дце поэта, пожалуй, придется расстаться.
     Джеймс был потрясен не меньше Кэт. Неужели этот наглый тип - отец стоявшей перед ним богоподобной красавицы? Увидев на щеках мисс Дрейкотт румянец смущения, Джеймс открыл было рот, чтобы как-то сгладить неловкость, но подошедший Бакленд шепнул ему на ухо:
     - Поделом тебе! Не надо было сравнивать женщин с овцами!
     Положение спасла леди Чалфорд. Светски улыбнувшись, она представила Кэт и Джасперу друга лорда Эшвелла, мистера Бакленда. Смерив его глазами, Джаспер удовлетворенно хмыкнул.
     - Вот это я понимаю - сразу видно отличного наездника и заядлого охотника! А вы, юноша, - сказал он Джеймсу - выглядите слишком прилично для поэта. - Сквайр отыскал глазами в толпе гостей племянника лорда Саппертона Руперта Уэстборна, кудрявого блондина в белом атласном фраке, таких же панталонах, темно-розовом жилете и туфлях с серебряными пряжками. Джаспер навел на него монокль и закричал: - Не то что вон тот слизняк, готовый читать свои вирши любому сопляку, у которого не хватит духу послать его подальше! Вы только посмотрите, у него на голове помады больше, чем дегтя в ступице тележного колеса! Разве это по-мужски?
     Джеймс поклонился и шутливо поблагодарил Джаспера за лестный отзыв. Весело потрепав Кэт по плечу, сквайр громогласно заявил:
     - Так и быть, можешь строить глазки своему поэту, но тот, другой, Баклинг, кажется, подошел бы тебе гораздо больше!
     Напутствовав таким образом дочь, он направился к сэру Уильяму, крича на всю гостиную, что у него чертовски пересохло в горле.
     С облегчением вздохнув, Кэт уселась на обитый гобеленовый тканью диван, поэт устроился рядом, а Бакленд отошел поболтать с мистером Криклейдом. Чем дольше Кэт наблюдала за поэтом, тем радостнее билось ее сердце - все внимание лорда Эшвелла было обращено на нее, тогда как на Джулию Мортон он ни разу не взглянул. Но едва Кэт удалось разговорить собеседника и он признался, что обожает провинцию, в которой черпает творческое вдохновение, как гостей пригласили к столу. Кэт с сожалением вздохнула: кажется, план обольщения поэта придется отложить до конца обеда!
     Леди Чалфорд попросила лорда Эшвелла как самого именитого гостя сопровождать ее в столовую, а к Кэт подошла Мэри.
     - Он очень красив, не правда ли? - прошептала она и со значением сжала руку подруги. - Жаль только, что вам не удалось поговорить подольше!
     Опасение Кэт подтвердилось: Эшвелла усадили слишком далеко от нее, на другой конец стола. Зато белокурая красавица Джулия Мортон оказалась его соседкой и то и дело бросала на соперницу торжествующие взгляды. О, до него же она противная, эта Джулия, сущая ведьма!
     Справа от Кэт расположился сам хозяин дома баронет сэр Уильям Чалфорд, слева - Кит Барнсли, не перестававший беззлобно над ней подтрунивать. Баронет всегда относился к Кэт очень благожелательно, а Кита она знала и любила с той далекой поры, когда они детьми тайком бегали играть на заброшенную мельницу на берегу речки Черинг. Напротив сидел Бакленд, и раз или два Кэт ловила на себе насмешливый взгляд его ясных голубых глаз. Тем не менее ужин прошел спокойно, хотя ее немного озадачил сэр Уильям.
     - Вы так напоминаете сегодня свою мать, - заметил он, и его ярко-голубые глаза затуманились. - К сожалению, в отличие от вас она пудрила волосы, и пудра скрывала их великолепный рыжий цвет.
     Он вдруг протянул руку к локонам Кэт, словно хотел их погладить. От неожиданности девушка застыла, не донеся вилку до рта, но сэр Уильям быстро опомнился и отдернул руку. Смущенно кашлянув, он отпил мадеры и спросил у Кэт, как поживает ее кобыла Диана. Изрядно озадаченная его поведением, Кэт тем не менее принялась увлеченно описывать многочисленные достоинства своей любимицы.
     - Я знаю, что внутренне ты не переменилась, Кэт, хоть и стала одеваться как леди! - обрадовался Кит. - Не хочешь ли поохотиться на кроликов завтра утром? Возле Станденской рощи их развелось столько, что ближайшим огородам грозит опустошение.
     В глазах Кэт зажегся азартный огонек, но она тотчас одернула себя. Что, если эта охота помешает осуществлению ее плана? Она бросила быстрый взгляд на Бакленда. Слава богу, он ничего не слышал, увлеченный рассказом миссис Мортон о том, как незадолго до кончины мужа она вылечила его от подагры. Кэт наклонилась к уху друга. - Я согласна. Но если ты, Кит Барнсли, проговоришься о нашей охоте лорду Эшвеллу или мистеру Бакленду, то и глазом не успеешь моргнуть, как я нашпигую тебя дробью! - шепнула она и громко добавила: - У меня нет никакого желания охотиться. Завтра утром я собираюсь писать акварели, а потом буду плести кружева, чтобы успеть их закончить к Михайлову дню.
     По меньшей мере пять пар глаз изумленно уставились на Кэт но никто не сказал ни слова, зато Кит чуть было не подавился ветчиной. Глотнув вина, чтобы прочистить горло, он наклонился к Кэт и прошептал:
     - Что за вздор ты несешь? А впрочем, я знаю, зачем ты это делаешь!
     - Правда? - спросила неприятно удивленная Кэт. Осуществляя свой план, она старалась действовать как можно тоньше, чтобы раньше времени не выдать своих намерений. Но если догадался Кит, то другие догадались и подавно! Как ни любила Кэт своего добродушного увальня-друга, она не могла не признать, что особым умом бедняга не отличался.
     Однако Кит тут же развеял ее опасения. Икнув, он самодовольно улыбнулся и сказал:
     - Тебя бесит, что все носятся с этой Джулией Мортон, а на тебя не обращают внимания. Вот ты и стала одеваться как леди и заводить разговоры про кружева с акварелями, чтобы ее обставить!
     Он бросил недобрый взгляд на сидевшую возле поэта первую красавицу, и его круглое веснушчатое лицо помрачнело. Бедняге было за что сердиться на Джулию: она целый месяц напропалую кокетничала с ним, но после того, как Эммет Эбринг публично назвал ее жестокосердой кокеткой, которая играет чувствами простодушных юношей, Кит познал всю горечь неразделенной любви, потому что Джулия перестала его замечать.
     А что, если подыграть Киту? Тогда, возможно, кумушки не будут судачить о ее стремлении завоевать сердце лорда Эшвелла. Прекрасная идея!
     - Ты прав. Кит, - сказала Кэт негромко. - Кстати, у моей неприязни к Джулии есть еще одна причина: прошлым летом она чуть не порвала моей Диане губу мундштуком. О, умоляю, об этом никому ни слова!
     Довольная своей хитростью, Кэт потянулась к бокалу с мадерой и вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд. Она подняла глаза - на нее, укоризненно качая головой, смотрел Бакленд. О ужас, неужели он слышал ее разговор с Китом? Похоже, что так, и, судя по хитрому блеску в глазах Бакленда, он что-то задумал!
     Упрямо выпятив подбородок, Кэт с вызовом посмотрела на молодого человека, потом пригубила вина и, повернувшись к сэру Уильяму, принялась расспрашивать его о видах на урожай.
     Когда после общей беседы и музицирования хозяйка пригласила гостей к чаю, Джеймс подошел к Кэт и предложил ей свою руку. Мысленно молясь, чтобы новая атака на его сердце увенчалась успехом, Кэт позволила отвести ее в гостиную и усадить на любимое канапе леди Чалфорд, обитое бархатом ржаво-красного цвета. Поэт уселся рядом, и Кэт принялась неторопливо обмахиваться изящным веером, изогнув губы в тонкой светской улыбке, какую не раз замечала у Джулии. Ах, как ей хотелось быть такой же благовоспитанной и женственной, как ее милая подруга Мэри!
     Гости расселись группками по всей длинной красно-золотой комнате. Прихлебывая чай, Кэт разглядывала тонкое одухотворенное лицо поэта. Его бледные щеки окрасились румянцем, когда он принялся с увлечением рассказывать о путешествии в Грецию. По его словам, он вдоль и поперек объездил эту страну вместе со своим другом Баклендом. Несколько раз Кэт задавала вопросы о жизни современной Греции, но Эшвелл, как, должно быть, и положено поэту, больше внимания уделял древности - Парфенону, Акрополю. Вглядываясь в его худое лицо с глубокими карими глазами, Кэт вспоминала любимые стихи. Поэзия Эшвелла изобиловала ссылками на классические сюжеты, упоминаниями античных богов и героев, но все это воспринималось лишь как дополнение к захватывающей фабуле. А в жизни Эшвелл, судя по всему, ценил именно античность. Странное, неожиданное несоответствие! Кэт окинула поэта оценивающим взглядом - загадочная бледность, чувственный рот и вдумчивые карие глаза делали его очень привлекательным. ?Но он, пожалуй, слишком худ - подумала Кэт. - Уж не питается ли Эшвелл одним картофелем с уксусом, как лорд Байрон?? Взгляд ее машинально скользнул на Бакленда, и она поразилась несходству двух друзей. Благодаря манере довольно бесцеремонно рассматривать женщин Бакленд сразу обращал на себя внимание, но при этом он отнюдь не казался грубым. Напротив, непринужденно расхаживая между гостями леди Чалфорд и даже шутливо заигрывая с миссис Барнсли, матерью Стивена и Кита, слывшей весьма недалекой женщиной, он был сама любезность и доброжелательность. Высокая статная фигура с широкими плечами выдавала в нем большого любителя спорта.
     Кэт снова обернулась к Эшвеллу. Конечно, худой и узкоплечий поэт внешне проигрывал Бакленду. Но его глаза светились пониманием и добротой, тогда как голубые глаза Бакленда можно было назвать какими угодно - оценивающими, насмешливыми, дерзкими, обольстительными, но уж никак не добрыми.
     - А каково ваше мнение, мисс Дрейкотт? - услышала она голос Эшвелла.
     Кэт бросила на поэта смущенный взгляд, потому что не слышала ни слова из того, что он говорил.
     - О Греции? - спросила она, запинаясь. Он усмехнулся и, опустив глаза, стал рассматривать собственную руку в белой перчатке.
     - Я так и думал! Мой рассказ вас слишком утомил...
     Кэт никак не могла придумать, что сказать в свое оправдание. Не признаваться же, что она пропустила мимо ушей его рассказ, думая о другом мужчине? И как она собирается завоевать его сердце, если не в состоянии даже вникнуть в то, что он ей говорит? Женщина, желающая обратить на себя внимание мужчины, должна хотя бы его слушать!
     - Прошу прощения, лорд Эшвелл, - наконец выдавила Кэт - я чертовски... - Увидев на его лице удивление, она сконфузилась и, прикрыв рот рукой, воскликнула: - О, простите мне мой гадкий язык, милорд!
     Однако Эшвелл, как ни странно, уже не слушал ее, устремив взгляд на оживленную группу джентльменов у камина. Судя по веселому смеху и возбужденным восклицаниям, они обменивались излюбленными охотничьими историями. В центре стоял Бакленд и, судя по всему, прекрасно себя чувствовал. Поэт поднял изящный серебряный монокль и внимательно посмотрел на людей у камина, как будто хотел раз глядеть что-то важное.
     - Скажите мне, мисс Дрейкотт, что так привлекает вас, женщин, в этом человеке?
     - Но я...
     Он жестом остановил ее и проговорил с улыбкой:
     - Не отрицайте, я все видел! Вы не только не сводили с моего друга глаз, но и, судя по мечтательному выражению вашего лица, все это время думали о нем. Поверьте, вы не первая женщина, попавшая во власть его обаяния.
     - О, я допустила возмутительную бестактность! - пробормотала Кэт, краснея. - Пожалуйста, извините меня...
     Джеймс с сожалением посмотрел на прелестную соседку и нахмурился. Подумать только, Бакленд даже словом не успел с ней обмолвиться, а она не сводит с него восхищенных глаз! Не заметить восторга, которым светилось прекрасное лицо мисс Дрейкотт, мог бы только слепец! Джеймс судорожно стиснул в руке монокль. У него появилось ощущение, что его предали. Проклятие! Но на этот раз он не позволит Бакленду взять верх! Пока Кэт обдумывала, как бы исправить положение, джентльмены у камина о чем-то громко заспорили, привлекая всеобщее внимание.
     - Клянусь вам, мистер Бакленд, Кэт прошлым летом застрелила медведя! Если не верите, спросите ее сами, - услышала девушка голос Стивена Барнсли, такого же болвана, как его младший брат Кит.
     Вся группа, в которую, кроме этого несносного Бакленда, входили ее друзья, завзятые любители охоты и самые завидные женихи Стинчфилда, решительно двинулась к Кэт и обступила ее.
     - Ну-ка, Кэт, - обратился к ней Стивен с азартным блеском в карих глазах, - расскажи, как ты с тридцати шагов уложила медведя, а то мистер Бакленд мне не верит!
     - Да-да, расскажи, - поддержал друга белокурый и голубоглазый кузен Кэт Роджер Уайтсхилл, который обычно в силу юного возраста очень робел в присутствии дам. - Знаете сэр, когда медведь выскочил прямо перед Кэт, она совершенно не испугалась! Просто подняла ружье, прицелилась в его жуткую морду и нажала на курок. Пуля угодила ему прямо в глаз.
     - О господи! - прошептал Эшвелл.
     Кэт готова была провалиться сквозь землю. Она действительно убила медведя, его выдубленная шкура лежала у нее в спальне, и в теплые летние вечера Кэт любила поваляться на ней с томиком Эшвелла. И вот - о ужас! - этот изумительный поэт сидит рядом с ней, до глубины души шокированный описанием ее охотничьих подвигов! Она окончательно пала духом.
     - Да-да, Кэт, вспомни, как это было! - вступил в разговор Эммет Эбринг, еще один участник памятной охоты. Кэт любила этого славного малого с серьезными зелено-карими глазами, но сейчас с удовольствием влепила бы ему затрещину, чтобы заставить замолчать. - Мы шли по следу оленя вдоль ручья Элдгроув за холмом Уэйверли, как вдруг из камышей выскочил медведь! Откуда он только взялся в наших местах? Вот тут-то Кэт его и пристрелила. Вы напрасно не верите, мистер Бакленд. Шкура этого медведя до сих пор лежит у Кэт в спальне.
     Друзья Кэт снова в один голос принялись превозносить ее меткость. Прислушиваясь к их восторгам, Бакленд взглянул на Кэт новыми глазами. Подумать только, у нее в комнате лежит шкура собственноручно убитого медведя! Бакленду захотелось во что бы то ни стало заполучить этот удивительный охотничий трофей. Он решил, что купит шкуру или каким-нибудь образом выманит, но она будет принадлежать ему!
     Кэт заметила, как губы Бакленда искривила коварная улыбка. Негодяй, он еще смеет издеваться!
     - Мисс Дрейкотт, - произнес он с почтительным поклоном, но его голубые глаза смеялись, - говорят, вы стреляете лучше всех в этих местах. Неужели это правда?
     Кэт тяжело вздохнула - этот наглец явно насмехался над ней, намекая на их недавнюю встречу в конюшне. Господи, какая ужасная ситуация! Товарищи по охотничьим забавам свели на нет все ее попытки выглядеть как настоящая светская дама, и хитроумный план обольщения Эшвелла трещал по всем швам. Как поэт нахмурился! Внезапно открывшиеся охотничьи таланты Кэт явно пришлись ему не по душе. Впрочем, теперь уже поздно прикидываться любительницей акварелей и кружев.
     - Да, я неплохо стреляю! - с вызовом ответила она Бакленду.
     - Вы, барышня, да еще в столь юном возрасте? Просто не верится! Может быть, вы согласитесь продемонстрировать, мне свое мастерство, мисс Дрейкотт? - Он нахально улыбнулся Кэт, очевидно, уверенный в ее ответе.
     - Охотно! - бросила Кэт, едва не скрежеща зубами от злости, и принялась нервно обмахиваться веером.
     - У меня предложение! - обрадованно воскликнул Роджер. - Давайте устроим состязание в стрельбе! Кэт, помнишь, как мы наперегонки палили по фазанам в лесу Саппертона? Только перья летели!
     При этих словах поэт закашлялся и прикрыл рот рукой. Кэт подняла на него испуганный взгляд. Да, похоже, план обольщения Эшвелла окончательно провалился: поэта, относящегося к женщине, как к божеству, душит отвращение к ней, невоспитанной деревенской девчонке, которая не брезгует грубыми мужскими забавами!
     Но через мгновение Эшвелл опустил руку, и Кэт, к своему величайшему облегчению, обнаружила, что он задыхается не от отвращения, а от смеха.
     - Так вы устроили охоту на графских фазанов? - воскликнул он. - О, я бы дорого дал, чтобы на это посмотреть!
     Кэт радостно улыбнулась - надежды, только что едва не рассыпавшиеся в прах, возродились вновь.
     - Это была просто детская шалость, - проговорила она мягко, как подобает хорошо воспитанной девушке, - я была тогда очень молода.
     - Что ты несешь?! - воскликнул Кит. - Мы охотились во владениях графа не больше двух лет назад.
     Бакленд хмыкнул, но Кэт больше не глядела в его сторону, сосредоточив свое внимание на Эшвелле.
     - Меня научил обращаться с оружием отец, - извиняющимся тоном сказала она поэту. - Бог не дал ему сына, поэтому он стал брать на охоту меня. Мы с отцом вместе бродили с ружьями по здешним буковым лесам, сколько я себя помню.
     - Это очаровательно! - воскликнул Эшвелл. - А вы действительно застрелили медведя с тридцати шагов? Он ведь мог вас покалечить или даже убить!
     Удивлению Кэт не было предела: в его голосе явно звучало восхищение!
     - Кстати, провести состязание в стрельбе - отличная идея, Роджер, - заметил Бакленд. - Я с удовольствием приму в нем участие.
     - Да! Да! - наперебой закричали молодые друзья Кэт.
     - Мы все примем участие! - воскликнул Стивен. - Стрелять будем из винтовок и пистолетов. У меня есть старое короткоствольное ружье, которое я уже давно хочу опробовать в деле.
     Сложив веер, Кэт расправила складки платья, и по синему атласу побежали блики от большого канделябра, стоявшего рядом на золоченом столике.
     - Я даже слышать об этом не хочу! - воскликнула она с жеманной интонацией Джулии Мортон. - Моя репутация уже достаточно пострадала оттого, что я иногда хожу на охоту, а вы предлагаете мне участвовать в состязании, да еще публично! Представляю, как я упаду в глазах миссис Мортон, миссис Криклейд и других знатоков этикета.
     - Пустая отговорка! - воскликнул Кит.
     - Соглашайтесь, мисс Дрейкотт, - присоединился к Стивену и Киту Бакленд, - иначе я решу, что вы боитесь поражения. Впрочем, если вы откажетесь состязаться со мной, я вас пойму. На вашем месте любой бы испугался: ведь я считаюсь одним из лучших стрелков Мэнтона.
     Кэт так стиснула веер, что едва его не сломала. Каков, однако, хвастун этот Бакленд!
     - Я вовсе не боюсь с вами состязаться, - заявила она.
     - Тогда по рукам? - вкрадчиво, как дьявол-искуситель, спросил он.
     Кэт оглянулась на поэта, потом вновь посмотрела на ехидное лицо Бакленда и откинулась на спинку канапе.
     - Нет! - отрезала она. - Я ни за что на свете не приму участия в столь неприличной затее!
     - А если сквайр Дрейкотт даст согласие на твое участие? - с надеждой спросил Эммет.
     От волнения у Кэт пересохло во рту. Разумеется, отец согласится, да ей и самой безумно хотелось пострелять. Но что подумает о ней Эшвелл, если она все-таки решится принять вызов Бакленда? Вдруг он отвернется от нее? Тогда ее затея с выгодным замужеством полетит в тартарары! Нет, так рисковать нельзя!
     Внутреннюю борьбу Кэт прервал сам виновник ее беспокойства.
     - Пожалуйста, соглашайтесь, мисс Дрейкотт! - проговорил Эшвелл и с самым почтительным видом поцеловал ей руку. - Помимо всего прочего, я буду рад видеть своего самоуверенного друга посрамленным. Уверен, вы сумеете сбить с него спесь!
     От радости у Кэт чуть сердце не выпрыгнуло из груди Ура! Она до блеска начистит ружье и выберет лучший из своих пяти пистолетов. Однако с какой нежностью Эшвелл поцеловал ей руку... Похоже, ее старания понравиться знаменитости не прошли даром!
     - Раз просите вы, милорд, - то я, так и быть, соглашаюсь, - скромно потупившись, ответила Кэт. - Но только если разрешит папа и если мы проведем состязание тихо, без помпы.
     Она подняла победоносный взгляд на Бакленда и опешила: он смотрел не на нее, а на Эшвелла, и в его глазах читалась злость вперемежку с любопытством. Зато глаза поэта сияли торжеством. Очень странно!
     Джаспер, как и ожидала Кэт, с радостью дал свое согласие.
     - Что? Состязание в стрельбе? Замечательная мысль! - воскликнул он, когда друзья Кэт изложили ему свою просьбу. - Но вам следует предупредить этого Баклинга, что Кэт разобьет его в пух и прах. Не зря же я сам учил девчонку!
     Молодые люди принялись с жаром обсуждать детали предстоящего события, Бакленд о чем-то болтал с Мэри, а к поэту обратилась ми