Виктор О'РЕЙЛИ
   ПРАВИЛА ОХОТЫ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

ПРОЛОГ

Западная Ирландия, неподалеку от острова Фицдуэйн 1 января

   Чтобы оправдать свое появление в этих краях, ударной  группе  была  нужна
подходящая легенда.
   Ведь все члены группы были японцами и выделялись  среди  европейцев,  так
что в случае возникновения чрезвычайной ситуации именно о них бы вспомнили в
первую очередь.
   Было решено выдать себя за съемочную группу. Именно в том районе, который
их интересовал, - в самой живописной части западной Ирландии - было  открыто
месторождение золота, вокруг которого кипели страсти. Защитников  окружающей
среды  волновал  вопрос,  будут  ли  разрабатывать  месторождение.  Конфликт
привлек внимание средств массовой информации всего  мира,  съемочные  группы
приезжали  и  уезжали,  и  большинство  арендовало  вертолеты   -   Ирландия
великолепно смотрелась с воздуха.
   Группа начала разведку  на  четырехместном  ?Пайпер-Ацтеке?.  Секретность
предстоящей задачи значительно сокращала время, которое они  могли  провести
непосредственно над островом, однако его хватило, чтобы освоиться с рельефом
местности. На следующий день, чтобы не вызвать подозрений, японцы  позвонили
в замок Хьюго Фицдуэйна, рассказали о сценарии, над которым якобы  работают,
и попросили разрешения на наземную съемку, чтобы добавить  в  свой  репортаж
местный колорит. Им было вежливо, но твердо отказано.
   Сам остров Фицдуэйн  формой  своей  напоминал  указующий  перст,  имевший
десять километров в длину и четыре - в самой широкой части, который указывал
на Америку, лежащую по ту  сторону  Атлантического  океана  в  трех  тысячах
морских  миль  к  западу.  Остров  был  соединен  с  сушей  длинным  мостом,
пролегающим над зловещими скалами и узким проливом. Других сухопутных  путей
на остров не было. Извилистая береговая линия состояла  из  высоких  утесов,
нависающих над морем, а в тех местах, где берег не был так крут и  обрывист,
высадке мешали коварные подводные скалы и переменчивые течения.
   С воздуха террористы рассмотрели на воде темные пятна глубины  и  останки
двух кораблей, которые потерпели  здесь  крушение  в  незапамятные  времена.
Морская пучина казалась первозданной, зловещей  и  опасной.  Иными  словами,
местечко было не из гостеприимных.
   На острове находились два замка. Один из  них,  на  западной  оконечности
острова, носил название Дракер. Он был выстроен  в  викторианском  стиле,  и
некогда в нем помещалось закрытое учебное заведение для детей  аристократов,
однако теперь стоял заброшенным. Второй замок, расположенный ближе к  центру
острова, назывался Данклив и был собственностью Фицдуэйна.  В  этом  родовом
замке Хьюго Фицдуэйн и жил.
   Именно замок и интересовал террористов. Он высился на каменистом скальном
обнажении в глубине  бухты,  а  неподалеку  от  него,  в  центральной  части
острова, находилось небольшое пресное озерцо, в  безмятежные  воды  которого
смотрелся аккуратный белый домик под соломенной крышей.
   Разведка с воздуха помогла группе ответить на множество вопросов.  Теперь
они имели представление  о  рельефе,  возможных  способах  проникновения,  о
населении, системе безопасности, укрытиях, погодных условиях и могли оценить
опасность и составить конкретный план  действий.  Начали  они  с  того,  что
определили место засады и сектор огня.
   Затем японцы  наняли  вертолет  и  легкий  самолет,  способный  покрывать
большие расстояния, объясняя это тем, что они связаны сроками и  должны  как
можно скорее доставить отснятые материалы в Лондон.  Старательный  клерк  из
отдела регистрации дважды  перепроверил  их  полномочия  и  в  конце  концов
вынужден был признать представленные документы заслуживающими доверия.
   Решено было лететь на вертолете на высоте пятидесяти  футов  или  ниже  и
высадиться на поляне в северной части острова неподалеку от  побережья.  Там
их никто не смог бы ни увидеть, ни услышать. Затем они пешком  доберутся  до
выбранного места и устроят засаду. Им  было  известно,  что  Фицдуэйн  имеет
обыкновение менять маршрут своей ежедневной  конной  прогулки,  однако  одно
место он непременно посещал либо на пути из замка, либо возвращаясь туда.
   Ребенок и его  капризы  были  главной  слабостью  Фицдуэйна.  Специальный
наблюдатель следил за обоими несколько недель, прежде чем на арене появились
снайпер и его помощники.
   Члены спецгруппы были опытными, отлично подготовленными людьми, отдающими
себе отчет в своих действиях. После того как они нанесут  удар,  они  пешком
вернутся к ожидающему вертолету, потом с вертолета пересядут  на  самолет  и
вылетят во Францию. Там они благополучно исчезнут.
   Все было продумано и учтено, пора было начинать действовать.
   Дело было за малым - везением.

Япония, Токио, 2 января

   Телохранитель  вздрогнул  и  насторожился,  увидев,  как  ворота  в   сад
распахнулись и на дорожке показался сверкающий лимузин.
   Эти ворота вовсе не должны были отворяться до тех пор, пока  охранник  не
увидит гостей на экране монитора и, что было гораздо более существенным,  до
тех пор, пока он не отключит  блокирующий  механизм  электронного  замка.  В
специально отведенные часы хозяин  принимал  у  себя  десятки  самых  разных
посетителей и просителей, так что черные лимузины перед воротами были скорее
правилом, чем исключением. Сейчас, однако,  было  только  семь  часов  утра;
хозяин как раз принимал ванну и готовился к предстоящему  дню.  Было  хорошо
известно, что в это время его лучше не беспокоить.
   В коридорах власти имела хождение шутка, что  решения,  которые  принимал
Ходама-сан, нежась в своей старинной медной ванне, поломали больше  успешных
карьер, чем все решения, принятые парламентом. Самая соль шутки  заключалась
в том, что Ходама не занимал никакого официального поста.
   Дорожка от ворот до одноэтажного домика в японском стиле, ведущая  сквозь
традиционный ухоженный сад, была совсем короткой. Касуо Ходама был одним  из
самых богатых людей  Японии,  но  именно  поэтому  обычаи  предписывали  ему
определенную  умеренность  и  скромность  в  личной   жизни.   На   открытую
демонстрацию могущества и благосостояния посмотрели бы косо. Тем  не  менее,
простой домик с садом, расположенный в фешенебельном районе  Токио  Акасаке,
говорили сами за себя. Недвижимость и земля  в  столице  Японии  стоили  так
дорого, как нигде в мире,  и  небольшое  строение  с  двориком,  не  намного
превосходящее своими  размерами  типичное  американское  бунгало,  по  самым
скромным  оценкам,  обошлись  владельцу  в  несколько   десятков   миллионов
долларов.
   Охранник, седой ветеран шестидесятилетнего  возраста,  получал  плату  не
столько за  крепость  мускулов,  сколько  за  свою  феноменальную  память  и
редкостные по широте познания во всем, что касалось этикета. Давно прошли те
дни, когда хозяин всерьез опасался нападения. Ныне же его влияние  и  власть
были безгранично велики. Охранник был в основном озабочен тем, как правильно
отрегулировать поток посетителей и при этом в  точности  соблюсти  протокол.
Первостепенное внимание уделялось внешнему виду и достойному поведению слуг.
Неверное обращение и лишний поклон с их  стороны  могли  быть  не  правильно
истолкованы  и  привели  бы  к  нарушению  равновесия  во  взаимоотношениях,
сложившегося между хозяином и гостем. Между тем вся власть Ходамы  зиждилась
на людях, которых он знал и на которых мог повлиять, на  людях,  которым  он
льстил и которых мог  обласкать,  на  людях,  которыми  он  манипулировал  и
которых предавал.
   Имея все  это  в  виду  и  беспокоясь,  как  бы  ненароком  не  оскорбить
какого-нибудь знатного посетителя, охранник некоторое время не  предпринимал
никаких действий, дожидаясь, пока сверкающий хромированными деталями лимузин
с затемненными стеклами развернется перед крыльцом и  остановится,  негромко
урча. Номерной знак  машины  с  начертанным  на  нем  затейливым  иероглифом
подействовал на охранника успокаивающе. Он расслабился,  порадовавшись,  что
не стал поднимать тревогу, которая непременно закончилась бы  конфузом.  То,
что ворота открылись без его участия, получило теперь логичное объяснение  -
лимузин принадлежал одному из самых близких друзей Ходамы.
   Не успел  еще  лимузин  остановиться,  как  дверца  со  стороны  водителя
распахнулась  и  шофер,  в  белых  перчатках  и  безупречном  военно-морском
мундире, ринулся открывать заднюю дверцу.
   Охранник тоже двинулся к машине, чтобы в знак уважения к почтенному гостю
отворить дверцу, однако увидел, что шофер  подоспеет  раньше.  Тогда  старик
остановился и склонился в почтительном глубоком поклоне, уважительно опустив
глаза к земле.
   Дверца открылась, и оттуда показалась пара ног в великолепных туфлях.
   Что-то  было  не  так.  Многолетняя  служба,  состоявшая  в  основном  из
поклонов, приучила охранника узнавать посетителей даже из такого  неудобного
положения, когда сгибаешься в пояснице чуть ли не  пополам.  Что-то  не  так
было  именно  с  туфлями.  Друг  хозяина  был  довольно   последователен   и
предпочитал  партикулярное  платье.  Его  костюмы   были   по   преимуществу
английскими,  обувь  тоже,  а  эти  туфли,  хоть  и  очень   дорогие,   были
итальянского производства.
   Послышался звук, напоминающий громкой плевок  -  три  раза  подряд,  -  и
сомнения охранника были прерваны самым неожиданным образом. Три тупоконечных
пули   калибра   9   миллиметров   пробили   его   склоненную   макушку   и,
деформировавшись от удара о черепную кость, вошли в мозг, разворотив  его  в
мгновение ока.
   Поклон охранника внезапно стал слишком почтительным и глубоким.  В  конце
концов  сила  тяжести  взяла  свое,   и   бездыханное   тело,   скорчившись,
опрокинулось на землю. Кровь из пробитой головы  текла  прямо  на  тщательно
выложенный гравий, которым были усыпаны дорожки в саду камней Дзен.
   Шофер что-то быстро сказал в миниатюрный передатчик,  и  через  несколько
секунд второй черный лимузин въехал в сад досточтимого Ходамы. Ворота за ним
закрылись. Из двух машин выбрались десять человек,  двигавшихся  уверенно  и
целеустремленно, что выдавало солидную подготовку  и  опыт.  Быстро  окружив
дом, все они, повинуясь короткой команде, одновременно проникли внутрь.
   Ничего не подозревая, Ходама-сан предвкушал  наслаждение  от  предстоящей
процедуры - долгого лежания в горячей ванне. Нынешнее строение  было  просто
точной копией его дома, стоявшего  на  этом  же  месте  и  дотла  сожженного
американскими  бомбардировщиками,  но  ванна  была  все  та  же.  Когда  дом
отстраивали, для нее отвели специальное помещение.
   Специальная  конструкция  помещения  нужна   была   потому,   что   ванна
представляла собой высокий медный цилиндр с открытым  верхом  и  полукруглым
днищем, напоминая скорее глубокий котел для  риса,  чем  европейскую  ванну.
Вода подогревалась  открытым  огнем,  который  разводился  под  днищем.  Для
удобства топка была встроена во внешнюю стену рядом с  поленницей,  так  что
изнутри к ней не было никакого доступа, а сама медная ванна была утоплена  в
облицованный изразцами пол комнаты.
   Процедура начиналась с того, что ванна заполнялась водой. Потом  под  ней
разводился огонь, который горел до тех пор,  пока  вода  не  согревалась  до
необходимой температуры. После этого огонь  гасился,  и  воду  проверяли  во
второй раз. Только после этого Ходама-сан торжественно погружался в  горячую
воду,  от  которой  поднимался  пар,  и  садился  на  встроенную  деревянную
скамеечку, наслаждаясь успокаивающим действием горячей воды.
   Ходама очень любил свою медную ванну. Он часто  говорил,  что  сей  сосуд
принадлежал большему числу поколений их семьи, чем он мог сосчитать.  В  ней
он мог сидеть, погрузившись по самый подбородок и шевеля ногами, и мысли его
при этом текли плавно и спокойно, рождая такие идеи, какие ни за что  бы  не
появились в холодной и неглубокой ванне западного образца.
   Слуга Ходамы Амика, отвечавший за подогрев воды и  все  остальные  детали
сложного утреннего ритуала, только что доложил господину, что ванна готова.
   Ходама медленно вошел в облицованную плиткой ванную  комнату.  Разум  его
все еще  был  проницателен  и  быстр,  однако  тело  чувствовало  каждый  из
восьмидесяти четырех годов прожитой жизни. Теперь Ходама спал очень мало,  и
несмотря на ранний час, он уже успел поработать в  своем  кабинете.  Горячая
ванна манила его успокоением и чувством легкости во всем теле.
   Ходама-сан был облачен в легкую хлопчатую якату - разновидность кимоно, -
которая  запахивалась  слева  направо.   Справа   налево   обряжали   только
покойников. Полы якаты удерживала  простая  заколка-оби.  Поверх  кимоно  он
надел  хаори  -  короткий  пиджачок,  напоминающий  кардиган:  с  возрастом,
особенно в прохладные утренние часы, Ходама особенно остро чувствовал холод.
На ногах его были сандалии сори.
   Ванная комната была довольно просторной. В ней были раздевалка, массажный
стол, душевая и прачечная. Когда Ходама был  помоложе,  то  на  этом  столе,
больше похожем на  низенькую  кушетку,  он  наслаждался  многими  и  многими
женщинами. Теперь же стол использовался исключительно по прямому назначению.
   Амика помог господину раздеться, повесил его одежду в шкафчик и  проводил
его в купальню. Здесь на плитках  пола  были  разложены  деревянные  стлани,
обеспечивающие сток воды. Ходама уселся на маленький  деревянный  табурет  и
намылился. Когда  он  был  готов,  Амика  принялся  поливать  его  водой  из
деревянного ведра до  тех  пор,  пока  не  смыл  всю  мыльную  пену.  Ходама
погружался в ванну лишь чисто вымытым и выбритым по японской традиции.
   Температура воды была в самый раз, и Ходама,  предчувствуя  удовольствие,
одобрительно кивнул слуге. Тот ответил хозяину почтительной улыбкой и легким
поклоном, который предписывало ему положение старого и доверенного слуги.  И
вдруг голова его стала клониться к ванной, и на  глазах  изумленного  Ходамы
Амика нырнул в исходящую паром горячую воду.
   Вода мгновенно окрасилась красным.
   Ходама невольно вскрикнул и попятился. Но крепкие руки схватили его сзади
и бросили вниз лицом на массажный стол. Руки и ноги Ходамы оказались  крепко
связаны чем-то тонким и прочным, и путы эти болезненно врезались в  запястья
и лодыжки. Потом его рывком поставили на ноги.
   Насколько он мог заметить, нападавших было трое или четверо. Все они были
в строгих деловых костюмах, но скрывали лица под масками из черной ткани.  У
двоих в руках были пистолеты с глушителями.
   Сзади послышался звук чего-то тяжелого, брошенного на  деревянный  настил
на полу, и Ходама почувствовал, как  к  его  ногам  что-то  привязывают.  Он
опустил глаза и увидел тяжелый железный груз, прикрепленный к его ногам.
   Кровь отхлынула от его лица. Ходама догадался, что сейчас  произойдет,  и
его охватил страх.
   - Кто вы такие? - с трудом проговорил он. - Что  вы  хотите?  Или  вы  не
знаете, с кем имеете дело?
   Один из мужчин мрачно кивнул.
   - О да, Ходама-сан, нам совершенно точно известно, кто  вы  такой.  -  Он
насмешливо поклонился. - В этом-то все и дело.
   Двое незнакомцев подошли к ванне, наклонились над  ней  и,  вытащив  тело
слуги, швырнули его в угол комнаты.
   Ходама стоял связанный, худой и высохший, ростом на несколько дюймов ниже
окружавших  его  врагов.  Он  изо  всех  сил  старался  сохранить  последнее
достоинство. Тем временем в комнате становилось все жарче, а  вода  в  ванне
начала бурлить. Когда кипение усилилось, самообладание покинуло его.
   - Власть! - выкрикнул Ходама. - Я обладаю огромной властью! Не  надейтесь
спастись  после  того,  как  вы  сделаете  со  мной  такое!..  Это  безумие,
абсолютное безумие!!!
   Человек, разговаривавший с Ходамой, сделал знак, и один из его помощников
сильно ударил старика в живот. Ходама согнулся от боли, упал  на  колени,  и
его вырвало. Превозмогая боль, он посмотрел снизу вверх на своих  мучителей.
В одной из фигур ему почудилось что-то знакомое, а смех и голос пробудили  в
нем какое-то смутное подозрение.
   - Кто вы? - негромко спросил  он.  -  Я  должен  знать.  Главарь  покачал
головой.
   - Ничего ты не должен, - угрюмо сказал он. - Ты должен только умереть.
   По его знаку двое в масках подхватили легкое тело Ходамы, подняли его над
ванной и медленно опустили в красный от крови кипяток.

Глава 1

Ирландия, остров Фицдуэйн, 1 января

   Фицдуэйн положил свой  швейцарский  автоматический  пистолет  на  верхнюю
полку в ванной, размышляя о том, что маленькие дети и  огнестрельное  оружие
не слишком хорошо сочетаются. Потом он подумал еще и пришел к выводу, что то
же самое можно сказать и о многих взрослых.
   Что  касалось  его  самого,  то  он,  до  разумного   предела,   конечно,
пренебрегал постоянной  угрозой  нападения  террористов.  Меры  безопасности
требовали уйму времени и к тому же были невыразимо скучны. Однако  когда  на
свет появился Питер  -  сморщенный,  маленький,  как  продолговатый  розовый
конверт, довольно шумный и с золотистым пушком на голове,  -  Фицдуэйн  стал
смотреть на многие вещи по-другому.
   Рукой он проверил температуру воды в ванне. В какой-то книге про детей он
прочел, что правильнее пробовать воду локтем, однако  ему  это  казалось  уж
чересчур заумным, да и Питер, как правило, был доволен. Если ему  что-то  не
нравилось, он выражал свой протест громким  криком.  Как  заметил  Фицдуэйн,
дети были склонны к прямому и непосредственному общению.
   - Бутс! - позвал Фицдуэйн, стараясь, чтобы голос его звучал  повелительно
и твердо. - Пора принимать ванну! - Подумав, он присовокупил угрозу:
   - Иди сюда немедленно, а то я пощекочу тебе пятки!
   Прозвище Бутс - Сапожок - было  связано  с  капризным  климатом  Западной
Ирландии. Маленький  Питер  обожал  играть  на  улице,  шлепая  по  лужам  и
ковыряясь в глине, и поэтому одним  из  первых  слов,  которое  он  научился
выговаривать,  было  требование  немедленно  подать  ему  красные  резиновые
сапоги-веллингтоны.
   Между тем на зов никто не откликнулся. Фицдуэйн проверил шкаф в ванной  и
заглянул  за  корзину  с  грязным  бель„м,  ожидая  увидеть  там  маленького
белобрысого  мальчика  трех  лет,  скрючившегося   в   укромном   уголке   и
покрасневшего от сдерживаемого смеха.
   Никого.
   Фицдуэйн ощутил легкую тревогу. Родовой замок  Фицдуэйнов,  расположенный
на уединенном острове у  западного  побережья  Ирландии,  был  не  таким  уж
большим, чтобы в нем заблудиться, однако и в  нем  были  каменные  лестницы,
бастионы и высокая стена вокруг внутреннего дворика, словом, много мест, где
маленького  ребенка  подстерегала  опасность.  С  точки  зрения  заботливого
папаши,   Данклив   вовсе   не   был   идеальным   местом   для   воспитания
малыша-непоседы.
   Откровенно говоря, Фицдуэйн был удивлен, что все его предки  благополучно
доживали до зрелого возраста. Ему казалось, что падение со стены  на  острые
скалы или в холодные воды Атлантического океана было бы  более  естественным
концом для многих из них. История, однако, свидетельствовала, что  Фицдуэйны
оказались довольно решительным и жизнестойким родом. Они, к счастью, выжили,
и он, Хьюго Фицдуэйн, появился на свет еще до того, как возможность  зачатия
в  пробирке  превратила  столь  важную  деталь,  как   родители,   в   нечто
необязательное и второстепенное.
   Он открыл дверь ванной комнаты и заглянул в  раздевалку.  Там  никого  не
было.
   Затем Фицдуэйн увидел, как ручка двери  из  раздевалки  в  коридор  стала
медленно поворачиваться.
   - Бутс! - воззвал Фицдуэйн. - Иди сюда сейчас же!
   Ответом ему была тишина. Фицдуэйн почувствовал, как по спине его пробежал
холодок. Недоверие все еще боролось  в  нем  с  тем,  что  подсказывали  ему
обострившиеся чувства, и Фицдуэйн вдруг осознал, что опасность,  которую  он
давно предвидел, но в котор