотя бы несколько минут уделить антропологическому исследованию, привела его в неописуемую радость, а мне дала возможность немного отвлечься. Оживившись, доктор Весси энергичной походкой направился к специально предназначенному для исследования рассеченных тел микроскопу, положив на платформу привезенную мною кость. Долго и молчаливо вглядываясь в линзы и поворачивая кость таким образом, чтобы большая ее часть находилась на освещенном столе, он начал комментировать:
     - Это действительно интересно.
     Я стала ждать дальнейших замечаний.
     - Ты обнаружила лишь единственный порез?
     - Да, - ответила я. - Возможно, что более тщательный осмотр позволит вам обнаружить еще что-то интересное.
     Посмотрев в микроскоп, я не увидела ничего особенного, кроме дырки от пули, которую я заметила еще раньше в нижнепоясничной части туловища в районе позвоночника.
     - Да, ты говорила - пуля повредила связки спинного мозга.
     - Совершенно верно. Деборе стреляли в спину. Я обнаружила кусочек металла в ее позвоночнике.
     - Вам удалось выяснить, где происходило убийство?
     - Нам пока неизвестно, возможно, ее застрелили в лесу, а может, туда привезли уже трупы.
     - С порезом на руке, - задумчиво произнес доктор Весси, снова внимательно всматриваясь в микроскоп. - Когда пуля достигла своей цели, девушку должно было парализовать, но получается, что она могла еще шевелить рукою.
     - Рана появилась в результате попытки защищаться? - задала я вопрос, который раньше и у меня вызывал сомнение. - Рана находится с внешней стороны ладони. - Облокотившись на спинку стула, он внимательно глядел на меня. - Большинство защищающихся жертв в основном ранят ладони. - Вытянув свои руки ладонями кверху, он продолжал: - У нее же рана образовалась на внешней части ладони. - Поворачивая руки ладонями вниз, он заметил: - Обычно это бывает с теми, кто особенно яростно защищается.
     - Кулаком, - предположила я.
     - Совершенно верно. Представь себе, что я иду на тебя с ножом, а ты, защищаясь кулаком, несомненно наткнешься на нож и порежешь руку сверху. В такой ситуации раны на поверхности твоей ладони возникнут только в случае, если ты в какой-то момент разожмешь кулак. Но, что еще более примечательно: все полученные в результате самообороны раны представляют собой тончайшие, гладко нарезанные слои. Преступник размахивает руками или пытается нанести удар каким-нибудь острым предметом, в то время как жертва поднимает вверх руки или ладони для того, чтобы отразить удар. Если порез достаточно глубокий, то оказывается поврежденной кость. В таких случаях я не берусь утверждать и делать конкретные выводы относительно поврежденной поверхности.
     - Если поверхность рассечена, - вставила я, - посредством очень острого предмета, то от нанесения ударов таким предметом остаются характерные для бритвы следы.
     - Именно по этой причине порез кажется весьма странным, - ответил он. - Здесь даже и речи не может быть об ударе, нанесенном оружием с тонким лезвием.
     - Тогда выходит, что ее сильно ударили каким-то острым предметом? - спросила я весьма озадаченным голосом.
     - Да, именно так, - ответил он, положив кость в полиэтиленовый пакет. - Характерным показател