ески,  как  на  Земле.  Он
только не учел, что снег может содержать токсичные элементы.
     Но их не было, все пока шло нормально. Снег хорошо усваивался, утолял
жажду. В виде опыта он приподнял свои очки. Опыт был кратким.  Стряхнув  с
ресниц  замерзшие  слезинки,  он  быстро   опустил   очки.   Сияние   было
невыносимым. В очках было хорошо видно, и можно было смотреть на снег,  не
травмируя зрение. Пожалуй, человек без защитных очков здесь мог ослепнуть,
даже не поняв, что произошло. Это было бы куда хуже  куриной  слепоты:  не
видишь ни в сумерках, ни ясным днем.
     Он поскользнулся и еле удержался. Минуту он стоял и перевел  дыхание.
Не хватало еще здесь вывихнуть руку или сломать ногу.
     Он дошел до начала корабля. Еще раз бросив взгляд на то, что осталось
от пассажирского отделения, он заглянул в пилотскую  кабину.  Дверца  была
погнутой, как  стенка  консервной  жестянки.  Разбитые  иллюминаторы  были
заполнены снегом, смешанным с землей. Эта смесь проникла и в  нос  кабины,
запорошив инструментальную панель. Ящички и рычаги были в таком состоянии,
что  просто  удивительно,  как  этот  коротышка-похититель  вообще  их  не
угробил. Пульт управления был полностью изувечен.
     Повернувшись, чтобы  уйти,  он  споткнулся.  Опять  чуть  не  получил
травму. Но ему показалось, что он сходит с ума. Когда он  решил  потрогать
этот кривой кусок металла, который подвернулся ему под ноги, то  к  своему
изумлению понял, что это не металл.
     Это было голое тело, слегка запорошенное снегом и того цвета, который
никак не назовешь здоровым. Оно  лежало  к  нему  спиной.  Споткнулся  он,
очевидно, о голову. Он встал на колени и потрогал  неподвижный  череп.  Им
свободно, слишком свободно можно было двигать. Дю Кане был прав. Ему вдруг
болезненно захотелось заглянуть в глаза, будь они закрыты или  открыты,  -
и, если открыты, осторожно закрыть их, словно на войне.  Но  он  предпочел
уйти, не проверяя.
     Отряхнув ноги от снега, он отвернулся от замороженного трупа.  Вместо
этого он стал пытаться представить, как этот Септембер бродит  где-то  вне
защищающей лодки, без специальной одежды. Может быть, у него есть дубликат
комплекта, подумал он.
     Ясно, что в кабине нет  ничего  полезного;  хотя  с  его  инженерными
познаниями судить  трудно.  Он  ничего  там  не  стал  трогать.  Осторожно
скользя, он пробрался к бреши с левого борта. Из  свайной  стенки  торчали
обрывки изоляции. Он осторожно выглянул.
     В полуметре внизу была  заснеженная  земля.  Лодка  зарылась  помятым
носом в то, что казалось твердым холмом. Но он не очень был похож на холм.
Может быть, его можно обойти. Во всяком случае, это препятствие  оказалось
достаточно высоким и прочным, чтобы остановить движение лодки.
     Здесь можно было видеть что-то, напоминающее щетинистые  вечнозеленые
низкорослые деревца. Они почти не гнулись на яростном ветру. Сам он сейчас
так закоченел, что забыл о ветре. Иголки, похоже, поворачивались к солнцу.
Стволы были толстыми и похоже очень крепкими.
     К западу и северу земля была покрыта какой-то зеленью, скорее  всего,
- короткой и толстой травой. Он посмотрел в сторону горизонта.
     Еще одна интересная вещь: линия горизонта словно  была  начерчена  на
бумаге.  Она  была  прямой,  ровной  и  неестественно  четкой.  Обычно  на
обитаемых планетах такого эффекта не бывает. Здесь, казалось,  можно  было
подойти и прикоснуться к четко прорисованной линии.  Небо  было  насыщенно
голубым, чистым, как старые фарфоровые блюда. Небосвод  был  гладким,  как
кожа младенца. Ни облачка. Пожалуй, обычное облако  в  этом  ослепительном
царстве  -  сразу  замерзло  бы,  став  глыбой  льда.  Облака  здесь  были
неуместны.
     Кроме  загрязненного  места,  где   они   находились,   всюду   лежал
девственный чистый, искрящийся лед, слегка запорошенный снегом.  Опять  он
вспомнил  свои  учебные  сведения.  "В  основном,  мелкие  моря,  покрытые
бесконечными льдами".
     Ледяное сияние на этих недвижных морях  без  очков  не  вынесешь.  Он
спрыгнул на землю, не подумав об обманчивости снега.  К  счастью,  глубина
здесь - не больше сантиметра, не так, как внутри, где нанесло сугробы.
     Он отошел на несколько шагов и увидел две глубокие бороздки во  льду,
тянущиеся на юг. Видимо, лодку сильно занесло при посадке, и  она,  сдирая
слой  льда,  проползла  на  брюхе,  пока  не  въехала  в   груду   камней,
припорошенную снегом.
     Через несколько шагов земля кончилась  и  пошел  сплошной  лед.  Этан
наклонился и, расчистив снежок, стал его рассматривать.  Трава,  казалось,
росла прямо изо льда. Росла толстыми пучками  -  в  каком-то  определенном
порядке. Между соседними стеблями всегда было, хоть  и  маленькое,  равное
расстояние.
     Трудно, однако, судить, насколько велик был остров, а это был  именно
остров.
     Во рту у Этана появилось странное ощущение, язык был  как  картонный.
Думая, как бы обойти остров, он ступил на лед. И вот еще одна  особенность
существования на Тран-ки-ки: без специальных приспособлений  типа  коньков
передвигаться  здесь  было  трудно.  К  счастью,  он  не  ушел  далеко  по
скользкому льду. Обратно пришлось возвращаться на четвереньках.  Когда  он
достиг твердой почвы, ладони и колени совсем онемели.
     Снаряжение спасательной лодки было  рассчитано  на  среднегуманоидный
тип миров.  Поэтому  оно  необязательно  учитывало  здешние  климатические
особенности. Едва ли в инвентарь были включены коньки.
     Словно спохватившись, ветер подул с новой силой так,  что  стало  еще
холоднее. Планета, видимо, решила его совсем заморозить и сдуть  со  своей
поверхности.
     Ночью, когда  становится  холоднее  (само  понятие  холода  для  него
приобрело новый смысл), каждый порыв ветра может увеличить опасность. Надо
подумать, как избежать превращения их  всех  в  ледяные  статуи.  Не  будь
относительной защиты лодки, они бы, пожалуй, уже замерзли - даже  в  своей
специальной одежде.
     Зрение ли его изменилось, или холод повлиял на его чувства, но  линия
горизонта, все такая  же  резкая,  теперь  словно  отодвинулась,  открывая
больший  простор.  Может  быть,  это  только  показалось.  Может  быть,  с
устройством очков что-то не так. Но, когда он не двигал  головой,  дальние
объекты оставались на прежних местах.
     Он взглянул направо, и застыл, - но уже не от  холода.  Что-то  вдали
передвигалось по острову. Когда он повертел  головой,  оно  не  только  не
осталось на месте, но и приблизилось.  Этан  разглядел  явно  человеческую
фигуру.  Хотя  что-то  было  в  ней  странным:  ноги  казались  раздутыми,
непропорциональными. Этот человек помахал рукой. Этану  оставалось  только
помахать в ответ. Он замер  в  напряжении.  Если  это  не  человек,  лучше
принять подходящую позу, чтобы быстро убраться.
     Это все-таки  был  человек,  но  очень  большой.  Благодаря  двойному
комплекту одежды он казался еще  больше.  Этан  снова  вспомнил,  что  его
спецкостюм предназначен для человека гораздо крупнее. Примерно такого вот.
Он почувствовал себя немного виноватым. Хорошо еще, что защитные очки были
у Септембера  с  собой.  Они  делали  его  немного  похожим  на  водолаза.
Интересно, у него, Этана, такой же дурацкий  вид?  Вполне  возможно.  Если
этот человек и страдает от  холода,  то  не  показывает  этого.  Когда  он
приблизился, стало ясно, что у него с ногами.  Септембер  приспособил  для
них  вырванные  из  лодки  сиденья.  Две  толстые  подушки  из  люронового
драпировочного  материала  были  обвязаны   вокруг   его   сильных   опор.
Оказывается, этот материал может создавать и трение на льду.  Кроме  того,
даже будучи потрепанным,  он  сохраняет  свои  свойства.  Эти  самодельные
сапоги создавали хорошую прокладку между  его  ногами  и  теплопоглощающим
льдом.
     Импровизированные снегоходы выглядели неуклюже,  но  это  было  много
лучше, чем скользить на подошвах.
     Этан присмотрелся к этому субъекту, который одних  спасал,  а  других
уничтожал. Не то чтобы великан,  но  уж  больно  здоров,  гораздо  крупнее
покойного  Котабита.  Два  метра  высоты  и  соответствующей  ширины.   Он
попытался "снять мерку" с него, не смог и  почему-то  огорчился.  Ведь  не
собирался же он что-то продавать этому парню? У того  были  белые  волосы,
огромный клюв-нос и нелепая золотая серьга в ухе. В  нем  было  что-то  от
величия вельможи, но - и от араба, бедуина или какого-то дикаря - тоже.
     Септембер остановился, дыша неровно. Небольшое  облачко  клубилось  у
его "клюва". Он улыбнулся и протянул руку. Рука была  тоже  обернута  -  в
материал для набивки сидений. Этан внимательно посмотрел на нее.
     - Не так удобно, как  ваши  форменные  перчатки,  но  греет,  что  ни
говори. Брать что-то в руку трудно, но я пока только прилаживаюсь.
     - Понятное дело, - сказал Этан, улыбаясь  в  ответ  и  пожимая  руку.
Точнее, давая возможность ее потрясти. - Вы, должно быть, Сква Септембер?
     -  Надо  думать  так,  или  кто-то  очень  нехорошо  обманул   миссис
Септембер. Она-то предпочитает края потеплее.
     Хлопая в ладоши и выбивая свои "рукавицы", он все  время  смотрел  на
горизонт.
     - Ну как у вас дела, дружище?  Может  быть,  пока  хватит?  Еще  пара
минут, и я боюсь вам уже  не  справиться.  Держитесь,  чтобы  случайно  не
потерять сознание.
     - Заснуть и замерзнуть? Нет, спать здесь, определенно не стоит.  Ведь
замерзаешь постепенно и  никогда  не  знаешь,  где  опасная  черта.  Ее  я
пропустить не хочу.
     Септембер кивнул:
     - Да, было бы интересно ее  проследить,  как  здесь  замерзает  тело:
сверху вниз или изнутри? -  Он  похлопал  руками  по  плечам.  -  Что  вам
известно  об  особенностях  замерзания?  Я   просмотрел   только   обычные
туристские  пленки:  язык,  интересные  места  и  прочее.  Также  и   этот
маленький...  Вильямс.  С  ним,  думаю,  можно  иметь   дело:   спокойный,
основательный. А это непотребное явление,  этот  Уолтер,  наверное,  знает
местное  наречие.  Но,  кажется,  легче  оставить  его  без   языка,   чем
использовать как переводчика.
     - Ну, я торговец, поэтому...
     Септембер не дал ему договорить:
     -  Поэтому  вы  напичканы  разными  глаголами,  оборотами,  правилами
произношения? Отлично, приятель.
     Этан пожал плечами:
     - Не более, чем полагается человеку в моем положении. Также  я  видел
пленки о местных условиях, культуре, флоре, фауне и все такое. Бизнес есть
бизнес.
     - Или выживание. - Он дружески похлопал Этана по спине, так  что  тот
закашлялся. - Правильно, так и надо! Между прочим, вы - ответственный.
     - Как? - переспросил тот, подумав,  что  пропустил  в  его  излияниях
главное. - За что?
     - За благополучное возвращение нашей группы в цивилизацию.  У  всякой
экспедиции должен быть лидер. Я  назначаю  себя  вашим  заместителем.  Где
здесь можно отдохнуть, командир? - Он подмигнул.
     - Постойте, - сказал Этан,  -  боюсь,  у  вас  обо  мне  неправильное
представление. Я - вовсе не лидер. Лучше им быть, наверное,  вам.  Вы  так
славно управились с этим Котабитом...
     - Да, иногда бывают такие случаи,  -  сказал  Септембер,  разглядывая
свои "рукавицы", - но это  ограниченная  область.  И  он  уже  мертв.  Эта
проблема не требует дальнейшего внимания. Я же бываю вспыльчив  и  бью  по
головам, когда лучше их погладить. Даже  когда  у  меня,  кажется,  лучшие
намерения, меня не всегда понимают. Тут нужен здравый смысл, опыт работы с
людьми, умение принимать решения в новых обстоятельствах, не запугивая.  А
разве все это не  требуется  при  торговых  контактах?  Присутствие  духа,
быстрота соображения, а?
     - Да, но...
     - Умение убеждать, дипломатичность.
     Этан наконец встрял в это бесконечное перечисление его добродетелей.
     - Видите ли, торговля парфюмерией, вроде "Пупе де Кюи N_7",  увы,  не
делает меня смесью Меттерниха и Амундсена.
     - Но это помогает убедить людей, что черное - это белое и полезно для
них. Здесь всего-навсего требуется убеждать, что белое - это белое.
     - Ладно, ладно, я согласен.
     - Я так и думал.
     - Только потому, что вы считаете это нужным и только временно.  -  Он
взялся за застежки. - Теперь  мой  первый  приказ:  чтобы  вы  одели  этот
костюм. Он явно больше подходит человеку вроде вас. Мне  не  нравится  то,
что он велик и болтается на мне.
     - Сожалею, приятель, - Септембер остановил  его  руку,  взявшуюся  за
застежку. - Вы - главный, верно, но у  нас  -  свободное  общество,  а  не
диктатура. Значит, решения надо принимать большинством голосов. Нас  здесь
всего двое, давайте решать.
     - Я голосую за то, чтобы вы его надели.
     - А я за то, чтобы он остался на вас. Сколько вы весите?
     - Гм! - Этан был второй раз озадачен за последние несколько минут.  -
Потрясающе! - Он промямлил ответ.
     - Я так и думал, - заметил Септембер. - Возможно, вы похудели.
     - Вам он больше кстати. У вас - явно выраженный тип исследователя.  А
я обойдусь.
     - Нет, не обойдетесь, -  веско  сказал  Септембер.  -  А  если  ветер
ухудшится, нам всем едва будет хватать одежды. А если я, как вы  говорите,
по типу исследователь, значит, должен переносить холод лучше вас.
     - Вы противоречите сами себе, - сказал Этан.
     - Не глупите, стараясь поймать меня  на  слове.  Между  прочим,  этот
Котабит пользовался специальным термобельем. Кое-где тесно, но в сочетании
с двойной верхней одеждой - удобно. У этого  Уолтера,  конечно,  оно  тоже
есть. Может, это и не так  удобно,  как  спецжакеты,  но  я  не  замерзну,
дружище. Особенно если бы сейчас  стаканчик  бренди...  -  он  мечтательно
облизал губы. - Беспокойтесь о себе, а не о старине Сква.
     - Сколько вам лет, -  с  любопытством  спросил  Этан,  глядя  на  его
мускулы, обрисованные тканью. Он надеялся, что  тот  не  обидится.  Он  не
обиделся, скорее это его очень позабавило, - если судить  по  его  широкой
улыбке.
     - Я старше, чем коротенькая толстушка, - дочка  дю  Кане,  и  немного
младше  Луны.  Но  вернемся   к   одежде.   Все   эти   ваши   костюмы   -
темно-коричневые. Моя же верхняя одежда белая. Вы смотритесь  как  изюм  в
кексе. Я не так выделяюсь. Старая привычка. По этим  вашим  пленкам  можно
хоть примерно судить о температуре ночью?
     Этан покосился на низкое потускневшее солнце.
     - Если мы на одной линии с поселком, в центральной зоне  планеты,  то
температура понизится всего до 30-40  градусов.  Добавьте  к  этому  ветер
80-100 км/ч. Мы, кажется, попали почти в штиль.
     - Не жизнь, а малина, ага? Вроде как сбились с графика. -  Он  слегка
пнул ногой снежок. - Интересно, что думают обо всем этом господа дю Кане?
     - Они - занятная парочка. Старик слишком неуверен в себе для человека
у руля империи. А девушка... - Он смутился при  мысли  о  Колетте.  -  Она
очень  толковая...  может  даже  больше.  Но  она  такая  раздражительная,
язвительная...
     - Из-за своей внешности? - заметил Сква. Дело  дрянь.  Прямо  горькая
хина. Однако, я думаю, она не будет для нас бременем. А в этом  мире  я  и
сам хотел бы иметь несколько лишних килограммов для тепла. - Он  заговорил
о другом: - Может быть, ночью установим дежурство?
     Он ухватился  руками  за  отверстие,  чтобы  влезть  в  лодку.  Потом
повернулся и подал руку Этану.
     Влезая на борт. Этан  заметил  впереди  что-то  темно-коричневое.  Он
показал на пилотскую кабину:
     - Что, собственно, здесь произошло? Во время спуска?
     - А? Ах, это? Ну, это целая история. Я, знаете, выпил...  ну,  не  то
что я был пьян, понимаете?
     - Не теряйте мысли, - сказал Этан умиротворяюще.
     - Ну, в общем, выпил. И понимаете ли, немного не удержался в  рамках.
Ну и какие-то ублюдки из команды вбили  в  свои  пустые  головы,  что  мое
поведение представляет серьезную угрозу для  этик  молокососов-пассажиров.
Они накинулись на меня.
     Потом я очнулся, будучи извлеченным из здорового сна, в почти  полной
темноте, где какие-то, как  мне  показалось,  карлики-рудокопы  запихивали
меня в шахту. Вдобавок я был связан. Я мог  подумать,  что  у  меня  белая
горячка, чего уже давно, кстати, не было.  Или  что  пробудились  какие-то
наследственные галлюцинации. Когда до меня дошло,  что  этому  есть  более
простые причины, я расстроился.
     - Ясно, - сказал Этан, - они  бросили  вас  в  эту  лодку,  чтобы  вы
проспались.
     - Верно! Если бы меня отправили в карцер, или что там бывает на  этик
фирменных кораблях, то нужны были бы всякие формальности, протоколы в трех
экземплярах. Гораздо проще было запихнуть меня в спасательную лодку.
     Сначала я подумал, что тряска  и  кувыркание  -  просто  какой-то  их
фокус. Но потом я почувствовал  ушибы,  притом  болезненные!  И  свободное
падение. Это было совсем не смешно. Потом до меня дошло, что мы отделились
от корабля  в  незапланированном  рейсе.  Я  вообще  не  люблю  похищений,
особенно если это касается меня. Потом мы вошли в атмосферу, как камень  в
воду. Я не совсем понимал, что происходит, так что решил разведать. Вы все
были не в лучшем состоянии. Не помню, кто был в сознании, а кто - нет,  но
толку я ни от кого не добился.
     Ну а тот парень, - он показал  на  кабину,  -  был  страшно  удивлен,
увидев  меня.  Он  сразу  направил  на  меня  свою  пушку.  Я  понял,  что
разговаривать с ним бесполезно. Вышла потасовка. А этот поганец Уолтер  не
мог понять, вести ли ему лодку или взять свое оружие в помощь  дружку.  Он
пытался делать и то и другое, но ни с чем не справился. Разбил  корабль  и
сломал  руку.  Что  до  второго,  то  я  не  собирался  его  убивать.  Так
получилось. Зато он определенно хотел убить меня.
     Он полез в карман и вытащил излучатель:
     - Хотите?
     - Нет, спасибо. Я пожалуй, застрелю сам себя. Пусть будет у вас.
     - Ладно. - Он засунул его обратно. - Может  быть,  сегодня  придется,
если будет туго, обогреть одну из стенок... Хотя лучше  этого  не  делать.
Кто знает, какой там остался заряд, а возобновить не будет возможности.
     Этан вообще-то имел дело с таким оружием, хотя и  отказался  от  него
сейчас. В бизнесе оно пригодится. Случалось, что  аборигенам  приходила  в
голову непочтенная мысль - разделаться с торговцем и конфисковать добро, -
старая гнилая идейка  -  получить  нечто  ни  за  что.  Но  сейчас  скорее
подпалишь себе спину, чем сможешь защититься от аборигена. Так  что  пусть
оно лучше будет у Септембера.
     А тот обратился к нему с вопросом:
     - Как с продуктами?
     - С местными? Не знаю. Разве на лодке их недостаточно?
     - Такие корабли рассчитаны человек на двадцать, а  нас  всего  шесть.
Однако, к сожалению,  они  предусмотрены  для  переправки  с  кораблей  на
обитаемые планеты. И больше,  чем  двухнедельного  запаса  концентратов  и
витаминных таблеток, там не бывает. Для нас это  соответствует  запасу  на
четыре земных месяца. А на больше - при жесткой экономии.  Если,  конечно,
усе  это  съедобно.  Хоть  вряд  ли  в  таком  климате  что-нибудь   может
испортиться.
     Этан спросил то, что давно хотел спросить:
     - Каковы наши шансы?
     Септембер задумался, потом стал рассуждать:
     - Двухнедельный запас концентратов, для двадцати человек. Не  так  уж
плохо. Нужно подумать еще о средствах передвижения и подыскать  что-нибудь
получше этого, - он показал на свои снегоходы. -  Это  для  начала.  Потом
надо научиться поддерживать тепло в самые холодные ночи и блокировать этот
чертов ветер. Нужно также найти способ установить, на каком мы  расстоянии
от "Медной обезьяны", и какова, если есть, дорога по прямой.
     Если нам все это удастся сделать, то уйдет месяца четыре. Но я бы  за
это не поручился. Может уйти и больше, вот почему я  интересуюсь  местными
возможностями пополнить запасы еды.
     - Хорошо. - Этан стал вспоминать все, что видел на  лентах.  Спрыгнув
на лед, он подошел к "траве", росшей прямо