следует именно это: душа у него есть!
   - Я вынуждена с вами согласиться, - призналась ученая дама. -  Однако
что касается поведенческих реакций Официанта-213-ADM, то  это  не  более
чем симулятор. Машины с развитым самосознанием уже много тысячелетий как
вне закона.
   - В чем я сильно сомневаюсь! - воскликнул Вольтер.
   - И насколько это вызвано саркианским программированием?
   - Ни на йоту! Права человека...
   - ...вряд ли следует распространять и на машины. Вольтер  рассердился
не на шутку.
   - Я не смогу и не стану свободно высказывать  свое  мнение  по  столь
щекотливым  вопросам  -  до  тех  пор,  пока  вы  не  избавите  меня  от
воспоминаний о тех страданиях, какие я перенес из-за того,  что  открыто
выражал свое мнение!
   - Но твое прошлое - это неотъемлемая часть твоей личности. Без  всего
того, что ты пережил, ты бы...
   - Чушь! Полная чушь! А правда состоит в том, что на самом деле  я  не
отваживался говорить, что думаю, - по  очень  и  очень  многим  поводам.
Возьмем хотя бы этого пуританина-жизнененавистника Паскаля, его  взгляды
о первородном грехе, чудесах и прочей подобной ерунде.  Так  вот,  я  не
смог тогда решиться и не сказал, что я  обо  всем  этом  на  самом  деле
думаю! Всегда - понимаете, всегда! - я вынужден был просчитывать, во что
мне обойдется любое, даже малейшее покушение на  светские  условности  и
глупейшие обычаи.
   Ученая дама очень мило прикусила губку.
   - И все же у тебя  здорово  получалось,  насколько  мы  теперь  можем
догадываться. Ты был очень знаменит. Мы не знаем твоей истории, не знаем
даже, из какого ты мира. Но из твоих воспоминаний становится ясно...
   - А Дева? Она пострадала гораздо больше, чем я. Она заплатила за свои
убеждения наивысшую цену. Распятие на кресте ничуть не страшнее, чем то,
что перенесла бедная девочка, которую привязали  к  позорному  столбу  и
сожгли! И теперь только раскури перед нею добрую трубку - до чего  я,  к
слову сказать, большой любитель, - и у нее  уже  глаза  закатываются  от
ужаса.
   - Но ведь это тоже основа ее личности.
   - Разумные беседы невозможно вести в атмосфере  угроз  и  устрашения.
Если наше предназначение - быть справедливыми судьями, умоляю,  избавьте
нас от этих кошмаров, иначе мы не сможем открыто высказывать свои  мысли
и не сумеем вдохновить на это других.  В  противном  случае  эти  дебаты
будут подобны олимпийским соревнованиям по бегу, когда у бегунов к ногам
привязаны свинцовые гири.
   Ученая дама ответила не сразу.
   - Я... Я постараюсь вам  помочь.  Правда,  не  уверена,  что  у  меня
что-нибудь получится.
   Вольтер язвительно фыркнул:
   - Я достаточно много  знаю  о  ваших  методах  работы.  И  знаю,  что
исполнить мою просьбу вы можете без малейших затруднений.
   - Ты прав, технически это совсем не трудно. Но дело в другом. С точки
зрения этики  я  не  вправе  распоряжаться  программой  Девы  по  своему
разумению, в угоду своей или твоей прихоти.
   Вольтер вздернул подбородок.
   - Я полагаю, мадам невысокого мнения о моей  философии?  А  на  самом
деле...
   - Вовсе нет! Я думаю о твоем мире! У тебя - замечательный, выдающийся
ум, а если подумать, из каких глубин прошлого он явился, это  вообще  не
вообразить как удивительно. Как бы мне хотелось, чтобы  в  Империи  были
люди, подобные  тебе!  Но  твоя  точка  зрения,  хоть  она  и  логически
обоснована, все же ограниченна - из-за того,  о  чем  ты  не  знаешь,  а
потому не берешь в расчет.
   - Это ты так о моей философии?! Она всеобъемлюща, универсальна!
   - А я работаю на "Технокомпанию", и мои заказчики - Хранители,  а  их
представитель - господин  Бокер.  И  профессиональная  этика  велит  мне
предоставить им Деву такой, как они потребуют. И я не стану  освобождать
Деву от воспоминаний о пытках и  казни  -  если  только  не  уговорю  их
включить это в заказ. А Марку придется просить разрешения у  компании  и
своих заказчиков, Скептиков, на то, чтобы уничтожить часть  воспоминаний
у тебя. Он с удовольствием возьмется за это, можешь мне поверить.  Кроме
того, его Скептики гораздо более сговорчивы, чем мои Хранители. Ведь так
ты получишь преимущество...
   - Совершенно  с  вами  согласен,  -  неожиданно  уступил  Вольтер.  -
Избавить меня от страхов и комплексов, а Деву оставить такой, как  есть,
- это, конечно же, несправедливо и неэтично.  Этого  не  одобрил  бы  ни
Локк, ни Ньютон.
   Ученая дама молчала довольно долго.
   - Я поговорю со своим начальством и с господином Бокером, -  наконец,
сказала она. - Но на твоем месте я бы ожидала, затаив дыхание.
   Вольтер криво усмехнулся и сказал:
   -  Мадам  забывает,  что  у  меня  нет  дыхания,  которое  я  мог  бы
задержать...
 
Глава 10 
 
   Сверкание заставки на экране компьютера в кабинете Марка прекратилось
сразу же, как только он вошел к себе. Это значило, что  на  вызов  симов
ответила Сибил - у себя в кабинете.
   Марка обожгло подозрение. Они  договорились  не  общаться  со  своими
симами  по   отдельности,   наедине,   хотя   каждый   и   дал   другому
соответствующий допуск. Дева никогда не вступала в  контакт  первой,  по
своей инициативе. А это означает, что вызов пришел от Вольтера.
   Да как Сибил посмела загрузить программу без него! Марк пулей вылетел
из кабинета, его раздирало желание немедленно выложить Сибил и  Вольтеру
все, что он думает об их тайной возне у него за спиной.  Но  в  коридоре
Марка со всех окружили телерепортеры с камерами и назойливые журналисты.
На то, чтобы от них отделаться, ушло не менее четверти  часа,  и  когда,
спустя пятнадцать минут, Марк ворвался в кабинет Сибил, он, конечно  же,
застал там ту картину, какую и ожидал: Сибил премило болтала с Вольтером
с глазу на глаз. Причем она не стала включать  сима  на  весь  экран,  а
уменьшила его до размеров обычного человека.
   - Ты нарушила наш договор! - выкрикнул Марк. - Что  ты  тут  делаешь?
Пытаешься вскружить  голову  этому  шизофренику,  чтобы  он  ради  твоих
прелестей согласился проиграть спор?
   Сибил включила паузу и спрятала лицо в ладони.  Сим  Вольтера  замер.
Сибил подняла  голову,  и  Марк  увидел,  что  глаза  девушки  наполнены
слезами. Марк ощутил, как сжалось его сердце, как все внутри закипает от
возмущения, но он быстро взял себя  в  руки  и  постарался  не  обращать
внимания на мелочи. Никакого сомнения быть не может - она  действительно
целовалась с Вольтером, и как раз перед его приходом!
   - Должен признаться, я и подумать не мог, что ты падешь так низко!
   - Как низко? - Сибил стряхнула  слезы  с  ресниц  и  выпятила  вперед
нижнюю челюсть. - Что с тобой стряслось? Ты же всегда был таким славным,
веселым парнем.
   - Что здесь происходит?! Она рассказала.
   Марк вылетел из кабинета Сибил, прошагал обратно  к  себе  и  включил
загрузку  Вольтера.  Программа  еще  не  успела  полностью  активировать
движение, еще не включился даже цвет, когда Марк, вне  себя  от  злости,
заорал:
   - Мой ответ такой: нет! Нет! Нет!
   - Я более чем уверен, что  ты  уже  придумал  множество  замысловатых
силлогизмов, способных меня убедить, - язвительно заметил Вольтер, когда
его голографическое изображение получило возможность двигаться.
   Марк не мог не признать,  что  проклятый  сим  умудряется  обставлять
внезапные  исчезновения  и  появления  в  виртуальном   пространстве   с
неслыханной ловкостью.
   - А теперь слушай меня, - спокойным и ровным голосом сказал Марк. - Я
хочу, чтобы Роза Франции явилась на дебаты одетой в свои доспехи.  Кроме
всего прочего, это напомнит ей о том, как  она  себя  чувствовала  перед
инквизиторами. Она начнет что-то лепетать, нести всякую бессмыслицу -  и
вся планета увидит, насколько Вера уступает Разуму. Вольтер в возмущении
топнул ногой.
   - Merde alors! Мы не  согласны!  Я  -  ладно,  черт  со  мной,  но  я
настаиваю, чтобы вы убрали из памяти Девы воспоминания о последних часах
жизни, чтобы свободу ее суждений не сдерживал - как это часто бывало  со
мной - страх перед возможным мучительным наказанием.
   - Невозможно. Бокер желает получить чистую Веру - и  он  ее  получит,
всю целиком.
   - Но это же  нелепо!  Кроме  того,  я  требую,  чтобы  мне  позволяли
видеться с нею и с тем чудаковатым милашкой Официантом в кафе - сейчас и
впредь. Я никогда не встречал созданий, подобных  им,  и  они  теперь  -
единственное общество, которое у меня есть.
   "А как же я?" - подумал Марк. Он, конечно, постоянно держал  сима  на
связи и работал над ним - потому, что этого требовали интересы фирмы, но
костлявый склочный старик ему в самом  деле  чем-то  нравился.  Это  был
могучий ум, потрясающий воображение. Более того, это была сильная, яркая
личность,  которая  сохранилась,  даже  пройдя   сквозь   самые   тяжкие
испытания. Вольтер жил в эпоху расцвета. Марку это  импонировало,  и  он
хотел бы стать Вольтеру другом. "А как же я?"
   Однако вслух он сказал совсем другое:
   - Мне кажется, тебе даже в голову не  приходит,  что  проигравшего  в
этом споре ожидает незавидная участь - он обречен на забвение.
   Вольтер не подал виду, что как-то задет.
   - Кого-кого, а меня ты не обманешь, - сказал Марк. -  Я-то  прекрасно
знаю, о чем ты мечтаешь, чего хочешь больше всего на свете, даже больше,
чем интеллектуального бессмертия...
   - В самом деле?
   -  Да,  потому  что  бессмертие  тебе  и  так  обеспечено.  Ты   ведь
восстановлен заново.
   - Уверяю тебя, мое представление о  жизни  не  исчерпывается  набором
цифровых комбинаций, из которых я сейчас состою.
   Это заявление несколько обеспокоило Марка, но он постарался  временно
отогнать тревогу.
   - Не забывай, я могу покопаться в твоем блоке памяти и прочесть любые
твои воспоминания. Я как раз вспомнил, что  однажды  ты,  будучи  уже  в
зрелых летах, без всякого принуждения со стороны  отца,  по  собственной
свободной воле принял пасхальное причастие.
   - Ах, но в самом конце я ведь отказался от  причастия!  Все,  чего  я
хотел тогда, - чтобы меня оставили в покое и позволили тихо умереть.
   -  Позволь,  я   прочитаю   отрывок   из   твоей   знаменитой   поэмы
"Землетрясение в Лиссабоне"... Это, кстати, тоже взято из  твоего  блока
памяти:
 
   Что жизнь, коль за свершенные деянья
   Не суждено в посмертье воздаянье,
   И существо, в ком билась мысль живая,
   Небытие за гробом ожидает.
 
   Вольтер слегка смутился.
   - Да, я это сказал - и хорошо  сказал,  заметь!  Однако  всякий,  кто
наслаждается жизнью, страстно стремится ее продлить - и это правда.
   - Так вот, твой единственный шанс получить хоть какое-нибудь  будущее
- это  победить  в  дебатах.  Ты  просишь  лишить  Деву  воспоминаний  о
последних часах жизни,  о  пытках  и  сожжении  заживо  -  но  ведь  это
противоречит твоим собственным кровным интересам!  А  мы  оба  прекрасно
знаем, как трепетно ты всегда к ним относился.
   Вольтер  рассердился.  Марк  следил  за  показателями  эмоционального
состояния сима, выведенными на  боковой  экранчик:  колебания  базисного
состояния хорошо  контролируются,  но  эмоциональная  надстройка  ужасно
быстро разрастается. Оранжевый  цилиндрик  быстро-быстро  пульсировал  в
трехмерном  пространстве,  его  распирало  во  все  стороны   внутреннее
давление  плотно  свитого  клубка  эмоций.   Показатели   эмоционального
напряжения очень быстро нарастали и вскоре должны  были  приблизиться  к
критическому уровню.
   Марк стукнул кулаком по панели. Чертовски  заманчиво  заставить  сима
поверить в то, чего Марк хочет... Но это слишком сложно, долго и дорого.
Пришлось бы  интегрировать  идеаторными  кластерами  всю  личность  сима
целиком. Самовосстановление срабатывает гораздо лучше. Жаль только,  что
его можно лишь подталкивать и направлять, а насильно ускорить  в  нужном
направлении нельзя.
   Настроение Вольтера  упало  ниже  некуда,  это  Марк  ясно  видел  по
показаниям приборов. Однако на лице  сима  -  Марк  специально  увеличил
изображение и замедлил движения - на лице Вольтера не  отражалось  ровно
ничего, только во взгляде сквозила некоторая задумчивость.  Марк  долгие
годы не мог привыкнуть к тому,  что  люди,  а  также  высококачественные
симуляторы людей способны так хорошо скрывать свои чувства.
   Может, стоит немного пошутить?
   - Послушай, парень, что  я  тебе  скажу...  Если  ты  не  перестанешь
выделываться, я, так и знай, дам ей  почитать  ту  мерзкую  непристойную
пьеску, которую ты о ней написал.
   - "La Pucelle" {"Девственница", бурлескная  поэма  Вольтера  о  Жанне
д'Арк, крайне непристойная}?! Ты не посмеешь!
   - Это  я-то  не  посмею?  После  такого  чтива  она  вряд  ли  вообще
когда-нибудь захочет сказать тебе хоть слово!
   Вольтер хитро усмехнулся.
   - Мсье забывает, что Дева не умеет читать...
   - Я позабочусь о том, чтобы читать она научилась. Или, еще  лучше,  я
сам ей все прочитаю. Она, конечно,  безграмотная  невежда,  но,  будь  я
проклят, она отнюдь не глухая!
   Вольтер стрельнул в него яростным взглядом и пробормотал:
   - Между Сциллой и Харибдой...
   В чем секрет этого невероятного разума, острого, словно скальпель? Он
- или оно - приспосабливается к совершенно новому для себя миру  быстрее
любого другого сима из тех, что встречались Марку раньше. Марк  поклялся
себе, что, когда дебаты  завершатся,  он  разберет  сима  по  винтику  и
тщательнейшим образом  изучит  все  его  логические  цепи  и  внутреннюю
структуру  процессора.  Там  еще,  кстати,   есть   эти   блоки   памяти
восьмитысячелетней давности. Что-то Селдон темнит насчет них.  Когда  об
этом зашла речь, он как-то странно держался...
   - Я обещаю, что напишу философическую речь, если ты позволишь мне еще
раз с ней увидеться. Ты  же,  со  своей  стороны,  должен  обещать,  что
никогда даже не упомянешь при Деве "La Pucelle".
   - Смотри только, без фокусов! - предупредил Марк. - Я все время  буду
за тобой следить.
   - Как угодно.
   И  Марк  вернул  Вольтера  в  кафе,  где  его  уже  ждали   Жанна   и
Официант-213-ADM,   которые   тем    временем    увлеченно    занимались
самоанализом. Марк только и успел посмотреть, как они здороваются, когда
в дверь его кабинета настойчиво постучали.
   Это оказался старина Ним.
   - Кафе?
   - Ясное дело, - кивнул Марк и повернулся, чтобы мельком взглянуть  на
расположившихся в кафе симов. - Слушай, у  тебя,  случаем,  не  найдется
щепотки сенсопорошка, а? День  у  меня  сегодня  был  дерьмовый  -  хуже
некуда.
 
Глава 11 
 
   - Ваши заказы, господа, - торжественно произнес Официант-213-ADM.
   Ему трудно было вникнуть в суть спора между Девой и мсье Аруэ о  том,
наделены ли душой создания вроде него. Мсье, похоже, утверждал, что души
нет вообще ни у каких созданий, - а Дева из-за  этого  очень  сердилась.
Они спорили так увлеченно, что  даже  не  заметили  за  разговором,  что
куда-то  исчезло  то  странное  призрачное  создание,   которое   обычно
пристально  следило  за  ними  -  тот,  кого  называли  "программистом",
создатель здешнего виртуального пространства.
   Официант счел, что как раз выдался  удобный  случай  попросить  мсье,
чтобы   тот   походатайствовал   за   него,   Официанта,   и    попросил
людей-создателей дать ему какое-нибудь имя. Ведь "213-ADM" - не  имя,  а
всего лишь номерной код, который есть у любого  из  механических  людей.
Двойка означает его основную функцию - механический официант, тринадцать
- номер сектора,  к  которому  он  приписан,  a  ADM  -  соответственно,
сокращенное название ресторана, "Aux Deux Magots". Официант был  уверен:
будь у него человеческое имя, он  гораздо  скорее  привлек  бы  к  своей
персоне внимание золотоволосой буфетчицы...
   - Мсье, мадам! Ваши заказы, пожалуйста!
   - Какой смысл что-то заказывать? - раздраженно фыркнул мсье. Официант
подумал, что - как  видно  на  примере  мсье  терпимость  нисколечко  не
зависит от учености.  -  Мы  все  равно  ничего  не  сможем  попробовать
по-настоящему!
   Официант театрально развел верхней парой своих четырех  рук,  выражая
этим жестом  искреннее  сочувствие.  Ему  были  недоступны  человеческие
чувства, кроме зрения, слуха и элементарного тактильного чувства  -  все
остальное просто не нужно для того,  чтобы  исполнять  его  работу.  Ему
ужасно хотелось уметь ощущать что-нибудь на  вкус,  чувствовать  запахи,
прикосновения... но люди, как видно, решили, что он прекрасно  обойдется
и без этих изысканных удовольствий.
   Дева внимательно просмотрела меню и, меняя тему разговора, попросила:
   - Мне, пожалуйста, то же, что  всегда.  Корочку  хлеба...  Или,  если
хлеба нет, можете принести ржаной сухарик...
   - Ржаной сухарь!.. - эхом откликнулся мсье.
   - ...и немного шампанского, чтобы его размочить.
   Мсье потряс в воздухе рукой, словно желая остудить ее, и сказал:
   - Я велю тебе, Официант, сделать доброе дело: будь  так  добр,  научи
Деву читать меню.
   - Ученая дама запретила, - сказал Официант. Ему не хотелось навлекать
на  себя  неприятности,  вмешиваясь  в  дела  хозяев-людей,  которые  по
собственному желанию могли отключить его в любое мгновение.
   Мсье взмахнул рукой, словно отмахиваясь от чего-то.
   - Она слишком много внимания уделяет ненужным подробностям. С  такими
замашками ей ни за что не выжить самой в Париже, не говоря  уже  о  том,
чтобы выдвинуться при каком-нибудь королевском дворе. А вот этот парень,
Марк, - он далеко пойдет. Фортуна чаще поворачивается лицом к  тем,  кто
не особенно обременен совестью. Я бы, к примеру, ни за что не выбился из
нищеты и не стал бы одним из богатейших людей Франции, если бы  позволял
угрызениям совести спутывать мои планы.
   - Мсье уже решил, что будет заказывать? - спросил Официант.
   - Да.  Ты  должен  научить  Деву  разбираться  в  более  замысловатых
текстах,  чтобы  она  смогла  прочитать  мою  поэму   "О   ньютонианской
философии" и прочие мои философские  произведения.  Ее  суждения  должны
стать  настолько  близкими  по  уровню  развития  к  моим   собственным,
насколько это вообще возможно.
   Правда,  я  не  думаю,  чтобы  чей-нибудь  разум  мог   по-настоящему
сравниться с моим, - добавил он со своей обычной ехидной ухмылочкой.
   - Ваша скромность сравнима только с вашей мудростью, - сказала Дева.
   На это замечание Вольтер ответил лукавой усмешкой. Официант  печально
покачал головой.
   - Боюсь, это невозможно, Я не в состоянии научить  чему-то  сложному.
Моя грамотность  ограничивается  только  текстами,  которые  могут  быть
записаны в меню. Я чрезвычайно польщен желанием мсье придать  мне  более
веский социальный статус... Но увы! Даже когда фортуна сама  стучится  в
дверь - я, как и  другие  такие  же  механические  создания,  просто  не
способен эту дверь открыть.
   - Представители низших классов должны знать свое место, - заверил его
Вольтер. - Однако в твоем случае я считаю нужным сделать исключение. Ты,
похоже, весьма честолюбивое создание. Или нет?
   Официант робко взглянул на золотоволосую девушку-буфетчицу.
   - Механическим официантам вроде меня не положено быть честолюбивыми.
   - А кем бы ты хотел стать, а? Если бы мог стать тем, кем захочешь?
   Так случилось, что Официант знал, где проводит свои свободные три дня
в неделю девушка его  мечты  -  золотоволосая  буфетчица.  Она  работала
только четыре дня в неделю - сам Официант трудился все  семь  дней,  без
выходных, - а свободное время проводила в бесконечных коридорах Лувра.
   - Я хотел бы стать механическим гидом в Лувре, - ответил Официант.  -
Достаточно привлекательным и с уймой свободного времени, чтобы ухаживать
за женщиной, которая пока едва ли подозревает о моем существовании.
   Мсье Аруэ с достоинством сказал:
   - Я поищу  способ  похлопотать,  чтобы  тебя...  как  же  это  у  них
называется?
   - Перепрограммировали, - охотно подсказала Дева.
   - Великий Боже! - воскликнул Вольтер.  -  Да  она  уже  умеет  читать
ничуть не хуже тебя! И мне, как видно, не придется дожидаться,  пока  ее