, что нам  надо  сделать,  -  послышался  громкий
голос. На штурвальную палубу поднялся  Септембер.  -  Мы  дождемся  его  и
постараемся проскользнуть позади.
     Та-ходинг  обвел  глазами  всех  собравшихся  вокруг  него.   Обычная
веселость покинула его, уступив место деловитости.
     - Тогда решено, - и он отошел к поручням, отдавая приказания.
     По  окончании  финальных  приготовлений  последовали  двадцать  минут
томительного ожидания. Все моряки стояли  на  своих  местах,  а  рыцари  и
оруженосцы были готовы помочь им, где и когда это будет необходимо.  Кваны
попрятались в свои норы,  и  последний  миуорлф,  словно  сошедшая  с  ума
механическая игрушка, шустро пробирался  между  стволами  деревьев,  будто
пытаясь поскорее убраться из этого места.
     Вскоре к  завыванию  ветра  стал  примешиваться  новый  низкий  звук,
периодическое рокочущее дыхание - похоже было, словно звездолет модели  КК
несется с превышающей скорость  света  быстротой.  Этан  видел  ставанцера
только один раз, и из  предыдущей  встречи  ему  было  известно,  что  шум
возникает из-за способа  передвижения  ставанцера.  Выбрасывая  воздух  из
направленных вниз сопел, что имелись у него сзади, животное могло медленно
скользить по льду на  своем  блестевшем  от  жира  брюхе,  отталкиваясь  и
цепляясь парой растущих вниз клыков, что выступали  с  верхней  челюсти  -
хотя эту кожистую складку едва ли мощно было так назвать.
     Рев и рокот приближались. "Сландескри"  задрожал,  когда  лед  вокруг
него начал прогибаться в такт движению страшного чудовища.
     Этан  испытывал  невообразимое  желание   вскарабкаться   на   мачты,
подняться над вершинами деревьев, чтобы можно было что-нибудь рассмотреть.
Но он оставался на месте, стараясь не мешать морякам.
     Невнятное бормотание донеслось от сидевших на высоких реях  матросов,
глаза которых были прикованы к чему-то,  еще  невидимому  с  палубы.  Этан
устремил взор вперед.
     В дальнем конце грубой  просеки,  над  которой  они  так  старательно
трудились, срубая  коричневатые  стволы,  показалась  огромная  туша.  Она
возвышалась надо льдом примерно метров на двадцать. Черная утроба пожирала
поваленные стволы пика-педана  с  ненасытной  жадностью,  пока  роговистая
нижняя губа (она  же  челюсть)  втягивала  со  льда  богатый  питательными
веществами растительный сок.
     Один раз верхняя челюсть приподнялась, и страшные бивни  вонзились  в
лед с такой силой, что стоявший на  расстоянии  примерно  в  одну  куджату
"Сландескри"  закачался.  Лед,  корни  деревьев  и  их  богатые  протеином
растительные узлы были  безжалостно  поглощены  этим  чудовищем:  протеин,
корни и стволы станут живой тканью и превратятся в топливо,  а  растаявший
лед будет выброшен через отверстие наружу.
     Упорно вгрызаясь в стену свежих стволов пика-педана, громадная голова
исчезла из виду. Словно древний поезд, из  тех,  что  ходили  когда-то  по
снежным равнинам, темно-серая туша проползла  поперек  их  тропы.  Колючки
огромных размеров и жуткие наросты торчали из  боков  и  спины  левиафана,
словно фантастический лес, - частные джунгли, куда никто не смел  ступить.
Рокочущий  рев  от  поглощения  пищи  и  выбросов   воздуха   нарастал   с
оглушительной силой.
     К счастью, ставанцер плохо видел и плохо слышал, поглощенный жизненно
необходимой работой. Ставанцеры не нуждались в этих чувствах, так  как  им
было некого и нечего бояться. Животное почти скрылось из виду, и его тупой
хвост последовал за туловищем  и  страшной  головой,  так  что  чудище  не
обратило никакого внимания  на  замерший  "Сландескри"  и  его  молчаливую
команду.
     Тварь исчезла, но они все  еще  слышали  сопровождавшие  его  трапезу
звуки, пока ставанцер упорно двигался к западу.
     Хотя и было трудно судить объективно при  встрече  с  такой  махиной,
неопровержимо подтверждавшей могущество и разнообразие  творений  природы,
Этан прикинул, что длина ставанцера должна быть где-то между  семьюдесятью
и восемьюдесятью метрами. Это был взрослый зверь - но, если  верить  тому,
что Этану говорили, еще не самый большой. Да и  виденный  им  самим  ранее
зверь был куда больше. Он  сомневался,  что  этот  экземпляр  весил  более
двухсот пятидесяти тонн.
     Им следовало подождать еще примерно с полчаса, прежде чем они были бы
в безопасности, но моряки проявляли беспокойство, горя желанием  пуститься
в путь. Опасение, что громоед может свернуть с дороги, а они были печально
известны непредсказуемостью своего поведения, и броситься на них, отравило
кровь моряков ядом страха, но ждать долго не было сил. Наконец даже обычно
терпеливый Та-ходинг крикнул:
     - Все паруса подняты Держись за ветер!
     Ледовые якоря уже давно были подняты. Неуклюже, но с гораздо  большей
грацией,  чем  громоед,  "Сландескри"  начал  движение   вперед.   Корабль
застонал, когда пять дюраллоевых катков стали избавляться от  накопившихся
вокруг них снега и льда.
     Скрежет ходовиков  превратился  в  ровное  шуршание,  когда  огромный
корабль набрал скорость. Два, четыре, девять, пятнадцать километров в час.
Двадцать. Тридцать - и знакомое шелестящее "зинг" послышалось  снизу,  где
полозья  резали  лед.  Они  приближались   к   концу   короткой   просеки,
прорубленной в лесу командой корабля.
     - Лево руля! Выполняй команду!
     Оба штурвальных вцепились в  массивное  деревянное  колесо,  стараясь
сладить с ним. Там, где более пригодилась бы  гидравлика,  вынуждены  были
работать мускулы. Резанувший по нервам скрежет и визг  послышались  из-под
пятого,  направляющего   ходового   катка,   когда   он   начал   медленно
поворачиваться.  Моряки  наверху  отчаянно  спешили  поставить  паруса   и
повернуть реи в нужном направлении.
     И вот упорно, с неожиданной быстротой, "Сландескри" стал поворачивать
на левый борт.
     Оба штурвальных пытались  удержать  рулевое  колесо,  когда  ноги  их
оторвались от палубы. Септембер метнулся к штурвалу,  уцепившись  за  него
слева. Та-ходинг помог ему. Масса четырех тех  удержала  штурвал,  ходовик
сохранил  нужное  положение,  и  корабль  продолжал  поворачиваться,  хотя
скорость сто все возрастала.
     Теперь  Септембер  и  Та-ходинг  могли   отойти   в   сторону.   Ноги
штурвального  справа   коснулись   деревянного   настила   палубы,   когда
критическая точка поворота была пройдена. Они понеслись вперед по чистой и
широкой дороге, проложенной ставанцером, - по голому льду.
     Оба штурвальных по команде отпустили колесо, так как  теперь  корабль
мог продолжать движение вперед и без их участия.  Теперь,  когда  западный
ветер дул им прямо в спину, нечего было бояться, что курс может быть резко
нарушен.  Штурвал  легко  развернулся,  вращаясь  со   скоростью,   вполне
способной раздробить кому-нибудь  голову,  и  рулевые  снова  заняли  свою
позицию, временами проверяя руль и убеждаясь, что он послушен им.
     Судно летело вперед по просеке со скоростью шестьдесят  километров  в
час. Сок пика-педана пятнал лед под катками-полозьями, и уцелевшие  стволы
по обе стороны от них превратились в размытую ленту, скользившую по  бокам
судна. Ветер дул им в спину, и его резкие порывы  смягчались  толщей  леса
вокруг, а им порой казалось, что они буквально летят под  поверхностью,  а
не над ней, погруженные в изумрудное молчание.
     Именно  эта  тишина  позволяла   успокоившейся   команде   расслышать
пронзительный крик наблюдателя на фок-мачте.
     Этан посмотрел вперед, не понимая еще,  как  дорога  каждая  секунда.
Одна... нет, две громадные утробы приближались к ним, словно  зевы  пещер,
полностью блокируя дорогу. Пока  они  продолжали  на  предельной  скорости
нестись вперед, неясные звуки превратились в  страшное  гудение,  а  затем
загремели с ревом и рокотом урагана, от которого у Этана задрожали зубы.
     Та-ходинг отчаянно кричал, давая  команды  помощникам  и  морякам  на
реях, пытаясь одновременно управлять рулевыми.
     Снова повернулось рулевое колесо, и ужас охватил  транов,  когда  его
спицы завращались с силой,  неподвластной  ни  уму,  ни  телу  нормального
человека.  Ходовик  снова  ударился  о   лед,   скрежеща   и   взвизгивая.
"Сландескри" рванулся к югу, вломившись в лес, и на палубу дождем полетели
перемолотые стволы вперемешку с пульпой. Но теперь судно двигалось с такой
скоростью, что лес не представлял особого препятствия. Стволы  пика-педана
исчезали по обе  стороны  ледового  судна,  когда  мощный  корпус  корабля
ломился вперед.
     Теперь они свернули с опасного пути.
     Но несколько серых спин  поднялись  над  вершинами  деревьев,  словно
острова в нежно-зеленом море.
     - Поворачивай!  -  Этан  услышал  свой  собственный  крик,  да  такой
громкий, что заболело горло. Он заколотил по поручням. - Поворачивай же!
     Снова зазвучали команды, но опытные моряки  уже  сообразили,  что  им
предстоит делать, как и то, что может произойти, постигни их неудача.  Все
и на палубе, и на мачтах бросились со всей возможной быстротой, на которую
только были способны, на правый борт корабля.
     Снова  был  выпущен  ходовой  каток,  ударившийся  об  лед  так,  что
заскрипели крепившие его болты; снова  было  изменено  положение  парусов:
все, что можно было сдвинуть, было брошено на один борт, и  левые  ходовые
полозья  "Сландескри"  мучительно  медленно  оторвались   от   поверхности
ледового океана.
     Несколько  сантиметров,  полметра,  два  метра.   Несколько   моряков
кинулись снова на левый борт. Корабль замер, опасно накренившись на правый
борт и балансируя  только  на  двух  ходовых  катках.  Дюраллой,  конечно,
выдержит, но вот как насчет железных и стальных болтов и деревянных  осей,
что крепили катки к корпусу  судна?  Все  находившиеся  на  мачтах  моряки
отчаянно ухватились за что попало, понимая, что от этого зависит сейчас их
жизнь. Если они упадут за борт, в лес, они  сознавали,  что  помощи  ждать
будет неоткуда.
     Посмотрев на левый борт корабля, Этан увидел только  небо  и  дерево.
Зловещая черная тень, словно  черная  дыра  в  пространстве,  нависла  над
дальними от него поручнями. Послышался словно отдаленный гром, и  чудовище
присосалось к ним, но затем отпустило. Два  клыка,  каждый  гораздо  толще
грот-мачты "Сландескри", сверкнули на солнце, отбрасывая  блики  на  маску
Этана и ослепив его на мгновение.
     - Клянусь именем Тьмы, она наступит на нас! - взвыл кто-то.
     Клыки опустились - четырнадцать метров слоновой кости - тонны красоты
в пасти демона.
     В этот момент корабль рванулся вперед. Этан наклонился над  поручнями
и оглянулся, увидев, как клыки вонзились  в  лед,  подняв  в  воздух  тучу
ледяных осколков не меньше десяти килограммов весом каждый.
     Безумный глаз, посаженный  чуть  ли  не  на  затылке  этого  монстра,
безразлично выкатился, уставившись прямо на Этана, и ему  показалось,  что
он может увидеть даже маленький до смешного мозг этого чудища.
     Словно в тумане, он слушал, как помощники отдают команды. Снова  были
подняты паруса на реях. Корабль медленно опустился в нормальное положение.
Оглушительное "ттррамп", подобно отрыжке титана,  взорвало  воздух,  когда
ходовые полозья левого борта ударились о лед. Где-то внизу довольно громко
затрещали деревянные скобы, но оба катка выдержали.
     Во время встречи с чудовищем все были готовы к возможной катастрофе и
сумели устоять даже при самых  сильных  толчках,  так  что  никто  не  был
сброшен за борт.
     - Как  же  все-таки  близко,  -  пробормотал  Гуннар,  поднимаясь  на
штурвальную палубу. Этан отметил, что рыцарь тяжело  дышал.  Что  до  него
самого, он просто взмок от  волнения,  несмотря  на  работу  компенсаторов
спецкостюма. Очевидно, термогерметичный материал не  мог  реагировать  так
быстро.
     Этан медленно сошел вниз, к главной каюте. Все, что уцелело в камбузе
и что можно разогреть, придется так кстати сейчас!
     В дверях он столкнулся с Ээр-Меезахом. Они вошли вместе.
     - Тот, кого мы встретили первым... Это был вожак стада,  а  вовсе  не
одиночка или шатун. - Мудреца, казалось, вовсе не взволновала  неожиданная
встреча. - Находясь в стаде, ставанцер  движется  и  кормится  параллельно
другим. Мы вернулись по тропе вожака, прямо на их передовые ряды,  и  едва
сумели разойтись с их задними сторожами.
     Этан совершенно четко представлял, какой страшной кончины в бездонном
брюхе они только что избежали. Наверное, это было только  его  воспаленное
воображение, исказившее память из-за волнений от  пережитого  кошмара,  но
последний из ставанцеров показался ему таким огромным, что мог бы, подумал
он,  поглотить  весь  корабль  и  использовать   его   грот-мачту   вместо
зубочистки.
     Он  не  так  уж   много   потрудился,   но   организм   его   работал
сверхнапряженно и сжег массу калорий. В любом  случае,  еда  казалась  ему
таким успокаивающим и обычным делом.
     Пожалуй, на некоторое время хватит с него острых ощущений.



                                    8

     Когда наблюдатели закричали в следующий раз,  в  голосах  их  уже  не
звучал ужас, а наоборот, - радостное возбуждение.
     Спустя несколько минут, без  всякого  предупреждения,  зеленая  стена
перед ними начала расступаться,  словно  лес  съеживался  и  уменьшался  в
размерах. Заросли пика-педана остались позади, и снова они  путешествовали
в лесу из пика-пины. Скоро Этан, оглядываясь назад, уже не  мог  разобрать
за кормой просеку, оставленную ими в густом лесу.
     Прошло еще три дня, и позади остались  мохнатые  бабочки  и  пушистые
зеленые поля, они вновь скользили по  чистому  льду.  Облегчение  на  лице
Та-ходинга было заметно всем и каждому,  а  радость  моряков  трудно  было
передать словами.
     Когда они поравнялись с торговым суденышком,  единственная  крохотная
палуба которого была завалена перевязанными тюками  товаров,  восторженные
вопли команды могли бы позволить стороннему наблюдателю предположить,  что
моряки добрались не иначе как до самого транского ран. До  рая-то  они  не
добрались, но возвращение в  привычный  мир  чистого  льда  и  судоходства
наполняли   уставших   от   приключений   мореходов   блаженным   чувством
спокойствия.
     Команда  торгового  судна  собралась  у  поручней,  с   благоговением
уставившись на громаду корабля. Ясное дело, они в жизни никогда не слышали
ни о чем подобном, не говоря уж о расстоянии, которое покрыл  "Сландескри"
от самого  Арзудуна.  У  обеих  команд  едва  хватило  времени  обменяться
короткими приветствиями  и  криками  перед  тем,  как  нетерпеливый  ветер
разлучил их.
     - Куда они направляются? - спросил Этан у Гуннара.
     -  Не  в  Пойолавомаар,  -  ответил  разочарованный  Гуннар.   -   Мы
постараемся уделить больше времени расспросам  при  встрече  со  следующим
кораблем.
     Следующий корабль также оказался торговым судном, но уже в  два  раза
больше первого, почти  в  тридцать  метров  длиной.  На  его  палубе  даже
внушительно возвышалась главная каюта. Однако восхищение сто  команды  при
виде  "Сландескри"  было  не  меньше,  чем  проявленное  моряками  первого
суденышка.
     Хотя  этот  корабль  шел  курсом,  сходным  с  направлением  ледового
гиганта,  торговцы  добирались  не  до  Пойолавомаара.   Но   их   команда
подтвердила, что корабль-великан двигается в правильном направлении.
     Они миновали и другие суда. Торговля была здесь не очень активной, но
вполне устойчивой.  Показались  несколько  каменистых  островов  и  вскоре
скрылись позади. На двух из них были  заметны  следы  населения.  В  конце
концов острова  стали  настолько  многочисленны,  что  Та-ходинг  приказал
убрать часть парусов.
     Они путешествовали в районе скопления множества  небольших  островов.
Дымок поднимался из труб на остроконечных крышах, а сами домики  лепились,
словно улитки, вдоль миниатюрных пляжей,  или  карабкались  на  каменистые
склоны,  подобно  муравьям.  Под  укрытием  нависающих  скал  простирались
тщательно разбитые и возделанные поля  пика-пины.  Временами  какой-нибудь
испуганный тран вздрагивал,  поднимая  глаза  и  глядя,  как  "Сландескри"
проносится мимо, и принимался что-то бормотать себе  под  нос,  не  вполне
уверенный  в  том,  на  самом  деле  здесь  был  корабль,  или   это   ему
показалось...
     Миновала неделя, в течение которой  они  осторожно  лавировали  среди
архипелагов и лежащих почти на уровне льда маленьких  отдельных  островов,
разбросанных среди океана, будто подводные рифы. Наконец, они добрались до
Пойолавомаара.
     Острые, как иглы, скалы и утесы высоко поднимались изо льда, достигая
такой удивительной высоты, какой Этан не  встречал  за  все  время  своего
пребывания на Тран-ки-ки. Некоторые скалы вонзались в чистое голубое  небо
более,  чем  на  три  тысячи  метров.   Остроконечные,   надменные   скалы
свидетельствовали о  том,  что  регион  этот  еще  молод  в  геологическом
отношении, ибо никакие вершины не могли долго удерживать  свою  славу  под
непрестанным натиском вечно несущих эрозию ветров планеты.
     Множество  островов,  что  образовывали  почти  ровный  круг   границ
Пойолавомаара и  о  которых  рассказывал  в  Арзудуне  разговорчивый  друг
Та-ходинга, почти задевали бока  "Сландескри",  смахивая  на  титанических
танцоров, что окаменели и вмерзли в лед на расстоянии вытянутой руки  друг
от друга. Завихряясь  между  гранитными  остриями,  ветер  завывал  весьма
странно, словно изнемогая от многочисленных  препятствий  на  своем  пути.
Задача Та-ходинга казалась весьма трудной, пока  они  не  догадались,  что
могут просто следовать за одним из многочисленных суденышек, снующих среди
каменного ожерелья островов.
     Дома и другие постройки, включая казармы, усеивали там и  сям  склоны
утесов, возвышавшихся надо льдом. Соединяя все видимые глазу острова, -  и
вообще все на архипелаге, - если верить болтливому  капитану  в  Арзудуне,
виднелись встроенные глубоко в лед высокие каменные стены. В каждой  такой
стене, в середине, находились ворота для входа и выхода судов. К  счастью,
над теми воротами, к которым они сейчас приближались, не было  перекрытия,
иначе бы могли получить  повреждения  и  мачты  "Сландескри",  и  каменная
кладка. Как оказалось, в проходе  едва  хватило  места,  в  которое  сумел
втиснуться гигант, пока  часовые  на  окружающих  его  башнях  выкрикивали
команды или просто глазели, разинув рот.
     Теперь они двигались внутри кольца громоздящихся над ледяной равниной
островов. В центре замерзшей лагуны лежал  седьмой  остров,  непохожий  на
другие, как несхожи между собой были Арзудун и Софолд.  Остров  был  почти
плоским, едва поднимаясь на пятьдесят метров в самой высшей точке.  Вокруг
него с берега в лед спускались пирсы и причалы.
     Этан заметил  также  причалы  и  на  других  островах.  Но,  судя  по
количеству кораблей, пришвартованных  здесь,  это,  должно  быть,  и  есть
главный остров.
     Высшую  точку   острова   венчал   трехъярусный   замок,   столь   же
величественный, как и в Уонноме. Ветер относил к  западу  дым  из  труб  и
дымоходов.
     - Какое изумительное место, -  пробормотал  Этан.  Он  пытался  найти
более красивые слова, но не мог. Временами он жалел, что обладает языком и
речью не поэта, а торгового агента.
     - Да, юноша. Трудно и придумать лучшее место для гавани. И  все,  что
должны делать местные жители - это защищать стены между островами. Ни один
враг не сможет перейти эти горы. -  Вильямс  смотрел  на  поросшие  густым
лесом склоны.
     - Они богаты  древесиной.  У  них  нет  проблем  с  транспортировкой.
Всего-то нужно срубить дерево, и оно само будет скользить почти по  склону
до самого льда.
     -  Верно,  капитан  Мидан-Джи  не  обманул  нас.  -   Та-ходинг   уже
высматривал свободное место у  причалов.  -  Это  богатое,  могущественное
государство.
     - Отличное место, где можно готовиться к созданию на