Рэндел ФРЕЙКС, Вильям ВИШЕР
   Терминатор 1-3

                               Рэндел ФРЕЙКС
                               Вильям ВИШЕР

                                ТЕРМИНАТОР

Рэндел Фрейкс, Вильям Вишер. Терминатор ("Терминатор" #1)
Randall Frakes, William Wisher. The Terminator (1985)
Пер. - Н.Иванова, М.Загот, Р.Волошин.



                                ДЕНЬ ПЕРВЫЙ


           ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ, ОБСЕРВАТОРИЯ ГРИФФИТ-ПАРК,
                   9 МАРТА 1984 ГОДА, ПЯТНИЦА, 3:48 УТРА

     На оштукатуренной стене, тянувшейся вдоль посеребренного луной здания
обсерватории,  виднелась  кое-как  наляпанная  краской  надпись   "История
мертва". Авторство надписи  принадлежало,  вполне  возможно,  заучившемуся
студенту, у которого плохо с юмором. Или один из  банды  местных  чиканос,
совершая обход территории, решил украсить  стену  каламбуром.  Правда,  не
исключено, что человек, написавший эти слова, знал, что они  соответствуют
истине.
     Строение, увенчанное тремя  куполами,  освещал  единственный  матовый
фонарь над входом. Ничто не нарушало тишины. Участок парка, прилегавший  к
обсерватории,  содержался  в  образцовом  порядке,  а  на  стоянке   машин
мартовский  ветерок,  разметав  гору  бумажного  мусора,  прибил   остатки
пожелтевших газет к обезображенной надписью стене.
     В свое время обсерватория служила ученым подлинным  окном  в  космос.
Однако научный  центр,  открывавший  специалистам  уникальную  возможность
наблюдать  с  высоты   горных   вершин   за   ходом   космических   часов,
просуществовал здесь недолго. Работу телескопов затрудняла густая  паутина
огней над раскинувшимся в долине городом, а ставшее непроницаемым с годами
тяжелое облако смога и выхлопных газов  сделало  наблюдение  за  небесными
светилами невозможным.
     Обсерватория  бездействовала,  пока  ее  не  превратили   в   обычный
планетарий. Для развлечения посетителей  под  сводами  куполов  изобразили
картину звездного неба, за точность которой давно уже никто не ручался.  С
появлением  лазерных  сеансов  -  ужасающая  смесь  рок-музыки,   световых
эффектов и всевозможных оптических трюков на  космические  темы  -  бывший
храм науки стал  приманкой  для  туристов,  своего  рода  Диснейлендом.  В
поисках  новых  развлечений  взамен  поднадоевших  кино  и   поп-концертов
стекались   сюда   и   школьники.   И   еще   одна,   совершенно   особая,
достопримечательность привлекала публику в Гриффит-парк - неповторимый вид
Лос-Анджелеса, который открывался с высокогорного плато, где была устроена
стоянка для автомобилей. Всего на тридцать, самое  большее  сорок  дней  в
году небо над городом очищалось  от  смога,  и  парочки,  задержавшиеся  в
машинах после ночного сеанса  лазерного  шоу,  могли  завершить  программу
развлечений созерцанием великолепного зрелища блистающего  огнями  города.
Четкие, словно прочерченные резцом, контуры небоскребов вырисовывались  на
фоне бархатно-черного неба. Картина, может быть, и  не  столь  динамичная,
как цветомузыкальные оргии в  обсерватории,  но  не  менее  захватывающая.
Преимущество этого аттракциона состояло в том, что вы могли досмотреть его
до конца, покуда ветровое стекло машины не запотевало  от  предрассветного
тумана, либо завершить в любой момент  -  это,  если  зрительные  ощущения
отступали перед ощущениями совсем иного рода.
     Впрочем, даже если вы приезжали  сюда  не  с  девушкой,  а  в  гордом
одиночестве,  подъем  в  гору  стоил  того,  чтоб  его  осуществить.   Но,
разумеется, в хорошую погоду и по сухой дороге.  Буксовать  на  скользкой,
ухабистой тропе, когда машину поливает  дождем,  а  над  панорамой  города
нависают грозовые  тучи,  сплошным  фронтом  идущие  с  гор  Санта-Моника,
удовольствие ниже среднего. А потом не было ничего  удивительного  в  том,
что единственной машиной, поднимавшейся в эту ненастную, штормовую ночь по
крутой дороге  Вермонт  Каньон,  оказался  неуклюжий  оранжевый  мусоровоз
муниципальной хозяйственной службы.
     Дел Рей Гойнес запустил руку в правый карман комбинезона,  увеличивая
до максимума громкость плохонького портативного кассетника. Би Би Кинг как
раз выдал на своей гитаре виртуозный  блюзовый  аккорд,  который  особенно
нравился Делу. Грузовик медленно  тащился  вверх.  Дел  прибавил  газу,  и
последние аккорды Б.Б.Кинга заглушил гул  двигателя.  Проклятые  наушники!
Ну, легкие, можно сказать,  невесомые,  зато  пропускают  все  посторонние
звуки. Нужно будет купить такие, как раньше делали.  Пусть  они  закрывают
все ухо, зато уж,  будьте  уверены,  никаких  посторонних  шумов.  Шоферам
городского транспорта запрещалось пользоваться на работе наушниками. Ну  и
что из этого, мать вашу? Для нормального  парня  что  важнее:  музыка  или
мусор, который таскаешь целыми днями? Если заметят, что он берет  с  собой
на работу магнитофон, - опять останешься без работы. Хотя такую работу он,
понятное дело, в гробу видал. А  куда  денешься?  Есть-то  надо.  Алименты
Лиэнне выплачивать тоже. Потом еще этот чертов домовладелец. К тому же еще
и собака.
     Зарабатывает он сейчас неплохо. Ну так ведь и у дога хороший аппетит.
Да и сам Дел не какой-нибудь там доходяга - и в худшие-то  времена  меньше
сотни килограммов не весил. Но, что ни говори, а  перетаскивать  мусор  из
одного конца города в другой - это отнюдь  не  та  работа,  о  которой  он
мечтал. С настоящей работой он покончил ровно двадцать два года назад. Был
он тогда защитником в команде Хьюстон Ойлерс и отыграл два  очень  удачных
сезона. Оказалось, что на этом Хьюстон  Ойлерс  и  выдохлась.  Сам  же  он
вступил в черную полосу. Сначала травма колена. Потом развод. Из  команды,
конечно, тут же выставили. Те немногие сбережения, что оставались у  него,
осели в карманах более везучих партнеров по картам. А после  этого  судьба
помотала его как следует. Бывало даже ему везло, почаще его тыкали  носом,
ясное   дело   во   что.   И   кто   он    теперь?    Мусорщик.    Пардон,
инженер-эксплуатационник городского отдела очистки к вашим  услугам.  Даже
на этот вонючий грузовик он  устроился  по  протекции.  Старый  дружок  по
команде замолвил словечко.
     Подъем в два часа ночи. От одного этого охренеть  можно.  Тащишься  в
своей колымаге подбирать объедки после чужого пикника и весь день потом не
можешь отделаться от вони, которая преследует тебя точно  какое-то  заживо
гниющее животное.
     Он резко включил низшую передачу. Предстоял последний крутой  подъем,
и нужно сбавить скорость. Двигатель затрясся отвратительной мелкой дрожью,
от которой завибрировала кабина, ходуном заходил руль. Дел  направил  свой
мусоровоз на стоянку обсерватории и от неожиданности остолбенел,  едва  не
наскочив на серый "шеви-малибу-68", перекрывший ему путь. Потом изумление,
которое он испытал при  виде  препятствия,  переросло  в  обиду.  Еще  бы:
нашелся человек, решивший испохабить его и без того малоприятное  занятие.
Рядом с автомобилем  нахально  стоял  мальчишка,  и  не  какой-нибудь  там
цветной, а белый парень, и спокойно мочился  прямо  на  капот  машины.  На
парне была черная кожаная куртка, увешанная цепями. Волосы, выкрашенные  в
алый цвет, стояли торчком, как у Баквита из группы  Литтл  Раскалз;  серые
штаны комбинезона  заправлены  в  высокие  военные  ботинки.  Ясное  дело,
панк-рокер или как там их называют. Дел с силой нажал на педаль тормоза  и
крутанул руль. Этот  сопляк  и  глазом  не  моргнул,  хотя  грузовик  Дела
подъехал вплотную и едва не задел его бортом. Дел бросил взгляд в  зеркало
бокового обзора. Он-то ожидал, что мальчишка хотя бы отскочит  в  сторону.
Как бы не так.  Тот  продолжал  заниматься  своим  делом,  не  обратив  ни
малейшего внимания на огромный мусоровоз, едва не задевший его. К тому  же
ему удалось обрызгать заднюю шину Дела.
     Дел опешил от такой наглости. В бешенстве ударил по центру руля.  Вой
сирены, огласивший округу, поднял бы  и  мертвых  с  того  света.  "Сопляк
наверняка уже  в  штаны  наложил",  -  подумал  Дел  и  снова  взглянул  в
зеркальце. Но  мальчишка  даже  в  сторону  не  отскочил.  Не  обращая  ни
малейшего внимания на огромный мусоровоз, он  продолжал  заниматься  своим
делом. Мало того, умудрился полить еще и колеса грузовика.
     Дел в ярости повернул назад, а парень и не  подумал  сойти  с  места.
Придурок чертов. Пусть только попадется ему на обратном пути - Дел  научит
его культурному поведению.
     На  бампере  у  него   красовалась   табличка:   "Эта   собственность
застрахована компанией Смит и Вессон" [Смит и  Вессон  -  одна  из  систем
револьвера]. И это был  не  пустой  треп.  И  пусть  Дел  таскал  с  собой
всего-навсего купленный у свояка за семьдесят долларов  пистолет  двадцать
второго калибра, пусть до сих пор стрелять ему приходилось только по банке
из-под пива - взять на мушку и нажать на спусковой крючок  премудрость  не
велика.  Он  пересек   асфальтовую   дорожку,   направляясь   к   мусорным
контейнерам. В ушах вновь зазвучала мелодия в исполнении Би Би Кинга.
     Дел  уже  начал  было  успокаиваться,  но  тут  вдруг  вспомнил,  как
получилось, что он стал таскать с собой оружие. Дело не только в том,  что
поножовщина и выяснение отношений между  бандами  стали  в  парке  обычным
делом. Он сам однажды попал в скверную историю. Случилось это недели через
две-три после того, как его приняли на работу. Ночью, примерно  в  это  же
время, и даже в этой самой части парка. Он поднимал бак, чтобы  вытряхнуть
его содержимое в контейнер, как вдруг что-то с глухим ударом обрушилось на
капот машины. В полиции ему сказали, что убийство  совершено  наркоманами.
Может быть. Ему  было  достаточно  того,  что  он  видел  своими  глазами:
исполосованное ножом тело восемнадцатилетнего парня,  распоротый  живот  и
внутренности, вывалившиеся на ветровое стекло. После этого Дел не  выезжал
на работу без оружия. В Лос-Анджелесе полно  бандитов.  И,  между  прочим,
белые от цветных не отстают. Он еще раз бросил взгляд в зеркало, но  парня
уже не было видно. Дел поехал вдоль стены, которая привела  его  в  тупик,
где стояли мусорные контейнеры. Он  развернулся,  чтобы  подцепить  краном
первый ящик. Только теперь он начал понемногу отходить. "Слабак  ты  стал,
Дел", - пронеслось в мозгу. В эту ночь  он  провозился  с  мусором  дольше
обычного, часто отвлекался, поглядывая в зеркало - мало ли что.
     Когда неуклюжий мусоровоз подъезжал к стоянке, Марк Уорфилд  как  раз
был занят своим непристойным делом. Внутри у него все  похолодело,  сердце
зашлось: ни дать, ни взять, кенгуру под прицелом охотничьего ружья. И  тут
он сообразил: это не просто грязная колымага, это сама  судьба  устраивает
ему проверочку на вшивость. Как, мол, не сдрейфишь, когда на тебя прет  на
полном ходу эдакая каракатица, набитая дерьмом? Да плевал он на нее. Еще и
полить ее может. Вот так.
     Что он и проделал.
     Он засовывал свое хозяйство в штаны, когда  дико  взвыла  сирена.  Он
даже виду не подал, что перепугался, но здорово ободрал палец о молнию  на
брюках.
     Все это походило  на  заговор,  направленный  против  него.  "Заговор
судьбы", - пульсировало в воспаленном мозгу.  Сначала  подсунуть  ему  эту
гнусную вонючку с мусором. Потом оглушить его нестерпимым воем,  а  теперь
еще кто-то невидимый норовит укусить его за палец. А вот вам!  Видели?  Не
на такого напали. Все словно договорились  доконать  его  сегодня.  Вон  и
земля уходит из-под ног, плывет себе, покачиваясь. Но не тут-то  было!  Он
чувствовал себя классным парнем, оседлавшим серфинг. Доску,  точно  легкую
щепку,  мотает  по  волнам,  а  он,   настоящий   профессионал,   уверенно
прокладывает себе путь в штормовом море. Но,  как  он  ни  пыжился,  земля
одержала над ним верх. Она вдруг оказалась у  самого  его  лица  и  больно
саданула по щеке. Искры посыпались из глаз, и он точно со стороны  услышал
собственный стон. На лбу расплывался здоровенный синяк. Марк заставил себя
ухмыльнуться. Дружки-то покатывались со смеху. Над  ним,  конечно.  Дружки
называется. Коротышка Джонни, подонок, каких поискать, хотя в драке ему  и
нет  равных.  Кличка  у  него  тоже  была   подходящая   -   Котекс   [вид
презервативов]. И костлявый Рик в драном плаще, который болтается на  нем,
точно на скелете. Кореши, в общем. Свои ребята, понятно. Но до чего же они
ему осточертели. Сегодня он кого-нибудь из них проучит.
     Рик и Джонни отплясывали дикарский танец вокруг непочатых  бутылок  с
пивом, расставленных возле телескопа  на  краю  смотровой  площадки.  Марк
знал, что ребят отделяют от него миллионы и миллионы миль, но он слышал их
идиотские крики, будто они от него всего в десяти  ярдах.  Из  магнитофона
неслось "Давай повоюем" в исполнении группы Фиэр.
     Начали они все втроем в ночном клубе. Марк помнил, как они  дергались
возле самой сцены, махали руками, набирая обороты,  потом  их  понесло  на
улицу. У стоянки машин их здорово завели эти чертовы рок-фэны.
     Одного из них Котекс зафутболил головой в  окно  собственной  машины,
остальные быстренько  слиняли.  А  их,  возбужденных  алкоголем  и  легкой
победой, потянуло на новые подвиги. Все трое втиснулись в  машину  Рика  и
принялись колесить по городу - куда глаза  глядят.  Акулы,  высматривающие
добычу... Так они мотались, пока неожиданно для себя не оказались в горах.
     У Марка вырвался стон. Или смешок. Иной раз сам не  поймешь,  стонешь
ты или смеешься. Котекс и Рик заняли драку. То есть они двинулись друг  на
друга,  примеряясь  к  первому  удару.  Сейчас  бутылки  разобьют.   Какое
свинство, ведь ему так хочется пить. Он пополз к ним.
     Свинцовые тучи сгущались над обсерваторией.  Сверкнула  молния.  Делу
вовсе не улыбалось вымокнуть до нитки, а потому он поспешил закруглиться с
уборкой. Не донеся содержимое последнего контейнера до машины, он  вывалил
его прямо на дорогу. Следующая вспышка молнии  блеснула  над  головой.  Он
представил газетные заголовки: "Работник городского  отдела  очистки  убит
молнией". Ну уж нет. Дел нажал на акселератор, мотор беспомощно фыркнул  и
заглох. Мало того, мигнули и потухли фары, оборвалась мелодия Би Би Кинга.
     Не хватало застрять в этой чертовой  глуши,  в  нескольких  милях  от
телефонной будки, до которой еще ехать и ехать по плохой дороге.
     Он повернул ключ в замке зажигания. Без толку.
     Зараза!
     Хоть бы стартер шевельнулся.
     И тут что-то словно толкнуло  его.  Мурашки  побежали  по  спине.  Он
сообразил, что кассетник работает на батарейках и  выключаться  ему,  даже
когда отказывает мотор, нет  ни  малейшего  резона.  В  воздухе  ощущалось
странное напряжение. Дел с силой грохнул кулаком по щитку. Куча дерьма,  а
не машина!
     Дел распалялся все больше и больше, кляня  злосчастный  мусоровоз  на
чем свет стоит, но то, что случилось в  следующую  секунду,  никак  нельзя
было объяснить поломкой мотора. Над кабиной вспыхнул  искрящийся  огненный
шар, и в лицо Делу будто сверкнули одновременно тысячи камер. Он  еще  раз
попытался повернуть ключ в замке  зажигания.  Бесполезно.  Бензин,  видно,
кончился. Огромный раскаленный сгусток прорвал пелену облаков и завихрился
вокруг мусорного контейнера. Кто его знает, что это за явление  такое,  но
смотреть было жутко. Повинуясь неосознанному инстинкту, Дел отдернул  руку
с металлического подлокотника, отшвырнул ключ, сорвал с  головы  наушники.
Ботинки на нем были резиновые. Кажется, резина - хороший изолятор. Неплохо
бы выяснить, изолятор блокирует проводимость или,  наоборот,  способствует
ей. Мама, как не хочется поджариться на этой сковородке!
     Воздух наполнился потрескиванием и свистом,  напоминавшими  помехи  в
эфире, когда настраиваешь приемник.  С  каждой  секундой  шум  усиливался,
переходя в басовитое гудение, похожее на мощный гул трансформатора.
     Больше всего на свете Делу хотелось  сейчас  выскочить  из  кабины  и
бежать без оглядки,  но  что-то  подсказывало:  не  шевелись,  это  верная
смерть. Молния,  разгулявшаяся  вокруг  машины,  была  необычная  -  языки
холодного пламени лизали кабину, белые и кроваво-красные вспышки  полыхали
совсем рядом. Сияние огней, мелькание разрядов слились в  один  нестерпимо
яркий вихрь энергии. Дел почувствовал, как зашевелились волосы у  него  на
голове, словно поднятые ветром, хотя окна в  кабине  были  закрыты.  Через
мгновение волосы у него встали торчком, как у того панка, что попался  ему
у въезда на стоянку. И все эти  штуки  с  волосами  происходили  вовсе  не
потому, что он так уж перетрусил, хотя, конечно, в  первую  минуту  и  это
случилось, но потом-то он взял себя в руки. Дело в том, что воздух  внутри
кабины внезапно наэлектризовался, как случается после грозы, и  наполнился
запахом озона.
     У Дела заложило уши. Видимо, подскочило давление.  Ослепительный  шар
взорвался тысячами алых костров, что-то возникло в его центре под грохот и
гул таинственных сил.
     Очередной скачок давления, и стекло кабины, не выдержав,  разлетелось
вдребезги. Дел едва успел пригнуться, чтобы дождь осколков не попал ему  в
лицо. Воздух  из  машины  со  свистом  устремился  наружу.  И  все  начало
понемногу успокаиваться.
     Дел медленно распрямился и стал  ощупывать  порезы.  Кажется,  ничего
серьезного. Только в ушах по-прежнему пробки. Так бывает при контузии.  Он
несколько раз придавил уши ладонями. Не помогло. В горле  пересохло  -  не
сглотнуть. Но все это пустяки. Он не мог оторвать взгляда от клочковатого,
туманного облака, сгустившегося на месте взрыва. В  самом  центре  облака,
где только что не было ничего, темнели очертания фигуры. И тут  ему  стало
страшно.
     Он понял, что это смерть пришла за ним. Дел не  сомневался:  он  стал
очевидцем  явления  сверхъестественных  сил.  Не  было  у  него  оснований
надеяться на милосердие того, кто явился с того света - Дел Гойнес за свою
жизнь погрешил достаточно. Что ж, смерть нужно встретить достойно.
     Дел заставил себя смотреть туда, где двигалось  нечто,  пришедшее  из
потустороннего мира.
     Он видел, как дышало это существо. Неясные вначале  контуры  медленно
приобретали  резкость,  позволяя  угадать  фигуру  обнаженного,   мужчины.
Подстриженные  по-военному  волосы  еще  дымились.  Тело  покрывал  белый,
похожий на муку порошок, который, осыпаясь,  обнажал  младенчески  розовую
кожу. Только младенец был футов шести с лишним ростом.
     Дел встречал парней и покрепче, когда играл в команде Хьюстон Ойлерс,
но  столь  идеального  сложения  видеть  ему  не  приходилось.   Ритмичные
сокращения  мускулатуры  хорошо  обрисовывали  скульптурное   совершенство
торса. Форма руки была вылеплена так, что по ней можно было изучать законы
симметрии. Мощная округлость бицепсов сужалась, переходя к локтю, и  снова
расширялась ниже локтевого сгиба. Завершалась  линия  руки  почти  изящным
запястьем и длинными, сильными пальцами, которые то сжимались в кулак,  то
выпрямлялись.
     На футбольном поле такому бы цены не было. Делу  с  ним  не  сладить,
куда там. И он уже знал почему. Был бы тот просто сильнее, тогда еще... Но
Дел увидел его лицо. Невероятно! Казалось, живое человеческое  лицо  несло
на себе печать мертвящего холода. И самое страшное - глаза. Взгляд  зоркий
и одновременно ничего не выражающий.  В  этих  глазах  отражалась  смерть.
Неумолимая, беспощадная смерть, которую люди представляют  себе  в  разных
обличьях, но такой  -  немыслимо  реальной,  лишенной  всякого  чувства  -
никогда. Взгляд человека был направлен на Дела. Пришелец стоял так близко,
что мог бы дотянуться до него, а это значит - конец.
     Вся его надежда теперь на  ноги,  хотя  именно  они  подвели  его  на
футбольном поле. Сердце бешено забилось в груди.
     Дел толкнул плечом дверцу машины, едва  не  вывалившись  на  холодный
асфальт. Больное  колено  задело  по  асфальту,  и  знакомая  острая  боль
пронзила ногу. Только бы не застрять