ромыхнул чудовищный взрыв.
     Когда хронопортация завершилась, и  Кайл  Риз,  пройдя  во  встречном
направлении  временной  континуум,   материализовался   в   нужной   точке
пространства и времени, траектория его  движения  сместилась.  Тело  Кайла
Риза обрело свои очертания на  высоте  двух  метров  от  земли.  Несколько
секунд он висел в воздухе, покуда сила тяжести не потянула его вниз, и  он
не упал на мокрый асфальт.
     Обнаженный, дрожащий от холода, он лежал, подобрав под себя колени  и
закрыв глаза. Судорога, которой свело мышцы, не давала ему распрямиться.
     Как  только  произошел  взрыв,  сплошная  стена  неумолкаемого  гула,
окружавшая зону хронопортации, исчезла. Гудение стихло, и только  шуршание
бумаги, неспешно, плавно оседавшей  на  землю,  напоминало  о  только  что
бушевавшем здесь огненном вихре.
     Первым ощущением Риза был отвратительный запах  сгоревших  волос.  От
этого запаха он задыхался. Боль пронизывала каждую клеточку его тела.  Его
не предупредили, что это будет вот так. А, может быть, они сами не  знают?
Какая адская боль!
     Он сделал неглубокий вздох. Собирался с силами,  потихонечку,  малыми
порциями впуская в себя перенасыщенный озоном воздух. И  лишь  освоившись,
вдохнул  по-настоящему.  Самым  неприятным  при   переброске   -   чувство
переполненности воздухом. Казалось, все твои внутренности надуло и подвело
вверх, к самому горлу. Наконец-то  и  это  прошло.  Он  открыл  глаза,  но
призрачное мелькание  космических  сполохов  все  еще  заслоняло  от  него
картину ночного города.
     Мало-помалу  острота   пережитого   начала   стираться.   Срабатывали
механизмы самозащиты организма. Память не  в  состоянии  длительное  время
сохранять образы такой  яркости,  которая  превышает  порог  человеческого
восприятия. С чем  сравнить  то,  что  он  испытал?  С  падением  в  шахту
бездонного лифта. Ноги у тебя перетянуты проводом,  по  которому  пропущен
ток высокого напряжения, и в одну секунду ты весь вспыхиваешь, точно лампа
в тысячу свечей. Горящий напалм обжигает тебе легкие.
     Прохладные струи дождя смывали  болезненные  воспоминания,  заставляя
встряхнуться. Сосредоточиться на том, ради чего  он  здесь.  Он  встал  на
колени, упершись в асфальт руками, и оставался так, распростертый,  словно
в смиренной мольбе, до тех пор, пока земля не  перестала  ходить  ходуном.
Мелкие, острые камешки царапали ладони. Пусть! По крайней  мере,  все  это
земное, настоящее. Не как в том полете на грани между бытием и небытием.
     Риз поднял взгляд и увидел... глаза, изумленно уставившиеся  на  него
поверх кучи хлама. Если бы не эти блестящие глаза, Шанц  в  своем  тряпье,
немытый и нечесаный, мог бы вполне сойти за ворох рухляди.
     Риз понял, что этот опустившийся пьяница не опасен. На него можно  не
обращать внимания.
     "Шевелись, Риз, - мысленно  подгонял  он  себя.  -  Вставай,  солдат.
Хватит валяться! В путь". Чтобы выпрямиться во  весь  рост,  ему  пришлось
напрячься. Ноги еще не слушались его,  когда  он,  пошатываясь,  отошел  с
открытого места  в  густую,  спасительную  тень.  И  хоть  с  момента  его
появления здесь прошло всего несколько минут, он не перестал  ругать  себя
за дурацкую медлительность, за то, что слишком долго провалялся, собираясь
с силами. Он внимательно осмотрелся. Дома,  дома.  Бетон,  кирпич.  Стекла
целы. Улицы освещены. В дальнем  конце  переулка  мелькание  желтоватых  и
красных огоньков. Неужели это автомобили? Довоенная Америка. Прекрасно!
     Он задумчиво потер ссадину на плече. Кожа  содрана.  Этим  местом  он
проехался по асфальту. Материализация началась слишком высоко над  землей.
Техники что-то не рассчитали. Времени у них было в обрез, и они не  успели
досконально изучить приборы темпорального перемещения,  а  уж  тем  более,
настроить их как следует. Могло быть и хуже.  Скажем,  материализуешься  и
видишь, что тебя по колено вдавило в асфальт.
     Тело его покрывали остатки белого  порошка,  который  применялся  для
улучшения проводимости. Он принялся стирать разводы мокрой ладонью.
     Его дело солдатское. Вопросов он не задавал. Сказали - снимай одежду.
Ладно. Сказали - пойдешь один. Раз надо, значит надо. Не разрешили взять с
собой оружие. Еще чего! Ну уж нет. И  тут  пришлось  подчиниться.  Металл,
говорят, не поддается хронопортации. Черт с ним! Он простой боец, техникам
виднее. А жаль, что у него нет оружия. Пальцы непроизвольно сжались, будто
он держал в руках свой плазменный излучатель "вестингауз М-25".
     Он поднял глаза. Небо над многоэтажными строениями чистое. О летающих
"охотниках-убийцах" еще никто не слыхал. Откуда им тут взяться? И все-таки
он продолжал настороженно изучать небо - привычка, не  раз  спасавшая  ему
жизнь.  Неужто  у  них  нет  хотя  бы  летательных  аппаратов  типа   "7"?
Вертолетов? Есть, наверно. Впрочем, кто его знает. История для него темный
лес.  Разве  можно  запомнить,   кто   что   изобрел?   Довоенный   период
представлялся ему рассыпавшейся головоломкой. Всю свою недолгую  жизнь  он
прожил  среди  разрозненных  осколков  того,  что  когда-то  было   целым.
Осколков, оплавленных в горниле войны.
     Видно, больше всего при материализации у него пострадала голова.  Риз
заставил себя  привести  мысли  в  порядок.  Обдумать  положение.  Принять
первоочередные решения. Итак, первое. Необходима одежда.  Второе.  Оружие.
Третье...
     - Слушай, дружище, - прохрипел испитой голос.
     Риз уже успел забыть о пьянчуге.
     - Вот, значит, гроза, твою мать, - решил завести разговор Шанц.
     "Говорит по-английски, - отметил Риз, - с американским акцентом".
     Он подскочил к Шанцу, разлегшемуся на пороге  своей  хижины,  вернее,
того, что от нее осталось.
     - Раздевайся! - приказал он и потянул Шанца за рукав куртки.
     - Что-о-о?
     - Поторапливайся!
     Чтобы бродяга лучше соображал, Риз погрозил ему кулаком.  Тот  и  сам
понял, что дело нешуточное, и не заставил себя просить дважды.
     - Не бей меня, - взмолился бедолага.
     Затуманенное алкогольными парами сознание Шанца так и не прояснилось.
Он вел долгую и безуспешную борьбу с молнией на брюках,  но  решение  этой
технической задачи в настоящий момент оказалось ему не по силам.
     Риз, не мешкая, сам стянул с него вонючие брюки. Несло от них -  будь
здоров, но Ризу не до таких мелочей.
     Шанц, пребывающий в мире  своих  бредней,  смутно  различал  какую-то
фигуру. Фигура вела  себя  странно,  то  появлялась  в  фокусе,  то  вдруг
исчезала. Кажется, молодой парень. Лет двадцать-двадцать пять. А  если  по
глазам судить, так и все пятьдесят. Странные такие глаза, точно у старика,
много повидавшего на своем веку.
     Было в лице парня что-то эдакое, нездешнее, от  чего  у  Шанца  спина
покрылась мурашками, и он счел за лучшее заткнуться. Быть может,  молчание
и покорность сохранят ему жизнь.
     Риз уже стоял в брюках и застегивал куртку, как вдруг шестое, чувство
подсказало ему, что рядом опасность. Долгие годы, проведенные в  укрытиях,
развили в нем способность чуять угрозу в самых, казалось бы,  естественных
шумах и шорохах. Привычка наблюдать, всматриваться, вслушиваться стало его
второй натурой, потому что там,  откуда  он  пришел,  смерть  подстерегала
человека на каждом шагу.
     Риз обернулся, чтобы  увидеть  улицу  в  дальнем  конце  переулка,  и
поспешил пригнуться. Яркий луч шарил  по  каменным  стенам,  подбираясь  к
Ризу. Секунда - и он заметался в круге света,  точно  огромное  насекомое.
Отчаянно моргая, он прощупывал взглядом  территорию,  пытаясь  установить,
откуда исходит этот слепящий луч. Черно-белая машина, и в ней два человека
в форме. Полиция. Враги! Дождался. Если бы он столько  провозился  там,  у
с_е_б_я_, от него давно бы одно мокрое место осталось.
     Мгновенно оценил ситуацию. Ему необходимо  все  то,  чем  располагать
полицейский патруль: машина, оружие, радиосвязь. Но пока он  безоружен,  о
стычке не может быть и речи. Только отступление!  Он  скользнул  в  черный
провал между стенами соседних домов.
     Отступление. Как часто слышал он  это  слово  там,  на  войне,  когда
уходил с переднего края, неся на плече раненого  товарища.  Отступление  -
звучало в грохоте далекого боя. Сейчас он уловил это слово в  шуме  мотора
патрульной машины.
     Сержант Майкл Найдефер безуспешно высвечивал прожектором темные недра
переулка. Надо же, сию минуту парень был у него на  крючке,  и  вот  тебе,
пожалуйста.
     - Дал деру, -  признал  сержант  свою  осечку.  -  Въезжай  с  другой
стороны, а я тут пошурую.
     Новичок Льюис, его напарник, послушно кивнул, и Найдефер выскочил  из
машины, на ходу вынимая пистолет. Завывая сиреной  и  вращая  красно-синей
мигалкой, машина выехала из переулка.
     Голова Риза мелькнула в блеске фонарей  на  приличном  расстоянии  от
полицейского, там, где переулок пересекала узкая аллея. Сержант  набрал  в
легкие воздуху и припустил к перекрестку.
     Риз  слышал,  как  отъехала  машина.  Топот   преследователя   позади
свидетельствовал о том, что обстановка складывается благополучнее,  нежели
могло быть. За ним гнался всего один. С ним он справится без труда и решит
тем самым главную проблему. Оружие. Риз наступал босыми  ногами  на  битое
стекло.  Многочисленные  порезы  саднили,  кровоточили.  Он  усмирял  боль
усилием воли. Не время расслабляться.
     Путь ему преградил завал мусора. Одним прыжком преодолев препятствие,
он понесся  в  глубь  переулка.  Нырнул  за  поворот,  и  тут  полицейский
окончательно потерял его из виду.
     Найдефер,  пыхтя  и   отдуваясь,   сбавлял   темп.   Пятнадцать   лет
злоупотребления дешевым кофе и табаком сделали свое дело.  Но  притормозил
сержант не столько потому, что окончательно выдохся. Просто  не  нравилась
ему эта история. Он выругался. Упустил засранца, а теперь лазай  тут,  как
крыса по помойкам, да и пришить в этом каменном мешке могут запросто.  Все
нутро  у  него  горело,  точно  обожженное.  Устраивать  такой  кросс   по
пересеченной местности за его-то нищенскую зарплату... Да кому  это  надо?
Если бы ему платили за такие подвиги. Он взвел курок  своего  пистолета  и
потащился к повороту.
     Метнулся за угол, держа  пистолет  в  вытянутой  руке,  другой  рукой
прикрывая живот. Никого. Опасливо шагнул в неуютное темное чрево аллеи и с
замиранием сердца помедлил возле больших мусорных контейнеров.  Внутри  не
спрячешься - с верхом набиты отбросами, а  вот  между  ними  вполне  может
поместиться человек.
     Найдефер сжал пистолет обеими руками,  напряженно  ощупывая  взглядом
пространство между ящиками. Ничего особенного. Только  какие-то  деревяшки
выглядывают.
     Именно там, куда всматривался сержант, и притаился, влипнув в  стенку
бака, Кайл Риз, не отрывавший  глаз  от  наведенного  на  него  пистолета.
Модель старенькая, но пушка в  отличном  состоянии,  наверняка  недавно  с
конвейера. Оружие  было  хорошо  знакомо  Ризу.  "Смит-и-Вессон"  тридцать
восьмого калибра, супердизайн, предназначен специально  для  полиции.  Ему
доводилось стрелять из такого. Конечно, до сорок  четвертого  калибра  ему
далеко, но это не худший вариант.
     Владелец столь необходимого  сейчас  Ризу  пистолета  был  не  первой
молодости, грузный, запыхавшийся и, к тому же, порядком  струхнувший.  То,
что надо.
     Дождавшись, когда сержант повернется к нему спиной,  Риз  молниеносно
выскочил из темноты и мощным ударом сбил полицейского с ног,  одновременно
схватив за руку, державшую пистолет. Найдефер  начал  сползать  на  землю,
грохнул шальной выстрел. В следующее мгновение Риз одним  рывком  завладел
оружием. Дело было сделано.
     Он поднял поверженного  блюстителя  порядка  на  ноги  и,  встряхнув,
прислонил к стене. Взвел курок "Смит-и-Вессона", приставил оружие  к  лицу
еще не очухавшегося полицейского.
     Сознание медленно возвращалось к Найдеферу.  Прямо  перед  ним  зияла
отвратительная черная дыра - дуло его собственного табельного  оружия.  За
ним следили внимательные глаза. Глаза старика на лице совсем еще  зеленого
юнца. Дичь какая-то.
     Риз пока не получил  ответов  на  множество  мучивших  его  вопросов.
Точное местонахождение участка выброски.  Координаты  цели.  Интенсивность
транспортного потока в районе операции. И так без конца. Бляха с  надписью
"Полиция Лос-Анджелеса",  украшавшая  сержантскую  форму,  подсказала  ему
ответ на главный вопрос. Он попал к месту  назначения.  Но  оставался  еще
один невыясненный вопрос, ответ на который определит его дальнейшие планы.
     Риз  понимал,  что  проволочки  неуместны.  Вот-вот  вернется  второй
патрульный.
     - Который час? - сурово приступил он к допросу.
     - Четыре тридцать.
     - День?
     - Пятница.
     Найдефер с готовностью давал ответы, рассчитывая,  что  это  успокоит
психа. Если бы!
     - Число какое? - рявкнул ненормальный.
     Найдефер замешкался с ответом.
     - Гм... девятое. Девятое марта.
     Риз блеснул нетерпеливым взглядом и задал всем вопросам вопрос:
     - Какого года?
     Слепой, животный страх парализовал волю сержанта. "Ну, дела. Год  ему
подавай. Псих, точно. Конец мне пришел". Он зажмурился, ожидая пули.
     Визг  тормозов  заставил  Кайла  обернуться.  У  входа   в   переулок
остановилась полицейская  мигалка.  Из  машины  выскочил  Льюис  и,  держа
наготове пистолет, побежал между домами. Риз  мотнулся  в  противоположном
направлении и... замер. Путь ему преградила еще одна машина.
     Окружен! Он лихорадочно озирался по сторонам.
     На расстоянии вытянутой руки от него металлическая  дверь  с  висячим
замком. Он кинулся туда и, напрягши мускулы,  ударил  плечом  чуть  повыше
замка. С  такой  силой,  что  дыхание  перехватило.  Но  дверь  поддалась,
пропуская  его  в  сумрачную  неизвестность.  Босые  ноги  ощутили   холод
кафельного пола.  Извилистый,  темный  коридор,  петляя,  точно  лабиринт,
уводил его в глубину помещения. Он спотыкался о какие-то ящики, налетал на
стены, пока впереди не замаячила полоса света из-под двери. Он  разогнался
и рывком распахнул дверь.
     Просторный  зал  освещали  призрачные  блики  уличных  фонарей.   Все
пространство  комнаты  заполняли  столики  и  прилавки,   между   которыми
оставались лишь узкие проходы. Он  напрягал  зрение,  пытаясь  рассмотреть
помещение.
     Пахло  чем-то  знакомым.  Да,  это  тот  самый  отвратительный  запах
стерильности. Он напомнил ему оставленные  киборгами  бункеры.  Когда  его
команда подрывников спускалась в подземные логова  машин,  в  нос  ударяла
такая же вонь химических препаратов. Где-то монотонно гудели кондиционеры,
но сквозь их  обманчиво  успокаивающее  жужжание  его  тренированный  слух
уловил эхо осторожных шагов. Он здесь не один!
     Риз поспешил дальше, не разбирая  дороги.  Главное  -  оторваться  от
преследования. Беглого взгляда вокруг было достаточно,  чтобы  понять:  он
находится  среди  россыпи  сказочных   сокровищ.   Блестящие   поверхности
предметов, разноцветье красок.
     Его занесло в универсальный магазин.
     Тесный  коридорчик  привел  его  к  стойкам  с  одеждой.  Здесь,  под
прикрытием длиннополых пальто и плащей, он, затаив  дыхание,  прислушался.
Кровь молотом стучала в висках. Он чувствовал присутствие враждебной  силы
где-то рядом. Вот оно! Трое, считая себя незамеченными, бесшумно  окружали
его.
     Он обвел комнату цепким взглядом, не упуская ни единой  мелочи.  Мозг
интенсивно работал в поисках выхода.  Северную  стену  помещения  занимала
громадная витрина с видом на улицу. Сплошная. Как ее открыть? Мимо витрины
проползла полицейская машина и скрылась вдалеке.
     Маскировка! Риз потянулся и снял с кронштейна, висевшего у  него  над
головой, первый попавшийся плащ. Набросил его на себя, и только теперь  до
него дошло, как он продрог. Крадущиеся шаги  становились  все  ближе.  Луч
карманного фонарика упал на соседний ряд кронштейнов. Бежать!
     Легче бесплотной  тени,  стараясь  не  выдать  себя  ни  шорохом,  ни
скрипом, Риз выскользнул из-за вешалок и по-пластунски пополз к витрине, в
которой бессмысленно улыбались манекены в элегантных нарядах.  Прижался  к
стеклу,  ощупывая  каждый  дюйм  поверхности.  Как-то  ведь   она   должна
открываться! Наверху экспозицию украшала яркая бумажная лента  с  надписью
"Мода 1984". Он у цели!
     Полицейская машина возвращалась, луч прожектора вновь  задержался  на
витрине. "Здесь оставаться нельзя",  -  решил  Риз  и  начал  отступать  в
глубину  торгового  зала.  Отовсюду   ему   слышался   сдавленный   шепот,
приглушенные шаги окружали его. Возле обувного прилавка он  заставил  себя
остановиться. Где же преследователи? Кажется,  все  стихло.  "Повезло",  -
подумал Риз. Он взял  пару  ботинок,  приложил  к  своим  подошвам.  Малы.
Попробуем еще одну пару. Слишком тесны. А эти в самый раз.
     В ту минуту,  когда  Риз,  оторвавшись  от  погони,  примерял  обувь,
впереди опять замелькали огни фонарей. Где  спрятаться?  Чуть  поодаль  он
заметил кабинку с раздвинутыми шторками и надписью "Фото на паспорт".  Риз
прыгнул в нее, плотно задернул занавески и, усевшись на  стул,  зашнуровал
ботинки.
     С незапамятных времен любой пехотинец знает азбучную истину:  удобная
обувь для солдата так же  важна,  как  и  хорошее  оружие.  Риз  пошевелил
пальцами в зашнурованных  ботинках,  приноравливаясь  к  обновке.  Ботинки
легкие, ничего не весят. Подошва тонкая. Для проселочной дороги или в лесу
не годятся, а в городе - лучше не придумаешь. Сидели хорошо. Сбоку надпись
"Нике". Что  бы  это  значило?  Единственным  известным  ему  предметом  с
подобным названием была старинная модель баллистической ракеты.
     Тонкий, прыгающий лучик пробился в щель  между  занавеской  и  полом.
Дрогнул и пропал. До слуха Риза донесся слабый  шорох,  фонарем  посветили
где-то рядом. Неразборчивое перешептывание смолкло,  шаги  удалялись.  Риз
выглянул из кабинки. Путь свободен.
     Перед ним поднималась металлическая  лента  отключенного  эскалатора.
Перескакивая через ступени. Риз  взлетел  на  второй  этаж.  Хозяйственные
товары. Женское белье.
     У юго-восточной стены он нашел то, что искал. Аварийный выход!  Дверь
закрыта, раму опоясывает проволока  -  примитивная  система  сигнализации.
Табличка на двери предупреждала, что пользоваться выходом можно  только  в
чрезвычайной ситуации. Может,  пронесет?  Риз  отодвинул  засов,  и  дверь
распахнулась,  не  издав  ни  звука.  Сигнализация  либо  отключена,  либо
выведена из строя перегрузкой всей местной сети во время хронопортации.
     Пристроившись на площадке запасного выхода, он окинул взглядом улицу.
Оказывается, он стоял прямо над пустой полицейской машиной с  выключенными
огнями.
     По-кошачьи бесшумно Риз спрыгнул на асфальт и  согнулся,  прячась  за
машиной. Привычка  к  самодисциплине  заставила  его  еще  раз  произвести
разведку на местности. Улица пуста. За углом кто-то есть. На всякий случай
он потянул на себя дверцу машины. Невероятно, но она даже не была заперта.
"Раззявы! Все на свете позабыли - так торопились меня сцапать". Он сел  за
руль. Ключей в замке зажигания не было. А машина ему сейчас очень нужна.
     Посмотрим,  чем  тут  можно   разжиться.   Главное,   это,   конечно,
"ремингтон-850". Глаза Риза возбужденно заблестели. В его время  этот  вид
оружия уже представлял интерес лишь как памятник отдаленной эпохи. А здесь
у них весь антиквариат как новенький.
     Он снял оружие с подставки и спрятал под плащом. Незаметно со стороны
и всегда под рукой. Оно будет ему другом.
     Риз торопливым шагом отошел от машины  и  повернул  за  угол.  Теперь
можно расслабиться. Три  с  половиной  минуты  назад  он  был  беззащитнее
новорожденного младенца. Сейчас одет, вооружен и нисколько  не  отличается
от любого другого прохожего. Нужно подумать еще  о  деньгах,  продуктах  и
машине. Время у него пока есть.