двенадцатилетнего  мальчика,  Лански за эту короткую  минуту
превзошел   все,    что   было   известно   бывшему   профессору    Гудвину.
Воспользовавшись  тем, что Лолита,  бросившийся  на  Бэтмена, как  на  самую
крупную  добычу,  отвлек  на себя  его внимание, Лански моментально  оторвал
Бэтмену ухо, выковырял  пальцами глаз, повисший на каких-то соплях и, задрав
ему футболку на черном животе, вцепился зубами в правый бок. Дернув головой,
как  гиена, разрывающая труп, он выдрал из  брюха  Бэтмена порядочный  кусок
мяса,  просунул  руку  в  образовавшуюся  кровавую  дыру  и вырвал печень  с
профессиональной   ловкостью   жреца,    приносящего   жертву    ненасытному
Кетцалькоатлю.  Бэтмен  отбросил  изломанное  тело  обгадившегося  в  агонии
Лолиты, задрал голову и, разинув пасть, как морж, испустил неслышный наверху
рев ярости, боли и безумия.
     Лански  воспользовался  этим  и  быстро   всунул  Бэтмену  в  рот   его
собственную  печень, затем изо всей силы пнул его коленом снизу по  челюсти.
После этого  с  размаху ударил Бэтмена  обеими руками  по ушам, с  ловкостью
маньяка воткнул ему два пальца в нос  и сильно рванул вверх. Из разорванного
черного шнобеля хлынула  кровь. Бэтмен повалился на спину и схватился руками
за лицо, а неутомимый Лански в мгновение ока сорвал с него казенные портки и
восторженно замер на мгновение от  увиденного богатства. Но тут же выражение
его лица  странно изменилось и Лански,  наклонившись, схватил  Бэтмена одной
рукой  за предмет  его гордости,  а  другой  за сопутствующие детали и одним
движением рассвирепевшего фермера выдрал все эти сорняки. Тут, видимо, в его
голове перевернулась пластинка и он, сладострастно улыбаясь, стал обнюхивать
свою добычу.
     Бэтмен, оторвав руки от изуродованного лица, залитого кровью, ухватился
теперь  за другое место, и  его  тело стало  припадочно  подергиваться. Было
похоже, что ему приходит конец. Видно было, что без печени  и гениталиев, да
еще   с  вырванным  глазом  и   разорванным   до  самых  бровей  носом  жить
действительно   нелегко.  Эта  сцена,   озаряемая  вспышками   электрических
разрядов,  длилась не  более двадцати секунд,  и доктор Гудвин,  лежавший на
прозрачном полу лицом  вниз,  в изумлении  таращил глаза и,  конечно  же, не
упустил   ни  одной  подробности.  Все  происходящее  с   каждым  мгновением
становилось все более далеким от  реальности, призрак надвигающегося безумия
потрепал Гудвина по  плечу  и тот, внутренне содрогнувшись,  перевел  дух  и
почему-то подумал,  что  можно  было бы смело  поставить  на  Лолиту сумму в
размере годового бюджета Соединенных Штатов.
     Такая  простая,  относящаяся к  реальной  жизни  мысль  вернула  его  к
происходящему, и  тут неожиданно молнии прекратились, смерч утих, прозрачная
сфера посреди комнаты  погасла, а пол рассыпался на мелкие стеклянные крошки
и  все,  находящиеся в  комнате,  рухнули  вниз вместе с обломками мебели  и
прочей  дребеденью. Падая, доктор Гудвин с ужасом подумал  о том, что сейчас
он  нанюхается  этого  проклятого  SBB,  но тут он больно  ударился локтем и
головой об пол и, откатившись в сторону, оказался лежащим на спине. Над ним,
в  центре комнаты,  ставшей в  два  раза выше, висела полупрозрачная  сфера,
состоящая  из  какого-то  адского тумана.  Мало-помалу  она становилась  все
прозрачнее и  прозрачнее и,  наконец, с  легким хлопком  исчезла. Обнаженный
человек, скорчившийся внутри, рухнул на пол с высоты трех ярдов. В полете он
ловко перевернулся и приземлился в позе насторожившегося зверя.
     Справа  от  лежащего  Гудвина  раздалось  громкое  сопение  и, повернув
голову, он  увидел злобную  морду валявшегося  рядом с ним начальника тюрьмы
мистера Корнуэлла, уставившегося на него  и  пытавшегося подобрать под  себя
конечности, чтобы встать.  Это  не предвещало ничего хорошего.  Вдруг  перед
глазами Гудвина все поплыло, он удивился небывалой  легкости в теле и  успел
остатками   угасавшего  рассудка   осознать,  что  это  действует   SBB.  Он
почувствовал, что  его  тело  с шумом  низвергающегося  водопада наполняется
невиданной силой, свободой и яростью.
     "Корнуэлл! - подумал Гудвин, - проклятый долбаный Корнуэлл! Ну конечно,
если бы не он  со всеми этими долбаными копами и тюремщиками, я не торчал бы
в этой долбаной богадельне для долбаных зэков! Сейчас я  увижу, какого цвета
его долбаные мозги!"
     Это были  последние  мысли Гудвина,  которые  можно  было  бы  выразить
словами. Теперь его сознание или то, что осталось после того, как он получил
лошадиную дозу SBB,  было заполнено  Корнуэллом. Именно его он увидел  перед
собой,  когда  газ  начал действовать. Оскальзываясь на  измазанном кровью и
прочей  гадостью полу,  он отпихнул в сторону Лански, смаковавшего добытый в
смертельной  схватке  деликатес,  и  бросился  на начальника тюрьмы.  Мистер
Корнуэлл  не   растерялся  и,  подстегиваемый   изобретением  пентагоновских
химиков, рванулся навстречу. Каждый из них видел перед собой единственного и
неповторимого   врага,  смерть   которого   являлась  единственным   смыслом
существования  вселенной.  Остальные  присутствующие не  отставали  по части
уничтожения друг друга. В общем, вечеринка удалась на славу.
     Если бы заключенные, находившиеся в этот момент в тюремном дворе, знали
о том, что происходило в корпусе  "А", любой из них отдал бы  все что угодно
за то,  чтобы  увидеть, как ненавистные вертухаи с увлечением  убивают  друг
друга.


ГЛАВА 3


     Для  Т-800  переход  во  времени  прошел  нормально,  если  не  считать
небольшой неточности с попаданием в пространственную сетку привязки к земной
поверхности  и  окружающей  обстановке.  Хронокапсула  угодила  в  непрочное
перекрытие между двумя этажами какой-то постройки, перекрытие разрушилось, и
Т-800  приземлился на пол, упав  с высоты около трех ярдов.  Безукоризненное
владение  механическим  телом  и идеальная  настройка  вестибулярной системы
робота позволили ему приземлиться на кончики  пальцев рук и ног. Любая кошка
позавидовала  бы такому исполнению сложнейшего  пируэта в воздухе. Несколько
секунд  Т-800 находился на корточках, легко касаясь пальцами рук пола, затем
плавным движением выпрямился во весь рост и замер в неподвижности.
     В электронном  мозгу, превосходящем  человеческий  в  быстродействии  в
сотни  раз,  происходила  обработка  поступающей извне  информации. Давление
воздуха,  влажность,  радиационный  фон, температура,  плотность  наполнения
эфира радиоволнами, гравитационная константа  и многое другое с  неимоверной
быстротой определялись и  укладывались в картину мира, в  который  Т-800 был
послан  только  для того,  чтобы  этот мир  погубить. Кроме  всего  прочего,
анализируя химический состав воздуха,  робот  опознал  присутствующую в  нем
примесь    отравляющего    вещества,    концентрация    которого   постоянно
увеличивалась. Эта картина полностью сложилась за то короткое время, которое
понадобилось роботу, чтобы подняться с корточек и  замереть на секунду перед
началом длинной и сложной  череды  действий, ведущих  к  выполнению задания,
составляющего сам смысл его существования.
     Все его движения были совершенны, поза непринужденна, а за право  ваять
с него античного  героя  передрались бы все скульпторы  мира. Он  производил
впечатление.  Его  лицо  было  мужественно  и бесстрастно,  как  у  индейца,
короткая  военная  стрижка  придавала  решительности, прямой невыразительный
взгляд  говорил  о  полном отсутствии чувства юмора,  а  вид  его  мышечного
каркаса  вызывал желание пойти погулять где-нибудь  в  другом  месте.  Но на
яростно барахтающихся на окровавленном  полу людей, а тем более  на тех, кто
уже не барахтался, появление сошедшего с небес прекрасного божества должного
впечатления не  произвело. Напротив, очумевший от SBB Порки, сжимая  в руках
выломанную  с  клочьями  мяса  нижнюю  человеческую  челюсть,  минуту  назад
принадлежавшую одному из его коллег, обратил безумный взор на появившегося в
полутора ярдах от него голого  человека, и в его глазах расплескалась свежая
волна радостного желания убить врага.
     До  этого   момента  Т-800  воспринимал   возню   этих   существ,   как
незначительные события, никоим образом его не касающиеся. Но, когда  Порки с
победным воплем отбросил кровавый трофей и рванулся в его сторону, Т-800 уже
действовал.  Решение  было  принято  еще до  того,  как  тело  Порки  успело
продвинуться в сторону робота на несколько дюймов.
     Сканирующая  система определила намерения  человеческого  существа, как
только нервные  импульсы  того  побежали  к  мышцам  тела.  Т-800 прочел все
раньше.  Неосознанные  движения  глаз,  изменения  выражения   лица,  баланс
корпуса, изменение электроэнергетического поля  -  все это было уже  началом
атаки.  Для  Т-800 Порки двигался,  как в замедленном кино. Вот его туловище
медленно качнулось в сторону робота, вот чуть двинулись и приподнялись руки,
а  рука  Т-800  уже  взлетела, как атакующая кобра. Стальная  кисть, облитая
прочным  пластиком,  имитирующим  человеческую  плоть,  сжалась в  кулак,  и
происшедшее в следующую долю секунды было похоже на удар утюгом по арбузу.
     Анализирующая  система   мгновенно  оценила  перемену  обстановки,  как
удовлетворительную,  и отметила отсутствие  необходимости  уничтожать  столь
слабых  существ незамедлительно. Ведь любой представитель враждебного лагеря
являлся   носителем  информации,  могущей   оказаться   необходимой.  Робот,
отвернувшись  от упавшего с  расквашенной  головой Порки,  поднял  голову  и
осмотрел  помещение.  Ближайшим  выходом  наружу  было открытое окно  бывшей
комнаты со  стеклянным полом.  Поскольку этого  пола уже не было,  комната и
камера под ней  объединились, и теперь это  окно находилось на высоте  около
пяти ярдов от пола. Для боевого робота - пустяк.
     Т-800 подошел к стене и, ухватившись пальцами за какой-то выступ, легко
забросил  могучее  пятисотфунтовое тело  на широкий  подоконник.  Окно  было
распахнуто  настежь, и с высоты третьего этажа робот  увидел милую картинку,
которую  мистер  Корнуэлл наблюдал  тридцать девять  лет кряду. А сам мистер
Корнуэлл в обнимку с  доктором Гудвином сейчас, скорее всего, объяснялись  с
апостолом  Петром, который  не  хотел пустить их в  тот санаторий, о котором
мечтают все добрые  католики. Они-таки  благополучно угробили  друг  друга и
теперь  мирно  лежали рядышком  в  игривых позах.  У Корнуэлла была  вырвана
гортань, а Гудвин наблюдал мертвыми глазами собственные пятки.
     Т-800  стоял  в высоком окне, как  в раме, похожий на  покорителя мира,
осматривающего  новые  владения.  Его  было  видно  из  любой  точки  двора.
Постепенно  обычный  шум, заполняющий  двор, стих. Его  увидели  все.  Около
четырех сотен отбывающих наказание преступников удивленно глазели на голого,
измазанного  кровью атлета, непринужденно  позирующего  в окне корпуса  "А".
Тот, в свою очередь, смотрел сверху на этот  сброд, но, в отличие от них, не
испытывал абсолютно никаких эмоций и чувств. Система анализировала ситуацию,
это требовало  некоторого времени, впрочем, очень небольшого по сравнению  с
тем временем, которое понадобилось бы для подобного анализа человеку.
     Человек,  однако, способен  на интуитивное  понимание происходящего. Он
может принять мгновенное  эвристическое  решение, невозможное с точки зрения
логики и цифр. Он непредсказуем и непознаваем и на его действия и побуждения
влияют  чувства,  а также  звезды,  ангелы,  ифриты  и джинны. И опять,  как
десятилетия назад, мертвая логика машины и нелепый, нерациональный, чуждый и
опасный для "Скайнет" мир человека сошлись в смертельном противостоянии.


x x x

     Первые  решения,  принятые  роботом  Т-800,  были, как  всегда,  сугубо
практического  толка. Прежде всего, проанализировав ситуацию, он понял,  что
находится   в  месте   концентрации  опасных   для   человеческого  общества
индивидуумов,  которые содержатся  в  изоляции.  Конечно же, они  даже  всей
толпой  не представляли для него серьезной  опасности, однако  необходимость
немедленно  покинуть  эту территорию  была  очевидна,  да и  охранники  были
вооружены достаточно  хорошо, чтобы нанести значительный ущерб даже  роботу.
Далее было нужно срочно принять внешность, не привлекающую особого внимания.
Для  этого надо  было смыть с корпуса  органические вещества, которыми Т-800
был измазан, как неопытный забойщик скота, и найти подходящую одежду. Будучи
роботом-лазутчиком, Т-800 соображал, что голый верзила, весь в крови, быстро
приобретет у окружающих нездоровую популярность. Задача, стоявшая перед ним,
была настолько важна, что любая случайность могла осложнить ее выполнение, а
при определенных обстоятельствах и вообще сорвать все дело.
     Оглядевшись,  Т-800 убедился  в  том,  что территория,  на  которой  он
находился,  была  окружена высокой  каменной  стеной,  по  верху  которой  в
несколько рядов  шли обнаженные провода,  а через  равные промежутки  стояли
вышки, на которых маячили хорошо вооруженные охранники. Острое зрение робота
позволило ему даже с  довольно большого расстояния разглядеть, как вооружены
люди  на вышках. Он увидел крупнокалиберные  пулеметы,  личное оружие, а  на
одной из вышек - закрепленный в  держателях ручной гранатомет. В его мозгу в
мельчайших  подробностях  запечатлелась трехмерная  карта  тюремного  двора,
построек, коммуникаций,  видимых в обычном спектре, а также электромагнитных
потоков, всегда сопровождающих любые провода и электрические устройства.
     Он уже знал,  как  будет действовать и, повернувшись спиной к зрителям,
спрыгнул внутрь комнаты, тишину  которой нарушало только шипение  выходящего
из отверстия в стене  газа. Окно  за  собой  он закрывать  не стал, так  как
отлично  знал о  свойствах этой стратегической  химической отравы. Он владел
исчерпывающей  информацией  о  любом виде  оружия,  созданном когда-либо  на
планете Земля. Газ SBB,  который был тяжелее воздуха, заполнив разгромленное
помещение, начал переливаться через окно в тюремный  двор. Емкость  баллона,
установленного запасливым Корнуэллом в подсобке, составляла 25 галлонов, или
около 95 литров. Давление - 150 атмосфер. Этого, по расчетам военных, должно
быть  достаточно  для приведения  в должное  состояние около  четырех  тысяч
солдат  враждебной  стороны.  Заключенных  во  дворе было  всего лишь  около
четырех сотен, а денек  был безветренный, так  что через несколько минут все
находящиеся  во дворе  люди  должны  были превратиться  в безумцев, жаждущих
крови,  и  начать как  раз то, что  нужно  было Т-800 для  выполнения своего
плана.



ГЛАВА 4


     Сержант Уилли Томпсон,  торчавший  на  угловой вышке, мечтал о том, как
после смены он  пойдет в  ближайший  бар  и выпьет стаканчик-другой. А потом
нужно  будет  наконец  договориться   с  одной   из  официанток  о  приятном
времяпрепровождении.  Он уже  давно  обратил свое  внимание на Клариссу, чья
фигура имела много приятных выпуклостей, а глаза не  выражали ничего,  кроме
желания  использовать  эти выпуклости  по  назначению. Бар, в котором обитал
объект  его  вожделения,  назывался   "Алькатрас".   Хорошее   название  для
заведения, находящегося в полумиле  от  тюрьмы.  Размышляя  об этих приятных
вещах, Томпсон медленно шевелил рукой в кармане форменных брюк.
     Стоять  на вышке -  занятие не из тяжелых. Сержант  Томпсон, как и  все
остальные  охранники,  считал  ворон,  изредка поглядывая  внутрь  тюремного
двора.  Все  шло  как обычно.  Но  вдруг что-то  изменилось. Привычный  шум,
доносящийся из бетонного загона, стал другим. Томпсон посмотрел в ту сторону
и сильно удивился. На открытом окне третьего этажа административного корпуса
стоял  голый мужик,  и все заключенные, находящиеся  во  дворе, пялились  на
него, громко выкрикивая разнообразные мнения по поводу такой диковины.
     Этот мужик отличался атлетическим  телосложением и,  похоже, чувствовал
себя  совершенно естественно. Постояв  секунд  двадцать,  он  повернулся  и,
спрыгнув с подоконника внутрь комнаты, исчез из виду. Томпсон подумал о том,
что  вроде раньше за мистером  Корнуэллом не замечалось таких  наклонностей.
Хотя черт его знает! У тех, кто работает в тюрьме так долго, рано или поздно
происходит что-то  с  головой.  Да и сам  он  месяц назад  за порцию героина
позволил  одному из заключенных обслужить себя.  Вообще-то это было неплохо,
но с Клариссой должно быть гораздо лучше.
     Поразмышляв таким нехитрым  образом, Томпсон уже был готов  вернуться к
мечтам о  грядущем вечере, как  вдруг  со стороны  корпуса  "А"  послышались
яростные крики и вообще шум драки. По долгу службы Томпсона это не касалось.
Он должен  был  всего  лишь следить за тем, чтобы зэки не разбежались. А  уж
наводить порядок  на  территории тюрьмы - дело других  ребят.  Так  что если
никто  не  попытается бежать,  можно спокойно  смотреть бесплатное  шоу и не
дергаться. Удобно облокотившись на перила сторожевой вышки, Томпсон наблюдал
за разгорающейся  под окнами начальника тюрьмы дракой. Висящий на ограждении
телефон зазвонил и Томпсон  снял трубку.  Звонил охранник  с соседней вышки,
сержант Чероки.
     - Але, Уилли,  - раздался в трубке голос Чероки, - тебе не кажется, что
они ревнуют этого парня к мистеру Корнуэллу? Такой красавчик!
     Вышка Чероки была ближе к происходящему во дворе,  и, видимо, он  лучше
разглядел  атлета,  чье  неожиданное  и  непонятное  появление  в  окне  так
возбудило привычно развлекавшуюся во дворе толпу.
     - Не знаю, как тебе, - возразил Томпсон, - а мне так даже отсюда видно,
что этот парень и сам может трахнуть кого угодно.
     - Гы-ы , - ответил Чероки и повесил трубку.
     А  свалка тем временем разрасталась. Это было непонятно.  Обычно вокруг
дерущихся собиралась вопящая  толпа и  криками подбадривала  бойцов,  а  тут
болельщиков практически не  было  и  все  больше заключенных вступало  в эту
странную драку.  Все они были людьми жестокими и безжалостными, так  что все
могло окончиться весьма плачевно.
     В  общем-то, Томпсону было на все это  наплевать. Непонятным оставалось
лишь  отсутствие  охраны во главе с начальником  тюрьмы. Но в это  время  из
боковой двери  корпуса "А" выбежало несколько человек в  форме,  вооруженных
дубинками и баллончиками с едким газом.  Они бросились в гущу событий и  тут
же стали активными участниками побоища. И тут у наблюдавшего за происходящим
Томпсона  глаза  полезли на лоб.  Один из  охранников,  встрявших  в  драку,
размахнулся и двинул своего коллегу тяжелой пластиковой дубинкой  по черепу.
Тот  повалился замертво.  А  сошедшего  с  ума охранника  тут  же  прикончил
какой-то китаеза,  размахивавший незаконно изготовленным в мастерских тюрьмы
тесаком.
     С  заключенными,   заполнявшими   тюремный  двор,   происходило  что-то
странное. Почти  все они с яростью берсеркеров бросались друг на друга, и на
асфальте  валялось  все больше и  больше тел. Судя по позам,  это  были  уже
трупы.  Томпсону  стало не до  размышлений  о приятном  досуге, и он  сорвал
пластиковую пломбу с затвора  армейского крупнокалиберного пулемета, которые
были установлены  на  каждой  из вышек,  окружавших тюремный двор.  Когда он
подсоединил  к  пулемету стационарный  магазин  на  две  с половиной  тысячи
патронов  калибра  0.68,  с  вышки Чероки  прозвучала  очередь.  У  Томпсона
мелькнула мысль о том, что, раз он откроет огонь не первым, то и отвечать не
ему.  Вот  и  хорошо.  Однако  нажимать на гашетку он  не спешил.  Очень  уж
непонятно было все это.
     Чероки выпустил еще одну очередь и Томпсон, посмотревший в его сторону,
поразился выражению лица  своего коллеги. С расстояния в тридцать ярдов было
отлично  видно,  что лицо  Чероки искажено совершенно  зверской гримасой. Он
выкрикивал что-то очень недоброе и яростно водил прыгающим стволом по двору.
Заключенные валились на асфальт