(прежде всего, чувств  беспокойства и
обиды)  посредством  их  отреагирования.  Невозможность этого в силу  разных
причин,   в   том   числе   из-за   развитых  нравственно-этических   чувств
(совестливости,  чувства   вины,   сострадания  и   переживания  в   целом),
способствует  повышению  внутреннего  психического  напряжения,   вплоть  до
появления болезненных расстройств.
 Непросто  диагностировать конфликт  детей с  родителями,  и делать  это
нужно крайне осторожно, соблюдая  известный  такт при беседе. Главное  -  не
обострить отношения  в семье, не настроить  детей  и  родителей  друг против
друга,  а  по возможности смягчить  некоторые  из  сторон  их  отрицательных
взаимоотношений.
 Необходимую  информацию о  конфликте детей с  родителями можно получить
посредством анализа ответов детей  на  ряд задаваемых при интервью вопросов.
Причем все ответы нужно оценивать в их единстве,  помня о том, что некоторые
из них отражают, скорее,  возрастную и психологическую значимость для детей,
чем непосредственный конфликт с родителями.
 Вопрос: "С кем ты живешь дома?"
 Обычно  ребенок на первое место ставит наиболее авторитетное (значимое)
для него лицо, к  которому он, к тому же,  испытывает чувство привязанности.
Перечисление одного из  взрослых на последнем  месте  указывает как  на  его
меньшую значимость для детей, так и  на возможную  диспозицию в отношении  с
ним. Последнее  особенно характерно,  если  ребенок может забыть перечислить
одного из членов семьи.
 Вопрос: "Коли бы ты играл  в  воображаемую  игру "Семья", кого бы в ней
изображал - маму, папу или себя папу, маму или себя себя, маму, папу?"
 Как уже отмечалось, старшие  дошкольники обычно выбирают роль  родителя
того  же пола, обнаруживая возрастную  потребность в ролевой идентификации с
ним.  Если же ребенок в данном возрасте выбирает роль родителя другого пола,
то  это подчеркивает диспозицию  в отношениях с родителем того же  пола  или
обоими родителями, если он отказывается от их роли и выбирает себя.
 Вопрос: "Если бы дома никого не было, кого бы ты ждал в первую  очередь
- маму, папу папу, маму?"
 Преобладающим ответом будет выбор мамы,  что указывает на привязанность
к ней. Если же в ответе мать не стоит на первом месте, это свидетельствует о
выраженных эмоциональных проблемах в отношениях с ней.
 Вопрос: "Если  бы с тобой случилось горе,  беда, несчастье, обидел тебя
кто-нибудь, ты всегда бы рассказал об этом маме,  поделился, или не всегда?"
Затем вопрос повторяется  в  отношении  отца.  Опять же  не  во всех случаях
отрицательный  ответ свидетельствует о разногласиях с родителями.  Так, один
мальчик 6  лет  не поделился бы с  мамой и  папой, "потому что мне стыдно им
говорить,  что  со мной произошло что-то такое". У другого  мальчика  8  лет
мотивом отрицательного ответа был страх, что  его неправильно поймут, осудят
или накажут. Да и сам он видел взаимную неоткровенность  родителей. Приведем
ряд других ответов: "Ябедничать нехорошо", "Я дам сдачи", "Не поделился  бы,
потому что знаю, что  мама огорчится, а если бы знал, что мама не огорчится,
то рассказал  бы".  Тем  не  менее  нельзя  сбрасывать со счета и  известную
конфликтную  направленность  в  отношениях с  родителями  при  отрицательном
ответе.  Из 134 детей с  неврозами  не поделились бы переживаниями с матерью
31% и отцом  - 45%,  без  существенных  различий по  полу. Обращает внимание
меньшая откровенность с  отцом, что указывает  не столько на конфликт с ним,
сколько  на  его  недостаточную  роль  в  семье  и отсутствие  доверительных
отношений с детьми.
 Вопрос. "Скажи, ты боишься или нет, что тебя накажет мама (папа)?"
 Наказания со стороны матери боятся 35% детей, со  стороны  отца  -  56%
(достоверно чаще), без особых различий по полу. Можно одновременно уточнить,
как наказывают  в семье (часто практикуются:  становление в угол, физические
наказания  или запрет выходить из  дому),  строгие ли родители,  отношение к
этому детей.
 Вопрос:  "Если бы  ты  вырос и сам  стал  мамой (папой - соответственно
полу),  у  тебя  была бы девочка  (мальчик),  то  ты бы  так  же  относился,
воспитывал  ее  (его),  как  к  тебе  относятся,  воспитывают  родители, или
по-другому?" По-другому относились бы 36% детей (в роли матери - 22% девочек
и  в  роли  отца  - 49%  мальчиков, т.  е. достоверно чаще). Мальчики, таким
образом,   более   радикальны   в   изменении  отношения  отца.   Когда   мы
интересовались причинами другого поведения в  родительской роли, то получали
разные, но достаточно характерные, ответы у мальчиков: "Не кричал  бы, играл
бы  больше" "Я  бы  не  ставил его в угол, не  бил" "Не орал бы, спокойнее
сказал" (6 лет) "Не ругался бы с ними" (7 лет) "Не бил бы ремнем" (8 лет)
"Не сердился бы на них, не ругал,  общался бы с ними, любил бы их"  (9 лет)
"Обращался поласковее" (10  лет) "Относился бы к ним хорошо" (12 лет) "Вел
себя без самодурства", "Я бы находил для занятий с сыном время" (14 лет). Не
менее красноречивы и ответы девочек:  "Била бы рукой, а не ремнем"  (5 лет)
"Ласково  говорила бы, не  ругала бы" "Не била бы  их и не так бы ругала, а
больше бы  их воспитывала" (8 лет)  "У меня  было бы  несколько детей"  (14
лет). Наиболее  ярко причину изменения себя в  соответствующей роли родителя
выразил мальчик 8  лет: "Я  бы  относился по-человечески!". Но в большинстве
случаев дети не меняют родительскую роль, явно предпочитая сохранить хорошие
отношения. Ведущий мотив при этом - страх утраты любви, угроза которой и так
существует у чрезмерно занятых и принципиальных родителей.
 Вопрос: "Когда ты  вырастешь, ты  будешь как папа  (мама) работать...?"
Предпочтение той  же профессии,  как  правило, - признак высокого авторитета
родителей в представлении детей.
 Характер отношений с родителями помогают понять рисунок "Семья", ответы
на ТАТ, совместные  с родителями игровые  занятия и игра  с врачом  в куклы,
воспроизводящие различные аспекты  семейных отношений. Можно использовать  и
ряд  рисунков  из  детских  книг  и  журналов,   где   изображены   ситуации
взаимодействия взрослых и детей.
 При интервью со 130 детьми  с неврозами применялся  также разработанный
нами вопросник  с перечислением проблемных  ситуаций во  взаимоотношениях  с
детьми.  Всего  использовано 57 диагностических  утверждений, вроде:  "много
заботится  о  тебе",  "часто  беспокоится,  что  что-нибудь  может  с  тобой
случиться", "много говорит, как нужно  себя  вести",  "требует, чтобы ты все
делал вовремя", "часто заставляет тебя делать то, чего ты не хочешь" и т. д.
Ответы  последовательно отражают отношения матери,  отца и  других взрослых.
Большинство  детей  выделяют  такой  аспект  отношения  матери,  как  "много
заботится  о  тебе"  (91%  детей),  а  также другие  стороны  ее  отношения:
"требует,  чтобы ты  все  делал вовремя",  "все время  напоминает, чтобы  ты
хорошо  себя  вел",  "часто  беспокоится,   что  что-нибудь  может  с  тобой
случиться"  "часто заставляет тебя делать то, чего ты  не хочешь" "требует
беспрекословного послушания" "много говорит, как нужно себя вести".
 Сравним  переживания,  обусловленные  отношениями   с  родителями   при
неврозах (27 детей) и в норме (25 детей) у  4-летних детей. Дети с неврозами
реже, чем в норме, делятся с родителями, чаще определяют отношения родителей
между собой как  плохие их  чаще ругают  и наказывают дома  мальчики  чаще
боятся кого-либо из взрослых в семье как мальчики, так и девочки реже хотят
походить на кого-либо из родителей и чаще хотят сразу стать взрослыми.
 Формами  эмоционального  неприятия   отношения  родителей  у  детей   с
неврозами являются крик  и плач  в первые годы жизни, обида - в последующие.
Наиболее болезненно дети  с неврозами реагируют, когда  их не  ценят, к  ним
относятся   пренебрежительно,   равнодушно,   когда  их   чувства   остаются
неразделенными,  а  потребность  быть  самим  -  блокированной.  Конфликтное
неприятие  распространяется  не  только на  некоторые  стороны  отношения  с
родителями в настоящем,  но  и на отношение к  семье в будущем. В этой связи
вспоминается  мальчик 13 лет, который на  вопрос о  том, как бы он себя вел,
будучи отцом, сказал:  "Я не хочу  иметь  семью, я не люблю маленьких детей,
девочек и женщин,  потому что  хочется  самому распоряжаться  своей судьбой
хочу  быть сам себе главой, чтобы мне  никто не мешал никакой  жены, потому
что  между  мужем и  женой  бывают скандалы". В  семье у  него  безраздельно
доминирует  мать,  которая,  замещая  роль  отца,  систематически  физически
наказывает  сына,  проверяет  каждый  его  шаг,  во всем  опекает,  строга и
принципиальна.  Мягкий  по характеру и занятый отец  блокирован матерью и не
пользуется  авторитетом  сына, поскольку всегда  проигрывает  в конфликте  с
женой.  В свою очередь, чем больше конфликтно-требовательна мать к сыну, тем
больше возражает (ссорится с ней) отец. Хронический стресс у мальчика привел
к тому,  что он стал часто болеть и, в итоге, почти  не  ходил в школу,  так
как,  будучи неуверенным в себе,  не мог  постоять за себя, и его  постоянно
обижали сверстники. Так одностороннее влияние матери при недостатке мужского
влияния, авторитета отца сформировали проблемы общения в школе и страх перед
ее  посещением. Вместе с тем  болезненное состояние сына несколько  смягчило
отношение  матери,  выполняя  таким  образом  роль своеобразного  регулятора
внутрисемейных отношений. Как только он начинал  снова  ходить  в школу, так
еще  больше   обострялись  семейные   трения,  ухудшающие   его   нервное  и
соматическое  состояние, и  он  опять оставался дома.  Для себя  мальчик уже
решил дилемму:  быть  или  не  быть его семье  в  будущем, поскольку  он  не
переносил семейные конфликты и не хотел такой семьи.
 Конфликт  между  детьми. Чем  больше размеры  группы,  в  данном случае
семейной, тем больше вероятность появления в  ней непринятых и изолированных
членов. Подобная  социально-психологическая  тенденция может иметь  место  в
семье, где  двое и больше детей. Тогда отрицательные чувства к  родителям со
стороны одного из обделенных вниманием детей возмещаются конфликтом с сибсом
(братом  или  сестрой), позволяющим  эмоционально  отреагировать возникающее
напряжение  и   недовольство   и   повысить   личную   значимость  в  семье.
Сибс-конфликт,  следовательно,   также   способен   играть  роль  регулятора
внутрисемейных   отношений.    Отмечается    более    частая    враждебность
(агрессивность,  конфликтность)  к  старшему  брату  или  сестре в  возрасте
младшего  от  2  до 5  лет,  т.  е.  в периоде,  расцениваемом как  наиболее
интенсивный в плане формирования эмоций (Фрейд 3., 1922 Уайт Б., 1982).
 При  хронических  напряженных  отношениях  между  детьми  всегда  можно
отметить эмоциональное выделение одного из  них со стороны родителей. Другой
тогда  оказывается  в  изолированной  позиции  в  семье,  особенно  если  он
несговорчивый   и  упрямый,  с  точки   зрения  взрослых,   нежеланный   или
несоответствующий по полу.
 При  прочих  равных  условиях  сибс-конфликт чаще встречается у  детей,
родители которых обладают гиперсоциальными чертами характера, максималистски
и нередко излишне требовательно настроены к детям, так же, как и у родителей
с  истерическими  чертами  характера,  не  способных  эмоционально  ровно  и
адекватно  относиться  к  ним. Можно  так сформулировать  ведущую  мотивацию
эмоционального неприятия одного из  детей в семье: "Он  не такой, как нужно"
(при  гиперсоциальных   чертах  характера   родителей)  "Он  вредный"  (при
паранойяльных чертах) "Он  не  мой,  он не любит меня  и слишком напоминает
мужа  или жену" (при истерических чертах характера). Помимо этого, если один
из   родителей   испытывает   страх  одиночества   и   заостренное   желание
эмоционального признания в семье, то он непроизвольно стремится приблизить к
себе  кого-либо из детей  по  типу  создания  невротической  зависимости или
привязанности.
 Конфликт  между  детьми  в  рассматриваемых  семьях  не  сопровождается
жестокостью,  враждебностью  или устойчивой агрессивностью, как  у  детей  и
подростков с психопатическим  развитием.  Обычно он  нестоек, носит открытый
характер по типу "врозь скучно, а вместо тесно", проявляется часто  иронией,
насмешками,   обидой   и    дразнением.   Длительный    конфликт   оказывает
дополнительное  невротизирующее  влияние  на  формирование  личности  детей,
заболевающих неврозами.  Как правило,  при конфликте  они  выступают в  роли
эмоционально непринятых или изолированных членов семейной группы.
 Проиллюстрируем  приведенные данные статистическими  выкладками.  Из 66
мальчиков  с неврозами, имеющих  братьев  или сестер, конфликт встречается в
38% у 41 девочки  с  неврозами он  будет в 54%, т. е.  более  частый.  Если
проранжировать частоту конфликта у детей с  разницей в 2, 3,  4, 5  и больше
лет, то он более частый (тенденция)  у детей с разницей в 3  года.  Конфликт
почти  всегда встречается в отношении  старшей девочки, больной  неврозом, и
младшего  здорового  в нервно-психическом  отношении  мальчика.  В  половине
наблюдений  отмечается  конфликт  старшего  мальчика с  неврозом  и младшей,
здоровой  в   нервно-психическом  отношении,  сестры.  Общим  выводом  будет
существование   большей   вероятности    конфликта   в    отношениях   детей
противоположного пола, когда старший из них болен неврозом, а младший здоров
и   пользуется   обычно   большим   эмоциональным  предпочтением  в   семье.
Представляет  интерес, что  в прародительской семье  бабушка по линии матери
достоверно  чаще  выделяла  не  ее,  а  кого-либо из  братьев и сестер,  что
являлось одним из  факторов невротизации матери и  ее различного отношения к
собственным детям.
 В  изучаемых  семьях   оба  родителя  (за  исключением   отца  девочек)
эмоционально выделяют (любят) не столько ребенка, больного неврозом, сколько
его, как правило, более благополучного  во многих отношениях сибса (различие
достоверно).   Подобный  родительский  максимализм  не  способствует  ровным
отношениям между детьми, когда обделенный любовью ребенок испытывает чувство
обиды и ревности, а сибс сопротивляется  попыткам изменить благоприятную для
него обстановку в семье. Известное равновесие в семье может быть достигнуто,
когда   болезненное  состояние  детей  с  неврозом  способствует  некоторому
выравниванию эмоциональных отношений в семье.
 Каким бы  ни  было общение между детьми, оно позволяет в известной мере
отреагировать эмоции, раскрыть потребность в движении, играх, взаимодействии
со сверстниками. Периодически  возникающие конфликтные ситуации между детьми
позволяют приобретать и некоторый опыт психологической защиты при общении со
сверстниками.  Вместе с  тем  очевидно отрицательное  воздействие  конфликта
между детьми на формирование их личности.
 Приведем   несколько  примеров.  В  первом  из  них  девочка  8  лет  с
истерическим неврозом  ревнует  мать к  младшей  сестре,  которой  уделяется
больше  внимания. Мать  находится  в конфликте  с отцом и блокирует  все его
попытки   эмоционального  сближения  со  старшей  дочерью,  считая,  что  он
оказывает неблагоприятное воздействие. Старшая,  таким образом, находится  в
эмоциональной изоляции в семье. От постоянно преследующего ее  чувства обиды
и досады она испытывает периодически нарастающее напряжение в такой степени,
что  непроизвольно (навязчиво-импульсивно) выщипывает все брови  и  ресницы,
привлекая  к  себе  дополнительное  внимание  матери  и   добиваясь  отчасти
смягчения  ее  отношения.  Условно  данную  ситуацию  можно  обозначить  как
"ситуацию падчерицы" в семье.
 Следующий  пример относится к мальчику  5 лет  с  неврастенией, который
незамедлительно требует прощения от старшего брата при  любом  недоразумении
между  ними. Вторым ребенком мать хотела иметь девочку. Несколько  лет назад
из  семьи  по  настоянию  матери  ушел  отец,  злоупотреблявший   алкоголем.
Испытывая большую нервно-психическую перегрузку,  мать  часто "срывает" свое
напряжение  на  упрямом,  с  ее   точки  зрения,  младшем  сыне,  обладающем
повышенным  чувством  собственного  достоинства  и  совсем  не  похожем   на
послушную  девочку, какой  бы  она  была в ее представлении.  После ссор она
требует, чтобы сын незамедлительно  попросил  прощения. Он же, категорически
отказываясь  от унижения  (что вообще  характерно  для  детей  с  неврозом),
переносит, в свою очередь, напряжение на старшего брата, ссорясь с ним.
 Третий  пример  относится  к  мальчику  9  лет.  В  последнее время  он
непроизвольно стал говорить  писклявым  голосом,  словно подражая маленькому
ребенку. Родители,  взволнованные  этим, постоянно поправляют его речь. Мать
раздражительна  и  возбудима, все  время подгоняет  и торопит сына.  Отец же
требователен в обращении с ним,  ограничивает активность и выражение эмоций.
Оба  родителя тщательно  проверяют уроки  и заставляют все переписывать  при
малейшей  ошибке.  Невротизирующая семейная ситуация дополняется подчеркнуто
теплым  и  снисходительным  отношением родителей  к младшей сестре,  которая
устраивает их во всем, уже не  говоря о ее прелестном  для родителей голосе.
Неосознанное подражание ей со стороны брата означает регресс на более раннюю
ступень психического  развития,  поскольку он  надеется  вызвать этим  более
теплый отклик родителей и ослабление непосильных для него требований.  Таким
образом, это - реактивный уход, психическая защита, символическое отключение
от психотравмирующих условий действительности. В соматическом санатории, где
мы проводили консультацию,  мальчик говорил своим голосом,  потому что рядом
не было родителей и сестры как главных источников его нервного состояния.
 Четвертый  пример  относится  к  девочке  5  лет  с неврозом  страха  и
заиканием. Будучи стеничной и одновременно сензитивной, она тяжело перенесла
в 1,5 года разлуку  с  матерью, когда была  отдана на год  к родителям отца.
Если до разлуки дочь была относительно спокойной, то при возвращении в семью
стала  возбужденной,  "цеплялась"  за мать,  не отпуская  от себя. В  2 года
перенесла  несколько  сильных  испугов  на  фоне   соматогенной  (пневмония)
астении.  Вскоре   появилось   нестойкое  заикание,  которое  усилилось  при
помещении в детский сад и особенно после рождения брата, на которого перешло
внимание матери. Одновременно мать  стала  более  требовательной  к  дочери,
ограничивая  активность  и наказывая  за  малейшее  несогласие  с  ее точкой
зрения.  В  этих  условиях  заикание  не проходило, а, наоборот,  нарастало,
сопровождаясь  эмоциональной  неустойчивостью, капризностью и  плаксивостью.
Девочка не  оставалась  одна даже на  короткое время,  всего  боялась, часто
спрашивала мать:  "А ты меня любишь?"  Просила посидеть или  полежать  с ней
перед  сном, укачать ее  как маленького  ребенка. Днем временами становилась
словно беспомощной, просила, чтобы  ее одевали как брата, ухаживали  за ней.
При  этом  была  послушной,  кроткой,  как  говорили родители,  и  почти  не
заикалась. Так  девочка  реагировала на  эмоциональное ущемление в семье, на
выделение брата, отнявшего, в ее представлении, любовь родителей. После того
как нам удалось повлиять на отношение матери, а также усилить влияние отца и
его   контакт  с  дочерью,   заикание,  страхи  и  проявления   психогенного
инфантилизма постепенно сошли на нет.
 Последний   пример  касается   девочки  11   лет,  напоминающей   своим
темпераментом  и  эмоциональностью отца. Но отец  занят  и  мало  уделяет ей
внимания.   Мать   -  учитель  математики,   больна   неврозом   и,  обладая
гиперсоциальными  чертами  характера,  все  свое  напряжение  и  раздражение
переносит  на  дочь.  Точно  также  командует  ею,  унижает и кричит старшая
сестра,  похожая  на  мать.  Основной  источник конфликтного  противостояния
матери  состоит  в том, что младшая дочь,  с ее