онверты с распорядком занятий на ближайшую неделю и правилами внутреннего распорядка колледжа. Я почитал - ничего неприятного в правилах не было. Только пункт номер 6 - "Учащимся не рекомендуется решать споры посредством драки, не испробовав предварительно иных путей к примирению" - был отчеркнут. Словно с силой провели длинным ногтем под этой строчкой. У Лиона оказалось то же самое.
     - Подумаешь, - пробурчал он. Но, кажется, смутился.
     Одежды в шкафах тоже прибавилось. Появилось и белье, и пижамы, и спортивные костюмы. Лион беззаботно радовался, разглядывая обновки. А я сел на кровати, разложил перед собой одежду и задумался.
     Это ведь не дешевая синтетическая одежда вроде той, что выдают морально опустившимся людям, не желающим работать. Это дорогая одежда из растений, из хлопка и льна. А лен - он вообще нигде, кроме Земли, не растет, это всякий знает.
     Когда родители подарили мне настоящие джинсы из хлопка - такой был праздник! Понятно, что Новый Кувейт куда богаче Карьера, и все-таки... С чего бы нас забрасывали такими подарками?
     Задумавшись, я не сразу почувствовал, как ворочается на теле бич. Из петель он не выскочил, по-прежнему изображал пояс, но головку выдвинул вперед и водил ею по сторонам. Потом застыл, пасть приоткрылась, но не для плазменного выстрела, а будто превращаясь в крошечную воронку антенны.
     Через секунду бич соскользнул с тела и полез в рукав.
     Я не стал ничего говорить - вдруг здесь только микрофоны для слежки, а камер нет. Я ждал. А бич обернулся вокруг руки, потом скользнул по плечу - и коснулся нейрошунта.
     Перед глазами возник виртуальный экран. Вся комната оказалась расчерчена на крошечные кубики. И эти кубики быстро-быстро заполнялись зеленым... пока один из них, над дверным косяком, не засветился красным. Туда немедленно устремился тонкий пульсирующий лучик - и кубик стал светиться желтым. Остальные кубики вновь начали раскрашиваться, но красных больше не оказалось.
     Я сразу все понял.
     - Лион, над притолокой - следящее устройство.
     - А? Что? - Он бросил любоваться пижамой с изображением танцующих слоников и испуганно уставился на дверь. - Откуда ты знаешь?
     - Бич, - поднимая руку, объяснил я.
     - Ты чего? - зашипел Лион. - Сдурел?
     - Да все в порядке, бич отключил устройство, - успокоил я его. - Нет, не просто отключил, а куда лучше...
     - Ну?
     Словами мне бич ничего не говорил, конечно же. Но я откуда-то знал, что именно он сделал. И как мог пытался объяснить.
     - Он его перепрограммировал. Там продолжает идти изображение и звук, только оно фальшивое. Из кусочков предыдущих записей. Если внимательно следить, то можно заподозрить неладное, но только если очень внимательно. Сейчас бич его снова включит, а нам надо вести себя как ни в чем не бывало. И побольше двигаться, говорить всякую ерунду... чтобы потом, когда снова понадобится отключить слежку, было из чего делать фальшивку.
     - Понятно, - мрачно произнес Лион. Он-то уже размечтался, что мы избавились от слежки раз и навсегда.
     - На ночь отключим полностью, - порадовал я его. - Можно будет поболтать. Все, садись как сидел!
     Лион скорбно вздохнул и склонился над пижамой. А я отдал команду бичу и тоже принялся разглядывать одежду.
     В одежде, кстати, никаких датчиков не оказалось. Даже странно. Или на улице за нами не считали нужным следить, или следили издалека. И вот второе было очень опасно. Мы ведь разговаривали без всякой утайки.
     - У меня была когда-то пижама с ежиками, - сказал Лион. - Очень красивая...
     - Сносилась?
     - Нет, я вырос. Она у Сашки теперь. Тиккирей, давай играть в шахматы?
     Я хотел сказать, что не очень-то люблю шахматы, но Лион вдруг хитрым голосом добавил:
     - Мы ведь каждый день в шахматы играем. А сегодня еще ни разу.
     Вот это была хорошая идея! Если те, кто за нами следит, поверят, то можно будет все время гнать через следящее устройство липу. Ну сидят два пацана и играют в шахматы с утра до вечера, мало ли какие у людей странности?
     - Давай, - согласился я. - Цепляй планшетку.
     Я активировал свой планшет, Лион - свой. Они зацепились друг за друга лучом, мы запустили игру - в учебных программах всегда есть шахматы. И принялись играть. Вначале было скучновато, может быть, потому, что мы знали, с какой целью уселись играть. Потом мы увлеклись. И действительно играли весь вечер, до двенадцати, пока на экранах планшеток не замигала, а потом и загорелась постоянно надпись "Время сна! Нарушение режима вредит здоровью!".
     Теперь у нас была шикарная запись для соглядатаев. Двое мальчишек валяются на кроватях и играют по планшеткам в шахматы. Поди разбери, какие ходы мы там делаем.

***

     Если уж день начался с приключений - он ими и закончится.
     Мы давно уже валялись в кроватях, но не спали, а разговаривали в темноте - о всяком-разном. Следящее устройство было надежно выведено из строя и передавало только наше сонное дыхание.
     - Я вот что думаю, - размышлял вслух Лион. - Нас, видно, подозревают. Мы со Стасем были знакомы, на два месяца исчезли... не могли после этого раз - и всему поверить! Но серьезных оснований нас арестовывать у властей нет. Тогда они решили поместить нас в эту школу, где легко можно следить...
     - Что-то уж больно сложно, - заметил я.
     - Не верю я в такую благотворительность! - Лион присел на кровати - я увидел его темный силуэт на фоне окна. В парке вокруг колледжа было темно, да и небо к ночи заволокло тучами, но все-таки у самой земли, вдоль тропинок, горели крошечные разноцветные фонарики. - Чего бы этой директрисе так о нас заботиться?
     - Тогда почему следят так плохо? - спросил я. - Всего одна телекамера, тьфу!
     - Может, твой бич не нашел других?
     - Ерунда! - обиделся я. - Обязательно бы нашел.
     - А вот я слышал... - начал Лион. Но я так и не узнал, что такого интересного он слышал. Потому что в открытом окне за спиной Лиона показалась человеческая голова!
     - А! - крикнул я, вскакивая на кровати. Лион повернулся, тоже заорал, дернулся и свалился на пол.
     - Тише! - послышался знакомый голос.
     Вслед за головой появились руки, а потом наш ночной гость перекинулся через подоконник и спрыгнул на кровать Лиона.
     - Наташка? - в полном удивлении спросил Лион.
     Это и впрямь была Наташа. Но в каком виде! Вначале мне даже показалось, что она совсем голая. Потом я сообразил, что на ней очень тонкое обтягивающее трико из темной ткани.
     - Молчите, здесь могут быть датчики! - быстро сказала Наташа. - Я сейчас...
     Сидя на корточках, она подняла правую руку - на запястье слабо блеснул браслет.
     - Датчик над дверной притолокой, - сказал я. - Но он уже обезврежен.
     - Где? Как? - водя рукой во все стороны, спросила Наташка. - Ой, точно... Как вы его отключили?
     - А это уже наше дело, - отрезал я. - Лучше скажи, как сюда забралась?
     Стены здания, как я помнил, были ровные, никаких барельефов, разноцветная плитка пригнана ровненько-ровненько. Даже альпинист без снаряжения не залезет.
     Вместо ответа Наташа встала с кровати, подошла к стене, легонько подпрыгнула, шлепнула рукой по обоям. И повисла на одной руке.
     - Анизотропный клей? - воскликнул Лион. - Я знаю, я видел в кино!
     Наташка повела ладонь вверх по стене - та легко отклеилась, и Наташка полетела вниз.
     - Да, анизотропный клей, - сказала она разочарованно. Видно, рассчитывала, что мы разинем рты от удивления. - Знаете, как руки устали подтягиваться?
     - Круто, - восхищенно сказал Лион, и Наташа немного приободрилась. - А как ты нас нашла? И вообще... что случилось?
     - Ребята, у вас поесть что-нибудь найдется? - вместо ответа спросила Наташа. - У меня с утра во рту крошки не было.
     - У меня есть, - признался я.
     Конечно, это не очень-то культурно, уносить с ужина еду. Но я взял один сандвич с ветчиной и один пирожок с капустой - просто так, на всякий случай, если вдруг мы с Лионом слишком засидимся и проголодаемся.
     Пока я доставал еду, Наташа вручила Лиону тонкую нить, свешивающуюся за окно. К ее концу, оказывается, был привязан узелок с одеждой.
     - Вытягивай, - велела она. - Я пойду руки вымою с мылом, щелочь разлагает клей... где у вас ванная?
     - Сейчас, я свет включу, - сказал я и потянулся к бра над койкой.
     - Не надо! - попросила Наташа. Но было поздно, я уже включил лампу.
     Вот это да! Наташка и впрямь оказалась в тонком обтягивающем трико, с закрывающим голову капюшоном, но в трико вовсе не из обычной черной ткани, как я вначале подумал. Какую-то долю секунды казалось, что свет исчезает, не доходя до нее, - силуэт Наташки будто дрожал, размазывался в воздухе. А потом она стала просвечивать, сквозь нее проступила стена, лишь лицо плавало в воздухе.
     Я протянул руку - и уткнулся ей в невидимый живот.
     - Дурак, - сказала Наташка.
     - Это как ты? - спросил Лион.
     - Это хамелеонка. Старая-престарая штука, их уже никакая спецслужба не использует. Зато ничего не излучает и очень легкая.
     - Откуда у тебя такое снаряжение? - удивился я. - Ты с собой все взяла?
     - Ребята, дайте умыться, - попросила Наташа. - А то я за бутерброд взяться боюсь, прилипнет.
     - Угу, а потом в животе приклеится, - съехидничал Лион. - Иди мойся.
     Он принялся вытягивать из-за окна нить, проворно наворачивая ее на локоть, а Наташка скрылась в ванной.
     - Не нравится мне это, - сказал я, когда зашумела вода.
     - Наташа не нравится? - Лион хитро прищурился.
     - Мне не нравится, что она пришла. Мы же не договаривались, значит, что-то случилось.
     Лион кивнул. Домотал нить, вытянул узелок, отнес к ванной, постучал, когда Наташа приоткрыла дверь, просунул сквозь узкую щель.
     - Вдруг у старика Семецкого есть связь с Авалоном? - предположил он. - Тогда мы сможем сообщить все, о чем догадались.
     Наташа умывалась недолго. Вышла уже одетая по-нормальному - в юбку до колен и блузку. В узелке, наверное, был спрятан костюм-хамелеон.
     - Поешь, - сказал я. Пока она ела, мы с Лионом ни о чем не спрашивали, хотя нам и было очень тревожно. Уже второй час ночи, завтра встанем невыспавшиеся...
     И вдруг я понял, что вставать нам не придется. Что-то и впрямь случилось. Что-то такое, отчего весь наш план тихонечко жить на Новом Кувейте и собирать информацию для фагов летит в тартарары.
     - Наташа, нас не случайно сюда направили, да? - спросил я.
     Наташа кивнула, дожевывая бутерброд. Непринужденно облизнула пальцы. А ведь вряд ли позволила бы себе такое до того, как попала в партизанский отряд. Если у нее дедушка - авалонский миллионер... всякие там правила хорошего тона, этикет, десять вилок на столе...
     - Нас рассекретили? - продолжал я допытываться.
     - Не совсем. - Наташа покачала головой. - Пока не совсем... больше у вас ничего нет? Ребята, тут такое дело... когда я вас высадила, то проплыла чуть дальше, там есть такое место...
     Она махнула рукой, будто решила говорить начистоту.
     - Там, на реке, есть старая пристань. Ею почти никто не пользуется. Смотритель пристани - наш друг, участник Сопротивления. Я с самого начала собиралась у него передохнуть, а потом отправиться обратно. Все было в порядке, меня никто не заметил. Я даже не простыла, он меня сразу в баню отправил греться. Я два часа парилась!
     - А еще ты поспала и покушала, - невинным голосом сказал Лион - Ты дело говори!
     Наташа фыркнула:
     - Спешишь куда-то? Спешить вам уже некуда. Так вот, у смотрителя есть хорошее подключение к сети, к полицейской линии. Оно почти законное, смотритель пристани является неофициальным помощником полиции... Я когда отдохнула, стала просматривать сообщения, их сейчас совсем немного, преступлений ведь почти не стало. И увидела донесение о том, что двое подростков, исчезнувших два месяца назад, объявились вновь с дурацкой легендой: мол, заблудились в лесу.
     - Так и было написано - "с дурацкой"? - спросил я.
     - "Не выдерживающей критики", - уточнила Наташа. - Я решила, что все, вас поймали. И тут прочитала ответное распоряжение - никаких действий не предпринимать. Первое сообщение было от полицейского наблюдателя в кемпинге. А вот ответное - от министерства культуры поведения.
     Про "министерство культуры поведения" я знал. Нам рассказывали, что так называется контрразведка Инея.
     - Если бы вас арестовала полиция, - спокойно рассуждала Наташа, - то все было бы просто. Либо вас допросят и отпустят, либо арестуют. А вот контрразведка - совсем другое. Это значит, что за вами будут следить и возьмут "в разработку".
     - Тогда зачем ты сюда пришла? - воскликнул я. - Наташа, если все так серьезно - то за нами по полной программе следят! Может, здесь такие датчики, что мы их выявить не можем! И все, что ты говоришь, сейчас слушают!
     - Может быть, - согласилась Наташа. - Но не обязательно. Когда агента серьезно берут в разработку, то первые день-два особо не докучают. Чтобы он проверил свое жилище, ничего не нашел, успокоился и расслабился. Это потом вам в комнату поставят жучки, в одежду - микрофоны и пеленгаторы, спутник нацелят...
     - Ты-то откуда знаешь?
     - От деда, - коротко ответила Наташа.
     - А если все-таки следят? Если тебя схватят с нами?
     - Вы важнее, - сказала Наташа. - Мне дед велел - если что, то спасать вас любой ценой. А я все равно ничего ценного не выдам, пусть меня хоть сто раз схватят. Наш лагерь уже перебазировался. Чего дед задумал дальше делать - только он сам знает. Я посоветовалась с нашим другом, он сказал - иди. Дал снаряжение. Мы выяснили, что вас направили сюда... вот я и здесь.
     Мы с Лионом переглянулись.
     Вот беда. Настоящие подпольщики, которые всерьез борются с Инеем, рискуют жизнью ради нас, ничего не знающих и не умеющих!
     - Наташа, спасибо, - сказал я. - Только что нам теперь делать?
     Она с удивлением смотрела на меня.
     - У нас очень простое задание, - пробормотал я. - Осесть на планете и наблюдать за происходящим. Никаких диверсий... вообще ничего. Просто смотреть и запоминать. Мы думали, что будем здесь жить, вот и все.
     - Понятно. Но теперь вам нельзя оставаться на виду. - Наташа энергично замотала головой. - Вам надо перейти на нелегальное положение!
     - В лес? - спросил я. И почувствовал, как у меня радостно забилось сердце.
     Не надо будет строить из себя отморозка. Прятаться от камер и микрофонов. Слушать завораживающий голос Инны Сноу. Постоянно ожидать ареста или провокации. Смотреть, как унижают хороших и честных людей. Можно будет построить шалаш или отыскать пещеру, жить в лесу, охотиться, ловить рыбу, иногда выходить к поселкам и экспроприировать продовольствие и одежду. Мы станем помогать старику Семецкому и его "Лютикам". А потом, рано или поздно, Император восстановит порядок и покарает злодеев. Родителей Лиона вылечат, и он вернется к ним. Я улечу на Авалон. Или мы вместе улетим, ведь его родителям должен понравится Авалон? Или вместе останемся. Нет, лучше все-таки улететь на Авалон. Мы будем иногда приходить к Семецкому и вспоминать былые похождения, а с Наташей я буду учиться в одной школе. Стась будет часто заходить в гости и иногда рассказывать о каких-то своих приключениях, а я снова стану работать с фагами и помогать им защищать мир в галактике...
     - В лес нельзя, - сказала Наташа. - Я не знаю, где наши. И вдруг за нами станут следить? Мы спрячемся в городе.
     - Вместе? - спросил я.
     - Да. Надо уходить сегодня, пока от вас не ждут никаких неожиданностей.
     - Эх, - горько сказал Лион, оглядывая комнату. - А как хорошо устроились!
     Я его понимал. И в самом деле - казалось нелепым, едва попав в колледж, тут же из него убегать. Но Наташка смотрела на нас серьезно и напряженно. Она рисковала из-за нас жизнью! И тот подпольщик с пристани тоже. Они рискнули, чтобы вытащить нас из-под наблюдения контрразведки Инея...
     Может быть, я колебался бы еще какое-то время. Но вдруг мне вспомнился коттедж Стася, приклеенный к стене голый человек и его холодный, будто нечеловеческий голос: "Этот мальчик ничто для Инея".
     И я вздрогнул.
     - Лион, собирайся.
     - Одежду хоть можно взять? - спросил Лион. Я вдруг понял, что у него тоже не было раньше столько красивых, нарядных, хороших вещей.
     - Нет, - с сожалением ответила Наташа. - Ничего не надо.
     - Мы проверили, там датчиков нет... - сказал я.
     - Да не в этом дело. - Наташа замялась. - В общем... ну, вы поймете.
     - Прощай, пижама со слониками, - вздохнул я, глядя на Лиона. Он не выдержал и захихикал. - Наташка, а как нам убегать? Через окно?
     - Нет. - Она покачала головой. - Это я немножко отдохну и уйду через окно. А вы рано утром выходите на улицу, и встретимся там. Потом я все объясню.
     - Уроки прогуляем, - сказал Лион. - В нос какому-то типу дали, весь день прошатались по городу, потом поели-поспали и убежали вообще. Круто!
     Но голос у него был не очень-то веселый.
     - Надо будет оставить записку директорше, - подумал я вслух. - Что мы стесняемся учиться в таком дорогом заведении и поэтому уходим...
     - Чушь какая, - буркнул Лион. - Никто не поверит.
     - Ну и пусть. Все равно лучше, чем совсем ничего не объяснять.
     - Мальчики, я посплю? - прервала нас Наташа. - Вы меня разбудите в четыре?
     Мы отдали ей кровать Лиона, а в планшетке включили будильник на четыре утра. Снаряжение у Наташки и впрямь было хорошее, но вот отдыхать ей давно не приходилось - она едва коснулась головой подушки и тут же уснула. По глазам Лиона я понял, что ему, как и мне, стыдно. Девчонка, да еще и занимавшаяся раньше таким глупым делом, как танцы, а в отличие от нас по-настоящему сражается за Империю!
     - Давай тоже спать, - предложил я. - А то мало ли, когда в следующий раз...
     Лион осторожно укрыл Наташу одеялом, кивнул. Подумал немного и сказал:
     - Ты знаешь, я даже рад. Это как-то совсем глупо бы вышло - прилететь на вражескую планету и учиться в школе. Все равно во сне я уже школу окончил. Лучше воевать.
     - Воевать ты во сне тоже воевал, - заметил я.
     - Это другое, - покачал Лион головой. - Воевать не привыкнешь. Каждый бой - словно самый первый.

Часть четвертая
КЛОНЫ И ТИРАНЫ

Глава 1

     Неужели когда-то мне казалось, что весь Аграбад - это сплошные сады и дворцы?
     Да, казалось. В ту первую ночь, когда я побывал в столице. Когда сидел за спиной Стася, придерживая беспамятного Лиона, - и смотрел на огромные кварталы жилых домов, уютные коттеджи, окруженные садами, праздничные картины в окнах, широкие магистрали, витрины магазинов...
     Аграбад оказался разным. За новыми кварталами, и впрямь уютными, еще стояли первые дома поселенцев - неуклюжие, облупившиеся, приземистые, но прочные. И там тоже жили люди. Тоже отмороженные. Здесь было все то же самое, что и в новой части Аграбада, - только неуловимо иное, будто пылью подернутое. Даже Инну Сноу здесь хвалили совсем иначе - как-то грубовато, причмокивая и щурясь, будто скандальную и популярную певицу, а вовсе не "всеобщую мать" и "госпожу президента".
     Здесь мы теперь и жили.
     В приюте для асоциальных детей "Росток".
     Наташа все здорово придумала. Прятаться в лесу было бы труднее. Жить на улицах мы бы не смогли. А вот приют - но не тот, куда нас направили, а совсем другой, оказался идеальным решением.
     Это был длинный двухэтажный барак, стоящий на самом отшибе. Вокруг тоже был сад - но не такой ухоженный, как в "Пелахе", а старый и запущенный. Спальни были на десять-двадцать человек, а всего в приюте жило около восьмидесяти человек. Почти все мы делали сами, взрослых было семь человек - три воспитателя, повар, врач, психолог и охранник.
     Больше половины обитателей приюта были неотмороженными. Не потому, что на них не подействовало оружие Инея. Просто эти мальчишки и девчонки вначале не смотрели мультики про изобретателя Эдикяна и генерала Ихина, потом не смотрели "Веселую семейку", а потом не смотрели "Антона и девчат". И школьные