вушка взяла его за руку.
     - Джаспер! - умоляющим голосом позвала она. Но он вырвал руку и посмотрел на дочь с такой злостью, что Кэт отшатнулась.
     - Оставьте свои прописные истины при себе, мисс! - выкрикнул он. - Я не потерплю нравоучений!
     Казалось, он собирался сказать еще что-то, но, взглянув через плечо Кэт, вдруг негромко выругался и, развернувшись, поспешил к дому так быстро, как только мог человек в его состоянии.
     Кэт обернулась. К усадьбе приближалось изящное, запряженное парой гнедых ландо, в котором сидели задушевная подруга Кэт Мэри Чалфорд и ее сестра Лидия. Так вот кто заставил ретироваться рассерженного сквайра! Джаспер никогда не отличался любовью к светской жизни, а уж после недельного загула в Челтенхеме тем более. Наверняка он всю следующую неделю вообще не будет принимать визитеров.
     Помахав сестрам Чалфорд рукой, Кэт поспешила им навстречу. Ее подруги появились весьма кстати: с Джаспером всегда было трудно ладить, но, напиваясь, он становился совершенно невыносимым.
     Младшая из двух мисс Чалфорд, шестнадцатилетняя Лидия, буквально подпрыгивала на сиденье, не в силах сдержать обуревавшего ее нетерпения.
     - Кэт, Кэт! - закричала она. - Ты никогда не догадаешься, что сегодня произошло!
     Ландо, которым правил здоровенный кучер Джон, поравнялось с Кэт как раз в тот момент, когда она вышла на дорогу. Девушки сердечно поздоровались. Вспомнив, в каком беспорядке ее волосы, Кэт провела по ним рукой, стараясь пригладить, хотя и понимала всю бесплодность своей попытки. ?Должно быть, после утренних приключений моя голова похожа на воронье гнездо, - подумала она. - Остается только надеяться, что Мэри и Лидия не обратят на это внимания?.
     Однако Кэт надеялась напрасно. Лидия, высокая, красивая девушка с темно-каштановыми волосами и блестящими голубыми глазами, оглядела ее с головы до ног и охнула:
     - Великий боже, что с тобой приключилось? Я знаю, ты безразлична к чужому мнению, но, Кэт, все хорошо в меру! Ты сама на себя не похожа, дорогая. И что это у тебя в волосах?
     - Я... заходила с утра пораньше в кладовую, где хранятся овощи... - нерешительно протянула Кэт.
     - Не нужно никаких объяснений, Кэт, - вмешалась Мэри. - Мы все прекрасно знаем, сколько у тебя дел по хозяйству.
     Лидия смущенно потупилась, однако ее смущение длилось недолго - через мгновение младшая мисс Чалфорд снова затараторила:
     - Ой, ты же не знаешь самого главного! У нас потрясающая новость! Мы потому и приехали, что спешили с тобой поделиться!
     Мэри предостерегающе сжала руку сестры, многозначительно показав глазами на возвышавшуюся перед ними могучую спину кучера. Старшая мисс Чалфорд была небольшого роста, со светло-русыми локонами, красиво обрамлявшими милое, спокойное лицо, и живыми голубыми глазами. Ничто в ней не напоминало о родстве с Лидией, кроме обаятельной улыбки, унаследованной обеими девушками от отца.
     Но младшую мисс Чалфорд было не так-то легко остановить. Она досадливо отмахнулась от сестры и продолжала, обращаясь к Кэт:
     - Как ты думаешь, кто пожаловал в наши края? О, ты никогда не догадаешься?! - Она мелодраматически прижала руки к груди, словно боялась потерять сознание от переполнявших ее чувств. - Сам лорд Эшвелл, знаменитый поэт!
     Кэт почувствовала себя так, словно не в меру горячая лошадь ударила ей копытом в солнечное сплетение.
     - Лорд Эшвелл? - переспросила она слабым голосом, переводя взгляд с одной подружки на другую.
     Младшая мисс Чалфорд расхохоталась, чрезвычайно довольная произведенным эффектом.
     - Не правда ли, дорогая Кэт, это самая сногсшибательная новость, какую только можно себе представить?
     Кэт и впрямь была потрясена.
     - Эшвелл? Сам лорд Эшвелл, поэт?! - только и смогла произнести она.
     - Да, сам лорд Эшвелл и его друг, мистер Бакленд, - вступила наконец в разговор Мэри. Ее спокойная речь резко контрастировала с восторженной трескотней сестры. - Они остановились в Чипинг-Фосворте, в гостинице ?Лебедь и гусь?. - Мэри улыбнулась, но взгляд ее голубых глаз оставался серьезным. - Я знала, что тебя обрадует это известие, ведь ты так любишь его стихи! - добавила она.
     Все еще не веря своим ушам, Кэт по очереди вглядывалась в лица обеих сестер, пытаясь определить, не разыгрывают ли они ее. Пожалуй, Лидия была бы способна на подобную шалость, но Мэри - никогда! Значит, это правда, и сюда, в отдаленный уголок Англии, затерянный среди лесистых холмов, полей и лугов, судьба забросила изумительного, наделенного поистине божественным даром поэта?
     Кэт охватил безграничный восторг, ей показалось, что у нее выросли крылья и она взмыла в небеса. Мысленно девушка уже видела, как Джаспер спешно отправляется к ее идолу с визитом, жмет ему руку, ведет чинную беседу и, наконец, приглашает к себе в гости...
     Но что это? Кажется, Лидия рассказывает о каких-то красных пятнах на его галстуке... Крылья мгновенно исчезли, и душа Кэт со всего маху шлепнулась на капустную грядку, жалкая и безутешная.
     - Что ты сказала, Лидия? - еле слышным голосом спросила девушка и схватилась за дверцу ландо, чтобы не упасть.
     - Я сказала, что его галстук и зеленый сюртук были забрызганы чем-то красным, и это произвело весьма странное впечатление, не так ли, Мэри? Остается только гадать, не дрался ли он на дуэли сегодня утром, но, надо тебе сказать, по виду он как раз из тех повес с подмоченной репутацией, которые не прочь развлечься именно таким образом.
     Кэт судорожно сглотнула. Ее любимый поэт - никчемный прожигатель жизни и дуэлянт? Как это возможно?
     - На галстуке лорда Эшвелла были красные пятна? - еле ворочая пересохшим от волнения языком, переспросила она.
     - Не Эшвелла, а его компаньона, молодого джентльмена по имени Бакленд! Да ты совсем меня не слушаешь, Кэт! - укоризненно заметила Лидия и, многозначительно стиснув руку сестры, продолжала: - Помнишь, Мэри, как игриво этот джентльмен оглядел нас, прежде чем снять шляпу? Конечно, это было дурно с его стороны, но...
     На щеках Мэри появился легкий румянец.
     - Ты сама виновата. Зачем было кричать ему: ?Ах, осторожнее, сэр, не испугайте наших лошадей!?? Ты иногда бываешь просто невыносимой, Лидия: мне скоро будет стыдно появляться с тобой на людях!
     Но Лидия, пропустив упрек мимо ушей, только хихикнула. Все еще не оправившись до конца от потрясения, Кэт пригласила подруг зайти в дом на чашку чая, но они отказались, сказав, что их ждет мать, леди Чалфорд. Однако было решено при первой же возможности собраться втроем, чтобы в деталях обсудить самое поразительное в истории их сонного захолустья событие.
     Через несколько часов Кэт, все еще в том же старом муслиновом платье, сидела в скромной темноватой комнатушке служившей ей кабинетом, за бухгалтерскими книгами. С головой уйдя в свои мысли, она рассеянно наматывала на палец длинный рыжий локон. Как долго пробудет лорд Эшвелл в Чипинг-Фосворте? Что привело столь знаменитого поэта в ничем не примечательную деревушку?
     Громкий голос отца, приказавшего слуге седлать лошадь вернул Кэт к реальности. Она вновь просмотрела записи на которые потратила битый час, в основном заполняя графу ?расход?, и огорченно почесала щеку пером. Похоже, они с отцом на грани разорения! Сколько ни складывай скромные цифры в графе ?приход?, результат один и тот же: долги, сделанные Джаспером во время последней эскапады в Челтенхеме, съедали доходы без остатка. Видно, из-за них придется закладывать последние земли, отданные в аренду... Для Кэт было совершенно ясно, что причина их стесненного положения не в плохом управлении или невысокой арендной плате, а в порочной страсти Джаспера к картам.
     Аккуратно отложив перо в сторону, Кэт встала из-за стола и подошла к окну. Как всегда, открывавшийся из него вид на череду высоких лесистых холмов заставил ее сердце затрепетать от восторга. Ах, как она любила свое поместье и Чипинг-Фосворт! Ей и в голову не приходило, что отсюда можно куда-нибудь уехать. Но если не удастся найти какой-нибудь выход, то, похоже, им с Джаспером придется вскоре навсегда покинуть родное гнездо... Вот если бы кто-то из окрестных молодых джентльменов ей хоть чуточку нравился, то она вышла бы за него замуж, и все осталось бы по-прежнему. Но увы - никто из юношей, с которыми Кэт выросла и столько раз охотилась, не пробудил в ее душе нежных чувств.
     Провожая взглядом пастуха, который гнал вниз по склону стадо овец, Кэт размышляла, как избежать разорения. Ну почему, почему Джаспер стал играть? Что случилось с ним после смерти ее матери? Как он мог так опуститься?
     Когда-то Кэт и ее отец были очень близки. Он уделял ей много внимания, воспитывая так, как воспитывал бы сына. Но после кончины жены в нем будто что-то сломалось: он стал грубым и безразличным. Он даже попросил дочь, чтобы она звала его по имени, и на первых порах Кэт чувствовала себя польщенной, но через несколько недель поняла, что этим отец хочет отдалить ее от себя. Почему? Может быть, он очень боялся потерять дочь, как потерял жену, и всячески старался умерить свою к ней любовь, чтобы новая потеря не была столь же болезненной, как и первая?
     Тяжело вздохнув, Кэт снова взглянула в окно. Нет, она не может расстаться со своим маленьким, уютным мирком! Она сделает все, чтобы сохранить усадьбу или на худой конец обеспечить себе достойное будущее, прежде чем придется идти наниматься в гувернантки или компаньонки. Что угодно, только не это! Кэт до боли стиснула руки. Уж лучше выйти замуж за Саппертона! Она снова вздохнула. Разумеется, подобная мысль могла прийти ей в голову только от отчаяния. Ничего не может быть хуже, чем брак с таким отъявленным негодяем!
     Кэт перевела взгляд на буковый лес, стеной поднимавшийся над усадьбой, и сразу вспомнила об утреннем приключении. От стыда у нее перехватило дыхание, запылали щеки, но, как ни странно, благодаря этому воспоминанию в голове девушки родилась блестящая идея. Теперь Кэт знала, как решить все свои проблемы, как обеспечить себе достойное будущее, расплатиться с долгами Джаспера и даже, возможно, помочь крестьянам предстоящей зимой, которая по всем признакам обещала быть чрезвычайно суровой.
     План Кэт был очень прост и безупречен: она выйдет замуж за состоятельного лорда Эшвелла! При его чуткости и проницательности он сразу увидит в ней родственную душу, и тогда...
     ?Господи, уж не сошла ли я с ума? - одернула себя Кэт. - С какой стати столь утонченный поэт и светский лев заинтересуется особой, лишенной даже намека на женственность, в гардеробе которой чуть ли не основная принадлежность - плеть из змеиной кожи??
     Скрестив на груди руки, девушка сосредоточенно смотрела в окно. Как бы то ни было, надо постараться сделать все, чтобы выйти за Эшвелла, игра стоит свеч! Но как бы не помешал Бакленд! Кэт вспомнилось его лицо - красивое, нагловатое, с оценивающим плотоядным взглядом. Пожалуй, такой человек и впрямь может расстроить ее планы и сделает это даже с удовольствием! Как быть?
     Подумав немного, девушка вновь села за стол и на листке тонкой кентской бумаги написала короткую записку Бакленду, в которой просила о встрече следующим утром в укромном месте - заброшенной конюшне.
     Закончив, она принялась за чистку своего любимого пистолета, от души надеясь, что Бакленд ради собственного же блага и безопасности поведет себя на свидании как разумный человек.

2.

     Вечером того же дня сам мистер Бакленд, столь занимавший мысли Кэт, читал написанные на листке бумаги стихи, уютно устроившись в кресле перед камином в отделанном деревянными панелями номере гостиницы ?Лебедь и гусь?. Листок со стихами он небрежно держал в левой руке, а в правой у него был наполненный золотистым бренди стакан, к которому он время от времени прикладывался. По лицу молодого человека бродила улыбка. Дочитав, он посмотрел через плечо на своего спутника и старого друга, сидевшего за небольшим письменным столом с пером в руке.
     - Джеймс, голубчик, ты и в самом деле находишь красивым сравнение женских глаз с овечьими? - спросил он, устремив на друга насмешливый взгляд ярко-голубых глаз.
     - Мне казалось, что это довольно изысканное сравнение, - бросился на защиту своего детища Джеймс.
     - Баранина не может быть изысканной! - опять улыбнулся Бакленд и уселся поудобнее, вытянув обутые в высокие сапоги ноги к огню.
     - Чушь! - выпалил Джеймс, ерзая на своем жестком стуле.
     Возвращая раскритикованное произведение автору, Бакленд выдал колкий экспромт:
     Чьи это ласковые очи - голубки в небе, лани в ночи
     Или тельца во тьме пещеры, куда пришли волхвы-гонцы
     В очах тех - воля, как у львицы, испуг и трепет, как у птицы,
     Но нет в глазах у той девицы тупой покорности овцы!
     - Да, теперь я вижу, что мне никогда не стать настоящим поэтом, - вздохнул посрамленный Джеймс. - Ну да ладно. Меня все равно вдохновляет наше маленькое приключение, этот прелестный маскарад. Ты уступил мне свое имя, и теперь мне хочется доказать, что причина преувеличенного внимания к тебе со стороны прекрасных дам отнюдь не в обаянии твоей личности, а в притягательной силе титула, высокого положения в обществе, богатстве, наконец!
     - Но зачем это доказывать? Ты совершенно прав! - пожал плечами Бакленд и залпом допил остатки бренди.
     Качнувшись на стуле назад, Джеймс почесал пером подбородок и посмотрел на Бакленда вдумчивыми карими глазами.
     - А вот к чему этот маскарад тебе, Джордж? - спросил он. - Мы с тобой давно знаем друг друга, и я чувствую, что у тебя есть достаточно веские причины, о которых ты умолчал!
     На каменную плиту перед камином выскочил раскаленный добела уголек, и Бакленд вернул его на место, пнув носком сапога.
     - Ничего интересного ты от меня не услышишь, - ответил он. - Мне хочется узнать, каково истинное положение дел на суконной мануфактуре в Эджкоте, которую оставил мне дядя. Как видишь, причина самая банальная. Разве я получил бы правдивые ответы на свои вопросы, явившись сюда как лорд Эшвелл? Нет, конечно! Так уж лучше оставаться пока просто мистером Баклендом.
     - Странный человек был твой дядюшка. Я бы даже сказал, эксцентричный! Это верно, что ты узнал о наследстве только две недели назад?
     - Да. Но самое странное заключается в том, что все местные жители думают, будто моей мануфактурой владеет Саппертон! Со всем этим надо разобраться. Есть и еще одна причина, - добавил Бакленд, - но она даже прозаичней и скучней, чем первая. Дальние родственники, которые здесь живут, обратились ко мне за помощью.
     - Кто же эти родственники?
     - Так я тебе и сказал, старый сплетник! Да ты тут же выболтаешь мой секрет первому встречному! - Джеймс скомкал раскритикованное стихотворение и запустил им в обидчика, попав ему в щеку. Бакленд, смеясь, без труда поймал орудие мести и швырнул его в камин - толстая почтовая бумага съежилась и вспыхнула ярким пламенем.
     - Кстати, если хочешь, чтобы наша затея удалась, тебе следует откликаться на обращение ?Эшвелл?, - посоветовал Бакленд другу, наблюдая за бесславным концом его творения. Нахмурившись, Джеймс наклонился вперед, и передние ножки его стула опустились на пол с громким стуком. В ту же секунду дверь открылась и в комнату влетела взволнованная горничная.
     - Да, милорд! - воскликнула она. - Что прикажете?
     Заметив на лице друга испуг, Бакленд прыснул.
     - Ничего, благодарю вас! - стараясь скрыть смущение, подчеркнуто вежливо ответил Джеймс. - Нам ничего не надо, вы можете идти!
     Когда девушка неохотно закрыла за собой дверь, Джеймс повернулся к другу.
     - Представляешь, - подавленно произнес он, - это уже четвертая молодая особа, которая заглядывает сюда, предлагая свою помощь!
     - И это только начало, мой милый! Наш хозяин наверняка велел своим служанкам ждать в коридоре на случай, если знаменитому лорду Эшвеллу что-нибудь понадобится.
     Джеймс рассмеялся:
     - Послушай, это становится действительно забавно! Однако есть одна маленькая деталь, которая может все испортить. Если к фамилии Эшвелл я хоть и с большим трудом, но все же могу привыкнуть, то как быть с именем Джордж? Боюсь, я каждый раз буду откликаться на Джеймса, если позовут какого-нибудь моего тезку.
     - Тогда оставайся Джеймсом! Мы расскажем всем, что Джорджем тебя нарекли при крещении, а Джеймс - твое второе имя, которым тебя предпочитала называть матушка.
     Настоящий лорд Эшвелл налил себе еще бренди и поднял стакан:
     - За веселье, которое сулит нам наш маскарад! - Он улыбался, но на сердце у него было неспокойно. Чем кончится их безобидная на первый взгляд затея? Здравый смысл подсказывал, что она может иметь самые неожиданные и скандальные последствия, поэтому, пока не поздно, ее надо прекратить. Но как же дела, которые и привели его в Стинчфилд? Нет, уж лучше продолжать притворяться и надеяться на лучшее. В конце концов, они с Джеймсом не желают никому ничего дурного, просто пытаются разогнать летнюю скуку. Лето закончится, а с ним и их приключение, и они заживут прежней жизнью, такие же беспечные и легкомысленные, как всегда.
     Если только их не разоблачит Саппертон! Вспомнив о графе, Бакленд замер со стаканом в руке. Саппертон встречал их с Джеймсом в Лондоне, он может не только раскрыть их обман, но и использовать его к своей выгоде! Да, Саппертон опасен...
     Отогнав неприятную мысль, молодой человек сделал глоток и, прищурившись, стал смотреть на языки пламени, плясавшие в камине. Воистину, сама судьба привела его в этот сонный уголок - слишком много странных происшествий, совпадений, слишком сильно ноют старые раны, чтобы он мог предать забвению прошлое. Может быть, удастся наконец заставить графа встретиться один на один?
     Интересно, что и местные жители, судя по всему, недолюбливают Саппертона. Вот и эта девчонка в лесу, похоже, тоже имеет на него зуб... Каков, однако, темперамент, как она кусалась и лягалась, пытаясь освободиться! Она настоящая загадка - сначала переодевается мальчиком, потом начинает изображать из себя леди... С чего она так взъярилась, когда он ее поцеловал? О, он, лорд Эшвелл, большой мастер по этой части, поцелуй наверняка доставил незнакомке такое наслаждение, какого она еще никогда не испытывала...
     Глядя на раскаленные добела угли, лорд улыбнулся. Утреннее приключение стоило испачканного галстука, хотя камердинер придерживался иного мнения. Ах, как прекрасно ее молодое упругое тело - его совершенную женственность не смогла скрыть даже грубая, мешковатая мужская одежда. Итак, впереди несколько свободных недель - вполне достаточно, чтобы отыскать очаровательную дриаду и сполна насладиться ее прелестями...
     На пороге комнаты снова возникла одна из девушек - на сей раз старшая дочка хозяина - с небольшим оловянным подносом в руках, на котором лежало скрепленное печатью письмо. Она не сводила глаз с Джеймса, поэтому молодые люди поначалу решили, что письмо адресовано ему, но они ошиблись.
     - Ой, я так замечталась, что забыла обо всем на свете! - воскликнула девушка, когда Джеймс протянул руку за письмом, и почтительно добавила: - Это для другого джентльмена, ваша светлость.
     Она сделала книксен и подала поднос Бакленду, по-прежнему не спуская глаз с Джеймса. Потом, натыкаясь на стулья, она неуклюже попятилась к выходу, снова сделала книксен и выскочила в коридор.
     Не сдержав благодушного смешка, Бакленд проводил взглядом неловкое создание и взял с подноса письмо. Прежде чем сломать печать, он поднес сложенный листок к носу и удивленно поднял брови - письмо не благоухало духами. Очень странно!
     - Ради всего святого, читай скорее! - воскликнул Джеймс. - Я просто сгораю от любопытства! Подумать только, тебе уже шлют любовные письма, а на мою долю выпало только назойливое внимание нескольких деревенских дурочек!
     Бакленд сломал печать и быстро пробежал письмо глазами. Это было приглашение от лесной нимфы, впрочем, оставленное ею без подписи.
     - Неужели свидание? - нетерпеливо воскликнул Джеймс. - Так скоро? Не верю!
     - Моей прекрасной незна