ости.
     - У нас с ними деловые и торговые отношения.
     - Наверное, из-за страха перед  ними.  Почему  бы  не  управлять  вам
литейными цехами самостоятельно, или, по крайней мере, диктовать  им  свои
условия?
     - Дело не в страхе, мой друг. Вы ведь  не  знаете  ничего  о  Золотой
Сайи. Мы не боимся их, но мы их  уважаем.  И  даже  если  мы  захватим  их
литейные цехи, то ничего не выиграем, потому что мы не умеем работать  так
же хорошо на рудниках и у плавильных печей, как они, и не умеем выделывать
такие замысловатые изделия из металла для наших домов  и  кораблей,  какие
умеют делать они. К тому же для наших организмов невыносимо работать  там,
где живут они. Для нас сложно даже торговать с ними.
     - Значит, там, где они живут, значительно теплее?
     - Так, мы думаем, - ответил тихо Мирмиб.
     Совершенно очевидно,  что  то,  что  для  транов  кажется  нестерпимо
жарким, для человека будет как раз самой подходящей температурой воздуха.
     Но если это было действительно так, то какими тогда были  эти  жители
из Золотой Сайи?
     - Там, в Сайе, живет много  красивых  созданий  и  растений,  которые
могут заинтересовать любопытного путешественника,  если,  конечно,  он  не
умрет от жары, пока будет изучать их. Таких нет  больше  нигде  на  Тране,
судя по рассказам, которые нам доводилось слышать.
     - Что за растения? - раздался заинтересованный голос. Этан  и  Мирмиб
оглянулись. Миликен Вильямс, маленький учитель, находился вблизи -  он  не
хотел прерывать разговор, но слишком заинтересовался, чтобы удержаться  от
вопроса.
     - Я не буду их вам описывать. Я не могу их вам описать. Они похожи на
воплощение мечты.
     Мирмиб выглядел задумчивым, он продолжал:
     - Я был на окраине главного каньона два раза в моей жизни, и не  имею
ни малейшего желания идти туда опять. Когда мы закончили наши  переговоры,
я был так измучен  и  ослаблен,  что,  наверное,  около  двух  дней  потом
пролежал   без   сознания,   прежде    чем    силы    постепенно    начали
восстанавливаться. И это при том, что нашу встречу они назначили  в  самом
отдаленном уголке своей страны, на окраине земли огня.
     - Обезвоживание организма, - пробормотал Вильямс.
     - А теперь если вы не возражаете, я бы предпочел больше не говорить о
них.
     Он указал на группы транов, направляющихся по ледяной дорожке дока  к
короблю.
     - Это участники официального  церемониала.  Мое  присутствие  на  нем
обязательно.
     Мирмиб покинул их,  чтобы  присоединиться  к  Та-ходингу,  Гуннару  и
Эльфе. Пока длилась церемония  официальной  встречи,  а  происходила  она,
можно сказать, по всем правилам, то есть ужасно  медленно,  у  Вильямса  и
Этана было время понаблюдать за  мальчишками,  резвившимися  в  доках,  не
обращая  внимания  на  опасность,  грозившую  им  со   стороны   кораблей,
производящих разгрузку. Они совершенно не  обращали  внимания  на  грозные
окрики взрослых, на озабоченных моряков, снующих с поклажей, и  продолжали
носиться туда-сюда вокруг полозьев кораблей.
     В гавани было несколько  таких  кораблей.  Судя  по  слухам  об  этой
стране,  Молокин  был  центром  кораблестроения  и  промышленности,  а  не
торговли. Торговля здесь велась скорее от случая к случаю.
     Вильямс медленно поднял  свою  маску,  защищавшую  лицо,  давая  коже
постепенно привыкнуть к атмосферному холоду. Он снял  свои  солнцезащитные
оптические линзы, поскольку здесь  не  было  обычного  режущего  света,  и
поменял их на свои, обычные; линзы ему приходилось  носить  постоянно,  но
зато они помогали ему избегать тех проблем, которые  возникали  у  других:
защитные очки под маской часто мешали при движении.
     Несколько снежинок село ему на лицо.
     - Этан, что вам напоминает этот каньон?
     Этан снова внимательно осмотрел гавань.  Перед  ними  лежал,  вернее,
возвышался  Молокин.   По   скалам   скользили   местные   жители,   легко
преодолевавшие обрывистые повороты на ледяных дорожках, которые  возникали
почти на каждом шагу. Над  городом-скалой  голубело  небо,  но  часть  его
закрывали стоячие серые облака.
     Этан не знал, что ответить на вопрос учителя.
     - Мне кажется, это похоже на ложе  огромной  реки,  которую  я  видел
когда-то раньше. Со скал могли обрушиваться водопады.
     - Да, конечно, похоже на глубокий  речной  каньон.  Только  некоторые
детали не совпадают, - Вильямс говорил с волнением, непривычным для  него.
- Но, этого недостаточно.
     Он посмотрел на выход из  каньона,  облокотился  на  перила,  положил
подбородок на сложенные руки, но не стал продолжать своей мысли.
     Этан пожал плечами. В это время послышался знакомый голос  с  главной
палубы. Он  обернулся  и  увидел  великана,  который  отчаянно  размахивал
руками, делая ему знаки подойти.
     - Идите сюда, дружище. Местный ландграф соблаговолил  переговорить  с
нами. Возможно, мы получили шанс заключить союз со вторым  государством  в
империи льда.
     Покинув Вильямса, все еще стоявшего у перил и  обдумывающего  древнюю
геологию, Этан присоединился к компании, направляющейся ко дворцу.
     Молокин очень походил на Уонном, за  исключением  того,  что  он  был
расположен как бы на ступеньках огромной лестницы, а не  на  равнине,  как
родной город Гуннара. Ледяные дорожки вели вверх с одного уровня города на
другой.
     Как и нужно было ожидать, толпы  любопытствующих  высыпали  на  улицы
поглядеть на чужестранцев. Удивление было написано на  лицах,  когда  мимо
прошли люди, которые выглядели  еще  более  чужаками  в  своих  коричневых
спецкомбинезонах.
     - Скажи мне, Мирмиб, - обратился Этан к дипломату, ведущему их, -  вы
и ваши люди хорошо обустроились здесь. Очевидно, и те,  из  Золотой  Сайи,
обжили так же другой конец каньона. Но что там, за Сайей?  Кажется,  будто
каньон, поросший лесом, так углублен  в  материк,  что  доходит  до  конца
плато. Там нет скал, которые бы мешали освоению земли. Кто живет там?
     Мирмиб удивленно поднял свои густые брови и ответил:
     - Никто, друг  Этан.  Во  всяком  случае,  никто,  кого  бы  знали  в
Молокине. А Молокин, - он провел рукой в направлении города, -  существует
здесь с незапамятных времен.
     - Значит, ты не можешь быть уверенным, что в глубине острова никто не
живет. - Он улыбнулся, глядя на ребятишек, которые рассматривали следы его
шагов, а потом поднимали на него глаза, как будто он был ожившим чудовищем
из кошмарного сна. Потом Этан продолжал:  -  Там  когда-нибудь  кто-нибудь
бывал?
     Мирмиб отвечал мягким голосом:
     - Друг Этан, ты так спрашиваешь, как будто хочешь найти  кого-нибудь,
кто бы присоединился к тебе в этой безумной идее.
     Этан кивнул в знак согласия, но потом вспомнив, что этот  жест  может
быть незнакомым Мирмибу, добавил "да".
     - Но ты никого не найдешь. Да, мы бывали на верху каньона. Там нет ни
природных ледяных дорожек, ни ледового океана.
     Он поднял ногу, чтобы показать свою ступню с острыми шивами.
     - Как мы можем там передвигаться?  Нам  надо  растопить  лед,  полить
почву, потом дать замерзнуть, чтобы образовалась ледяная дорога, - так  мы
делаем здесь, в городе. Однако для дальнего путешествия, этот способ очень
трудоемкий и не оправдывает себя.
     - Но ты сказал, что кто-то из вас был на вершине?
     - Да, несмотря  на  трудности.  Они  рассказывали,  что  увидели  там
пустынную землю,  со  скудной  растительностью  и  без  дичи.  Там  нечего
употреблять  в  пищу,  кроме   низкого,   тощего   растения,   не   такого
питательного, как пика-пина, которую  мы  выращиваем  на  верхних  уровнях
каньона. Деревья там тоже не стоят того, чтобы  их  срубали.  Они  чахлые,
низкорослые и разбросаны на больших расстояниях друг  от  друга.  Там  нет
достаточного количества льда, который можно было бы растопить для питья  и
сооружения ледяных дорожек, по которым мы можем свободно двигаться.
     К тому же, это место обжито духами. Они забирают разум  у  того,  кто
посмел вторгнуться на их  территорию.  Говорят,  чем  дальше  отходить  от
Молокина, тем больше твои мозги плавятся и испаряются как вода. Достаточно
об этом.
     Они подошли ко дворцу.  Этан  отбросил  свои  фантазии  о  внутреннем
районе этого острова. Им предстояло встретиться лицом к лицу с  еще  одним
ландграфом,  и  Этан  надеялся,  что  здесь  им  повезет  больше,  чем   в
Пойолавомааре.
     Из-за смога и далекого расстояния они не могли из  гавани  разглядеть
замок. Теперь, когда они находились возле него, Этан был очень удивлен его
довольно  скромными  размерами.  Он  не  имел  такого   возвышающего   его
фундамента, как каменный массив в Пойолавомааре или хотя бы как замок отца
Эльфы в  Уонноме.  Благодаря  своему  расположению  на  возвышенности,  он
казался больше, чем был, или производил бы впечатление, будь  он  построен
на ровном месте в городе. У него был невысокий, но довольно длинный фасад,
- и замок напоминал прямоугольник, вытесанный из скалы.
     Но при взгляде на него не покидала мысль и о его  хрупкости  -  из-за
тридцатиметровых  скал,  возвышавшихся  за  ним  мрачным  фоном,  которые,
казалось, при сильном порыве ветра могли обрушиться на него и погрести.
     Охранники, стоявшие у входа в замок,  казались  тоже  вытесанными  из
камня, как и здание, которое  они  охраняли.  Они  прошли  сквозь  высокие
главные ворота в небольшой светлый  зал,  оттуда  их  повели  по  анфиладе
комнат и только когда вместо дневного света, лившегося из окон, на  стенах
заиграл огонь факелов, Этан и его спутники поняли, что большая часть замка
находилась в самой скале.
     Не успели они толком свыкнуться со своим открытием, как  Мирмиб  ввел
их в залу, отличавшуюся скромностью и простотой, хотя  несколько  шкур  на
стенах, и свет факелов придавали ей какое-то таинственное  очарование.  Но
Гуннар, Эльфа и Та-ходинг не были очарованы. Когда же Мирмиб сообщил,  что
они стоят в тронном зале, траны просто не поверили своим ушам.
     В зале  не  было  того  варварского  великолепия,  какое  можно  было
встретить в тронной комнате отца Эльфы: восхитительных  по  своей  красоте
знамен,  резьбы  и  великолепных,  как  слоновая  кость,  огромных   зубов
ставанцера. Не было в  ней  того  показного  величия,  какое  ощущалось  в
тронной комнате Тонкса Джин Ракоссы из Пойолавомаара.
     В атмосфере витала скорее интимность, дух богатства и  власти.  Кроме
красивых шкур на стенах, производил впечатление инкрустированный  пол.  Он
был похож на мозаику, состоящую  из  пентаграмм,  треугольников  и  других
геометрических фигур, каждая из которых была составлена из другого оттенка
полированного дерева. По краям  инкрустация  была  интенсивно-коричневого,
почти черного, цвета, который постепенно переходил в более  светлые  тона,
пока наконец не образовывал в центре залы треугольник медового цвета.
     Трон больше  напоминал  обыкновенный  стул  с  высокой  спинкой,  чем
величественное  место,  на   котором   должен   восседать   главный   тран
государства. Этан, который  вобрал  взглядом  интерьер  залы  в  несколько
секунд,  теперь  внимательно  посмотрел  на  того,  кто  сидел   на   этом
своеобразном троне. В это время тот откинул  капюшон,  скрывавший  лицо  и
поднялся приветствовать их. Мантия обрисовала пышные, явно  женские  формы
царственной особы.
     Септембер, не испытывающий стеснения ни  при  каких  обстоятельствах,
тихо  отпустил  игривое  замечание.  Но  причины  для  удивления,  которое
почему-то испытал Этан, вообще-то  не  было.  Женщины,  занимавшие  важные
посты в аппарате управления на Земле, были настолько частым явлением,  что
на это не обращали внимание. Вернее, это воспринималось в Содружестве  как
совершенно естественная вещь. Но для средневекового общества с феодальными
формированиями это было большой редкостью.
     Однако, разве не была женщиной Саганак-смерть,  которая  еще  недавно
властно управляла Ордой, теперь разгромленной воинами Софолда с их людской
помощью? А разве не была Эльфа наследницей титула ландграфа Софолда?
     Правительница Молокина, встав с трона, приблизилась к  ним,  чтобы  с
каждым по очереди обменяться приветственным дыханием.  Мирмиб  представлял
ей каждого. Правительница не смутилась и  без  колебаний  подошла  к  двум
людям.
     Имя ландграфа, или, скорее, ландграфини, было К'ферр Шри-Вем.  У  нее
было типичное для транов телосложение, хотя она была намного  тоньше,  чем
две другие присутствующие женщины, Эльфа и Тиильям. Возможно, худоба  была
специфической чертой всех молокинцев, во всяком случае, на  это  указывала
фигуры их ландграфини и охранников, служивших во дворце.  Если  бы  не  ее
высокий рост, то из-за своей,  с  точки  зрения  транов,  худобы,  она  по
телосложению была бы почти похожа на человека. Она  была  почти  такой  же
высокой, как  Гуннар  или  Сква  Септембер.  Сква,  возможно,  находил  ее
привлекательной в своем роде, но Этану она показалась  страшной  уродиной.
Он мог целиком завернуться в ее один складчатый дан-перепонку.
     Но ее улыбка, когда она приветствовала их, была  очаровательна  своей
искренностью. Гуннар, Та-ходинг и Балавер взирали на  нее  с  восхищением.
Но, несмотря  на  присутствие  и  очарование  первой  персоны  страны,  ни
Тиильям, ни Эльфа не почувствовали ни подавленности, ни  уколов  ревности.
Возможно, это  произошло  из-за  некой  ауры  неподдельной  значительности
личности, которая была присуща К'ферр. Прежде всего, она  была  правителем
страны, и это все ощущали, несмотря на то, что,  за  исключением  Тиильям,
она была самым молодым траном, присутствовавшим в зале.
     По причинам, так и оставшимся непонятными для Этана, изложить историю
их путешествия выпало именно ему. Он должен был рассказать об их случайном
появлении и аварии на планете Тран-ки-ки, об  отдаленном  форпосте  землян
Арзудуне, об их приключениях  по  пути  в  Молокин,  об  идее  объединения
транских государств на принципах взаимовыгодного общения, избрания единого
правительства, которое могло бы подать прошение о вступлении в Содружество
планет.
     К'ферр    с    интересом    воспринимала    информацию,    содержащую
приключенческие  сюжеты  и  этике-политические  концепции   переустройства
транского мира. Она внимательно слушала Этана, лишь  изредка  делая  жесты
согласия или несогласия или тихо обменивалась с  Мирмибом,  который  стоял
рядом с ней. Она не проявляла особых эмоций до тех пор, пока Этан не дошел
в своем рассказе до встречи, и захвате их недоверчиво-зловещим  психопатом
Ракоссой из Пойолавомаара, который  действовал  в  согласии  с  ландграфом
Арзудуна, Колоннином Ре-Виджаром.
     Прежде чем Этан дошел в повествовании до подземной тюрьмы  и  бегства
из нее, К'ферр начала быстро расхаживать туда-сюда от трона до места,  где
стояли ее посетители. При соприкосновении с полом ее шивы  издавали  звук,
похожий на цоканье женских каблучков. Этан смотрел на  царапины  и  думал,
полировали ли здесь столь  затейливо  инкрустированный  пол  после  каждой
аудиенции или просто зал редко использовался.
     Когда Этан  пересказал  все  лживые  заявления,  которые  использовал
Ре-Виджар, чтобы поколебать и привлечь на  свою  сторону  Ракоссу,  К'ферр
вдруг разразилась гневной тирадой, которая заключала  в  себе  все  давние
обиды, которые претерпел Молокин от Пойолавомаара.
     - Но Молокин воспринимают скорее как легенду в Пойолавомааре, чем как
реальную страну, - вставил Гуннар.
     - А их лживость стала легендой в Молокине. Это правда,  -  продолжала
К'ферр страстно, - у нас теперь с ними нет никаких  контактов.  Но  у  них
много контактов с транами, которые торгуют с нами. Хотя сами они не  могут
постичь  нашего  искусства  кораблестроения,  они  из   зависти   пытаются
отговорить других от заключения с нами контрактов на постройку  судов.  Их
торговцы слывут высокомерными и  самонадеянными,  они  стремятся  запугать
тек, кто имеет дело с нами. Они  чванятся  своей  силой,  мошенничают  при
любой возможности.  Но  тем  не  менее,  мы  слышали,  что  другие  боятся
отказываться от ведения с ними торговых дел. Капризность  и  злобность  их
ландграфа хорошо нам известна.
     Тиильям Хох пробормотала какое-то замечание, которое,  правда,  никто
не расслышал, однако Этан догадался, в чем была его суть.
     - Ракосса прославился беспорядочными налогами, которые  он  дерет  со
своего народа.  Однако,  -  сказала  ландграфиня  со  спокойно-приветливой
интонацией, - вы находитесь здесь, а не в Пойолавомааре.
     - И очень этому счастливы, миледи, - заметил Гуннар с воодушевлением.
К'ферр грациозно села на свой трон, облокотившись на левую руку. Когти  ее
правой руки то появлялись, как у кошки,  исчезала  привычка  взволнованных
транов, которую Этан сразу заметил.
     - Расскажи мне об этой идее, об этом плане, который есть  у  вас  для
нашего мира, пришелец. Об этой - как ты ее назвал, Мирмиб? -  конфедерации
стран льда?
     Она взглянула на Гуннара и продолжала:
     - Я никогда не слышала о такой земле, Софолд, и не знаю  никого,  кто
бы слышал о ней. Но вы, траны Софолда, решились на союз с  пришельцами  из
другого мира. Можете вы представлять весь свой народ и при  этом  заверить
меня, что в основе этого союза лежит идея равенства всех государств?  Если
это так, то я принимаю ваше  предложение  вступить  в  конфедерацию  стран
льда.
     Гуннар и Эльфа, так неожиданно столкнувшиеся с  близкой  возможностью
осуществления их идеи, вопросительно посмотрели  на  Этана.  Он  задумчиво
молчал. Наконец, Гуннар собрался с духом:
     - Мы не предполагали, что так быстро получим ваше соглашение, миледи.
     - Значит, вы ждали моего отвлеченного одобрения, но не действия?
     - Я не говорил этого - смутился Гуннар. - Я хотел только сказать... -
он остановился, стараясь подавить волнение. - Я рыцарь. У  меня  нет  прав
заключать договор.
     - Но у меня есть такие права!
     К'ферр всем корпусом повернулась к Эльфе.
     - А ты тоже имеешь рыцарское достоинство страны  Софолд?  -  спросила
она.
     - Я Эльфа Курдаг-Влата, дочь Торска Курдаг-Влата, ландграфа  Софолда.
Придет день, когда я стану ландграфиней, утвержденной рыцарями и  знатными
жителями Софолда. Я даю обещание, что Софолд  никогда  не  будет  настроен
воинственно по отношению к членам конфедерации и, в  частности,  к  стране
Молокин. Будь  проклят  тот  день,  если  это  когда-нибудь  случится.  Мы
создадим  конфедерацию  для  улучшения  жизни  не  только  в  наших   двух
городах-государствах, но и всего народа Тран-ки-ки.
     Чувствуя, что  все  на  нее  смотрят,  Эльфа  продолжала,  уже  менее
эмоционально.
     - Сделав это, мы расширим наши представления о  Вселенной  с  помощью
друзей с планеты, называемой Земля, которые живут в большом мире, чем мы.
     К'ферр подошла к Эльфе и взяла ее за руку.  Эльфа  сделала  со  своей
стороны то же самое, и они обменялись дыханием, к  мимолетной,  но  бурной
радости всех остальных.  Все  это  случилось  слишком  быстро  для  Этана,
который  привык  иметь  дело  с  бюрократической   системой   Содружества,
предварительными дипломатическими проработками, обсуждениями  и  внесением
поправок в условия договора. Отсутствие чиновничьего  сословия  в  системе
управления  транским  государством  не   в   первый   раз   выявило   свои
преимущества.
     Эта система отнюдь не была тупиковой в истории разумного мира.



                                    13

     - В сорока трех сатчах к юго-западу от  Молокина  лежит  Джинадас,  -
говорил Мирмиб своим отдыхающим  гостям.  -  Возможно,  они  тоже  захотят
вступить в союз, особенно если мы  пошлем  с  вами  своих  представителей,
которые убедят их в выгодности этого союза. У нас есть также добрые друзья
в Иелите, самом мощном государстве, которое находится приблизительно в ста
сатчах к западу отсюда.
     - Мы забываем о себе, - немного чопорно сказала К'ф