тность?
     Стась привел корабль к гиперканалу и остановился. В канал нужно нырять под определенным углом и с определенной скоростью, иначе можно прилететь совсем не туда, куда собирался.
     - Рассчитываем курс? - спросил я.
     Стась покачал головой. Он явно вышел из навигационного режима и двигался живее.
     - Ждем "Астрахань", Тиккирей. Возможно, им удастся вырваться с планеты...
     - А они еще не стартовали?
     - Нет.
     Мы ждали долго. Часа два. Ни один корабль не вошел в канал и ни один из него не появился.
     Лайнер тоже не стартовал. Бодрый инвалид на коляске и все остальные - они так и остались внизу.
     Стась мрачнел все больше и больше. А потом скривился, как от боли, и включил один из видеоэкранов.
     По информационной сети Нового Кувейта шел экстренный выпуск новостей. Султан выносил на общенародное обсуждение вопрос о присоединении планеты к Федерации Инея.
     Он выглядел совсем нормально. Я бы никогда не подумал, что этот человек находится под каким-то воздействием. И говорил он очень умные вещи - о том, что федерация из шести планет ("и это не предел") позволит Новому Кувейту занять подобающее ему место в Империи. О том, что между Инеем и Новым Кувейтом существуют давние дружеские отношения, культурные и торговые связи. О том, как долго народ планеты ждал подобного решения.
     - Славно им промыли мозги, - сказал Стась. - Вот почему не стартовала "Астрахань". Спящие, которых они загружали в корабль, проснулись. И... - Он не закончил.
     - Сложно загрузить человеку такую программу, чтобы он начал думать по-другому? - спросил я.
     - Сложно, Тиккирей. В том-то и дело. Это должна быть чудовищно большая программа - чтобы не просто убить человека или лишить его воли, а полностью перестроить психику. Даже с хорошим шунтом - несколько суток подключения. Через радиошунт ее загрузить вообще невозможно.
     Я думал. Я очень напряженно думал. Сутками... и все население... да уж, тут ничего не сделают самые хитрые и коварные агенты с планеты Иней. Нельзя же насильно подключить человеку кабель!
     Бывало, что я сидел с кабелем часами, когда совсем этого не хотелось, но так это перед экзаменами... И я сам, пусть и неохотно, подключался к школьному компьютеру.
     - Стась, а что за планета - Иней?. - спросил я. Стыдно было признаваться, но я почти ничего не знал о нашем враге.
     - Самая обычная планета. - Стась покачал головой. - Средняя. Послабее Авалона или Эдема, примерно как Новый Кувейт. Климат, правда, похуже. Но опять же - в пределах нормы. Производила корабли, добывала что-то там... Развитая индустрия развлечений, выпускают виртуальные сериалы, мыльные оперы... да ты должен был видеть, например "Дорогами видений".
     - Я не видел, - признался я. - У нас мало закупали развлекательных программ. Интересный сериал?
     - Да я тоже не видел, - успокоил меня Стась. - Работа такая, Тикки, не до развлечений...
     Он замолчал. Уставился на меня, и я впервые увидел фага растерянным. Поэтому сказал торопливо, чтобы успеть первым:
     - Сериалы. Они же через шунт! Воткнул и сидишь, час за часом, каждый день. Информации идет много.
     - Тикки... - Стась грохнул кулаком по колену. - Да мы же поняли! Радиошунт - лишь спусковой крючок. Сигнал к началу выполнения программы! Они вшивают программу заранее, за месяцы, за годы перед захватом планеты. Потом - одиночный мощный импульс, и программа стартует!
     Я обернулся, посмотрел на Лиона. Спросил:
     - Теперь ему можно будет помочь?
     - Пока не знаю. Но как же мы раньше... - Стась вдруг горько усмехнулся. - Человечество промывало себе мозги веками. Еще не было шунтов, по обычному ти-ви, через радио, через печатные книги. Тысячелетиями заставляли, пытались заставить людей делать то, что им вовсе не нужно! А Иней... он просто сделал следующий шаг.
     Я сейчас был бы самым счастливым человеком на свете. Если бы не думал о Лионе, об одурманенной планете и о том, что все еще, наверное, только начинается.
     - Спасибо тебе, Тиккирей, - сказал Стась. - Может быть, ты сэкономил нам день, может быть, неделю. А может быть - всего пару часов. Но этим спас какую-то планету. Только не пыжься!
     - Почему? - нахально спросил я. - Ведь я... мы и впрямь вместе поняли...
     - Тикки, никто и никогда не узнает о твоей роли. Так же, как никто не знает о причинах примирения с расой Цзыгу. Или о том, каким образом был прекращен католический джихад на Земле.
     - Это вы делали? - растерялся я. Стась говорил о таких вещах, которые уже в первом классе все знают. - А как же мичман Харитонов, который спас матку Цзыгу с корабля халфлингов и стал ее символическим супругом? А имам Иоанн, который сжег себя на площади, когда мятежники... Капитан Стась!
     - Тиккирей, в твоем теле есть миллионы крошечных клеток-фагоцитов. Ты знаешь, какая из них спасла тебя от опухоли или инфекции?
     - Вас же не миллионы!
     - Конечно, меньше. Нас меньше тысячи, и это, кстати, почти тайна. Но мы - фаги. Тихо снующие по галактике в поисках опасности. Это тоже своего рода гордыня и своего рода изъян: быть незаметными героями, служить поводом для острот и насмешек. Может быть, со временем это нас погубит. Но наши враги над нами не смеются, Тикки. Никогда. Теперь - спрашивай.
     Я вскинул на него глаза. Замялся. Даже глупо задавать вопрос, когда его уже знают.
     - Капитан Стась, я могу стать фагом?
     - Почти наверняка - нет. Мне очень жалко, Тиккирей, но подготовка фага начинается еще до его зачатия. Ты никогда не сумеешь двигаться с той скоростью, которая необходима нам в бою. Твои органы чувств слишком слабы. Ты - уже слишком стар. Ты - уже родился.
     Я невольно рассмеялся. Но Стась был серьезен.
     - Мало быть честным, умным, здоровым человеком. У тебя есть и воля, и упрямство, и интуиция, но... Нужны еще самые примитивные физические возможности. Умение вести бой против двух-трех десятков вооруженных противников. Выдерживать нагрузки, непосильные для человека. Вот примерно так...
     Он вынул из кармана монетку в полкредита. И двумя пальцами свернул ее в трубочку. Потом - сплющил в тонкую металлическую полоску.
     - Держи.
     Я поймал монетку. Металл был горячий, почти обжигающий.
     - В нашей работе гораздо меньше таких ситуаций, чем принято думать, - мягко сказал Стась. - Но иногда они возникают. Тебя можно тренировать, учить, и ты станешь куда сильнее и ловчее обычного человека или даже имперского десантника. Примерно таким, как агент Инея, оставшийся в мотеле. Вот только фаг должен быть таким, чтобы никогда там не остаться.
     - Угу, - сказал я. - Я понял, извините.
     Стась кивнул.
     - Фагом ты не станешь. Но можешь быть с нами. Для того чтобы один-единственный авалонский рыцарь мотался по планетам, соря деньгами и запросто заходя к правителям, нужна еще сотня человек, готовящих каждую операцию. И я буду очень рад, если где-то на тихом и мирном Авалоне ты будешь ломать голову над странностями, замеченными в секретных имперских сводках и провинциальных новостях позабытых планет. Делать запросы, анализировать. А потом отдашь мне приказ, и непобедимый супергерой отправится на работу. В девяти случаях из десяти - совершенно попусту.
     Я улыбнулся. Да, мне было очень обидно. Но и приятно.
     Стась стал серьезен.
     - А теперь нам надо лететь, Тиккирей. Надо сообщить то, что мы поняли. Посмотришь, на что похож полет в гиперканале... в первый раз это довольно интересно.
     - Подождите, капитан Стась, - сказал я торопливо и стал отстегивать ремни. - Две минуты, можно?
     Он улыбнулся, кивнул.
     - Нет, вы не поняли, - сказал я. - Я - в поток.
     Кажется, мне удалось его удивить по-настоящему!
     - Зачем, Тиккирей?
     - Там же мой друг. Он один. Ему плохо. Может быть, если я буду рядом с ним в потоке... - ну, я понимаю, там нет ничего, но вдруг он почувствует? Вдруг это ему поможет?
     Говоря, я уже стоял, раздеваясь, возле второго места для расчетного модуля.
     - Ты же собственные мозги гробишь, - сказал Стась, помолчав. Он даже не повернулся, сидел напрягшийся и растерянный.
     - Ну, за один прыжок ведь не испорчу; верно? Вы же сами говорили, что нельзя всегда поступать разумно... - Я улегся на дурацкую кровать для тяжелобольных и стал застегивать ремни.
     - Мне очень жалко, что ты уже родился... - тихо сказал Стась. - Ты мог бы стать настоящим авалонским рыцарем. Удачи тебе, Тикки. Я постараюсь добраться до Авалона как можно быстрее. И не только из-за Инея и Нового Кувейта.
     Я кивнул, хотя он и не мог это увидеть. Но ведь мог почувствовать, верно? Достал кабель, воткнул его в шунт. Посмотрел на Лиона - сквозь темное стекло его лицо казалось грустным, но не более того.
     Это оказалось совсем не трудно - думать над каждым поступком. Чуть непривычно, чуть страшно. Но не трудно.
     - Удачи, Стась, - сказал я, закрывая глаза.

Часть вторая
ЗИМНИЕ ЗАБАВЫ

Глава 1

     Когда я уже подходил к остановке, в затылок мне засадили снежком.
     Никак не могу к этому привыкнуть! Мало того, что холодно, так холодно, что надо носить специальную зимнюю одежду, но еще повсюду снег! Я про него знал, конечно, но одно дело знать, а совсем другое - видеть, щупать, идти по нему.
     Или получить скатанный в ладонях комок снега за пазуху...
     Я повернулся, приплясывая, засунул руку за воротник и вытащил уже подтаявший снежок. Рози и Роси уже подбежали ко мне, смеясь и вовсе не смущаясь своей проделки. Они двойняшки, а с именами, мне кажется, им не повезло, как и мне.
     - Привет, Тиккирей, - сказала Рози. - Хорошо я попала?
     - Ага, - признался я. От снежка за шиворотом осталось мокрое холодное пятно, но оно уже становилось теплым.
     - Я ей говорил, что не стоит, - вставил Роси. - Но она же дура без тормозов, сам знаешь.
     Почему-то мне казалось, что идея обстрелять меня снежками пришла в голову именно Роси. Он хоть и был тише и спокойнее сестры, но инициатива всегда исходила от него.
     - Да ничего, - сказал я. - Просто я не привык. У нас никогда не было снега.
     - Скучно без зимы! - выпалила Рози. Она и секунды не могла устоять на месте - то размахивала руками в ярких оранжевых варежках, то прятала их в карманы куртки, то поправляла сбившийся на затылок берет. Зима в этом году была теплая, так мне все говорили. Совсем немножко холоднее нуля.
     Но я все равно мерз.
     - Пошли с нами? - предложил Роси. - Мы хотим перекинуться в картишки, нам четвертый нужен. Еще придет Иван.
     - Нет. Я не могу.
     - А что так? - Рози схватила меня за руку, заглянула в глаза. - Ты сердишься, да? Извини, я не стану больше в тебя кидаться.
     - Мне на работу через два часа, - объяснил я. - Сегодня я в ночную смену.
     Роси поморщился:
     - Ну да, ты же человек занятой, взрослый...
     - Я не взрослый, - сказал я. - Но у меня гражданские права, и мне нужно зарабатывать себе на жизнь.
     Странное дело, ведь мы и впрямь ровесники. Но когда я смотрел на Рози и Роси, ну и на остальных из класса, мне казалось, что они - глупые дети, а я - взрослый и мудрый. Может быть, из-за того, что я побывал на Новом Кувейте? Или оттого, что вырос на Карьере? Ведь им никогда не приходилось думать о социальных службах, пае за жизнеобеспечение, не случалось следить за шпионами с Инея и помогать настоящему авалонскому рыцарю. Их родители были живы, заботились о них, любили, помогали, если надо. И работать никому из них не требовалось, разве что ради карманных денег постоять в каникулы за стойкой в "Мак-Робинсе"...
     - Жалко, - сказал Роси. Он хороший парень, не злой, хотя иногда у него слишком уж едкие шуточки. - Ну, давай тогда завтра? Завтра выходной, можно что хочешь делать.
     - Давайте, - согласился я. - Утром обсудим, хорошо?
     Подъехал мой автобус, я за руку попрощался с двойняшками и нырнул в салон. Можно было подождать час и уехать на школьном автобусе, бесплатно. Но я торопился.
     Как и обещал Стась, я теперь работал на авалонских фагов. Точнее - на одну из принадлежащих им служб, с маленькой конторой в центре Порт-Ланца, авалонского города, где я жил. Это маленький город, не то что столица Авалона - Камелот, но мне он очень нравился.
     Даже несмотря на зиму.
     Я сидел у окна, рядом с какой-то пухлой женщиной в шубе из серого синтетического меха. Женщина то заглядывала в сумку с покупками, то принималась считать что-то на своей кредитной карточке. Наверное, у нее расходы не сходились - она морщилась все сильнее и сильнее. Потом достала из кармана маленькую коробочку с видеодисками, сразу просветлела, спрятала кредитку, сложила руки на коленях и угомонилась.
     Мне бы тоже не помешало посчитать расходы. У меня еще оставалось немного денег из тех, что дал мне на Новом Кувейте Стась, и через три дня я должен получить свою первую зарплату, но все-таки... Это оказалось очень трудно - самому вести хозяйство, оплачивать все счета, покупать продукты и нужные вещи. Я просто не понимаю, как с этим родители справлялись!
     Повернувшись к окну, я стал смотреть на улицы Порт-Ланца. Маме бы здесь понравилось. Именно из-за снега, она всегда говорила, что смена времен года - это очень правильно. Наверное, понравилось бы и папе.
     Как же я ненавижу Карьер!
     А ведь мог бы прожить там всю жизнь, даже не подозревая, что мир - совсем другой. И сейчас на Карьере живут мои друзья, там Глеб и Дайка, там все остальные. У них наступает зима, но это значит лишь то, что солнце светит тусклее. Они платят за воздух, которым дышат, рассказывают друг другу байки про злых мутантов и смотрят старые развлекательные передачи, потому что на новые у администрации нет денег.
     Я все понимаю. В Империи - двести с лишним планет, и на всех живут по-разному. Есть богатые и хорошие, вроде Земли, Эдема, Авалона... Есть такие, как Новый Кувейт, где тоже очень хорошая природа, но с планетой случилась какая-нибудь беда. А есть планеты вроде моей родины. Когда-то ее колонизировали, потому что надо было куда-то девать каторжников и добывать радиоактивные руды. Потом уже и руда стала не очень нужна, и преступников в Империи стало поменьше, и про Карьер все позабыли. Живите как хотите... Я все понимаю. Но мне очень грустно.
     - Улица Радужная, - пискнул динамик в изголовье моего кресла. - Если вы желаете ехать дальше, внесите дополнительную оплату.
     Я не собирался ехать дальше, я жил здесь. Протиснувшись мимо своей соседки, я вышел из автобуса.
     В Порт-Ланце все названия очень красивые. Улица Радужная, Солнечный проспект, Тенистый бульвар, Вечерний сквер, набережная Туманов. Стоит только услышать такие названия, и сразу поймешь, что в этом городе живут хорошие люди. Говорят, здесь очень здорово весной, когда цветут земные каштаны и местные деревья со смешным названием "ротозейник". У ротозейника маленькие легкие плоды, которые реагируют на тепло, когда кто-то проходит мимо, отрываются от веток и падают на землю. Семена разлетаются во все стороны и на несколько минут прилипают к проходящему мимо человеку или животному. Они не липкие, они электризуются.
     Но это будет потом. Еще должна пройти зима и начаться весна. А весной будет очень красиво, я знаю.
     Возле дома я зашел в маленький продуктовый магазин, купил упаковку готовых обедов - они недорогие и вкусные, батон и две бутылки лимонада. Продавщица меня знала, дружелюбно кивнула и спросила:
     - Ты не мерзнешь, Тиккирей?
     - Нет. - Я покачал головой. - Не очень холодно.
     - Все равно не ходи без шапки.
     - Она в сумке, - признался я. - Я не привык носить что-то на голове.
     - Привыкай, Тиккирей. - Женщина улыбнулась, взъерошила мне волосы. - Ты же серьезный и самостоятельный человек.
     Она вроде как надо мной подтрунивала, но не обидно.
     - Ладно, я постараюсь, - пряча покупки в пакет, сказал я. - До свидания.
     Квартиру мне предоставил муниципалитет. Во временное бессрочное пользование как вынужденному эмигранту с "планеты, объявленной зоной бедствия". Наверное, для авалонцев эта квартира считалась маленькой и бедной, но мне очень нравилась. Там было четыре комнаты, и кухня, и большая застекленная лоджия, откуда видны лес и озеро - говорят, летом жители Порт-Ланца любят устраивать там пикники. Сейчас озеро застывшее, покрытое тонким серебристым ледком. Ночью на нем отражается лунный свет.
     На восьмой этаж я поднялся на лифте, хотя иногда просто бегал по лестнице - вместо физкультуры. Отпер дверь и тихонько вошел в прихожую.
     В гостиной бормотал телевизор. Я прислушался:
     - Это страж-киборг, Дай мор!
     - Прикрой меня!
     Затрещал плазменный бластер, судя по характерным выхлопам хладагента - армейская "Пума" в режиме сплошного разряда. Я выждал три секунды, но у "Пумы" почему-то и не думал кончаться боезапас. Тогда я выждал еще пять секунд, но хладагент тоже не кончался, и ствол у бластера даже не собирался расплавиться. А у нас в лаборатории, на испытательном стенде, больше десяти секунд не выдерживал ни один ствол.
     Я скинул ботинки, снял куртку и прошел в холл.
     Лион сидел в кресле и смотрел в экран.
     - Привет, Лион, - сказал я.
     - Привет, Тиккирей, - откликнулся он, не отводя глаз от экрана. Там прыгали человеческие фигуры в тяжелой броне - в которой не очень-то и попрыгаешь, обстреливая здоровенного паука, хищно щелкающего жвалами. Из паука во все стороны летели ошметки мяса и железяки, но он и не думал помирать.
     Я сел на подлокотник кресла и посмотрел на Лиона.
     Мой друг внимательно смотрел в экран.
     - Ты хочешь в туалет? - спросил я.
     - Да, - подумав, согласился он.
     - Сходи, Лион. Сейчас встань, сходи в туалет и сделай все, что нужно.
     - Спасибо, Тиккирей.
     Лион встал и вышел. Совсем как нормальный человек.
     Не смогли мы со Стасем его спасти. По-настоящему спасти. Подключение в поток все-таки перебило ту программу, которую запустил в Лионе Иней. Но волю он потерял. Стал примерно как Кеол из экипажа "Клязьмы", может, даже еще хуже. Ему все надо напоминать - не потому, что Лион забывает умыться или поесть, а потому, что не видит смысла в таких поступках. Не хочется ему ничего.
     А самое ужасное, что он все понимает. И где-то там, в глубине души, мучится из-за случившегося.
     Лион вернулся, снова сел в кресло. Будто меня и нет в комнате. Единственное, что он по-прежнему любил делать, к чему его тянуло будто магнитом, - это смотреть телевизор. С расчетными модулями тоже так бывает...
     - Ты пообедал, Лион? - спросил я зачем-то.
     - Да.
     Я соскочил с подлокотника, заглянул ему в глаза. Словно он мог соврать.
     - Правда? Ты поел, честно? Ты хотел есть?
     - Честно поел, - ответил Лион. - Хотел.
     Неужели так быстро?
     Мне все говорили, что рано или поздно Лион восстановится, станет как прежде. Что мозг, особенно детский, очень гибкая система и воля возвращается. Вначале в самых простых потребностях, "витальных", как выразился врач. Потом - полностью. Но никто не ждал, что это будет так быстро!
     - Лион... - прошептал я. - Слушай, как я рад! Ты молодец, Лион!
     Он ничего не ответил, ведь я не задал вопроса.
     - Может, ты еще и посуду вымыл? - поинтересовался я, чтобы заставить его говорить.
     - Надя вымыла, - охотно ответил Лион.
     И вся моя радость куда-то исчезла.
     - Так это Надежда тебя покормила?
     - Да. Она пришла, спросила, хочу ли я есть, - спокойно ответил мой друг. - Я сказал, что хочу. Я пообедал. Потом она вымыла посуду. Мы поговорили. Потом я стал смотреть видео.
     - Ты молодец, - снова сказал я, хотя никакой радости уже не осталось. - Я пойду на работу, Лион. Приду очень поздно. Когда видео выключится, - я поднял с пола ленивку и быстро запрограммировал таймер, - пойдешь спать. Разденешься, ляжешь под одеяло и будешь спать.
     - Хорошо, Тиккирей. Я все понял.
     Из квартиры я почти убежал. У меня было еще время, но я выскочил за дверь и остановился на площадке, кусая губы. Как обидно! Как плохо!
     - Тиккирей...
     Я повернулся, посмотрел на Надежду. Она медсест