е  стоят,
однако кое-какие факты коррупции мы с вашей помощью вскрыли.  Теперь  мы  по
крайней мере знаем, кто стоял за убийством Ходамы. Пусть скромный, но все же
это успех. Мы сдвинулись с мертвой точки - вот что важно.  Что  же  касается
попыток реформировать наше общество, то  мы  всегда  знали,  что  это  будет
непросто.
   - Непросто  -  это  еще  мягко  сказано,  -  кивнул  Фицдуэйн.  -  Намака
продолжают двигаться вперед как по наезженной колее, да и  против  Кацуды  у
вас нет ни одной улики. Несколько второстепенных фигур мы убрали, но главные
игроки остались целы и невредимы.
   - Увидим, -  Йошокава  покачал  головой.  -  Лично  я  смотрю  на  это  с
оптимизмом. Просто я иногда боюсь, Фицдуэйн-сан, что у вас  может  сложиться
неверное представление о моей стране и моем народе.
   Фицдуэйн ухмыльнулся.
   - Не волнуйтесь, Йошокава-сан. Я никогда не выбрасывал всю корзину  из-за
пары гнилых яблок. Нет, если завтра кто-нибудь спросит  меня,  какие  они  -
японцы, я отвечу: ?Этих людей непросто понять, но  усилия  того  стоят.  Это
достойные люди, хранители особых качеств, которые не помешали бы и  кое-кому
в нашем, западном мире?. Конечно, кое-что вам надо изменить, однако, на  мой
взгляд, у вас есть все основания гордиться собой.
   Йошокава был заметно тронут маленькой речью Фицдуэйна.  Пока  он  молчал,
ирландец собрался с мыслями и заговорил снова.
   - И еще одно, Йошокава-сан. После моего приезда сюда я никогда больше  не
буду думать о японцах вообще. Я буду думать об  отдельных  людях:  о  вас  и
вашей семье, об Адачи, о генерал-суперинтенданте Иноки, о  сержанте  Ore,  о
людях с вашей фабрики, с которыми я встречался  вчера,  и  о  многих  других
японцах, которые обладают всеми вашими неповторимыми качествами.  Я  уверен,
что это будет именно так.
   - А как насчет Намака и ?Яибо?, которые пытались  убить  вас?  -  спросил
Йошокава.
   - На мой взгляд, они не должны считаться японцами ни здесь,  ни  где-либо
еще, - задумчиво сказал Фицдуэйн. - Это просто люди, которых, я надеюсь,  мы
общими усилиями и в общих интересах, отправим прямой дорогой в ад. Пока  что
я не достиг успеха, но игра еще не закончена.
   - А как называется эта игра? - спросил Йошокава.
   - Возмездие, - ответил Фицдуэйн с мрачной улыбкой.

Япония, Токио, 27 июня

   Чифуни сидела за своим рабочим столом в штаб-квартире ?Кванчо?  и  заново
обдумывала все пункты своего плана.
   Охрана  и  сопровождение  Фицдуэйна  считались   первостепенной   задачей
Столичного департамента токийской полиции, однако у ?Кванчо? был собственный
интерес, и поэтому секретная служба  считала  своим  долгом  позаботиться  о
кое-каких деталях. Когда Чифуни только-только поступила на службу, ее  очень
удивляло нежелание ?Кванчо? делиться своими секретами,  однако  со  временем
она увидела и достоинства этого подхода.
   Вопросы безопасности как таковые  всегда  были  вопросами  очень  тонкого
свойства, а такие организации, как полиция, несмотря на все свои  бесспорные
достоинства и положительные качества,  были  далеко  не  идеальны  в  смысле
секретности и  утечки  информации.  К  тому  же  в  параллельном  проведении
открытой и тайной операций было свое преимущество.  Если  открытая  операция
проваливалась, то при помощи  заранее  подготовленных  средств  дело  всегда
можно было довести до конца. При этом зачастую  удавалось  организовать  все
таким образом, чтобы учесть ошибки, те недостатки, из-за  которых  потерпело
неудачу предыдущее действие.  А  уж  если  секретная  операция  оканчивалась
крахом, то о ней по определению никому не было известно.
   Иногда, правда,  не  удавались  обе  операции.  Что  же,  Чифуни  научили
мириться с тем, что слепой случай всегда может вмешаться и повлиять  на  ход
событий, как бы тщательно они ни  были  продуманы.  Такова  была  реальность
небезопасного мира, в котором работала и жила Чифуни Танабу.
   Ей с трудом удавалось предвидеть все повороты расследования дела  Ходамы.
Нападение на Адачи повергло ее в шок, в частности, тем, что этого она  никак
не ожидала.  Старшие  полицейские  чины  в  Японии  практически  никогда  не
подвергались реальной опасности.
   Кроме того, в  поле  ее  зрения  появился  этот  непредсказуемый  гайдзин
Фицдуэйн. Несмотря на сильные чувства, которые Чифуни  испытывала  к  Адачи,
этот человек притягивал ее к себе вопреки здравому смыслу.  Близости  с  ним
хотело ее тело и, может быть, и сердце тоже.
   В ближайшее время ей предстояло на что-то решиться. Чифуни  считала  себя
современной женщиной, однако традиции все еще сохраняли над ней определенную
власть, и она только качала головой, чувствуя,  как  под  напором  природных
инстинктов слабеет ее воля. От одного этого можно было сойти с ума.  Мужчины
в этом отношении были не  столь  связаны  условностями  и  чувствовали  себя
гораздо свободнее в физическом плане. Кроме всего прочего, Чифуни необходимо
было продумать предстоящую операцию, просмотреть все досье и убедиться,  что
они предвидели все, что только возможно было предвидеть.
   Заключение, к которому она в конце концов  пришла,  было  нерадостным.  В
общем, гайдзина прикрывали довольно надежно, однако если  Намака  пойдут  на
хитрость, он рисковал остаться один  на  один  с  врагом.  Полное  прикрытие
против всех случайностей сделало  бы  операцию  невозможной  и  бесполезной,
поэтому особенно важно было  предугадать,  что  конкретно  могут  попытаться
предпринять Намака.
   Именно с этой  целью  Чифуни  зарылась  в  досье  и  попыталась  выяснить
возможности братьев. Что они могли бы предпринять? Что они делали в подобных
случаях? Что было бы им больше по душе?
   К счастью, архивы ?Кванчо? создавались не по полицейским правилам и  были
намного  шире.  Значительную  часть  материалов  составляли  данные  тайного
наблюдения  и  подслушивания.  В  дополнение  к  фактам  Чифуни   обнаружила
аналитические обзоры и некоторые теоретические выкладки, как сдержанные, так
и  пространные.  Она  слушала   магнитозаписи,   просматривала   видеосъемки
наружного наблюдения и читала, читала до поздней ночи.
   Мускулы и мозги, уродство и красота - каждая ниточка вела к  особенностям
личности того или иного  брата.  Детали  прогнозировать  было  невозможно  в
принципе, но определенные модели поведения в сходных обстоятельствах все  же
существовали.
   Рано утром,  перед  рассветом,  у  Чифуни  появилось  ощущение,  что  она
догадывается, каким может быть следующий ход братьев. Она даже поняла, каким
способом можно было решить проблему полицейского надзора  за  Фицдуэйном.  К
сожалению, подходящие контрмеры определить было намного труднее, да  и  итог
оставался неутешительным. Фицдуэйн-сан был уязвим, и, чего бы  ни  требовали
вопросы его безопасности, он должен был оставаться  уязвимым,  чтобы  Намака
решились наконец на определенные действия.

***

Фицдуэйн поужинал у себя в номере в отеле ?Фермонт? и допоздна засиделся над своими заметками.
   Когда же он наконец закрыл глаза, то подумал о своем отце, о том, как  он
любил его и как по нему тосковал. Джон  Фицдуэйн  погиб,  совершая  затяжной
прыжок с парашютом, когда Хьюго было всего пятнадцать. Воспоминание об  этом
неизменно причиняло ему боль.
   Мало кто из Фицдуэйнов умер в своей постели. Насильственная  смерть  была
одной из традиций рода.
   "Я не хочу, чтобы Бутс остался один, -  подумал  Фицдуэйн.  -  Я  слишком
сильно рискую?.
   Потом он заснул.

Япония, Токио, 28 июня

   - Доброе утро, сержант-сан, - приветливо сказал Фицдуэйн сержанту Ore.
   После того как Фицдуэйн  засиделся  допоздна,  он  спал  мало,  но  очень
крепко. Через пару дней он возвращается в Ирландию и наконец увидит Бутса  и
Кэтлин. Он очень скучал по ним. Но сначала нужно было пройтись по магазинам.
Бутс уже привык к тому, что любящий отец привозил ему  подарки  всякий  раз,
когда возвращался из  самой  недалекой  поездки,  да  и  для  Кэтлин  стоило
присмотреть что-нибудь особенное.
   Этим утром Фицдуэйн мысленно был уже почти дома, и не слишком задумывался
о предстоящем визите на ?Намака Стил?. К тому же на небе показалось  солнце,
а воздух был не таким влажным, как во все прочие дни, и он  чувствовал  себя
отлично. Если не принимать во внимание некоторые своеобразные обстоятельства
его поездки, Фицдуэйн был рад тому немногому, что  он  увидел  в  Японии,  а
особенно - своему знакомству с ее жителями. Наверное, чтобы пробиться сквозь
стену, которой они отгородились от  всего  мира,  действительно  нужны  были
шахтерский обушок и карбидная лампа,  но  зато  за  этой  стеной  скрывались
настоящие сокровища. Одним из таких сокровищ был сержант Ога.
   Ога и дневная смена телохранителей поклонились Фицдуэйну.
   - Мне будет не хватать вас, сержант-сан,  -  сказал  Фицдуэйн.  -  Я  уже
привык проводить все свое время в  обществе  четырех  лучших  представителей
Столичного департамента полиции, и мне хотелось, чтобы вы  знали,  насколько
высоко я ценю все, что вы  для  меня  делаете.  Если  бы  не  вы,  то  меня,
наверное, уже не было бы в живых. Разумеется, если бы меня убили,  то  я  не
понимал бы этого, но я жив, и за это я благодарен вам.
   Сержант Ога слегка порозовел. Он не совсем хорошо понял  то,  что  сказал
гайдзин - особенно его последнюю  фразу,  -  однако  чувства  ирландца  были
вполне ясны. Сержант быстро объяснил своим товарищам суть того,  что  сказал
Фицдуэйн-сан, и все четверо дружно поклонились.
   Фицдуэйн поклонился в ответ и быстро приступил  к  инструктажу.  К  этому
времени он уже обнаружил, что взаимные поклоны могут продолжаться бесконечно
долго, если только не предусмотреть особых  предлогов  для  прерывания  этой
красивой, но утомительной церемонии. Не обидев  собеседника,  поклоны  можно
было прервать в случае, если подошел лифт или подъехало такси.
   - Машина Намака будет в девять тридцать, - сказал Фицдуэйн. - Она отвезет
меня в ?Намака Тауэр?. Оттуда мы вместе с братьями поедем на сталеплавильный
завод. Там я пробуду большую часть дня.
   - При мысли о Намака я невольно чувствую  беспокойство,  Фицдуэйн-сан,  -
заметил Ога. - Это опасные и дьявольски хитрые люди.
   - Я попытаюсь выманить их из норы так, чтобы меня не съели,  -  улыбнулся
Фицдуэйн. - Считайте себя егерем, сержант-сан.
   Но  Ога  остался  очень  недоволен.  Он  прекрасно   понимал,   насколько
ограничены будут в данных условиях возможности полиции.
   - Вы вооружены, Фицдуэйн-сан? - спросил он  заботливо.  -  Вы  не  забыли
надеть бронежилет?
   - Вы говорите совсем как моя мама в детстве,  -  упрекнул  его  Хьюго.  -
Однако я отвечу ?да? на оба вопроса.
   - Разрешите мне посадить в лимузин Намака двоих наших, - попросил Ога.  -
Не годится следовать за вами в одной машине;  для  сопровождения  нужны  как
минимум две.
   Фицдуэйн засмеялся.
   - Сержант-сан, я не президент Соединенных Штатов и не итальянский  судья,
ведущий дело против мафии. Одной машины будет  вполне  достаточно,  особенно
если вас там будет, как всегда, четверо. Если, конечно,  у  вас  нет  свежей
информации.
   Ога отрицательно покачал головой.
   - Послушайте, сержант, - сказал  ему  Фицдуэйн.  -  В  данном  случае  мы
пытаемся балансировать между разумной осторожностью  и  продуманным  риском,
стараясь заставить Намака вступить в игру. Если меня будет охранять  слишком
много людей, они не решатся ничего предпринять, и мы  ничего  не  достигнем.
Поэтому приходится рисковать.  Не  забывайте,  сержант,  что  жизнь  -  вещь
довольно рискованная сама по себе.
   - Слушаюсь, полковник-сан, - кивнул Ога  с  непроницаемым  лицом.  Приказ
есть  приказ  -  это  он  понимал  достаточно  четко,  -  однако   нехорошее
предчувствие не покидало его. К тому же его беспокойство о гайдзине не  было
чисто профессиональным. Ога знал, что будет чувствовать себя спокойно только
тогда, когда Фицдуэйн целым и невредимым отправится в свою далекую Ирландию.
***

Чифуни, сидя на заднем сиденье доставочного фургона ?мицубиси?, наблюдала за тем, как лимузин ?Намака Корпорейшн? подкатывает к дверям отеля ?Фермонт?. На самом деле ее грузовичок был по самую крышу набит новейшей техникой и мог считаться последним словом ?Кванчо? в искусстве наружного наблюдения.
   Чифуни увидела, как водитель в белых перчатках вышел из лимузина и открыл
пассажирскую дверцу.
   Что-то в этой картине удивило ее. Почти сразу Чифуни поняла, что водитель
почему-то появился с левой стороны переднего  сиденья.  Озадаченная,  Чифуни
подвинула  ползунок   увеличения   видеокамеры.   Окна   в   лимузине   были
тонированные, но и видеокамера была не  простой,  разработанной  специально,
чтобы справляться с подобного рода проблемами. С помощью теплочувствительных
датчиков Чифуни без труда разглядела  в  машине  второго  водителя,  который
сидел справа, на обычном месте. Любопытно. В  предыдущий  раз  водитель  был
один, теперь появился второй человек.
   Тем временем  Фицдуэйн  сел  в  машину  и  лимузин  покатился  по  узкому
переулку, чуть притормозив у поворота на проспект  Ясукуни-дори.  Следом  за
ним тронулся с места полицейский автомобиль сопровождения, как всегда -  без
опознавательных знаков. Грузовичок ?кванчо?, внешне ничем не отличающийся от
сотен подобных доставочных фургонов, не спеша выдвинулся третьим. Чифуни  не
было необходимости следовать  за  ними  по  пятам:  на  теле  Фицдуэйна  был
укреплен  крошечный  передатчик,  а  на  электронной   карте   автоматически
отмечалось  местоположение  его  носителя.  Японская  технология  отнюдь  не
ограничивалась одними лишь ?хондами? и видаками.
   Когда лимузин и полицейская машина покинули оживленные центральные  улицы
и выехали на скоростную  автомагистраль,  сержант  Ога  вздохнул  свободнее.
Городские светофоры, пробки и двухстороннее движение создавали слишком много
благоприятных возможностей для покушения или налета. Двигаться по внутренней
полосе двухрядной скоростной магистрали, не стиснутой  никакими  тротуарами,
было намного безопасней.
   - Вон едет клиент дорожной  полиции,  -  заметил,  поглядев  в  зеркальце
заднего вида, сидевший за рулем детектив. У сержанта, который сидел  впереди
рядом с водителем, тоже было такое зеркало, однако когда он посмотрел назад,
догонявшая их машина была настолько близко, что сержант не смог  рассмотреть
никаких деталей, кроме того, что это был  очень  большой  грузовик,  который
едва не наехал на них сзади.
   Он начал поворачиваться назад, чтобы взглянуть на это  чудовище  поближе,
но в это время раздался оглушительный рев, на стекла плеснуло жидкой грязью,
и мимо них  промчался  грязно-коричневый  контейнеровоз  ?гино?  с  высокими
бортами. Обогнав  полицейскую  машину,  он  пристроился  перед  ней  и  стал
замедлять ход.
   - Кретин! - выругался водитель-детектив, также  притормаживая,  чтобы  не
врезаться в грузовик. - Запишите кто-нибудь его номер и  сообщите  по  радио
дорожной полиции. Для  легковушки  это  просто  неосторожная  езда,  но  для
грузовика такие штучки могут кончиться плохо.
   - Оставь грузовик в покое,  -  распорядился  Ога.  -  Обгоняй,  иначе  мы
потеряем гайдзина.
   Водитель попытался начать маневр, но в это время второй гигантский ?гино?
догнал их сзади и  попытался  обогнать.  Две  машины  слегка  соприкоснулись
бортами, и Ога услышал пронзительный скрежет металла. Вспыхнули яркие искры,
водитель-детектив вывернул руль и  вернулся  в  свой  ряд.  Второй  грузовик
догнал первый и поехал с ним рядом по второй  полосе.  Машина  сопровождения
оказалась отрезана от лимузина.
   - Мать  твою  так!  -  сказал  сержант  Ога,  который  ругался  только  в
исключительных  случаях.  Одновременно  он  включил  скрытую  сирену.   Если
загораживающие проезд грузовики не уберутся,  то  это  наверняка  нападение.
Один из детективов вызвал по радио центральную диспетчерскую и передал  туда
номера обоих контейнеровозов.  Закончив,  он  не  ушел  с  линии,  продолжая
прижимать тангенту рации, чтобы в любой момент продолжить передачу.
   При  звуках  сирены  оба  ?гино?  немедленно  увеличили  скорость,  чтобы
очистить полосу. Их скорость и без того была высока, поэтому  прошло  больше
минуты, прежде чем  один  грузовик  обогнал  другой  и  освободил  путь  для
полицейской машины.
   Не выключая сирены, водитель переключил передачу и, вдавив в  пол  педаль
акселератора, пошел на обгон.
   В нескольких сотнях метров перед  собой  они  увидели  нечто  похожее  на
лимузин, однако до него было слишком  далеко,  чтобы  они  могли  разглядеть
номера. Полицейская машина быстро сократила это расстояние, и Ога  разглядел
номер. Это действительно был лимузин Намака, даже противосолнечные жалюзи на
заднем стекле были такими же.
   Сержант почувствовал, что сердце его колотится, а мышцы слегка  вибрируют
от волнения. Он выключил сирену и попытался успокоиться.
   - Я-то думал, что мы увидим какие-нибудь действия, - сказал  водитель.  -
Но  похоже,  мы  напрасно  переживали.  Вон  он,  наш  объект,  сержант-сан.
Целехонек.
   В этот же миг в лица им плеснула ослепительно-желтая вспышка, и на глазах
потрясенных полицейских лимузин разлетелся во все стороны брызгами стекла  и
клочьями искореженного металла, пылающей обивкой  и  обрывками  человеческих
тел.
   Через какую-то долю секунды грянул  гром,  пронеслась  ударная  волна,  и
полицейскую  машину,  которая  и  так  уже  замедляла  ход,   ибо   водитель
инстинктивно  нажал  на  тормоза,  с  размаху  бросило  на  парапет.   Потом
автомобиль несколько раз крутанулся вокруг своей оси, но не перевернулся,  и
наконец,  изрядно  помятый,  остановился  поперек  шоссе,  прямо   рядом   с
обломками.
   Сержант Ога попытался выскочить  из  машины,  но  дверца  с  его  стороны
оказалась вмята внутрь и не открывалась.
   Водитель, повисший на ремнях безопасности, был без сознания. Со лба  его,
куда попал осколок разлетевшегося ветрового стекла, сбегала на руль  струйка
крови. Двое детективов на заднем сиденье были потрясены и растеряны,  но  не
пострадали.  Они  уже  выбрались  наружу  сквозь  заднюю   дверь,   и   Ога,
протиснувшись между передними сиденьями, последовал их примеру.
   Оставив двоих детективов присматривать за раненым водителем,  Ога  окинул
взглядом все еще дымящиеся останки лимузина. Затем он заглянул в салон.
   Сержант очень старался сохранить хладнокровие и  анализировать  увиденное
как  бы  со  стороны.  Внутри  едко  пахло  взрывчаткой  и  горелым   мясом.
Человеческие тела буквально размазало  по  всему  салону,  и  Ога  с  трудом
подавил  позывы  к  рвоте.  Его  мозг,  натренированный  работой  детектива,
отметил, что днище машины было цело, хотя и выгнулось наружу. Это  означало,
что  взрывной  заряд  либо  был  заранее  подложен  в  машину,  либо  внутри
разорвалась пущенная из гранатомета граната.  Насколько  он  мог  судить,  в
металлическом корпусе машины не было входного отверстия, но граната с тем же
успехом могла влететь и через окно.
   Каким  бы  отталкивающим  ни  было  это  занятие,  но  сержант  попытался
определить,  сколько  тел  можно  собрать   из   разметанных   по   сторонам
человеческих останков, а заодно попробовал опознать гайдзина.
   Через несколько минут он отошел от машины. Все его надежды рухнули.  Труп
высокого и сильного мужчины на  заднем  сиденье,  хоть  и  изуродованный  до
неузнаваемости, не оставлял сомнений. Даже клочья одежды, насколько Ога  мог
судить, очень напоминали костюм Фицдуэйна. В кровавом  месиве  он  увидел  и
часы  ?ролекс?  военного  образца,  похожие  на  те,  которые  обычно  носил
ирландец.
   Да, сомнений не было - гайдзин мертв. Потрясенный и подавленный,  сержант
Ога вернулся к побитой полицейской машине и попытался включить радио. Как ни
удивительно, радио еще работало.
   Сержант  начал  передавать  первое  сообщение.  Когда  он  закончил,   то
обнаружил на шоссе грузовик ?мицубиси? и Чифуни Танабу, которая  внимательно
осматривала о