сь, и ослабла, лишившись тайны.


     Когда же наконец наступило назначенное время, и  "Сландескри"  должен
был  наконец  отправиться  в  Арзудун,  молокинцы  вдруг  отбросили   свою
привычную сдержанность. Они бросили свои занятия и столпились в  гавани  у
причала, громогласно и с чувством желая своим новым  друзьям  и  союзникам
счастливого и спокойного пути и доброго  ветра.  Последние  крики  охраны,
патрулировавшей внешние ворота, слились с завыванием ветра  в  каньоне,  и
ледоход привычно полетел по замерзшему морю.
     Вместо того, чтобы идти вдоль скал,  Та-ходинг  взял  курс  резко  на
север. Они должны будут пересечь бесконечную гряду спрессованного  льда  в
другой точке и тем самым избегнуть встречи с пойолавомаарским флотом, если
корабли их еще поджидают.
     Этан  стоял  на  мостике  и  провожал   взглядом   каньон,   скрывший
оставленный  ими  Молокин.  Та-ходинг,  счастливый  как  щенок,  оживленно
топтался около штурвала. Рулевые тоже выглядели довольными.
     Когда он попросил капитана объяснить, почему у него такое  блаженство
на лице, тот ответил:
     - Друг Этан, почему же нам не быть счастливыми? Мы плывем и под  нами
ровный чистый лед, а не камни и земля. Я знаю, что если я  сейчас  прикажу
рулевому и мачтовым взять курс влево, "Сландескри" точно повернет влево, -
и он длинной рукой описал в воздухе полукруг. - Нам не надо больше гадать,
к чему приведут эти маневры. И я больше не должен...
     - Эй, на палубе! - раздался с главной мачты крик впередсмотрящего.  -
Пять куджатов влево - парус!
     - Должно быть, какой-то торговый  корабль  направляется  в  город.  -
Та-ходинг старался  разглядеть  что-нибудь  в  указанном  направлении.  Но
горизонт был чист.
     - Внизу  на  палубе!  -  в  крике  впередсмотрящего  зазвучала  такая
безотлагательная настойчивость, что все свободные моряки кинулись к борту.
- Еще четыре паруса рядом с первым... Нет, пять! И еще!
     - Ты не думаешь, друг Этан... -  озабоченный  Та-ходинг  не  закончил
фразу. Его радостное настроение пропало.
     Широко расправив один дан, на  мостик  по  ледяной  дорожке  ворвался
Гуннар. Он опустил вниз руку, и дан закрылся, затем нетерпеливо подкатился
к капитану и Этану.
     - Поворачивай, капитан, - мрачно проговорил он, - конечно, это  может
оказаться  караваном  торговых  кораблей,  идущих   вместе   для   большей
безопасности, но нам лучше не рисковать.
     Как  бы  подтверждая  их  худшие  подозрения,  снова  раздался  голос
впередсмотрящего:
     - Восемь, девять... я насчитал по меньшей мере пятнадцать парусов,  а
может, и больше!
     - Это, должно быть, флот Пойолавомаара. Значит, они не  бросили  нас.
Все это время только и ждали, когда решим возвратиться. Проклятые! Тиильям
была права... - Гуннар уставился на горизонт. -  Кто  может  лучше  знать,
чего хочет безумец, как не та, которую он преследует?  Поворачивай  назад,
капитан.
     Но Та-ходинг уже отдавал приказания всем, кто только мог его слышать.
Закончив, он отвернулся и стал смотреть в ту  же  сторону,  что  Гуннар  и
Этан.
     - Трудно предсказать,  что  может  произойти.  -  Толстенный  капитан
выглядел озабоченным, - мы не можем  повернуть  направо,  потому  что  это
вынесет нас на скалы. Чтобы идти вперед, против ветра каньона, надо, чтобы
в спину дул западный ветер. И они уже  сами  построились  так,  чтобы  его
использовать. У нас нет другого выхода,  как  двинуться  на  них,  поймать
правым бортом западный ветер и  развернуться  обратно  к  Молокину,  -  он
поднял  глаза  на  Гуннара.  -  Может  получится,  что  до  того,  как  мы
развернемся снова к западу, мы врежемся в них.
     - Позаботься о  своем  корабле,  друг  капитан.  А  я  позабочусь  об
остальном. - Гуннар поднял руку и соскользнул снова на главную палубу, уже
проигрывая в уме, как отразить попытку абордажа.
     Свободная от вахты команда высыпала на палубу. Некоторые пристегивали
мечи,  надевали  другое  вооружение,  помаргивая  двойными  веками,  чтобы
прогнать сон.
     Этан продолжал смотреть вперед. Нос ледохода начал поворачиваться  и,
наконец, нацелился прямо на мчащийся к ним корабль Пойо. К  этому  времени
противник приблизился к ним настолько, что впередсмотрящие могли различить
цвета и знамена. Слабая надежда,  что  эти  суда  могли  составлять  часть
какого-то большого торгового  каравана,  исчезла.  Морщинистый  коренастый
тран взобрался на мостик и стал рядом с Этаном. Лонгакс,  самый  уважаемый
старший воин Софолда, показал когтистым пальцем налево. Коготь был тусклым
изъеденным, как истертый  кусочек  полевого  шпата,  насаженный  на  конец
серого сучка.
     -  Пехота,  -  проворчал  он.  -  Медленнее,  чем  плоты,   но   зато
маневреннее. Они хотят отрезать нас до того, как нам в спину задует ветер.
- Он поиграл пальцами по рукоятке меча у пояса - меч  был  не  моложе  его
самого - и, обернувшись, крикнул, обращаясь к главной палубе: - Берегитесь
лучников! Держитесь за щитами, мужчины и женщины Софолда!
     Арбалетчики заняли позиции на  мачтах  и  снастях  "Сландескри".  Они
держали арбалеты, сконструированные Миликеном  Вильямсом  год  назад,  для
защиты Софолда от нападения Саганак-Смерти и ее Орды.
     Балавер внимательно вглядывался в нападающую пехоту,  которая  теперь
слегка повернулась в сторону плота.
     - Даже если нам придется пройти сквозь них, они нас не  остановят.  -
Он оглянулся на Этана и неожиданно ухмыльнулся. -  Друг  мой,  их  лучники
направят весь свой огонь сюда, и постараются отстрелять наших штурвальных.
Лучше-ка спуститесь вниз.
     - Если не возражаете, я котел бы остаться здесь, - Этан сам  удивился
своей уверенности. Немногим больше года, проведенные в этом  суровом  мире
сильно изменили его. Контакты с Содружеством, наверняка, изменят и транов.
Контакты с транами уже  изменили  по  крайней  мере  одного  человека.  Он
похлопал по висящему сбоку мечу. Такое привычное,  можно  сказать,  уютное
ощущение. Но поднял и проверил он все-таки ручной излучатель.
     - Заряд почти кончился, - сообщил он Балаверу, щурясь, чтобы прочесть
крохотные цифры через маску и ледяные защитные очки. - Думаю, что у Сква и
Миликена заряды тоще на исходе. Но  первый  же  лучник,  который  подойдет
слишком близко, получит хорошую дозу современной технологии.
     - Я и забыл о ваших ножах, которые воюют  длинным  светом,  -  сказал
генерал. - Хорошо. Тогда оставайтесь и помогите нам  защититься,  -  и  он
отошел переговорить с Та-ходингом.
     - Меня не очень беспокоят их стрелы,  -  услышал  Этан  обращенные  к
капитану слова генерала. - Они могут  сделать  нечто  худшее,  если  этому
Ракоссе дадут умный совет. Сам он,  по-моему,  неспособен  на  тактические
хитрости. Их плоты движутся дисциплинированно, так что держитесь  ветра  и
постарайтесь не оторваться слишком быстро. Они могут попытаться  заклинить
направляющий полоз канатами.
     - Благодарю вас, ведь  я  не  знаю,  что  такое  сражение,  -  ирония
Та-ходинга была понятна - как бы ни был он обеспокоен и взволнован, он  не
мог позволять Балаверу, или кому бы то ни было еще,  советовать  ему,  как
управлять кораблем. - Постарайтесь держать всякие канаты подальше от нашей
кормы, и я благополучно доставляю вас в гавань, - и он тихонько  выругался
по-трански себе под нос. - Если бы у нас было на несколько  часов  больше,
мы могли бы их обогнать. Только...
     Его слова прервал крик с мачты:
     - Десять кораблей, восемь куджатов влево!
     К этому времени ледоход развернулся  настолько,  что  западный  ветер
начал наполнять его паруса. Он набирал скорость, но  на  палубах  главного
корабля Пойо показались матросы. Новая угроза.
     - Значит они нас отрезали, - заметил Балавер.
     - Еще нет, - Та-ходинг снова отдал несколько распоряжений.
     Над ними раздались болезненные поскрипывания, и Этан с  беспокойством
посмотрел вверх. Управляющие снасти были  туго  завернуты,  чтобы  держать
паруса параллельно килевой линии плота.
     - Думаете они выдержат эту нагрузку? - Балавер тоще  уставился  вверх
на паутину поющих снастей.  Фок-мачта  застонала  и,  казалось,  несколько
отклонилась от вертикального положения.
     - Если бы я так не считал, то не отдал бы такого приказа,  -  ответил
Та-ходинг. - Если мы этого не попробуем, мы точно, влепимся  прямо  в  эти
десять новеньких плотов.
     Продолжая разгоняться, "Сландескри" резко повернул назад  к  каньону.
Когда и пехоте на льду и десяти боковым плотам стало ясно, что  их  добыча
ускользает, лучники выпустили по ледоходу дождь стрел. Одна из них  прочно
застряла в щите их шкуры  хессавара,  который  дали  Этану.  Мгновение  он
рассматривал ее, а потом нырнул под защиту борта, как раз  когда  над  его
головой просвистела другая стрела.
     Небольшой группе пехотинцев-пойос удалось несколько обогнать  других,
и  теперь  они  двигались  параллельно  ледоходу.  Некоторые  даже  смогли
поднырнуть под его корпус,  где  их  не  было  видно.  Как  и  предполагал
Балавер, толстые канаты из пика-пины перекинуты через  плечо  у  некоторых
нападающих.
     На мостике появился Гуннар, усталый, но не встревоженный.
     - Нам придется спустить людей за борт... - Стрела упала у его ног,  и
дрожа вонзилась в палубу. Оба трана не обратили на нее  внимания.  -  Пока
арбалетчики целятся, пехотинцы успевают проскакивать под корабль.
     - Но тот, кто отстанет, из тек, кого мы спустим за  борт,  немедленно
погибнет,  -  возразил  Балавер.  Он   показал   на   нагоняющих   ледоход
пехотинцев-пойос, они почти окружили корабль. - Мы не можем себе позволить
большой потери личного состава.
     - Мы не можем позволить, чтобы нам заклинили руль! - возразил молодой
воин.
     Какая-то суматоха впереди на время  прервала  их  спор.  Несмотря  на
опасность Этан поднялся, чтобы посмотреть,  что  делается  за  кормой.  Из
близлежащего каньона к ним устремился коричнево-серый поток.
     - Смотрите,  это  вылазка  из  города,  -  стоявший  возле  Гуннар  с
удовлетворением  разглядывал  серебряную  реку,  изливавшуюся   из   устья
каньона. - Наши новые братья и сестры пришли нам на помощь.
     Притом, что флот Пойолавомаара  настиг  их,  а  пехота  почти  сумела
накинуть  на  рулевое  управление  "Сландескри"  зеленые  канаты,   только
прибытие  подкрепления  из  Молокина  избавило  Балавера  и   Гуннара   от
дальнейшего спора. Молокинцы набросились на не ожидавших нападения  солдат
Пойо, к тому же ветер задул из каньона,  и  молокинские  солдаты  получили
преимущество  в  скорости  и  маневренности.  С  ни  идеально   рассчитали
протяженность своей атаки. Половина пехотинцев Пойолавомаара дрогнула  под
первым натиском молокинцев,  причем  стрелообразное  построение  последних
рассыпалось. Солдаты сворачивали направо и налево и мчались назад к своему
каньону. Некоторые при этом повороте попадали под огонь с ближайших плотов
Пойо. Большинство же вскоре собралось вдоль бортов "Сландескри"  справа  и
слева и обменивалось победными криками с командой.
     Каньон стал родной, привычной расселиной в скалах.  Ледоход  замедлил
ход, преодолевая мощный напор ветров, дующих с континента  вдоль  каньона,
но таким же образом уменьшилась и скорость их преследователей.
     Однако  оставшаяся   пойолавомаарская   пехота,   защищенная   массой
"Сландескри"  от  сильного  ветра,  смогла  ее  настигнуть,  но  благодаря
молокинскому сопровождению и точному огню арбалетчиков, стоявших на корме,
ни  один  вражеский  солдат  с  канатом  не  смог  целым   подобраться   к
направляющим полозьям ближе, чем на десять-двенадцать метров.
     Вскоре судно очутилось внутри каньона, среди  его  отвесных  стен,  и
медленно продвигалось по нему в глубь плоскогорья. Флот Пойо  следовал  за
ним по пятам. В какой-то момент один маленький преследующий плотик подошел
на  расстояние  арбалетного  выстрела.  На  нем   стояли   две   маленьких
катапульты, по одной с каждой стороны единственной мачты. И обе начали тут
же забрасывать деревянный ледоход мехами с  горящей  нефтью.  Катапультеры
Пойо однако не учли невероятно сильного встречного ветра. Опасные огненные
мешки не только не долетали до уходящего корабля, но ветер задерживал их в
воздухе и сносил обратно. Они упали за плотом с  катапультами.  Тянувшаяся
за  ним  пехота  отчаянно  бросилась  врассыпную,  когда   пылающие   меха
растрескивались от удара  об  лед  и  горящая  нефть  забрызгала  по  всем
направлениям.
     Второй корабль Пойо налетел на участок льда разогретый горящей нефтью
и заскользил боком, когда его полозья потеряли сцепление  с  поверхностью.
Еще два плота налетели друг на друга, пытаясь изо всех сил избежать  удара
от своего потерявшего управление товарища.
     Все  это  вызвало  большую  радость  молокинцев  и  моряков,  которые
добавили к суматохе  и  воплям  свои  издевательские  выкрики  и  отборные
ругательства. Балавер позволил себе скупую улыбку.
     - Если все их атаки будут также неэффективны, у нас с ними хлопот  не
будет.
     - Теперь ясно... я имею в  виду  теперь  ясно,  почему  молокинцы  не
сообщили о присутствии флота Пойо, -  задумчиво  произнес  Этан.  -  Любой
нейтральный торговый корабль легко было захватить или отпугнуть, и те два,
про которые министр Мирмиб сказал, что они все еще на разведке,  наверное,
никогда не вернутся домой.
     Улыбка  Балавера  при  этих  словах  Этана  исчезла.  Он  внимательно
разглядывал зрелище за их спиной. Их преследователи  распутались  и  снова
потянулись вслед за ними по каньону.
     - Они еще много чего нам должны, друг Этан. Я  боюсь,  что  когда  мы
окажемся в безопасности за стенами Молокина, они окончательно решат, что с
них хватит.
     Этан увидел, что у входа в главную каюту стоят  и  разговаривают  две
фигуры: Тиильям и Эльфа.
     - Я так не думаю, Балавер. Пока у власти этот Ракосса, не думаю,  что
они сдадутся. Возможно, нам придется пробыть здесь еще очень долгое время.



                                    17

     "Сландескри" и  его  молокинский  эскорт  проскользнули  в  массивные
ворота внешней стены. Известие об их возвращении и нападении Пойо  привело
к тому, что в  городе  объявили  полную  мобилизацию.  Стена  была  забита
вооруженными   транами.   Другие    ждали,    стоя    беспорядочной,    но
дисциплинированной  группой  на  льду  между  двумя  стенами,  пока  плоты
перевозили запасы из самого города.
     Та-ходинг остановил ледоход и зарифил большинство парусов.
     - Почему мы остановились здесь? - спросил Этан.
     - Сэр Гуннар сообщил мне, друг Этан, что хочет сойти с корабля.
     Подойдя к перилам, Этан увидел,  что  рыцарь  и  большинство  команды
ледохода спускается на лед. Естественно, чтобы помочь охранять стену. Этан
побежал, чтобы не отстать от них. Септембер  уже  был  на  льду,  неуклюже
двигаясь без коньков. Когда Этан приблизился к  трапу,  Вильямс  посмотрел
вверх.
     - А вы не идете с нами, Миликен?
     - Нет, Этан, - учитель не глядел на него. - Вы же знаете, от  меня  в
бою немного толка.
     - Я видел вас в схватке, Миликен. Вы держитесь так же хорошо,  как  и
другие.
     Учитель благодарно улыбнулся.
     - Лучше, чтобы у кого-то из нас  остался,  хоть  частично  заряженный
излучатель. Конечно,  я  могу  драться  с  его  помощью.  Но  когда  заряд
кончится, я стану обузой. Фехтование не для меня, Этан.
     Не в силах понять, действительно  ли  Вильямс  говорит  по  делу  или
просто нашел способ уклониться, Этан сказал:
     - Наверное, вы правы, Миликен. Нам, действительно, хорошо бы иметь  в
резерве один излучатель. Может быть, вы и Ээр-Меезах придумаете что-нибудь
нам в помощь.
     Учитель, казалось, успокоился.
     - Конечно, мы постараемся.
     Этан перешагнул через борт, ударился  о  корпус,  услышал  над  собой
постукивание матросских шивов. Он знал, что его  друг  Вильямс  трусом  не
был. Так что, видимо, тот прав, настаивая, что  им  надо  иметь  на  борту
излучатель. И с мечом Вильямс не очень-то умел управляться.
     Этан спустился на лед, и тут же шлепнулся на свою задницу к  великому
развлечению стоявших рядом молокинцев. Эльфа спрыгнула  с  лестницы  перед
ним. Она держала арбалет. Меч и колчан со стрелами свисали у нее с  разных
сторон пояса. Она улыбнулась его падению, но не рассмеялась.
     Зная, что он  оказался  в  такой  ситуации,  когда  ему  могут  скоро
перерезать горло, Этан вдруг засмотрелся глубоко в эти топазовые  транские
глаза и задумался, Бог знает о чем.
     "Здесь и сейчас, ругал он себя, - за сотни километров  от  ближайшего
аванпоста цивилизации гуманоидов, за парсеки от ближайшего цивилизованного
мира... А впрочем, где же еще думать об этом?"
     - Спасибо, Эльфа, - сказал он, когда та подала ему руку,  впервые  не
интересуясь, что подумает и как поймет его слова сэр Гуннар.
     Глядя с гребня стены вниз в каньон, он мог  разглядеть  как  плоты  и
солдаты Пойо образовали на льду сплошную линию.  Со  льда  от  ставших  на
колено пойолавомаарских лучников, их сотоварищей, устроившихся на мачтах и
снастях плотов, полетел град стрел. Все паруса были спущены, ледяные якоря
отданы и прочно держали корабли  атакующих  против  порывистого  ветра  из
каньона. Не нужно было быть военным специалистом,  чтобы  понимать  полную
бессмысленность их  попытки.  Те  стрелы  пойос,  у  которых  хватало  сил
долететь до верха  стены,  были  настолько  ослаблены  ветром,  что,  даже
попадая в цель, могли лишь  слегка  оцарапать.  С  другой  стороны,  кроме
арбалетов, оружием молокинцев был попутный ветер, так что их стрелы летели
вниз с такой силой, что пробивали кожаные щиты.
     Офицеры на кораблях Пойо быстро поняли безнадежность  своей  позиции.
Подняв якоря, они отвели корабли вниз по каньону за пределы полета  стрел.
Вскоре на стенах зазвучал призыв: "Вниз, вниз".
     - Это может означать, что сейчас пойдут в код катапульты, - объяснила
откуда-то возникшая рядом Эльфа. Этан остро чувствовал ее  близость.  Хотя
траны не потеют, они выделяют специфический запах,  строго  индивидуальный
для каждого.
     - Будем надеяться, что они так же точно стреляют камнями, как мешками
с  нефтью.  -  Она  улыбнулась  воинственной  улыбкой,   показав   изящные
заостренные клычки.
     Эта свирепая зубастая улыбка сразу же сделала те  мысли,  которым  он
предавался последние полчаса, абсурдными. А  кроме  того,  он  понял,  что
напряжение, в котором он находился в это же время, меньше было  связано  с
битвой, чем он думал. Теперь он смог расслабиться.
     Послышался отдаленный, приглушенный ветром тяжелый удар. Этан рискнул
поглядеть через стену. Внизу на льду лежало несколько  камней  размером  в
человеческий рост. Массивное  каменное  укрепление  почти  не  пострадало.
Воинственные крики и непристойные смешки были ответом защитников.
     Звучное "уух" - и несколько меньший валун  перелетел  через  стену  и
упал сзади на лед. Через несколько минут  Этан  понял  безнадежность  этой
новой попытки. Даже при условии необыкновенной точности каждого попадания.
Пойо понадобится лет десять-двенадцать, чтобы пробить  или  лучше  сказать
продолбить стену, слишком массивную чтобы ей всерьез могли угрожать  камни
небольшого размера. К тому же даже таких камней было у  осаждавшего  флота
не  так  уж  и  много,  как  не  много  было  и  костяных  и   примитивных
металлических  инструментов,  чтобы  вырубить  новые   ядра   из   плотных
базальтовых скал.
     В загроможденном пространстве каньона пехотинцы  не  могли  поставить
достаточное число катапульт, чтобы  согнать  защитников  со  стен.  У  тех
хватало времени видеть каждый прибывающий камень и уклоняться  от  него  в
том редком случае, когда он долетал до парапета.
     Когда же молокинцы привезли из города свою собственную  артиллерию  и
начали швырять из катапульт камни обратно по кораблям противника, отчаяние
солдат Пойо стало очевидным. Они снова