л на границе полного изнеможения. Потной грудой  меха  и  мяса
капитан плюхнулся на палубу рядом с рулевым колесом.  Он  уставился  вдаль
невидящим взглядом. Казалось, единственное на что он  сейчас  способен,  -
это дышать.
     - Благородные животные, - промямлил Этан.
     -  Что?  -  подошел  Септембер.  -  Эти-то   перекормленные   нелепые
травоядные? Держите себя в руках, дружище!
     Этан вздохнул.
     - Сква, иногда я думаю, что вашей душе совершенно чужда поэзия.
     - А что до этого,  мой  юный  друг,  то  вы  сперва  должны  доказать
существование таковой, - он втянул в себя воздух с преувеличенным усилием.
Получившаяся в результате высокомерная поза была настолько  комичной,  что
Этан не смог удержаться от смеха. - Будьте любезны, объясните мне,  каковы
на рынке цены и скидки на поэтические томики.
     Этан хотел было так и сделать, но вынужден был прерваться в  середине
фразы.
     Но почему ему нужно было постоянно напоминать о том,  что  не  хлебом
единым живет мир насущный!



                                    13

     Смотреть особенно было не  на  что,  пока  гигантский  плот  поглощал
километр за километром. Путешествие  быстро  превратилось  в  однообразный
распорядок жизни: прогулки по палубе, разговоры, еда, сон. Правда, в одном
отношении от людей требовалась изобретательность.  У  них  была  еще  одна
задача - бороться за то, чтобы не замерзнуть.
     Путники достигли нового края, полного маленьких  островов.  Некоторые
поднимались почти перпендикулярно и представляли собой  сильно  изъеденные
временем  сердцевины  вулканов.  Они  несколько  разбавляли   монотонность
горизонта, но не слишком, потому что все были похожи прут на друга.
     Некоторые  из  них  были  обитаемы.  Крохотные  деревеньки  ненадежно
лепились на скалах.
     Иногда небольшая группа странствующих  охотников  проходила  всего  в
нескольких  метрах  от  "Сландескри".   Здешний   диалект   отличался   от
софолдского. Но Та-ходинг мог  вполне  общаться  с  ними,  по-соседски.  А
вскоре  Этан  и  другие  люди  смогли  понимать  их  самостоятельно,  хотя
капитанской беглости им не хватало.
     Транский язык имел общую для всей планеты основу. Местные вариации не
мешали  общению  между  широко  разбросанными  группами.  Еще  один  плюс,
способствовавший торговле.
     Как бы ни были сильны и искусны местные, они очень  скоро  оставались
позади, не в силах состязаться со скоростью большого корабля.
     Жизнь стала скучноватой, и Этану захотелось  встряски,  какого-нибудь
шторма - только не рифса, конечно.
     И он вскоре это получил.
     После  третьего  дня  бесконечного  ледяного  ветра,   дополнявшегося
бритвенно-острой снежной  крупой,  он  уже  проклинал  себя  за  идиотский
романтизм и молил о возвращении прежних ясных и однообразных дней. Все что
угодно за спокойную погоду!
     Постоянные маневры при быстром ветре в конце концов сломали несколько
верхних мачтовых перекладин и расшатали исправленную фок-мачту.  Та-ходинг
все еще не починил сломанный бушприт, а о наспех приделанном полозе нечего
было и говорить. У них впереди был еще долгий путь, и никто не мог сказать
заранее, когда им снова понадобится заменить паруса и полозья.
     Маленький совет собрался снова, хотя все были настроены гораздо менее
тревожно, чем в предыдущий раз.  Предложения  легко  выдвигались  и  легко
отвергались. В конце концов было решено, что они пойдут  дальше,  пока  не
встретят первый город или деревню, где смогут найти  защиту  от  западного
ветра.
     Следующим утром Этан был на палубе, когда раздался  крик  вахтенного,
увидевшего монастырь Эвонин-та-бан. Он присоединился к  Та-ходингу,  когда
убежище  стало  хорошо  видно,  темное  и  сверкающее   в   лучах   быстро
поднимавшегося солнца.
     - Странно выглядит это местечко, - сказал Этан. - Что это  такое?  Мы
еще не  встречали  ничего  подобного.  Это  не  похоже  на  охотничье  или
фермерское поселение.
     - Я не знаю, что это, благородный сэр, - подумав, ответил капитан.  -
По правде сказать, я тоже ничего подобного раньше не  видел.  Но  Дагстев,
вахтенный, был прав насчет гавани. Она выглядит  вполне  подходящей...  по
крайней мере отсюда. Но там нет ни одного корабля, так что  это  не  может
быть торговым поселением. Очень, очень странно. Может...  может  быть  нам
лучше не швартоваться здесь, благородный сэр?
     - Что за предрассудки,  Та-ходинг?  Может  быть,  скоро  вы  поведете
корабль меж звезд.
     Ответ капитана был решительным и не допускал возражений.
     - Нет, даже если все черти мира будут толкать меня в спину, сэр Этан!
     - Но почему же, капитан? Возможно, что  ваши  же  собственные  предки
умели летать.
     - Да, и у них хватило ума оставить это занятие, - убежденно  возразил
Та-ходинг. - Дайте мне хороший корабль с острыми  полозьями,  гладкий  лед
под его килем и крепкий ветер в корму и мне  будет  вполне  достаточно.  Я
оставляю небо тем, кто захочет по нему летать, и ничего  не  скажу  об  их
здравомыслии, которое в любом случае весьма сомнительно.
     После этих слов он  принялся  выкрикивать  распоряжения  относительно
швартовки. "Сландескри"  направился  ко  входу  в  гавань,  и  Этан  решил
оставить капитана в покое.
     Один за другим широкие паруса были убраны. Он спустился вниз, оторвал
Септембера от его долгого завтрака, сообщил Гуннару, дю Кане  и  некоторым
другим о том, что корабль собрался причаливать.
     Гуннар присоединился к нему, и они вместе направились к носу корабля.
     - Та-ходинг говорит, что раньше ничего подобного не видел, Гуннар,  -
сказал Этан, глядя поверх сломанного бушприта.
     - Я тоже, друг Этан. Думаю, что  мы  видим  нечто  необычное,  но  не
угрожающее. Хотя тот, кто построил все это, хорошо позаботился  о  защите.
Это сооружение кажется неприступным. Несомненно, странное место.
     Сама  гавань  была  естественной  лагуной   этого   острова.   Черные
выветренные скалы надвигались с обеих  сторон,  обнимая  замедлявшего  ход
"Сландескри".
     За исключением небольшого плато вправо  от  гавани,  вся  поверхность
острова состояла из нескольких отвесных острых пиков,  которые  вздымались
от самого льда на высоту четырех или пятисот метров.
     Низкорослая  растительность  боролась  за  жизнь   в   тени   утесов.
Вездесущие пика-пина была едва различима,  когда  они  входили  в  гавань.
Плато справа от них, похоже было возделано.
     Примерно в трехстах метрах над ними, в углублении между двумя  самыми
высокими базальтовыми пиками укромно расположились многоярусные  строения,
которые казались вырубленными в скалах.  Архитектура  была  гораздо  более
изысканной, чем Этану приходилось здесь видеть до сих пор.
     Башенки и зубчатые стены он знал по Уонному, но  эти  строения  могли
также  похвастаться  шпилями,  минаретами  и  даже  настоящими   куполами,
первыми, какие он видел на этой  планете.  Нечто,  похожее  на  длинные  и
удивительно просторные ряда пандусов и лестниц,  начиналось  от  основания
скалы и поднималось, множество раз  изгибаясь  и  поворачивая,  до  самого
нижнего из расположенных наверху строений.
     Единственный  док  выказывал  все  признаки   заботливого   ухода   и
поддержания его в готовности, хотя им и не часто пользовались. Около  него
не было ни одного корабля, но его ухоженность и возделанные поля указывали
на то, что остров был обитаем. В конце концов, у них было место,  где  они
могли остановиться и не  заботиться  об  использовании  неуклюжих  ледовых
якорей. В защищенной огромными утесами бухте не было и  намека  на  ветер.
Кругом царил полный штиль.
     К ним молча подошел Септембер и стал смотреть  вверх,  задрав  голову
так, что рисковал свернуть себе шею.
     - Тот кто возвел все  эти  головокружительные  каменные  дебри,  друг
Гуннар, потратил на это уйму времени. Без подъемных приспособлений,  да  в
этом климате, эта каменная громада - потрясающий образец фортификационного
искусства.  Подъем  к   наружной   двери   обещает   стать   занимательным
путешествием.
     - Мы разве пойдем туда сегодня?
     - Я бы не рискнул загадывать, - поспешно вставил Гуннар,  прежде  чем
гигант успел втянуть их в очередное  трудновыполнимое  предприятие.  -  Но
если вы опустите свой взгляд, то увидите, что наше  прибытие  не  осталось
незамеченным.
     От основания лестницы к  ним  направлялась  фигура.  Тран,  вероятнее
всего, - мужского рода, шел целеустремленно, но не торопился. Это означало
либо приветствие,  либо  предостережение.  Этан  с  интересом  разглядывал
туземца.
     Он был необычен во всех отношениях. Его борода была  длиннее,  чем  у
Гуннара и белее, чем у Балавера, но никаких других  признаков  преклонного
возраста у него не обнаруживалось.  Он  был  среднего  транского  роста  и
гораздо более худощав, чем большинство транов на борту корабля.
     Единственной  его  одеждой  была   длинная   белая   шкура,   которая
застегивалась на плечах на манер тоги. Это было совсем непохоже на обычное
транское одеяние. У трана не было никаких личных знаков отличия,  если  не
считать длинного посоха в правой лапе.
     Сначала Этан подумал, что посох деревянный, но, когда туземец подошел
ближе, он разглядел зеленый ноздреватый камень,  из  которого  был  сделан
посох. Удивительно,  что  тран  совершенно  их  не  боялся.  Это  еще  раз
доказывало  либо  четное  дружелюбие,  либо   присутствие   десяти   тысяч
копьеносцев, скрытых за скалами.
     Был выброшен спусковой трап. Гуннар, Этан и Септембер  высадились,  в
то время как матросы на палубе продолжали свою работу. Все с  любопытством
поглядывали на странно одетого хозяина, который приближался к кораблю.
     Этан подумал, что присутствие Та-ходинга  здесь  бы  не  помешало  на
случай   возникновения   языковых   трудностей.   Но,    как    оказалось,
лингвистические способности капитана не потребовались.
     - Я - Фахтиг, благородные сэры,  -  сказал  он.  -  А  это  монастырь
Эвонин-та-бан. Добро пожаловать.
     - Примите нашу благодарность, - ответил Гуннар. - Я -  рыцарь  Гуннар
Рыжебородый, а это, - он указал на двух  людей,  -  наши  гости  издалека,
благородные господа с другой земли: сэр Септембер и сэр Форчун. Мы  просим
позволения остаться в вашей защищенной гавани  на  несколько  дней,  чтобы
произвести необходимый ремонт. Если в вашей гавани существует пошлина,  мы
готовы заплатить...
     Собеседник сделал протестующий жест своим каменным посохом.
     - Здесь нет пошлины. Средства монастыря открыты для любого  мыслящего
существа. Мало кому было отказано здесь в гостеприимстве. Но это решаю  не
я, а Братство.
     - Я не знал, что у вас есть  религиозные  общины,  -  прошептал  Этан
Гуннару. Владелец посоха услыхал эти слова.
     - Я не знаю,  что  ты  считаешь  странным,  рыцарь.  Братство  -  это
сообщество свободных духом и умом,  уединившихся  здесь,  чтобы  сохранить
знание  и  историю  Вселенной  от  нападения  Тьмы.  Мы  -  ученые,  а  не
идолопоклонники.
     - Не удивлюсь, если Вильямс и Ээр-Меезах обнаружат, что мы наткнулись
на местное исследовательское общество.
     Комментарий Септембера был прямым и грубым:
     - Откровенно говоря, лично я не понимаю, каким образом они пару тысяч
лет назад смогли построить средства передвижения и вырастить пика-пину  на
этой ледяной болванке. Подобные сведения вы,  похоже,  и  найдете  в  этом
старом складе "знаний". Мне это неинтересно. Скрупулезные  чудаки!  -  Все
это,  разумеется,  он  произнес  на  английском.  -  Они  поклоняются   не
сверхъестественному существу, а чему-то еще. Религиозный фанатизм немногим
отличается от этого бесполезного накопления "знаний".
     -  Они  вовсе  не  кажутся  фанатиками,  -  ответил  Этан,  тоже   на
английском, в то время как Гуннар продолжал  обмениваться  любезностями  и
информацией с их хозяином.
     -  Может  быть,  это  просто  не  бросается  в  глаза...  -  промычал
Септембер.  Он  смотрел  вверх,  где  выветрившиеся  башни  и  шпили  были
вырублены в голом камне. - Но в любом случае, я бы хотел  заглянуть  в  их
жилище. Я восхищаюсь  всякой  мастерской  работой,  не  важно,  каково  ее
назначение.
     Септемберу не  потребовалось  переводить  свою  просьбу.  Фахтиг  сам
пригласил их пройти с ним в монастырь и встретиться с правлением Братства.
     -  Надеюсь,  они  сведут  разговоры  до  минимума,  -  недипломатично
проворчал Септембер на транском. - Я, по крайней мере, все еще тороплюсь.
     - Принятие решения должно занять очень немного  времени,  благородные
сэры, - ответил Фахтиг. - Ровно столько, сколько потребуется приору, чтобы
составить о вас собственное мнение. До тек пор вы  наши  гости.  Гавань  -
ваша.
     - Ну что ж, прекрасно! - гигант обернулся и сложил руки рупором.
     - Эй, дю Кане! Геллеспонт дю Кане!
     Худая фигура финансиста появилась у борта корабля.
     - Да, мистер Септембер!
     Тот снова переключился на земноанглийский.
     - Гуннар, Этан и я отправляемся с  этим  бородатым!  Похоже,  что  мы
набрели на кучку ученых отшельников!  Довольно  безобидных.  Нам  временно
разрешили пришвартоваться здесь и сделать необходимый ремонт. Но нам нужно
подняться наверх, чтобы убедить  их  верховного  поганца  в  том,  что  мы
благоразумны...  или  что-то  там  еще.  Скажите  Та-ходингу,   чтобы   он
поторапливался ремонтом и не спускал  глаз  с  монастыря...  так  они  его
называют. Если я спустя час помашу  оттуда  своей  курткой,  то  он  может
продолжать свою работу. Понятно?
     - Я редко истолковываю  неверно  доверенную  мне  информацию,  мистер
Септембер. Я передам капитану сообщение с  предельной  точностью.  А  что,
если в ближайший час вы не будете размахивать одеждой?
     - Тогда он должен будет поднять паруса и  убираться  отсюда  ко  всем
чертям! - пророкотал Септембер  и,  обернувшись  к  их  гиду,  перешел  на
транский.
     - Хорошо, друг Фахтиг, идем навестим ваше Братство.
     Этан был  вполне  уверен,  что  не  боится  высоты.  Ему  приходилось
потягивать коктейли на открытых балконах в отеле  на  девяностом  этаже  в
болотистых тропиках.
     Но тогда  его  окружали  комфортабельные  апартаменты  башни.  Совсем
другое ощущение вызывал подъем по крутым  ступеням,  вырубленным  в  почти
отвесной скале, стоящей над глубоким  обрывом.  Сперва  он  бессознательно
держался подальше от края, потом уже намеренно  стал  подниматься  по  той
части лестницы, которая примыкала к скале. Лестницы были вырублены с такой
же основательностью,  как  все  тут  было  сделано,  эта  безумная  работа
наверняка заняла больше  лет,  чем  мощно  только  представить.  Они  были
достаточно широки для того, чтобы несколько людей или транов прошли по ним
вместе в один ряд. Он не чувствовал  себя  сдавленным.  По  краю  лестницы
вился широкий и низкий каменный бортик. И все-таки взбираться было  трудно
- и не от физической нагрузки.
     Корабль, который теперь оказался прямо под ними, и гавань  на  глазах
становились все меньше и меньше.
     Пройдя около половины пути, он начал задыхаться.  Септембер  все  еще
выглядел вполне свежим, но Гуннар уже скрежетал зубами от боли, пронзавшей
его бедра  и  икры.  Траны  не  были  приспособлены  для  продолжительного
подъема. Фахтиг, очевидно, давно приучил себя к этой боли.
     У простой и торжественной арки, обрамлявшей вход в монастырь, никакой
стражи не было. Фахтиг провел их через  деревянную,  ничем  не  украшенную
дверь.
     Этан бросил последний взгляд вниз с  лестницы.  Они  были  на  высоте
около пятисот метров  над  гаванью.  Корабль  выглядел  детской  игрушкой,
помещенной на подставку из отполированного кристалла.
     Он вошел в дверь и очутился в темном, похожем  на  склеп,  помещении.
Вдоль стены горели лампы, несмотря на то, что снаружи был ясный день.
     - Здесь как-то мрачно, друзья мои, - сказал Септембер, пока  они  шли
через помещение.
     - Мы сейчас находимся на нижнем уровне монастыря, -  объяснил  Фахтиг
тоном гида.  -  Когда  мы  поднимемся  выше,  станет  светлее.  Здесь  нет
необходимости в окнах, и конструкцией здания они тоже не предусмотрены.
     Фахтиг оказался прав. Вскоре они уже  шли  через  просторные,  хорошо
освещенные  комнаты.  Иногда  им  навстречу  попадались  члены   Братства.
Некоторые из них были старше, некоторые моложе  их  гида.  А  кое-кто  был
совсем еще юным. Юнцы  реагировали  на  присутствие  людей  гораздо  более
эмоционально, чем  Фахтиг.  Они  оборачивались,  останавливались  и  долго
глядели вслед людям.
     - Почему здесь нет ни  одной  ледяной  дорожки?  -  сказал  Септембер
Гуннару. - На лестнице.
     - Я этому не удивлен, друг Сква. Умение транов  скользить  на  шивах,
тоже имеет предел. Переменчивый ветер и крутые повороты сделают  спуск  по
ледяной дорожке опасным испытанием даже для наиболее искусного трана.
     - Я так и думал. Но, может быть, здесь  есть  и  другие  причины,  по
которым они не делают ледяных путей. Эстетические или нравственные.
     - Это возможно, - согласился рыцарь.  -  Возможно,  у  них  считается
уважаемой добродетелью передвигаться только пешком.
     Пройдя еще немного,  Фахтиг  приказал  подождать  за  обитой  железом
дверью. Сам он скрылся внутри и появился снова несколько мгновений спустя.
     - Приор примет вас сейчас.
     Они последовали за ним. Этан не знал, чего ожидать - может быть  еще,
одного тронного зала, как у Курдаг-Влаты. Комната, в  которую  они  вошли,
была хорошо обставлена  -  совсем  не  в  спартанском  духе.  Один  только
широкий, украшенный богатой резьбой, полированный стол говорил о  вкусе  и
достатке. Несколько кресел стояло вокруг него.
     Они находились явно на  одном  из  верхних  уровней  монастыря.  Свет
врывался в комнату через окна, расположенные на восточной и южной  стенах.
Большая  часть  освещения  была  здесь  естественной,  что  было  довольно
необычно для Тран-ки-ки.
     Однако наиболее поразительными были стены. От пола  до  потолка  все,
они за исключением той, где  находилась  входная  дверь,  были  заставлены
полками, на которых ровными рядами стояли книги.
     В Уонноме Этан встречал  грубую,  сделанную  из  пика-пинового  сырья
бумагу,  но  очень  редко.  Софолдцы,  кажется,  предпочитали  для  письма
пергамент, потому что волокнистая бумага для этого плохо годилась.
     Братство, по-видимому, решило проблему улучшения качества бумаги, так
как книги, раскрытые на столе, были написаны не на пергаменте.
     - Надо еще хорошенько подумать, прежде чем  приводить  сюда  Вильямса
или Ээр-Меезаха. Мы потом не сможем их  отсюда  вытащить,  -  шепнул  Этан
Септемберу.
     - Ха! - Септембер быстро окинул  взглядом  полки.  -  Интересно,  они
только собирают их или иногда дают себе труд прочитать что-нибудь отсюда.
     Приор оказался  старым  траном  миролюбивой  наружности.  Его  борода
гораздо длиннее, чем у Гуннара.  Его  грива  была  белоснежной,  а  манеры
спокойными  и  приятными.  Если  его  и  шокировало  появление   Этана   и
Септембера, то он был слишком учтив, чтобы показать это.
     У него тоже имелся посох, который был прислонен к креслу.
     -  Прошу  прощения,  что  не  встаю,   дабы   поприветствовать   вас,
благородные сэры. Мне нездоровится сегодня.
     - Мы опечалены, услышав это, и желаем вашей  светлости  выздоровления
такого же скорого, как северный ветер, - мягко сказал Гуннар.
     Старик слегка улыбнулся.
     - Фахтиг рассказал мне о вашем чудесном корабле  и  о  вашей  просьбе
остаться с нами на несколько дней. И о том, что вы спешите.
     - Очень спешим, - вставил Септембер. -  А  как  насчет  этого  общего
голосования или что там еще...
     Приор прервал его.
     - Мне нет необходимости советоваться с братством по  такому  простому
вопросу. Вы можете оставаться здесь столько,  сколько  вам  будет  угодно.
Наша пища  в  Эвонин-та-бан  проста,  но  питательна.