ся  на
куски.
     Ей нужна  защита.  Эта  мысль  промелькнула  в  голове  Сары,  словно
камешек, брошенный в  озеро.  Упал  и  утонул,  Сара  не  придала  особого
значения тому, что мамин голос звучит как-то странно...



                       БОЛЬШОЙ МЕДВЕДЬ, 6:04 ВЕЧЕРА

     Дом был маленький, почти как пляжная кабина - всего три  комнаты.  На
верхнем этаже спальня,  откуда  вниз  вела  лестница.  Кухня  отделена  от
гостиной тонкой перегородкой.
     Выбитая дверь болталась на одной  петле.  На  полу,  под  опрокинутым
креслом, лежало тело Сариной мамы. За последние десять минут температура в
доме опустилась почти до 34  градусов  по  Фаренгейту.  На  голове  миссис
Коннор запеклась кровь. Невидящие глаза бессмысленно таращились на убившее
ее существо. Оно сидело в кресле у стола и держало  возле  уха  телефонную
трубку.
     - Я люблю тебя, мам, - произнес голос в трубке.
     Терминатор задержался с ответом  на  одно  мгновение,  обдумывая  все
возможные варианты. Из  нескольких  ответов  киборг  выбрал  тот,  который
содержал в себе наименьший фактор риска.
     - Я тоже тебя люблю, - произнес Терминатор и повесил трубку.
     Без всякого выражения набрал другой номер. На свою недавнюю жертву он
даже не посмотрел. Со спокойствием мертвеца дождался, пока на другом конце
провода не подняли трубку.
     - Мотель "Тикки", - ответили ему.
     И Терминатор заговорил своим обычным голосом - четким,  бесстрастным,
лишенным человеческих эмоций:
     - Дайте мне ваш адрес, - вежливо попросил он.



                        МОТЕЛЬ "ТИККИ", 8:12 ВЕЧЕРА

     К двери кто-то подошел, и сердце Сары замерло. Постучал. Еще  раз.  И
еще. Сара облегченно вздохнула и отперла замок.
     Ей хотелось обнять и поцеловать Риза, но прежде, чем она  успела  это
сделать, он прошел мимо нее на кухню.
     Чувствуя, как спадает напряжение, сковывавшее ее тело,  Сара  заперла
дверь и  взглянула  на  Риза.  Ей  хотелось  сказать,  что  она  рада  его
возвращению. Очень рада. Он бросил на кухонную стойку два пакета и  вскрыл
их, небрежно разорвав. На грязный кафель выкатилось несколько банок.  Сара
разглядывала их, с удивлением читая надписи на этикетках.
     - А что у нас здесь? Кукурузная патока, нашатырный спирт, нафталин...
А что у нас на ужин?
     Риз не поддержал ее шутки.  Он  распаковывал  второй  мешок,  набитый
патронами 38-го калибра, осветительными ракетами, изолентой. Еще там  были
ножницы, маленькое сито и спички.
     - Пластик, - смущенно проговорил он.
     - Пластик? Какой пластик?
     - На нитроглицериновой основе. Но более прочный.  Я  научился  делать
его еще ребенком.
     Сара посмотрела на вонючие банки и вздохнула.



                        САН-БЕРНАРДИНО, 8:12 ВЕЧЕРА

     Он мчался под гору на мотоцикле "Кавасаки-900-СС". Неумолимая  смерть
со своей косой. Всю дорогу гнал так, что казалось колеса вот-вот оторвутся
от гудрона. Несколько раз, поворачивая, едва не кувыркнулся под откос.
     И все это  ради  того,  чтобы  прервать  такой  тонкий  биологический
процесс, как  жизнь  человека,  молоденькой  девушки.  Эти  нежные  теплые
влажные машины так легко разрушить, их системы так уязвимы! Удаленный  тут
или там кусочек ткани, одно недостающее сокращение сердца - и конец!  Если
бы  он  что-нибудь  чувствовал  или  хотя  бы  был   способен   отвлеченно
рассуждать, ему, как убийце-профессионалу, уже стало бы стыдно, что до сих
пор не  остановил  этот  процесс.  Но  он,  разумеется,  не  был  способен
рассуждать. И ничего не чувствовал. А поэтому всего  лишь  продолжал  свою
однообразную работу до тех пор, пока она не  будет  сделана  или  пока  не
иссякнет его источник атомной  энергии.  При  его  потребности  в  энергии
запаса хватило бы не менее чем на двадцать лет.
     Двигатель  мотоцикла  всю  дорогу  работал  на  предельной  мощности.
Терминатор мчался на юг, обгоняя редкие машины.  К  счастью  для  дорожной
полиции ни один из офицеров не заметил киборга, гнавшего со  скоростью  98
миль в час.
     Он мчался  по  улицам  притихших  городов,  спеша  туда,  где  сейчас
находилась его последняя жертва. Он был создан специально для того,  чтобы
убить ее.



                        МОТЕЛЬ "ТИККИ", 8:42 ВЕЧЕРА

     На первый взгляд, если не обращать внимания на детали,  Кайл  и  Сара
вполне  могли  сойти  за  обычную  чету,  дружно  готовящую  ужин.  Этакая
трогательная идиллия.  На  самом  же  деле  они  занимались  изготовлением
трубчатых бомб по старинному партизанскому рецепту.
     Они бок о бок  сидели  на  кухне  за  фанерным  столиком,  заваленным
инструментами и контейнерами.
     Риз держал в  руке  один  из  восьми  имевшихся  в  наличии  отрезков
десятидюймовой водопроводной трубы и пластиковой ложкой заталкивал  внутрь
последнюю порцию взрывчатой массы, которую они только что приготовили.
     - Оставь немного свободного места... Вот так. Следи, чтобы на  резьбе
не прилипло ни кусочка.
     Сара смотрела, как он осторожно счищал остатки и  надевал  на  резьбу
заглушку.
     - А теперь завинчивай. Очень осторожно.
     Он помог ей начать, а затем,  убедившись,  что  она  вполне  способна
завершить работу, принялся за заднюю дверь.
     Через некоторое время, приведя дверь в порядок, Риз вернулся в  кухню
помочь Саре делать взрыватели.
     На стенах мягко колыхались  тени,  отбрасываемые  тонкой  занавеской.
Сара лежала в темной комнате и глядела на них, надеясь, что это поможет ей
уснуть. Однако сон не шел, и девушка перевела взгляд на потолок.
     У окна неподвижно сидел Риз - он наблюдал  за  улицей  в  щель  между
стеной и занавеской. С него вполне можно было бы изваять статую "Страж".
     В холодном свете уличных огней обнаженное до пояса тело Риза казалось
тощим и каким-то негнущимся. Его покрывали вздувшиеся шрамы - знаки боевой
доблести.
     Сара перевела взгляд на стол. На нем были аккуратно разложены готовые
бомбы. Рядом стояла сумка с фонарем, пакетами с едой и  другими  мелочами,
необходимыми в дороге. По ту сторону стола в кресле сидел Риз.
     Сара встала с кровати и, обогнув стол, подошла  к  Кайлу.  Он  быстро
посмотрел на девушку, усевшуюся рядом с ним на ручку кресла, и отвернулся,
внимательно глядя в окно. На его коленях лежал пистолет 38-го калибра.
     По настоятельному требованию Сары Риз  принял  ванну.  Сбрил  щетину,
обнажив гладкую розовую кожу. Чисто промытые волосы влажно  блестели.  Риз
одел новые заранее купленные джинсы  и  теннисные  туфли.  Его  обнаженную
спину рассекал рваный шрам, искривлявший гладкие, упругие мышцы. Глядя  на
это  свидетельство   перенесенных   им   страданий,   Сара   почувствовала
неумолимость подстерегающей ее смерти. Разве  под  силу  живому  организму
сражаться с машиной?
     - Ты думаешь, он найдет нас? - спросила она.
     - Может быть, - ответил Риз.
     - Смотри-ка, я вся дрожу. Живая легенда, а? Наверно, я  тебя  здорово
разочаровала.
     Риз взглянул на Сару. Ее лицо было без косметики, волосы всклокочены,
нижняя губа дрожала.
     - Нет, я не разочарован, - произнес он самым безразличным голосом, на
какой был способен.
     Сара посмотрела ему в глаза и потупилась. Она понимала, что наверняка
проигрывает тому образу Сары Коннор, который Риз принес с собой из  своего
мира.  Она  была  уверена,  что  самая  заурядная  женщина  в  его   время
приспособлена к выживанию гораздо лучше нее.
     - Кайл! А какие у вас женщины?
     Риз пожал плечами.
     - Хорошие бойцы.
     - Кайл... - начала она и запнулась, глядя  в  его  юное  и  красивое,
несмотря на уродливый шрам, лицо. Он прибыл сюда  защитить  ее  жизнь.  Но
Сара каким-то образом чувствовала, что сама нужна  Ризу.  То,  о  чем  она
хотела его спросить, не имело отношения ни к его заданию, ни к ее  страху,
ни ко всей этой кошмарной  истории.  -  Скажи,  был  ли  в  твоем  времени
кто-нибудь?..
     - Кто-нибудь?.. - озадаченно спросил Риз.
     - Какая-нибудь девушка. Особая и единственная. Ну, ты понимаешь...
     - Нет, - сразу же ответил он, вспоминая всех женщин, которых знал.  И
подумал, что они уже все погибли, во всяком случае, те, кого  он  знал  по
именам.
     - Никогда не было, - добавил он.
     Удивленная Сара некоторое время молчала.
     - Ты хочешь сказать, что ты никогда...
     Риз отвернулся к окну. Его пальцы невольно сжали рукоять пистолета.
     - Не было времени. Я воевал.  Когда  девушки  подрастали  достаточно,
чтобы... то тоже сразу уходили в бой. Они были солдатами и больше ничего.
     Оказывается, его жизнь прошла  в  мрачном,  бесконечном  одиночестве,
подумала Сара.
     - Мне так жаль, - произнесла она, невольно прикасаясь  к  вздувшемуся
плохо зажившему рубцу над его лопаткой. - Тебе, наверное, очень больно.
     По ее лицу текли, капая на  грудь,  горячие  слезы  сострадания,  Риз
сидел неподвижно, стараясь не обращать внимания на  ее  пальцы,  ласкающие
старую рану.
     - Болью можно управлять, - сказал он ровным голосом. - Боль - чепуха.
Если она начинает мешать, можно отключить все чувства.
     - Но тогда ты ничего не...
     Риз  вспомнил  слова  Джона  Коннора.  В  его  мозгу  вновь  и  вновь
прокручивались данные ему  инструкции.  Риз  пытался  обуздать  клокочущие
эмоции. Пытался взять себя в руки, но чувства неудержимо рвались наружу, а
прикосновения Сары были так нежны и доставляли столько удовольствия.
     Девушка ощутила пальцами дрожь его тела и  услыхала  его  прерывистое
дыхание.  Риз  заговорил  убаюкивающе  вкрадчиво,  словно   священник   на
исповеди:
     - Джон Коннор показывал мне твою фотографию.  Я  так  и  не  понял  -
зачем. Карточка была старая и порванная. Ты выглядела на ней совсем  юной,
вот как сейчас. У  тебя  был  отсутствующий  взгляд,  ты  слегка  и  очень
печально улыбалась. Мне всегда хотелось узнать, о чем ты думала  тогда.  Я
запомнил каждую черточку твоего лица.
     Он замолчал. Он не имел права говорить это, по оно  вырвались  помимо
его воли. Переполнявшим его чувствам было  тесно  внутри,  и  они  рвались
наружу. Губы сами произнесли окрепшим уверенным голосом:
     - Сара, я прошел сквозь время  ради  тебя.  Я  люблю  тебя.  И  любил
всегда.
     "Ну  что  ж.  Все  слова  сказаны.  Теперь  можно  укрыться  в  своей
раковине", - подумал он.
     Глядя в сияющие глаза Сары, Риз понял, что не в силах этого  сделать.
Глаза девушки заблестели от волнения, и Риз больше не отвечал за себя - он
начисто забыл о своей подготовке, о задании и уж, конечно, не  догадывался
о том, что чувствует к нему Сара. Он знал одно: он любит Сару, и  никто  и
ничто не сможет ее убить. Ни человек, ни машина не  причинят  ей  никакого
вреда. Скорее он даст разрезать себя пополам. Ради ее  спасения  он  готов
разнести на части мир. Готов расстаться с жизнью, только бы жила  она.  Не
ради человечества, а ради самой себя.
     Сара прочла все это в его глазах. Они  убедили  ее  больше,  чем  его
слова.  Сара  была  поражена  своим  открытием:  оказывается,  она   могла
произвести столь глубокое и мучительное впечатление на  другого  человека.
От взгляда Риза ее бросило в жар, но  ей  не  хотелось  отводить  от  него
глаза. Пускай он всегда смотрит на нее вот так. Время замедлило свой  ход,
и в темной комнате повисла звенящая тишина.
     Сара дотронулась до лица Кайла. Какая мягкая кожа у него на скулах...
     Внезапно Риз очнулся, возвращаясь к холодной суровой реальности. Если
он действительно любит Сару, то нужно во что бы то ни стало взять  себя  в
руки. Он отстранился от девушки и вскочил на ноги.
     - Я не должен был говорить этого, -  прошептал  он  сквозь  стиснутые
зубы и, подойдя к столу, начал аккуратно  складывать  бомбы  в  нейлоновую
сумку. Сара ощутила мгновенную слабость и растерянность. Он  двигался  как
машина, как киборг. Он словно воздвигнул между ними какую-то  механическую
преграду.
     Этого она не смогла выдержать  и,  бросившись  к  нему,  обняла  его,
покрывая поцелуями его шею, щеки, губы. Ее ласки были так жарки,  что  лед
его тела начал плавиться. Риз понял, что назад пути нет. Издал тихий стон,
ощущая, как исчезает прежний Риз, новый же становится  с  каждой  секундой
сильнее. Он все крепче прижимал Сару к своей груди, жадно  впиваясь  в  ее
губы.
     Они лежали на полу около стола, но он  этого  не  замечал.  Для  него
существовала только Сара, он так хотел ее.
     Она целовала его шрамы. Риз чувствовал, как от прикосновений ее плоти
исчезает боль и изменяется сама цель его жизни. Сара  забирала  его  всего
без остатка, и он с радостью отдавался ей.
     Она словно парила над ним, и Риз тянулся к ней, все  теснее  прижимая
ее к себе, словно пытаясь слиться воедино с ее телом.
     Она чувствовала, что он ее страстно хочет и всем телом отзывалась  на
его желания.
     Казалось, минула целая  вечность.  Они  задыхались  в  объятиях  друг
друга, захваченные могучей волной любви.
     Затем Сара начала приходить в себя и  увидела,  что  Риз  растерян  и
смущен. Она ласково подтолкнула его к кровати.
     Когда его дыхание успокоилось, она взяла его руку  и  провела  ею  по
самым сокровенным местам своего тела, которые казались спящими, ибо никому
до сих пор не удавалось их разбудить. Но сейчас все ее тело отозвалось  на
его ласки и пылало от возбуждения...
     ...Сара и Риз лежали обнаженные, наслаждаясь той близостью, какой  им
не довелось ощутить прежде и не суждено испытать в будущем.
     Они забыли о размеренной поступи времени. Их тела встретились,  нежно
пульсируя в самом центре жестокого и беспощадного космоса.



                       МОТЕЛЬ "ТИККИ", 11:28 ВЕЧЕРА

     Открыв глаза, Сара рассматривала движущиеся по стене тени.
     Рядом спал Риз. Его грудь вздымалась и опадала, и  в  этом  ритмичном
движении ощущалось глубокое удовлетворение. Во сне лицо Кайла  было  таким
юным и кротким, что Сара, вспомнив все случившееся  с  ними  за  последнее
время, вдруг поняла, каким, в сущности,  ребенком  он  был  и  как  сильно
изменило обоих выпавшее на их долю испытание.
     До их встречи Сара была обычной официанткой, замкнутой, неуверенной в
себе девушкой. Риз, этот юноша-солдат, всю свою  жизнь  провел  на  войне.
Теперь, когда они обрели друг друга и слились в одно целое, каждый из  них
стал совершенно другим человеком.
     Сару поразило это открытие. У нее замерло сердце. Она  повернулась  к
Ризу и крепко обняла его. Он шевельнулся во сне. В ее объятьях  ему  ничто
не грозило. Они оба были окружены прочной невидимой стеной, сквозь которую
не смог бы пройти даже Терминатор.
     Сара нежно поцеловала Кайла в лоб, и он застонал во сне. Он  спас  ее
от смерти, а она подарила ему жизнь. Они  учились  друг  у  друга.  Оба  в
одинаковой степени нуждались в мудрости, чтобы  выжить.  Любовь  и  война.
Радость и боль. Жизнь и смерть. И терпение.
     Однако они были не одни во вселенной. За окном простирался чуждый  им
мир. Шум машин на дороге. Приглушенные голоса из соседнего  номера.  Свист
военного реактивного самолета  над  головой.  Собачий  лай...  Нужно  быть
стойким,  чтобы  выжить,  когда   тебя   преследует   неумолимая   машина,
запрограммированная  на  твое  уничтожение.  Отныне  им  предстоит   жить,
постоянно прячась от киборга, который будет преследовать их  до  тех  пор,
пока они не погибнут.  Слово  "неумолимый"  приобретало  почти  физические
очертания. Очертания Терминатора.
     Сара понимала, что им следует изменить стратегию. У Риза было задание
помешать Терминатору убить Сару и спрятать  девушку  до  начала  войны,  а
затем вывести ее вместе с сыном из укрытия и помочь организовать  движение
сопротивления, изменив тем самым ход истории. Как им выжить, пока  в  этом
мире действует Терминатор? Риз  уже  пытался  уничтожить  его  в  Тех-Ноа.
Полицейские буквально изрешетили киборга пулями. А он все продолжает  идти
по следу.
     Теперь у них есть бомбы. И  еще  у  них  на  вооружении  нечто  более
сильное, чем обычная житейская хитрость. Вспыхнувшее  между  ними  чувство
наверняка  подстегнет  их  волю.   Они   теперь   способны   противостоять
Терминатору. Подготовить ему достойную встречу и стереть этого  ублюдка  с
лица земли. Способ найдется. Риз придумает что-нибудь.
     Она села в кровати и принялась будить Кайла, но его глаза и без  того
уже были открыты. Он прислушивался к отдаленным звукам.
     - Слышишь, как лают собаки? - спросил он голосом, от которого  по  ее
коже  пробежали  мурашки.  Сара  повернулась  к  окну  и  прислушалась   к
отдаленному лаю. Лаяли две собаки. Потом к ним  присоединилась  еще  одна.
Завыла четвертая собака. Они находились в нескольких кварталах от  мотеля,
примерно в полумиле от него.  К  ним  присоединились  другие  собаки,  уже
совсем  близко.  Собаки  чувствуют  что-то  такое,  чего  не  видят  люди.
Посмотрев в глаза, собака безошибочно узнает, кто или что перед ней.
     Забеспокоилась немецкая овчарка, сидевшая на  цепи  у  входа.  Что-то
приближалось к мотелю, и собаки чувствовали это приближение.  Сара  и  Риз
схватились за одежду. С этого момента начался неудержимый бег времени.
     Терминатор миновал контору и двинулся к цели, не обращая внимание  на
собаку, которая  пыталась  сорваться  с  цепи.  Микропроцессорная  система
переключилась в режим  атаки,  и  Терминатор  продвигался  вперед  со  все
возрастающей  энергией,  обрабатывая  с  недоступной  человеческому  мозгу
скоростью плотный поток информации об окружающем мире.  Притяжение  земли.
Структура и температура асфальта. Относительное расстояние  до  предметов.
Скорость ветра. Через  особые  сенсоры  мозг  Терминатора  поглощал  океан
звуков. Величины и свойства всего того, что попадало в  его  поле  зрения,
измерялись и вводились в постоянно обновляемое уравнение движения и массы.
     У его жертвы не было ни малейших шансов уйти.
     Терминатор остановился у двери и поднял свой АР-180. Удар ногой  -  и
дверь рухнула, расколовшись на три больших куска с неровными краями.
     Киборг ворвался в комнату и открыл прицельный  автоматический  огонь.
Пули разнесли в щепы пустой стол, прошили легкое кресло, выбивая  из  него
клочки ваты. Затем Терминатор нацелил огонь на кровать. Он расстреливал ее
до тех пор, пока от нее остались  лишь  дымящийся  остов  и  металлическая
рама.
     Он перезарядил оружие и осмотрелся.
     Произошел сбой. Терминатор отчетливо различал своим цифровым  зрением
каждую деталь обстановки. Цели  здесь  не  было.  Номер  комнаты  проверен
дважды. Решение? Изменить направление.  Результат  отрицательный.  Значит,
продолжить поиск.
     Киборг быстро  осмотрел  комнату.  Увидел  открытую  заднюю  дверь  и
одновременно услышал звук убегающих шагов.


     Херб Россмор  затормозил  свой  "бронко"  и  окинул  слипающимися  от
усталости глазами огни мотеля "Тикки". Ему надо отдохнуть, иначе он заснет
прямо за рулем и врежется в ограждение. Он по ошибке пропустил поворот  на
стоянку и въехал на  площадку  за  мотелем,  куда  выходили  задние  двери
номеров. Выругался шепотом и,  включив  заднюю  скорость,  уже  был  готов
отпустить сцепление. Однако то, что он  увидел,  заставило  его  заглушить
двигатель.
     Дверь  одного  из  номеров  открылась,  оттуда  выскользнули  двое  и
бесшумно, но быстро двинулись вдоль стены. Оба были босые. Парень на  ходу
натягивал на голое тело длинное пальто. На  девице  был  надет  вывернутый
наизнанку жакет, а в руке она держала тяжелую на вид нейлоновую сумку.
     Парень поднял глаза, увидел Херба и, шлепая босыми  ногами,  бросился
бежать по площадке по направлению к "бронко". Херб  сразу  сообразил,  что
произойдет в следующий момент, и мгновенно отреагировал - захлопнул дверцу
и схватился за  ручку  подъемника  ветрового  стекла,  сделав  безнадежную
попытку обезопасить себя от этого психа. Однако Риз вскочил на подножку и,
просунув руку в щель между стеклом и дверцей, сдавил