там и провожали паромы взглядами.
     Через несколько секунд конвой прошел через огромные ворота. Когда  он
миновал гавань  Уоннома,  на  подветренной  стороне,  его  скорость  сразу
увеличилась. Паруса заскрипели, и рулевой взял курс на юго-запад.
     - Мы должны окружить зверя,  -  пояснил  Гуннар,  -  чтобы  позволить
ударным копьям набрать скорость. После этого паромы-буксиры освободятся  и
начнут двигаться самостоятельно.
     -  Значит,  эти  копья  могут  маневрировать?  -  спросил  Септембер,
стараясь перекричать вой ветра. Матросы отчаянно боролись со снастями.
     - Только немного, - мрачно ответил Гуннар. - Установленные  на  курс,
они могут поворачивать вправо или влево, и только  по  направлению  ветра.
Разворачиваться они не могут.
     - Что происходит, - продолжал интересоваться Септембер,  -  когда  вы
входите в контакт с этим существом?
     - Эй, Джейпор, возьми!
     Один из транов поспешил принять у рыцаря  трос.  Возбужденный  Гуннар
повел их на корму. Этан ощущал, как растет волнение среди членов экипажа.
     Они встали рядом с рулевым, и Гуннар указал на другой паром.
     - Крепкое, но простое устройство распределяет ствол "молнии"  на  три
лодки на коньковом ходу. Каждая представляет собой небольшой паром, но без
паруса. Видите приподнятую,  укрепленную  корму?  Она  защищает  седока  и
улавливает немного ветра.
     - Похожи на большие деревянные башмаки, - заметил  Этан  и  вспомнил,
как Та-ходинг говорил, что деревянные коньки не держатся  долго  на  льду.
Однако эти были предназначены не для долгих путешествий.
     - Инерция понесет трех рулевых прямо на громоеда, - продолжал Гуннар,
- и одновременно - к безопасности.
     Этан пригляделся повнимательнее к маленьким лодкам.
     - Когда они отделяются от пики, как вы ими управляете?
     - При помощи веса собственного тела.  Коньки  хорошо  сбалансированы.
Отделение происходит  достаточно  долго,  чтобы  дать  седоку  возможность
поменять направление движения.
     - Конечно, чем ближе подойти перед тем,  как  бросить  управление,  -
сказал Септембер, - тем точнее получается удар.
     - Конечно, - согласился Гуннар.
     - Тогда, если не возражаешь, я возьмусь за один брус.
     - Это большая честь для нас, сэр Септембер.
     Они обменялись хлопками по плечам.
     - Ладно, - воскликнул Этан, - а я возьмусь за другой.
     - Но сейчас, приятель, это не игра. Если вы не хотите...
     - О замолчите, Сква. Я возьмусь за противоположный брус.
     Этан чувствовал себя настоящим дураком, но проклял бы себя,  если  бы
промолчал, когда Септембер добровольно вызвался участвовать в окоте.
     - Значит, договорились.  -  Гуннар  повернулся  и  указал  на  паром,
мчащийся рядом с ними. - Сэр Стафаед будет командовать первым ударом,  сэр
Лужнор вторым. Мы пойдем последними.
     - А у этой твари есть слабое место? - спросил  Септембер,  перекрывая
рев ветра.
     - Может быть. Если оно и есть, никто его еще не находил. У  него  нет
век, защищающих глаза, и есть нервные центры. Лучше всего бить туда. Глаза
маленькие и посажены очень низко. Если бы мы могли ослепить его, это  было
бы лучше, чем просто повернуть от города.
     - Раз у него хорошее зрение, он заметит наше приближение, - задумчиво
произнес Септембер.
     Они продолжали двигаться по широкой дуге, пока  Этан  не  понял,  что
паром несется, уже подгоняемый ветром. Он  взглянул  поверх  острого  носа
корабля.  Далеко  впереди  колыхалось   зеленое   пятно,   огромное   поле
пики-педана. Скорость нарастала.
     Матросы вцепились в парус. Острые якоря из темного металла  вгрызлись
в лед. Три парома, тянущие за собой смерть, замедлили ход и  остановились,
трясясь и скрипя на ветру.
     - Теперь выпускаем "молнии", - с тревогой в голосе произнес Гуннар  и
перегнулся через борт парома.
     По  словам  спасшегося  от  зверя  торговца,   монстр   двигался   на
северо-восток. Им требовалось повернуть его на юг.
     - Вставайте к левому борту, дружище, а я встану у правого, -  крикнул
Этану Септембер.
     - Что?
     - Налево, налево! И не выпускайте свой брус, пока сэр Гуннар не  даст
сигнал.
     - Думаете, я струхну в самый решающий  момент  и  выпущу  его  раньше
времени?
     Этан взглянул в набычившееся лицо верзилы. Его глаза сверкали.
     - Ни один человек не может отрицать такую возможность, дружище.
     - Ну... а я могу, - ответил Этан, почти  защищаясь.  -  Но  если  это
произойдет, то не от страха, а из-за этого восхитительного климата.
     Ветер дул сильнее, чем обычно. Это  значило,  что  Этану  нужно  было
вцепиться в деревянные перила в два раза крепче, чтобы не оказаться сдутым
с парома, как пустой мешок. Здесь  было  ужасно  холодно  по  сравнению  с
комнатами  замка.  Этану  стало  немного  легче,  когда  он   забрался   в
относительное убежище лодки на коньках.
     Широкая деревянная корма  конька  была  чем-то  добротно  обита.  Она
вибрировала  от  постоянно  дующего  ветра,  но   самые   ужасные   порывы
проносились мимо. Наклонившись  вперед,  Этан  увидел  центральный  ствол.
Септембер помахал ему, и он ответил тем же.
     Этан выглянул, опять  обжегшись  о  режущий  ветер,  и  махнул  рукой
Гуннару. Рыцарь должен был осуществлять управление, а  они  с  Септембером
взяли на себя парус.
     Замок, крепивший коньковую лодку  к  перекладине,  представлял  собой
простой деревянный клин. Он был вставлен в плашку,  которая  пролегала  по
дну конька и по нижней части бруса. Этан с  удовлетворением  отметил,  что
клин хорошо смазан. Значит, не придется отчаянно дергать его  в  последнюю
минуту. С парусом придется труднее. Он держался лишь на одном тросе.
     Два матроса с большого парома забрались на пику.  Они  подняли  парус
"молнии" одновременно с парусом парома. Оба транспорта двинулись  быстрее.
Каким-то образом матросам удавалось  удерживать  баланс,  пока  поднимался
сверкающий белизной парус.  Они  осторожно  переместились  к  заостренному
концу бревна и запрыгнули на паром, где множество  рук  подхватило  их.  И
паром и буксируемый им транспорт двигались  теперь  с  хорошей  скоростью.
Работа была проведена изящно.
     Матросы и солдаты на пароме носили с собой пики и луки.  Больше  ради
психологического спокойствия. У транов было не  принято  идти  в  бой  без
оружия. Даже если единственной задачей являлось наблюдать и молиться.
     Этан со своей стороны не чувствовал необходимости иметь при себе даже
кинжал. Несмотря на объяснения Гуннара,  он  все-таки  слабо  представлял,
чего следует ожидать.  Они  собирались  атаковать  монстра.  Гуннар  будет
целиться в голову По его сигналу - громкому, резкому свистку - они  должны
освободить свои коньковые лодки и понестись вперед, полагаясь на  парус  и
собственную поворотливость.
     Так было в теории.
     Несмотря на очевидную опасность, Этан не мог  сдержать  определенного
любопытства. Ему очень хотелось увидеть, какое же наземное животное  может
выдержать удар движимого сильным ветром заостренного ствола  дерева  весом
около полутонны и не погибнуть. На Плутархе существовала ценная  коллекция
редких животных. Там могли задуматься...
     Но Этан понимал, что они выйдут из боя гораздо раньше, чем произойдет
столкновение. Возможно, он  успеет  бросить  на  зверя  лишь  один  взгляд
издалека.
     И все-таки, как сообщил Гуннар, эти  монстры  умирали.  От  чего?  От
старости? Сколько лет жил практически неуязвимый громоед?
     Этан ощутил толчок и поднял глаза. Паром отцепил их и уже  сворачивал
на юг, освобождая дорогу. Два других колья сорвались на  несколько  секунд
раньше и устремились в бескрайнее море впереди.  Этан  напряженно  смотрел
сквозь свои очки, изолированный от мира льдом, ветром и бешеной скоростью.
     Зеленое  пятно  на   горизонте   постепенно   приобретало   форму   и
материальность, становилось все больше. Скорость постоянно  увеличивалась.
Теперь Этан мог  сравнить  размеры  пики-педана  с  размерами  родственных
видов. И вдруг воздух застыл у него в горле. Но не от холода.
     По наружному краю зеленого поля что-то двигалось. Этан понял, что это
громоед. Ему стало страшно.
     Великий Старый имел около сотни метров в  длину  -  гигантская  серая
масса, которая покачивалась  и  пульсировала,  как  огромный  слизень,  на
чистом льду. Его зад и бока были усеяны гротесковыми гребнями и  уступами,
этакая странная живая гора.
     У зверя не было ни ног, ни рук, вообще никаких видимых членов.  Брюхо
ужасной  туши  напоминало  подушку,  покрытую  роговой  оболочкой,   более
толстой, чем обшивка космического корабля, но гладкой, словно стекло. Рот,
широкий, как судовой док, засасывал воздух, который выходил через  клапаны
возле хвоста.
     Животное двигалось медленно.  Но  Гуннар  рассказывал  им  истории  о
панических бегствах от громоеда. Стадо могло  уничтожить  остров,  оставив
посреди льдов только зелено-коричневое пятно.
     Этан съежился. Он был собакой - нет,  муравьем,  -  атакуемым  китом.
Только этот кит был больше всех китов на  свете.  Он  растянулся  во  всех
направлениях, во всех измерениях, как трехмерная проекция.
     Со стороны библейское чудище походило на гигантскую  щетку  -  своими
уступами и наростами в виде колючек. Вдруг одна из "молний" достигла цели.
Воздух содрогнулся.
     Этан не смог разглядеть вторую "молнию" и решил, что она исчезла,  но
ошибся. Позже поисковый паром нашел обломок мачты. Это все,  что  осталось
от транспорта и экипажа.
     Откуда-то издалека донесся крик, свисток. Неожиданно впереди  выросла
чернота. Что-то темное и  глубокое  разверзлось,  словно  пещера.  Пещера,
полная тьмы, с двумя колоссальными сталактитами, свисающими сверху.  Тонны
растений должны были исчезать в этой ужасной пропасти каждый день.
     Животное повернулось к ним, на  север.  Опасное  направление.  И  они
должны изменить его.
     Послышался еще более отдаленный свисток. Свирепый ветер отнес  его  в
сторону. Брус вел себя послушно, подчиняясь Этану. Но пора  было  от  него
отделяться. А если еще чуть-чуть  подождать,  приложить  больше  усилий  к
коньку...
     Этан привстал. Опершись покрепче о  борт,  он  нагнулся  надо  льдом.
Огромное  копье  начало  поворачивать  налево,  медленно,   сантиметр   за
сантиметром. Этан наклонился в сторону,  выправляя  направление  поворота.
Протестующее дерево стало рваться из рук.
     А темная пропасть все росла, надвигалась на лед,  захватывая  и  само
небо. Черная дыра поглотила вселенную. Она  открывалась  и  закрывалась  с
механическим постоянством, издавая утробные громы.  Шум  ветра  заглушался
ими,  похожими  на  те,  что  сотрясали  воздух  при  остановке  двигателя
космического  корабля.  Монстр  двигался,  пожирая   воздух   и   извергая
громыхание.
     Клин... вытащить... свисток... поворот... налево... налево... нет, на
левый борт... левый борт?
     Этан закусил до крови нижнюю губу. Вдруг что-то или кто-то  -  он  не
понял, что именно - сильно дернуло клин. Маленькая коньковая лодка  сильно
накренилась, почти коснувшись бортом льда. Этану  пришлось  переместиться,
чтобы не вывалиться. Почти спокойно он отметил, что слишком долго  медлил.
Теперь ему не удастся избежать столкновения со зверем. А копье, между тем,
летело вперед.
     Прикоснувшись к своему рту, Этан обнаружил, что  тот  открыт.  Сейчас
очень подошла бы молитва, но вместо нее он прокричал:
     - Двигай дальше, Сква. Я здесь.
     Затем мимо что-то пронеслось. Этан увидел глаз, который  был  больше,
чем вся его лодка. В черном зрачке, как в ониксовом зеркале, отразился его
безумный вид. Этан мчался мимо бесконечных акров перекатывающейся, тяжелой
серой плоти.
     Рот монстра был огромен. А  сама  глотка  -  не  очень.  Двигаясь  со
скоростью около сотни километров в час, копье  весом  в  полтонны  ударило
прямо в распахнутую утробу. Несколько секунд прошло, пока удар  восприняли
мяли нервных волокон. И судороги наконец сотрясли гигантскую тушу. Громоед
оторвал переднюю часть тела от льда, словно Эверест в агонии. Затем рухнул
с силой, которая сдула лодку Этана, как монету с туго натянутого одеяла.
     Он летел на своем коньке по незнакомому ландшафту, - среди  огромного
пространства льда и неба. И вдруг наступила ночь.


     Он вспомнил запах и вкус  ванильных  вафель,  затем  открыл  глаза  и
увидел знакомое заросшее лицо  с  огромным  носом.  Септембер  с  тревогой
смотрел на Этана. Воспоминания нахлынули на Этана, и он глубоко  вздохнул.
Похоже ближе, чем в полдюжине  парсеков  от  того  места,  где  он  лежал,
ванильных вафель не было.
     Этан лежал  на  кровати  в  своей  комнате  в  уонномском  замке.  Он
попытался сесть и заметил  одну  странность.  Каждый  сантиметр  его  тела
настойчиво требовал к себе внимания.
     - Болит, - медленно произнес Этан, падая обратно на  меховое  одеяло,
которое кто-то заботливо положил ему под голову. - Везде.
     - Ничего удивительного, приятель, - сказал Септембер. Тревога исчезла
с его лица. - Но все же как ваше самочувствие?
     Этан усмехнулся. Духовно все было нормально, но некоторые части  тела
протестовали. Он прервал наступившую тишину вопросом, который  ясно  давал
понять, что его мышление восстановилось.
     - Что случилось?
     - Почему вы не отпустили свой брус,  когда  Гуннар  подал  сигнал?  -
вместо того чтобы ответить спросил верзила.
     Этан задумался, вспомнил.
     - Мы бы промахнулись. Было  задано  неверное  направление,  и  мы  бы
промахнулись. Проскочили бы мимо...
     Он опять попытался подняться. Септембер положил руку ему на  грудь  и
деликатно заставил лечь обратно.
     - Тот жуткий зверь больше  не  представляет  опасности.  Боже,  ну  и
зрелище!  Я  видел  много  различных  громил,  дружище,   но   эта   груда
безобразного мяса превосходит всех. Невозможно поверить,  что  такая  туша
способна еще и двигаться.
     - Я говорил Гуннару об этом.
     - Я подумал, что мы видим вас в последний раз, когда вы не отцепились
вместе с нами, - продолжал Септембер, - а  скрылись  в  бездонной  глотке.
Кстати, все получилось просто замечательно. Зверь понесся на  юг  с  таким
ревом, что вам сейчас и представить невозможно. Мороз по коже. Хотя как он
может двигаться с бревном в горле, не знаю. Трудно? О да!
     - Я спрашивал вас, что случилось не со зверем, а со мной?
     - А, с вами? Ну,  я  почти  ничего  не  видел,  потому  что  несся  в
противоположном направлении. Но с переднего парома все было видно  хорошо.
Говорят,  когда  чудище  поднялось  со  льда...  неслыханная   вещь...   и
шлепнулось обратно, оно подняло вас в  воздух,  как  паука.  Все  упали  с
другой стороны зверя в высокие заросли педана. Вероятно, это и еще  обивка
лодки спасли вас. Правда после падения лодка разлетелась на куски. Если бы
вы упали на лед, думаю, мы бы до сих пор собирали вас по кусочкам.  Вы  бы
видели, сколько дерева вытащили из вашей кожи! Хорошая штука ваша парка. Я
до самой смерти буду удивляться, как вы ничего себе не сломали. Но головой
вы ударились здорово.
     - Я ощущаю слабость, - солгал Этан. - Давно я без сознания?
     Септембер усмехнулся.
     - Около недели.
     - Не...
     - Примерно. Я не хотел говорить вам этого,  дружище,  -  торжественно
заявил верзила, потом добавил обычным тоном:
     - Ваш поступок явно поднял наш авторитет в местном  обществе.  Думаю,
теперь они считают вас самым великим пришельцем  со  времен  тепла,  -  он
разгладил мех своей накидки. - Но скоро вам придется встать... Пора.
     Если бы удалось избавиться от наковальни в голове, самочувствие Этана
было бы вполне приличным.
     - Пора? Что пора?
     Септембер  хлопнул  себя  по   голове.   От   такого   удара   голова
обыкновенного человека отлетела бы прочь.
     - Идиот! Я забыл, что вы ничего не соображали, находясь без сознания,
и только бредили. Идет Орда. Капитан из какого-то  городка  под  названием
Джерми-ин зашел вчера в гавань по дороге куда-то в совсем  непроизносимое.
Он довольно долго беседовал с ландграфом, потом отправился дальше.  Бедный
парень был белый, как лед. Он шел на юг, но,  похоже,  не  изменил  курса,
даже когда мы сказали ему, что можно нарваться на бешеного монстра. И  для
местных и для нас его страх был очевидным.
     Этан  приподнялся  на   локтях   и   обнаружил,   что   комната   без
предупреждения начала троиться... как и остальные предметы вокруг.
     - Тогда я... готов. Мы собираемся воевать... тоже.
     Септембер опять заставил его лечь.
     - Полежите пока... один. Я боюсь... И спокойнее,  приятель.  Им  сюда
еще около недели пути, поэтому не надо пока вскакивать и шуметь. Гуннар  и
Балавер организовывают дружину. Население заготавливает зерно,  пику-пину,
волов и все такое прочее, как сумасшедшие. Ждут осады. Каждый занят  своим
делом. Ваше дело - отдыхать.
     - Они смогут выдержать осаду, Сква?
     Септембер задумался.
     - Похоже, Гуннар так считает. Говорит, что враг  проиграет  морально,
благодаря самоотверженности жителей Софолда. Генерал согласен с ним,  хотя
пока открыто не высказывается. Хитрая  старая  ворона...  Они  даже  дрова
заготавливают... хотя со своей шерстью могут  прожить  и  без  них.  Когда
начинаешь собирать лишние вещи, это говорит об  отсутствии  уверенности...
Нет, я не думаю, что тут будет серьезная осада. Только страшная резня.
     - Гуннар, кажется, уверен, что они побьют врага.
     - По словам того  капитана,  -  пробормотал  Септембер,  -  кочевники
покрывают лед от одного края горизонта до другого. Я говорил о  тактике  с
командованием. Думаю, дал несколько полезных советов. Если  честно,  любое
изменение в привычном ходе действий должно смутить эту банду. Если Саганак
такой же упрямый, как некоторые софолдцы, то нам не стоит  ждать  от  Орды
каких-то неожиданностей... Но все это непривычно и для местных воинов. Они
хотят попробовать воевать по-новому. Требуется  более  тонкое  мышление  и
несколько убедительных объяснений. И  Балавер  угрожает  снести  несколько
тупых голов... На их месте  я  бы  тоже  решился  на  эксперимент.  А  вы,
дружище?
     - Мы сейчас на их месте, -  тихо  ответил  Этан.  Септембер  довольно
хмыкнул.


     Боевая броня была грубой и немного великоватой,  но  Гуннар  настоял,
чтобы Этан надел ее. Кожаные краги норовили соскочить при каждом  шаге,  а
бронзовая пластина на груди здорово мешала.
     Этан отказался от ярких, разукрашенных шлемов. Даже детский размер не
подошел  ему.  Его  голова  болталась  внутри,  словно  язык  в  колоколе.
Комбинезон не был предназначен для боя и поэтому тоже был обузой.
     Ветер свистел вокруг Этана.  Он  вернулся  к  Гуннару  и  Септемберу,
стоявшим на площадке Хай-Тауэра. Верзила указывал на что-то вдалеке.
     Они могли бы разглядеть картину поподробнее через телескоп  мага,  но
тогда сузился бы обзор. Кроме того, комнаты мага  были  пропитаны  жуткими
запахами от его химических опытов и подвергнутых вивисекции животных.
     По   сообщениям   разведчиков,   Орда   должна   была   появиться   с
севера-востока. Но сейчас существовала только невидимая нить,  разделяющая
синеватый лед от ледяного неба.
     - Никаких признаков, Гуннар?
     Рыцарь прервал беседу с верзилой и посмотрел на Этана.
     - Твое зрение так же остро, как мое, сэр Этан. Пока надежность нашего
вооружения проверить некому.
     - Они могут обойти нас с тыла? - спросил Септембер и почесался концом
обоюдоострого меча.
     Гуннар возражающе махнул рукой.
     - Нет. Они могут предпринять какой-нибудь маневр, но позже  и  только
для того, чтобы подразнить нас. Саганак не похож на большинство  варваров.
Ничего не будет сделано без цели... По крайней  мере,  так  нам  говорили.
Каждый кочевник непредсказуем.
     - Как и ты, - предположил Этан.
     - Может, и как я, - ответил рыцарь, ничуть  не  обидевшись  на  такое
сравнение. - Как я сказал, все это будет