кла тонкий бумажник, вынула из него маленькую
голограмму и протянула карточку Чену, чтобы он мог на
нее посмотреть.
   - Ему. Посмотри, Чен. Это человек, похитивший нас
из дому. Это тот, кто отнял у тебя Лию. Видишь его? Это
человек, заставляющий тебя испытывать действие стимулятора.
Если ты будешь учиться, ты сможешь уйти отсюда. И тогда
ты сможешь найти его.
   Чен молча смотрел на изображение налитыми кровью глазами,
затем вздрогнул и глубоко взодхнул. Он протянул руку,
чтобы взять голограмму с улыбающимся лицом Эсро Мондрайна.
   Было ли это плодом воображения, или же желаемым впечатлением?
   Тетти не могла сказать точно, но ей показалось, что
она на мгновение уловила бледную вспышку понимания в
глубине тех невинных, измученных глаз.

   Маркграф Фуджитсу замер и оторвал свою уродливую голову
от стереомикроскопа.
   - И могу я спросить, что вы ожидали увидеть?
   Лютер Брейчис пожал плечами.
   - Трудный вопрос. Но намного больше, чем то, что увидел.
- Он широким жестом обвел всю комнату, от грязных окон,
сквозь которые пробивался естественный свет, и которые
выходили на поверхность Земли, до огромного комплекса
экранов, занимавшего всю стену. - Я хочу сказать, что
кроме тех специальных микроскопов, почти все здесь выглядит
как часть обычного компьютерного оборудования. Если бы
вы не сказали мне, я бы никогда и не подумал, что это
и есть лаборатория Игольщиков.
   - Понятно. - Маркграф снова склонился над микроскопом
и с минуту регулировал его. Потом усмехнулся, не отрывая
взгляда. - Конечно. Вы ожидали увидеть Игольщиков, не
так ли? Людей в белых халатах, втыкающих булавки в клетки.
Мне жаль, но вы опоздали на семьсот лет.
   Наконец он выпрямился, развернулся и поднял со стола,
стоявшего возле него, большую стопку бумаг.
   - Вначале так оно и было. Чтобы простимулировать паталогическое
развитие клеток, использовался целый ряд необычных
способов. Ультрафиолетовое облучение, кислотные и щелочные
растворы, повышенные температуры, холод, пункции иглами,
радиационное воздействие - было перепробовано почти все,
и неожиданно один из этих способов каким-то образом сработал.
   Но все эти способы скорее производили лишь точные
копии родительских организмов, а не своеобразные вариации.
И даже когда как побочный эффект стимуляции возрасло
число мутаций, они были довольно случайными. Было бесполезно
создавать их как произведения искусства. Эффект был бы
таким же, как если бы вы сбрасывали с утеса куски мрамора
и надеялись обнаружить великолепное скульптурное произведение,
спустившись к его подножию. Сегодня все можно спланировать.
- Он протянул стопку, которую держал в руках. - С помощью
этого.
   Брейчис взял несколько верхних листов и просмотрел
их.
   - Для меня это не имеет никакого смысла, маркграф.
   - Не маркграф. Называйте меня просто Фуждитсу. Мои
предки были императорами в то время, когда большинство
ваших хвастунов с нижних уровней носили звериные шкуры
и ели сырую пищу.
   - Извините, Фуджитсу. Но я ничего особенного здесь
не нахожу. Просто беспорядочные записи на каждом листе.
   - Ах, да. Беспорядочные. - Маркграф ткнул в верхний
лист указательным пальцем. - Это так же беспорядочно
и случайно, как случайны мы с вами, так как вы храните
в своей ДНК полную информацию о живом организме, заложенную
в четкой и правильной последовательности генов. Вся эта
информация просто обусловлена нуклеотидами, составляющими
основу каждой хромосомы и обозначаемыми по заглавным
буквам названий: А - аденин, Ц - цитозин, Г - гуанин,
Т - тимин. Вся структура основывается, как и мы, на этих
четырех буквах. Собранные вместе, они устанавливают точный
проект, по которому будет развиваться живое существо.
- Он тряхнул головой и посмотрел на Лютера Брейчиса.
- Прошу прощения. Вы не младенец и не дурак, хотя иногда
и кажетесь таковым. Я буду более конкретен. Это проект
для создания особого животного - человеческого существа.
   - Я думал, ДНК имеет спирально завитую структуру.
Здесь нет никаких спиралей. И я не желаю создания человеческих
существ.
   - Спиральная структура топологически эквивалентна
прямой линии, и последовательность нуклеотидов в виде
прямой намного проще понять и проанализировать. А по
поводу того, что здесь представлен код человека, можете
не беспокоиться. Это только мой первый шаг, тема, на
основе которой мы будем создавать грандиозные вариации.
Любой их нуклеотидов может быть заменен другим. С помощью
химии мы можем полностью управлять их последовательностью.
Цепи могут быть разорваны, удлиннены, укорочены, нуклеотиды
можно поменять местами; они могут быть изменены и переделаны
как только я захочу. - Он похлопал по пачке бумаг с ее
бесконечной и беспорядочной путаницей букв. - Вы спрашивали
меня раньше, в чем заключается моя работа. Вот как раз
этим я и занимаюсь. Возникает вопрос: если я просто оцениваю
эффекты включения разнообразных фрагментов цепи ДНК в
этот код, то что я могу сделать быстрее и лучше, чем компьютер?
   Я задавал этот вопрос много раз, и все же задам его
снова, для аналогии. Вы играете в шахматы?
   - Немного. Этого требует Шестой уровень образования.
- Брейчис не счел нужным упоминать, что однажды он чуть
не получил звание Великого Мастера. Трудно было представить,
чтобы это незначительное искажение факта могло иметь
в будущем какое-нибудь значение, но привычка прочно укоренилась
в нем.
   - Ну тогда, возможно, вы знаете, что несмотря на то,
что они совершенствуются на протяжении столетий, программы
игры в шахматы все
еще не могут превзойти лучших игроков среди людей. Так
как же это может быть? Компьютеры могут хранить в памяти
миллионы партий. Они могут оценить все возможные ходы
далеко наперед и выбрать из них самый оптимальный. Они
неустанны, и они никогда не совершают глупых ошибок из-за
утомления.
   И все же, лучшие игроки продолжают одерживать верх.
Как? Потому что они каким-то образом могут ухватить в
медлительном, причудливом органическом компьютере человеческого
мозга всеобьемлющее чувство доски и позиций, которое
превосходит отдельный ход. Компьютеры с каждым годом
играют все лучше, но люди тоже. Величайшие игроки в шахматы
могут чувствовать доску во всей ее полноте, так, как
никогда не могла ее чувствовать ни одна компьютерная
программа.
   Маркграф повернулся к экрану дисплея, на котором высветилась
длинная последовательность букв кода.
   - Таким же даром обладают лучшие Игольщики. В цепи
из ста миллионов основ нуклеотидов случайная подстановка,
замена или удаление могут послужить причиной гибели организма,
который эта цепь представляет. Не получится ни живого
растения, ни животного. Но в этом мой особый талант,
и, уверяю вас, коммандор, в этой области равных мне нет
- никто не может лучше меня чувствовать окончательное
и полное влияние изменений в последовательности, ухватить
весь образ, и даже более того, оценить, как различные
изменения будут влиять друг на друга. Предположим, например,
что я разверну отрезок в центре экрана и больше не буду
производить никаких манипуляций. Что будет? Я не вполне
уверен (я никогда раньше не размышлял над этой вариацией,
и то, что я делаю, больше искусство, нежели наука), но
мне кажется, что это могло бы быть идеально сформированное
существо, обладающее теми же функциями, что и обычно,
но более волосатое, чем в норме. В большом перечне качеств
это поразительно малое изменение. Так случается, потому
что мы все происходим от удивительно крепкого генетического
ствола. В цепи ДНК много избыточных звеньев, так как
таким образом она сопротивляется минимальным ошибкам
копирования генетических кодов.
   - Ну так кто же там на экране? - В общении с Фуджитсу
Брейчис не расслаблялся. В этом человеке угадывалась холодное
исступление, граничащее с фанатизмом. Лютер Брейчис полагал,
что маркграф сам был не более чем частью интересного генетического
кода.
   Фуджитсу впервые улыбнулся, демонстрируя ряд неровных
грязных зубов.
   - Никто из известных вам существ, коммандор. А хоть
бы и так, это не более чем отправная точка. Когда я закончу,
и вы увидите свой Артефакт, вы не узнаете ни одного существа,
послужившего его прототипом. Кстати, записи перед вами
уже содержат часть общего замысла. Кинг Бестер доставил
уточнения, составленные вами, неделю назад, и в них
я усмотрел такой интригующий вызов, который мне не бросали
с тех пор, как я здесь работаю.
   - Вы хотите сказать, что почти закончили?
   - Я ничего не хочу сказать. Просто я говорю, что это
вызов. Мало того, это тайна, которая побуждает меня задать
вам следующий вопрос.
   - Те уточнения - это вся информация, которую я могу
вам предоставить.
   - Я прекрасно это понимаю. Если вы предпочтете не
отвечать, это меня не обидит, но все же я задам вопрос.
- Маркграф высветил на другом экране цветное изображение
какой-то формы жизни. - Это нарисовано по вашим уточнениям.
Но есть определенные элементы, здесь и здесь, - он коснулся
нижней части экрана, - которые я нахожу до абсурдного
трудными для имитации органическими компонентами. Мне
хотелось бы знать, возможно это реально существующий
вид киборгов, усиленный с помощью неорганики.
   На экране была изображена четырехметровая удлиненная
форма с хорошо контурируемой круглой головой, фасетчатыми
глазами и маленьким ртом. Серебристо-голубое тело заканчивалось
тремя ногами, похожими на обрубки. По всей длине сверкающих
боков тянулись правильные ряды зубцов; похожие на решетки
крыловидные образования были сложены и прижаты к телу.
   Брейчис кивнул.
   - Я не вижу причин, по которым вам не следовало бы
этого знать. Это существо действительно частично состоит
из неорганических структур.
   - В таком случае, вы понимаете, что я не смогу в точности
воссоздать его, используя органические составляющие.
Я могу очень похоже воспроизвести внешний вид, его будет
достаточно, чтобы обмануть любого. Это просто. Чего я
не могу сделать, так это скопировать внутренний мир и
полный психический профиль.
   - Я понимаю. Трудность воссоздания интеллекта?
   - Нет, эмоций.
   - Ну раз вы должны погрешить, я хочу, чтобы вы поддержали
в нем дух пацифизма.
   - Я это и собирался сделать.
   - Нуи когда же вы закончите? - Лютер Брейчис впервые
продемонстрирован нетерпение, поднимаясь и глядя на часы.
   - Трудно сказать. - Фуджитсу пригладил свою растрепанную
бороду. - Возможно, две недели. Это вас удовлетворит?
   - На все копии?
   - А почему бы и нет? Как и во многом другом, здесь
главное начать, а заканчивать уже легче. Но я потребую
остальную плату с доставкой из рук в руки, как только
Артефакты покинут Землю, и будут оценены их качества.
   - Поставка до оплаты? Это не похоже на то, о чем обычно
говорят, торгуясь на Земле. Вы доверяете заказчикам?
   - Найдите кого-нибудь на Земле, коммандор, кто согласится
с вами, и вы получите свой заказ бесплатно. - Маркргаф
улыбнулся, поворачиваясь к Брейчису и демонстрируя обломки
зубов. - Я никогда не угрожал, но, как говорят у нас
в семье, у меня длинные руки. Они могут дотянуться очень
далеко, и это дает мне возможность получать все, справедливо
мне причитающееся, во времени и пространстве. Все мои
клиенты платят сполна, а способы оплаты могут быть разные.
   Фуджитсу внимательно посмотрел на Брейчиса, направлявшегося
к обитой гвоздями наружной двери.
   - Еще одно, коммандор. Опять таки я опасаюсь, что
то, что я хочу сказать, примет форму вопроса, или скорее
просьбы. Этот проект - самый интригующий из всех, что
у меня были на протяжении многих лет. Никто и никогда
не просил меня раньше воспроизвести организм, да еще
такой необычный! Могу я спросить вас, кто его создал?
За привелегию встречи непосредственно с этим гением я
хорошо заплатил бы.
   - Я могу назвать вам имя. - Брейчис задержался у наружной
двери. - К сожалению, это все, что я могу вам дать. Ее
звали Ливия Морган, она умерла.
   - А ее создание?
   - Умерло вместе с ней.
   - Ах. Трагическая потеря.
   Большая дверь закрылась, оставив Брейчиса стоять в
темноте. Снаружи на поверхности шел дождь, теплый ливень
из темных туч. Брейчис наклонил голову и быстро зашагал
назад к ближайшему входу в тоннель.
   Будет ли теперь Фуджитсу стремиться выяснить суть
и природу Созданий Морган? Возможно нет. Да и стоило
рискнуть, упоминая имя Ливии Морган, чтобы выяснить,
не продался ли Кинг Бестер. Тот наверняка узнал бы эту
новость от маркграфа. Вопрос был в том, узнает ли эту
новость кто-нибудь еще.
   Погода была отвратительной, ночь темной, и Брейчис
спешил вперед, забыв о своей обычной осторожности. Он
осознал свою ошибку, когда его ноги внезапно рванули
вниз, и он начал сползать на спине по крутому обрыву.
На дне ямы он попытался подняться. И ощутил, как вокруг
его лодыжек туго затянулась веревочная петля.
   - Попался! - произнес хриплый голос. Зажглась лампа
с отражателем и ослепила ему глаза.
   Брейчис медленно и осторожно поднялся и выпрямился.
Их было пятеро. Четверо были одеты в темную пятнистую
одежду, сочетавшуюся с образцами растительности на поверхности.
Пятий мужчина, до неприличия жирный, был одет в блестящую
мантию и держал богато украшенный жезл, перекинув его
через плечо, словно дубинку. В свете лампы сверкали ножи
и оскалы зубов. Люди зашевелились и образовали вокруг
Брейчиса небольшой круг. Он вспомнил предупреждение Бестера:
"Никогда не забывай - поверхность опасна. Я не имею в
виду местных дозорных, я говорю о мусорщиках."
   - Мусорщики, не так ли? - проворчал Брейчис, воспользовавшись
жаргоном Земли. - Что вам надо? Деньги, торговые кристаллы
- у меня есть и то, и другое.
   - Немного больше, чем это, красавчик. - Это произнес
толстяк, любезно при этом улыбаясь. - Правда ведь, ребята?
   - Тогда заключим сделку. У меня есть друзья.
   - Знаю, что есть. Хорошие друзья. - Толстяк указал
жезлом на Брейчиса. - Видишь ли, я знаю тебя. Наверху
есть люди, которые заплатят очень хорошо, чтобы заполучить
тебя обратно, - особенно, когда они получат несколько
твоих пальцев с рук и ног для подтверждения серьезности
моих намерений.
   Брейчис узнал тучную форму и маслянистый голос.
   - Боззи, мы можем договориться. Слушай, красавчик.
Я могу дать тебе...
   - Для тебя - не Боззи, - золбно ответил тот, к кому
были обращены эти слова. - Нет, и не красавчик. Чужеземный
мусор вроде тебя называет меня Ваше Величество. Ладно,
ребята. Сделайте его!
   Четверо бросились на него с боков и со спины. Лютер
Брейчис быстро превратился в бойца диверсионно-десантного
отряда. ОН сильно ударил ребром ладони по гортани мужчины
слева от себя, в то же время нанеся удар другому пяткой
в промежность. Он ощутил, как в него вонзился нож, и
резко пригнулся, развернулся в право, и воткнул в глаза
третьего нападавшего растопыренные жесткие пальцы левой
руки. Он быстро повернулся еще на сто восемьдесят градусов.
Его вытянутая правая рука двигалась, как цеп на току.
Рукав его боевой формы, затвердевший от быстрого ускорения,
раздробил челюсть четвертого человека. Все четверо лежали,
извиваясь и стеная, на сырой земле.
   Герцог Босни видел быстрый разгром своих подчиненных.
Он бросил лампу и, переваливаясь, стал бежать с места
происшествия через темное поле. Но успел пройти всего
с полдюжины шагов, когда его настиг Брейчис и с силой
швырнул лицом на землю, а потом уперся коленим в спину
урода. Он, словно тисками, сжал предплечьями шею Боззи.
   - Ладно, ваше величество. Мне нужны кое-какие честные
ответы. И ежели ты мне солжешь, твои мусорщики так легко
у меня не отделаются.
   - Все, что захочешь! Все, что захочешь! - Боззи дрожал,
колыхаясь на земле, словно отвратительный студень. -
Не делай мне больно. Пожалуйста! Возьми мои драгоценности,
вс, что только пожелаешь.
   - Я хочу получить ответ. Вы поджадали меня. Ты знал,
что это буду я? Или такое случилось бы с любым, шедшим
по этой дороге? И запомни, мне нужна правда.
   Боззи заколебался. Лютер Брейчис сжал тиски, раздавливая
дыхательное горло в толстой шее.
   - Нет! - Боззи издал свистящий звук. - Я тебе скажу.
Мы видели тебя, когда ты впервые поднялся на поверхность,
и я тебя узнал. Мы проследили, как ты входил в лабораторию
игольщика Фуджитсу и решили подождать, пока ты оттуда выйдешь.
   - Это правда?
   - Да, да! Ради Бога, не делай мне больно. Это правда.
   Брейчис кивнул.
   - Я верю тебе. Извини, Боззи. Это был неправильный
ответ. Я хочу сказать, что у тебя больше нет полезной
мне информации.
   Он сдвинул руки так, чтобы соединить кисти в замок,
и быстро повернул их. Шея Боззи затрещала. Великан судорожно
дернулся, задрожал и остался тихо лежать на земле.
   Лютер Брейчис больше не обращал на тело внимания.
Он вернулся к каждому из четырех мусорщиков, ломая шеи
аккуратно и безо всяких услилй со своей стороны.
   Наконец он выпрямился. Вся сцена заняла не более двух
минут. Сначала Брейчис подумал о том, чтобы перекатить
тела и сбросить в оросительный канал, но потом решил,
что этого делать не стоит. Бои мусорщиков на поверхности
должны быть довольно обычным делом, и этот случай будет
выглядеть просто как еще одна драка - несколько более
примечательная, чем обычно, возможно, потому, что одной
из жертв стал герцог Босни.
   Брейчис счистил с формы грязь и опять заспешил ко
входу в тоннель. Он уже начал процесс самодисциплинирования,
нужный для того, чтобы загнать воспоминания об этом инциденте
подальше в глубины мозга. Он приказал себе не позволять
этому происшествию испортить остаток вечера, хотя и говорил
сам себе с насмешкой, что его поведение было совершенно
лишено логики. Ему следовало бы побеспокоиться о том,
что он мог каким-то образом оставить на одном из тел
улику, с помошью которой его можно было бы обнаружить.
   Но все это оказалось несущественным. Важнее была лишь
потребность добраться до определенного помещения на пятьдесят
пятом уровне.
   Был ли он сумасшедшим? Должно быть. Вот он здесь,
всего после двух встречь, стремящийся к свиданию с Годивой
Ломберд, как если бы она была невинной девственницей,
а у него это был первый роман. И спешил он не потому,
что она не стала бы ждать, если бы он опоздал. Исход
этого рандэву не ставился под вопрос, никакой неуверенности,
никаких сомнений по поводу того, чему они собирались
посвятить свое время, никаких опасений отказа. Это было
полностью коммерческое свидание, заказанное за деньги
и управляемое вожделением, грязная покупка женского тела
во временное пользование.
   Лютер Брейчис мог бы сказать себе все это, но это
ничего не меняло. Он собирался встретиться с Годивой
Ломбер снова. И в ту минуту ничто больше не имело для
него значения.


                        Глава 11

   Кольца были всевозможных размеров и цветов; конус
имел притупленную верхушку и толстое основание. Кольца
соответствовали бы ему, только будучи расположенными
в определенной последовательности, от самых больших до
самых маленьких.
   Чен Дальтон сидел на полу, согнувшись над игрушками
в три погибели. Его лоб, обычно не отягощенный морщинами,
сейчас из-за напряжения был похож на гармошку. Он поднимал
кольца одно за другим, каждое изучал и через несколько
секунд клал на пол между широко расставленными ногами.
Зал, в котором он сидел, был ярко украшен розовыми и
голубыми цветами, с картинами маслом и акварелями на
стенах, с толстым мягким ковром на полу.
   Чен уселся как раз в центре комнаты. Сейчас после
долгих раздумий он поднял красное кольцо и надел его
на конус. Через несколько секунд он проделал то же с
оранжевым. Потом - с желтым.
   - Он складывает их правильно! - Тетти говорила шепотом,
хотя Чен никак не мог бы ее услышать. Она и Лия Рэйнбоу
наблюдали за ним через одностороннее стекло, помещенное
в стену детской. - Мог он когда-нибудь совершить то же
самое, когда с ним была ты?
   Лия покачала головой.
   - Никогда. Он бы не справился и с более простой задачей.
- Ее голос был так же взволнован, как и у Тетти. Когда
она впервые вер