шла в голову великолепная идея использовать для этой цели жилище  Ходамы.
Им действительно необходимо  для  этого  уединенное,  удобное  и  безопасное
местечко, поэтому он предложил огороженный стеной сад. В настоящее время дом
опечатан, но Фицдуэйн работал с полицией и может это  устроить.  Сейчас  дом
Ходамы никто не охраняет, он просто заперт.
   И опять Кацуда размышлял несколько секунд. Использовать жилище  Ходамы  -
это действительно была умная мысль.  Место  было  на  редкость  удобным  для
встреч, к тому же положил? конец вражде там, где  все  начиналось,  было  бы
достаточно символично.
   - Я уверен, что Фумио примет меры предосторожности, -  сказал  Кацуда.  -
Как вы предлагаете обделать наше дело,  Шванберг-сан?  Наверняка  его  будут
охранять ?Яибо?, а с ними приходится считаться.
   Шванберг опустил руку на стол с такой силой, что две  нефритовые  фигурки
шестого века подпрыгнули, упали на пол и разбились.
   Кацуду затошнило от ненависти. Он ценил свои скульптуры  гораздо  больше,
чем некоторых людей. Шванберг даже не догадывался, насколько близко к смерти
он оказался в эту минуту. Если бы  Кацуда  не  зависел  так  сильно  от  его
поддержки, то он на месте предал бы неуклюжую скотину Шванберга  мучительной
и жестокой смерти. Теперь он только скрипнул зубами. Что ж, если он, Кацуда,
не может осуществить свое желание прямо сейчас, то,  возможно,  предвкушение
этого дарует ему некоторое утешение.
   Шванберг был настолько горд собой и своей сообразительностью, что позабыл
сопроводить свой триумфальный удар по  столу  необходимыми  пояснениями.  Он
просто стоял и смотрел на Кацуду с самодовольной улыбкой на лице.
   - Итак, Шванберг-сан?
   - Вот тут и настанет ваш черед, Кацуда-сан, - ухмыльнулся Шванберг. -  Мы
устроим так, чтобы ваши люди оказались на встрече вместо Фицдуэйна,  а  сами
прикроем вас сверху. Все учтено, мы используем и приборы ночного видения,  и
снайперские винтовки, и мощное автоматическое оружие, которое сметет всех  и
вся. У Фумио не будет ни одного шанса.
   Кацуда попытался представить себе секретную встречу с Намака,  когда  над
головой будут кружить вооруженные до зубов боевые вертолеты, и подумал,  что
Шванберг, должно быть, перегрелся на вьетнамском солнышке.
   - Вертолеты - не лучший  транспорт  для  секретных  операций,  -  вежливо
заметил он.
   Шванберг буквально подпрыгнул от восторга.
   - Не вертолеты, совсем не вертолеты! Мы используем дирижабль.  Это  такой
большущий презерватив, надутый водородом или гелием.  Никто  не  обратит  на
него внимания - полицейский дирижабль  давно  стал  частью  панорамы  Токио.
Оттуда мы и шарахнем по Фумио! Что скажешь?!
   Кацуда удивленно рассматривал Шванберга.  В  этом  неприятном  человечке,
оказывается,  было  заложено  больше,  чем  он  предполагал.  Действительно,
замечательная  идея.  Даже  вдохновляющая.  Внезапно  его  осенило,  откуда,
возможно, взялась эта идея.
   - А Фицдуэйн? - спросил Кацуда. - Где будет находиться гайдзин, пока  мои
люди будут приканчивать Фумио Намака?
   - Он будет на дирижабле, - ответил Шванберг. - Он  нужен  нам  для  того,
чтобы поймать Фумио в ловушку. Ну а потом, после того как Фумио погибнет,  с
Фицдуэйном тоже может произойти несчастный случай. Откровенно говоря, я буду
только рад этому.
   - Значит, никаких свидетелей? - уточнил Кацуда.
   - Никаких, - твердо ответил Шванберг, у которого все было  готово,  чтобы
записать  расправу  над  Фумио  на  видеопленку.  Чем  больше   возможностей
шантажировать нового куромаку он будет иметь - тем лучше.
   - Никаких свидетелей, - повторил он.
   Пользуясь темнотой, Кацуда  улыбнулся  самому  себе.  Отгадать  намерения
Шванберга было нетрудно. Наверняка он уже продумал свой ловкий  ход.  Пришла
пора устроить отступнику подходящее приключение, нечто  вроде  шальной  пули
или падения с высоты. Интересный, однако, подтекст у плана Шванберга.
   - Ваше предложение мне очень нравится, Шванберг-сан, - заметил Кацуда.  -
Давайте теперь поговорим о деталях.
   - - Тогда начнем сначала, - предложил Шванберг, облокачиваясь  на  синьку
принесенного  чертежа  с  изображением  дома  и  сада.  Под  башмаками   его
заскрежетали осколки нефритовых фигурок.
   Кацуда зашипел как змея.
   Шванберг, который был туп как бревно, когда  дело  касалось  человеческих
чувств, как всегда ничего не заметил.
   Чтобы оказаться в  гостиничном  номере  Фицдуэйна  и  не  быть  при  этом
узнанным, Майк Берджин пошел на определенные хитрости.
   Светлый парик и накладные усы сделали его лет на десять моложе, к тому же
он облачился в роскошный двубортный деловой костюм  и  дорогие  туфли  фирмы
?Тупи?. Гвоздем его комедии  с  переодеванием  был  украшенный  бриллиантами
платиновый ?ролекс? на  левом  запястье  и  платиновый  браслет  на  правом.
Впечатление усиливалось тем, что рукава белоснежной  сорочки,  как  нарочно,
были слегка коротковаты.
   Все это, вместе взятое, смотрелось столь нарочито  и  вызывающе,  что  на
самого обладателя роскошных вещиц никто не обращал внимания.
   Фицдуэйн некоторое время молча разглядывал гостя.
   - Человека действительно делает одежда, Майк, - сказал он  сухо.  -  Тебя
невозможно узнать. Ты выглядишь словно управляющий банком, который  отмывает
кокаиновые деньги для картеля ?Меделин?. Судя по внешнему виду, ты  женат  в
третий раз, и  жена  моложе  тебя  на  тридцать  лет.  Впрочем,  в  качестве
варианта, ты, возможно, занимаешься порнобизнесом.
   Берджин насмешливо-скромным жестом  развел  руками,  и  браслеты  на  его
запястьях тускло сверкнули на  свету.  Фицдуэйн  налил  ему  выпить,  и  оба
уселись в кресла у низкого журнального столика. Жалюзи  были  опущены,  а  в
соседней  комнате  сержант  Ога  запустил  электронную  аппаратуру,  которая
защищала помещение от подслушивания.
   - Все готово? - спросил Берджин.
   - Почти все, - отозвался Фицдуэйн. - Охота начнется, как планировалось, с
участием всех заинтересованных лиц. Пришла пора определить правила и раздать
номера. Я не хочу расстраивать ЦРУ. Мы с Килмарой слишком часто  работали  с
вашими людьми, чтобы теперь вести себя не по-соседски.
   Берджин стащил с головы парик и почесал макушку.
   - Жуткая штука, - заметил он.
   - Вши их просто обожают, - поддакнул Фицдуэйн.
   - Кстати, о вшах... - сказал Берджин и,  отпив  вина,  посмотрел  в  лицо
Фицдуэйну. - Мы закрываем дело Шванберга. По приблизительным оценкам,  он  и
его дружки присвоили  разными  способами  примерно  сто  двадцать  миллионов
долларов.
   - А еще говорят, будто американцам ничего не светит на японском рынке,  -
укоризненно покачал головой Фицдуэйн.  -  Мошенника  придется  арестовать  и
подвергнуть суду.
   Берджин с оскорбленным видом взглянул на него.
   - Это ты, пожалуй, хватил через край,  Хьюго,  -  сказал  он.  -  Или  ты
серьезно?
   Фицдуэйн мрачно улыбнулся.
   - Шванберг стал причиной смерти  Адачи.  Этого  я  никогда  не  забуду  и
никогда не прощу. Но как это сделать - совсем другой вопрос. В конце концов,
он ваш оперативный работник.
   - Директор считает, что лучше всего  решить  это  тихо,  по-домашнему,  -
заявил Берджин. - Убит в перестрелке, геройски погиб на посту и  все  такое.
Именно поэтому мне хотелось бы прокатиться с тобой и  лично  присмотреть  за
всем этим. Ты же знаешь, я обожаю надувные шарики.
   Фицдуэйн задумчиво посмотрел на своего старого друга.
   -  Знаешь,  Майк,  я  никогда  не  думал,  что  ты  склонен  к   излишним
предосторожностям.
   - По большей части - нет, - Берджин с сожалением пожал плечами. - Но  это
особый случай. Время от времени возникает такая  необходимость,  к  тому  же
Шванберг и так довольно долго уходил от ответственности.
   - Слишком долго, - негромко сказал Фицдуэйн. - Не в обиду будет  сказано,
Майк. Но ведь это правда, которую знаем только мы с тобой, разве не так?
   Берджин согласно кивнул. Ему было неуютно и  стыдно.  Истина  состояла  в
том, что Шванберг был  на  подозрении  уже  довольно  долго,  и  лишь  чисто
бюрократическое  стремление  избежать   скандала   препятствовало   принятию
решительных мер. А тем временем гибли люди.
   Желание замять скандал было характерно, увы, не только для Уотергейта.  В
настоящем  мире  большого  бизнеса  и  большой  политики  это  давно   стало
естественной нормой. Громкие разоблачения были не правилом,  а  исключением,
слишком уж высока была цена последствий.
   Фицдуэйн разлил по бокалам все, что оставалось в бутылке.
   - Выпей и послушай меня, Майк. Если ты  действительно  намерен  лететь  с
нами, то я должен  просвятить  тебя  относительно  некоторых  дополнительных
углов.  Нужно  быть  готовым  к  неожиданному.  Как  говорится  в   уставах,
?необходимо правильно оценить ситуацию...?.
   Он быстро объяснил Майку, что он задумал, и что могло произойти.  Берджин
слушал, и глаза его сами собой открывались  все  шире  и  шире.  Между  всем
прочим Майк был доволен: он уже не надеялся, что  в  их  возрасте  им  снова
доведется совершить нечто подобное.

Глава 25

Япония, Токио, 12 июля

   Военная база Атсуги, к боковому КПП которой они подъехали, была  со  всех
сторон огорожена и тщательно охранялась.
   Темноту прорезывали лучи мощных прожекторов.
   Расположенная прямо под Токио военная база Атсуги служила  штаб-квартирой
элитной  воздушно-десантной  штурмовой  бригады  японских  Сил  самообороны.
Именно здесь Фицдуэйн должен был подняться на борт дирижабля.
   С болью в сердце он подумал об Адачи, который готовился на  этой  базе  и
отсюда вылетал на учебно-боевые задания. Казалось только  справедливым,  что
возмездие его убийцам  начнется  именно  здесь.  Вспоминая  Адачи,  Фицдуэйн
ощущал горечь потери, печаль  и  уже  знакомое  ему  чувство  вины,  которое
посещало его всякий раз, когда ему приходилось терять друзей. ?Почему его, а
не меня?? - думал  он  в  таких  случаях.  Но  сегодня  Фицдуэйн  решительно
отодвинул эти мысли на задний план; ему предстояло обдумать несколько  более
насущных проблем. То, что они планировали, было достаточно сложным и опасным
и требовало от Фицдуэйна предельного внимания.
   Черный лимузин Токийского  департамента  полиции,  в  котором  находились
водитель-полицейский. Паук Йошокава и Фицдуэйн, остановился перед  полосатым
шлагбаумом. Охрана попросила всех выйти  из  машины  и  тщательно  проверила
документы и пропуска.
   За шлагбаумом Фицдуэйн разглядел раздвижные заграждения с острыми  пиками
на случай попытки прорыва и два хорошо замаскированных пулеметных гнезда.
   Десантники относились к своей безопасности на редкость серьезно.  Солдаты
других  частей,  в  полном  боевом  снаряжении  и  маскировочной  раскраске,
патрулировали внешний  периметр  авиабазы  и  охраняли  основные  постройки.
Атсуги была не только военным объектом, но и тренировочной базой ?Кидотаи? -
полицейских  сил  спецназначения,  и  потому   являлась   основной   мишенью
террористов.
   Закончив проверку, охранники в белых  шлемах  сделали  знак  проезжать  и
отдали честь. Минут через пять впереди появился черный силуэт  дирижабля.  В
темноте он казался невероятно большим,  а  Фицдуэйну  он  напомнил  страшное
космическое чудовище.
   - Потрясающе! - выдохнул Йошокава, выбираясь из лимузина. - Какая грозная
красота! Удивительная машина!
   -  По  сравнению  с  общепринятым  стандартом  этот  дирижабль   довольно
маленький, - скромно сказал Паук,  который  на  самом  деле  очень  гордился
полицейским воздушным кораблем. - Его размеры: примерно  семьдесят  футов  в
высоту, пятьдесят в диаметре и двести футов  в  длину.  Он  вмещает  в  себя
четверть миллиона кубических футов газа.
   Фицдуэйн подумал про себя, что  летать  на  дирижабле  -  все  равно  что
подняться в воздух на средних размеров городском доме. Он привык  к  гораздо
меньшим аэростатам, которые бороздили небо его  родной  Ирландии.  С  другой
стороны, Фицдуэйн всегда гордился своей способностью к открытому мышлению.
   Йошокава тем временем о чем-то задумался. Очевидно, его душа  инженера  и
изобретателя была в значительной степени потрясена увиденным.
   - Когда  я  думаю  о  дирижаблях,  -  вслух  рассуждал  он,  -  я  всегда
вспоминаю ?цеппелины? первой мировой войны и  ужасную  катастрофу  дирижабля
?Гинденбург? в Нью-Джерси в 1937 году. Я  видел  ее  в  старой  кинохронике,
когда был мальчишкой. Это было страшное зрелище. Огромный шар  взорвался,  и
все пассажиры погибли в пламени.
   -  Несомненно,  именно  это  обстоятельство  сильно  снизило   спрос   на
дирижабли, - сухо заметил Фицдуэйн. - Скажу  откровенно,  Йошокава-сан,  что
подобные истории ничуть меня не бодрят. На случай, если вы вдруг позабыли, в
чем тут дело, позвольте мне почтительно напомнить, что сегодня ночью  я  как
раз собираюсь подняться в воздух на одном из них.
   - Ох! - сказал Йошокава.  -  Боже  мой!..  Некоторое  время  он  смущенно
молчал, потом взял себя в руки и попытался исправить неловкость.
   - Но я же говорил о далеком прошлом, Фицдуэйн-сан! В наши  дни  дирижабли
стали намного безопаснее...
   - Будем надеяться, Йошокава-сан, -  ответил  Фицдуэйн  и  сделал  строгое
лицо. - Мне очень не хочется  приземлиться  слегка  подрумяненным  или  даже
зажаренным, как хороший бифштекс. Думаю, вам будет интересно узнать об этом.
   Паук издал какой-то невнятный  звук.  Йошокава  посмотрел  на  Фицдуэйна,
потом перевел взгляд на заместителя начальника департамента полиции. Паук не
выдержал и расхохотался.
   Фицдуэйн услышал смех Сабуро Иноки во второй раз. Впервые он услышал  его
в своем замке, в Ирландии. С тех  пор  прошло  всего  несколько  недель,  но
сейчас ему казалось, что все это было в прошлом веке.

***

- Останови машину, - неожиданно приказал Шванберг.
   Они только что миновали КПП, но до стоянки дирижабля надо было ехать  еще
полмили.
   - Мы еще не приехали, Пол, - возразил сидевший за рулем Палмер.
   -  ОСТАНОВИ  СВОЮ  ГР‚БАНУЮ  ТАЧКУ  НЕМЕДЛЕННО,  ОСЕЛ  ЧЕРТОВ!  ?  заорал
Шванберг.
   Палмер  вздрогнул  и  резко  затормозил.  Виляя   задом,   их   небольшой
посольский ?форд? проехал еще несколько метров и встал. Палмер  молча  ждал.
Шванберг и в лучшие времена не отличался вежливостью, а когда он был в таком
настроении, то самым разумным было спрятать голову в мох и не отсвечивать.
   - Погаси весь свет к гребаной матери, Чак, - с нажимом сказал Шванберг. -
Весь.
   Палмер послушно вырубил фары и габаритные огни.
   Двое мужчин молча сидели в машине, вглядываясь в темноту сквозь  ветровое
стекло. Впереди, на фоне ночного неба, четко выделялся силуэт  дирижабля.  В
свете аэродромных огней были видны техники  и  наземная  обслуга,  сновавшая
туда и сюда по своим делам. По сравнению с огромной тушей воздушного корабля
люди казались муравьями.
   Шванберг неожиданно достал свой ?браунинг?, на ощупь  проверил  обойму  и
затолкал се обратно ударом ладони. Люди были чертовски бестолковы и тупы,  и
слава Богу, что в жизни можно было хоть  на  что-то  положиться.  Пара  пуль
калибра  девять  миллиметров  -  и  твой  противник  сразу  перестает   быть
проблемой. Так оказывалось уже не раз. Лучше всего  стрелять  сзади  в  шею,
тогда жертва падает, как под топором.
   - Это чертовски умный план, Пол, - негромко проговорил Палмер.
   Шванберг резко повернулся к нему, и его лицо перекосилось от ярости.
   - В том-то и дело, тупица! - прорычал он. - Это чертовски хитрый  план  и
выдумал его этот распроклятый  ирландец!  Хотел  бы  я  знать,  что  еще  он
задумал?
   Палмеру и раньше случалось видеть  босса  в  таком  скверном  настроении.
Природа этих приступов была неясна, но впечатление складывалось такое, будто
Шванберг обладает каким-то  таинственным  чувством,  которое  позволяет  ему
предугадывать грозящую его драгоценной шкуре опасность. Уже не  раз  бывало,
что в разгар какой-нибудь операции Шванберг вдруг, ни с того ни с сего,  без
всякой видимой причины останавливался и крепко задумывался. Иногда он как ни
в чем не бывало продолжал операцию. Иногда он,  не  вдаваясь  в  объяснения,
отказывался  от  какого-нибудь   выгодного   проекта.   Самое   удивительное
заключалось в том, что до сих пор Шванберг ни  разу  не  ошибался.  Это  его
качество и стало одной из главных причин того, что он все еще оставался  цел
и невредим в опасной игре, которую вел  со  своим  руководством  и  со  всем
миром.
   - Мне кажется, он не подумал, что этот его план  -  последний,  -  сказал
Палмер, стараясь утешить босса. Эти слова  только  что  пришли  ему  на  ум.
Палмер не очень хорошо умел формулировать  свои  мысли,  однако  предстоящая
работа была ему по душе. К тому же он был  полностью  уверен  в  способности
Шванберга в критический  момент  достать  что-нибудь  из  рукава,  да  и  на
дирижабле он никогда не летал.
   Настроение Шванберга внезапно изменилось. Поначалу  его  одолело  неясное
беспокойство, но теперь все снова  встало  на  свои  места.  Чак  был  прав;
ситуацию контролировали они, и никто другой.
   - Поехали, - сказал он,  и  Палмер  снова  запустил  двигатель.  Шванберг
негромко засмеялся.
   - Этот его план - последний, - повторил он. - Чертовски правильная мысль!
   Палмер присоединился к его смеху, а вскоре  их  машина  уже  тормозила  у
дирижабля.

***

Через два часа, после долгих и утомительных проверок, по большей части не имевших отношения к предстоящей задаче, дирижабль отцепился от причальной мачты, и ударная группа оказалась в воздухе.
   Паук и Йошокава остались внизу, они махали им руками, но дирижабль быстро
набрал высоту 1500 футов и растворился в темноте.
   Фицдуэйн смотрел в окно  на  расстилающуюся  внизу  панораму  и  мысленно
прорабатывал весь план операции  еще  раз.  Работа  со  списками  того,  что
необходимо было сделать и учесть, несомненно, не позволила бы им упустить ни
одной мелочи, однако ее недостаток  заключался  в  том,  что  подробности  и
малозначительные детали заслоняли главное, отягощали собой  разум  и  мешали
сосредоточиться. Теперь Фицдуэйн хотел взглянуть  на  предстоящую  задачу  в
целом. Кто-кто, а  уж  он-то  лучше  других  знал,  что,  как  ни  готовься,
обязательно что-нибудь пойдет не так. Противник был коварен и далеко не глуп
и мог предложить свою собственную повестку дня. Значит, Фицдуэйн должен быть
готов к неожиданностям.
   Хьюго улыбнулся самому себе. Можно  было  попытаться  решить  проблему  и
другим  путем,  но  это  означало,  что  он  должен  попытаться   предвидеть
непредвиденное. Противоречивость и сложность такого подхода отражалась  даже
в выбранных им словах. Ничего другого, кроме как положиться на свои  силы  и
быструю реакцию, ему не оставалось.  Убедиться  в  том,  что  под  давлением
возникающих обстоятельств ты действовал наилучшим образом, можно было только
некоторое  времяспустя.  Для  того  чтобы  достичь   желаемого   результата,
необходима была и еще одна немаловажная составляющая - везение.
   Вкратце - несмотря на то что Фицдуэйн решил ввести  в  основной  сценарий
несколько прелюбопытнейших интермедий, - его план был предельно прост. Фумио
Намака должен был  покинуть  свое  убежище  и  встретиться  с  Фицдуэйном  в
уединении окруженного высокими стенами сада Ходамы. Дом и сад к тому времени
должны быть осмотрены представителями обеих сторон, чтобы  удостовериться  в
отсутствии всяких неприятных сюрпризов. Только  после  этого  на  территории
виллы появятся высокие договаривающиеся стороны в  сопровождении  водителей.
Конференция, согласно договоренности, должна была проходить в саду при свете
прожекторов,  чтобы  каждый  мог  видеть  своего  собеседника  и  окружающее
пространство. В случае дождя договаривающиеся могли укрыться в беседке.
   Фицдуэйн был далеко не уверен, что Фумио согласится встречаться с ним  на
открытом воздухе, однако логика была на его  стороне.  То,  что  собеседники
будут хорошо видны друг другу, действительно имело смысл, к  тому  же  Фуми