о медлил, прежде чем надеть нейротерминал.
    Не из-за страха, нет.  Пилот-спец  умеет  бояться,  это  нормальная  и
полезная человеческая реакция, но пилот-спец не позволяет чувствам  мешать
действию.
    Алекс не был уверен в  своей  правоте.  Это  было  плохо,  потому  что
непривычно. Сейчас он вынужден был строить свои действия на основе... нет,
не фактов, но и не предчувствий... скорее -  едва  уловимых  намеков.  Так
человек, поднимающийся в гору, может  идти  по  торной  каменистой  тропе,
пусть трудной и опасной, но явно видимой, может  карабкаться  по  отвесной
скале, где каждое неверное движение - смерть; но может выбрать и скрытый в
тумане  склон,  где  кажущийся   прочным   и   крепким   камень   внезапно
вываливается,  подобно  гнилому  зубу,  увлекая  за  собой   незадачливого
альпиниста.
    Труднее всего - полузнание, полуправда. Она не дает  свободы,  подобно
неизвестности, она не дает ориентира,  словно  истина.  Но  вот  поражение
приносит в полной мере.
    Алекс надел повязку терминала.
    Мир померк и родился вновь.
    А в следующий миг сильный удар швырнул Алекса на колени.

    - Никто не вправе стоять перед Повелителем!
    Алекс обернулся. Медленно,  потому  что  к  шее  прижималась  холодная
острая сталь. Его держали два полуголых мускулистых воина, словно сошедшие
со страниц учебника истории... или детского комикса. Третий,  одетый  чуть
более пышно, держал у горла пилота обнаженный меч.
    Фарс. Но умирать будет больно даже в виртуальном мире...
    Это был огромный круглый зал с куполом из багрово-золотых витражей,  с
беломраморными колоннами,  с  мозаичным  полом.  В  центре  зала  -  трон,
неровная глыба черного камня с выдолбленным в ней широким сиденьем. Эдгар,
одетый в черно-красные шелка, казался частью этого трона, столь же неживой
и холодной. Лишь глаза поблескивали из-под очков, очень уместных  на  фоне
иной средневековой бутафории. Две  юные  девушки,  прижимающиеся  к  ногам
паренька, испуганно смотрели на пилота.
    - Надо поговорить, - сказал Алекс.
    Эдгар размышлял.
    - Убери своих фантомов, - раздраженно сказал Алекс. Меч  у  его  горла
дрогнул, будто примеряясь ударить.
    - Добавь - Повелитель! - приказал Эдгар. Его голос эхом прокатился под
куполом.
    - Повелитель. - Алекс не собирался спорить из-за пустяков
    Парнишка на троне щелкнул пальцами. Девушки  соскользнули  с  трона  и
кинулись прочь. Стражники с явной неохотой отпустили пилота, но медлили.
    - Вон, - сухо сказал им Эдгар.
    Потирая предплечья, Алекс поднялся. Подошел к трону:
    - Что за маскарад?
    - Это очень хорошие,  самообучающиеся  программы,  -  с  ноткой  обиды
сообщил Эдгар. - А эту реальность  я  строил  пять  лет.  Надо  же  где-то
жить?.. Мне еще придется объяснять советникам, что за  колдун  появился  в
замке Повелителя.
    Алекс присел у подножия трона, пожал плечами.
    - Что ты за Повелитель, если должен что-то кому-то объяснять? Впрочем,
это твоя игра. Можешь слезть?
    - Могу, - мрачно подтвердил  Эдгар.  Поднялся,  неловко  спустился  по
каменным ступенькам, уселся рядом с пилотом. - Все отправились отдыхать?
    - Да. Догадываешься, почему я остался на корабле?
    - Хочешь поговорить со мной?
    - Именно.
    Парнишка нахмурился. Потом миролюбиво развел руками:
    - Ну давай. Хочешь вина или мороженого? Или позвать гурий?
    - Я же сказал "поговорить", а не  "поразвлечься".  Эдгар,  ты  хороший
генный инженер?
    - Лучший во Вселенной. Алекс усмехнулся.
    - Ладно, допустим. Что ты можешь мне сказать о Ким?
    - Тебя это все так же интересует?
    - Конечно. Девочка страдает, Эдгар.
    - Страдает, - согласился парнишка. - Она влюблена в тебя. Ты был с ней
в момент метаморфоза, понимаешь?  Импритинг  как  таковой  не  свойственен
спецам, но с Ким  ситуация  особая.  Ее  психологический  профиль  требует
любви, а ты стал первым объектом его приложения.
    - Это я понимаю. У нее часть генов гейши?
    - Очень небольшая.
    - Зачем это было сделано?
    Эдгар молчал.
    - Парень, я хочу быть твоим другом. - Алекс положил руку ему на плечо.
- Хочу помочь обрести живое тело. Хочу помочь Ким. Но  мне  нужна  и  твоя
помощь... немножко. Зачем бойцу-спец придали способности гейши?
    - Ким вовсе не боец-спец, - отрывисто  сказал  Эдгар.  -  Боец...  ха!
Массовая работа, штамповка, пушечное мясо империи... Ким - уникальна.
    - Кто она?
    - Секретный агент.
    - Что? - Алекс невольно рассмеялся.
    Эдгар повернулся к нему, яростно посмотрел в глаза:
    -  Смешно?  Ты  думаешь,  что  секретных   агентов   делают   мужиками
двухметрового роста и вживляют в задницу  плазменную  пушку?  Агент  может
убивать, он обладает  навыками  и  реакцией  бойца,  но  это  не  главное!
Использовать агента-спец словно  бойца  -  безумное  расточительство.  Ким
создана, чтобы  вращаться  в  высших  слоях  общества,  влюблять  в  себя,
оказывать влияние, собирать информацию, шантажировать... ну, если  надо  -
то и убивать, но  это  второстепенно.  Ты  не  представляешь  и  части  ее
возможностей! Да и она сама не представляет... пока. Ким  может  считывать
информацию с компьютеров на расстоянии, она способна  задерживать  дыхание
на четверть часа и снижать  температуру  тела  до  температуры  окружающей
среды, у нее абсолютная память, интуитивная способность к дешифровке...  и
ряд очень неожиданных физических возможностей...
    - Ким - знает? - резко спросил Алекс.
    - Я похож на идиота? - огрызнулся Эдгар. - Нет, не  подозревает  даже.
Для  нее  это  будет  страшный  шок.  Она  ведь  привыкла   считать   себя
бойцом-спец... ну,  какой-то  вариацией  бойца,  вроде  телохранителя  или
киллера.
    - Что произойдет, если она узнает?
    - Не знаю. - Эдгар пожал плечами. -  Скорее  всего  она  будет  сильно
шокирована... а потом захочет занять свое место в жизни. Такие,  как  она,
работают на имперскую службу, на администрации планет... может быть  -  на
очень крупные и могущественные корпорации.
    - Почему ты не сказал Ким правды, Эдгар?
    Мальчик тоскливо посмотрел на него. Насмешливо спросил:
    - А зачем тогда я буду ей нужен?
    Алекс кивнул:
    - Понимаю. Извини. Но если ты прав...
    - Я прав!
    - Тогда Ким должна узнать, кто она. Парень, пойми, вся жизнь спеца - в
исполнении его  предназначения.  Работая  простым  бойцом,  Ким  останется
несчастной.
    Эдгар молчал, и Алекс ощутил  острый  укол  стыда.  Ведь  все  надежды
мальчишки были связаны с Ким. Все планы обрести настоящее тело,  вырваться
из чудовищного плена...
    - Я понимаю тебя, парень...
    Разумеется, если он не врет!
    - Но мы должны что-то придумать для Ким, верно?
    Парнишка удивленно посмотрел на него:
    - Мы?
    - Конечно, мы. Ты - ее лучший  друг.  Ты  -  генный  инженер.  А  я  -
человек, в которого Ким влюблена.
    - Ну и зачем что-то делать? - Эдгар пожал плечами. - Теперь у нее есть
работа, пока она ею довольна. Когда Ким обнаружит свои особые способности,
когда захочет большего - тогда и надо будет волноваться. Но я надеюсь, что
к тому времени получу живое тело.
    - Все может быть. Вот только что делать с проблемой ее влюбленности  в
меня?
    - Не влюбленности, а любви, - поправил Эдгар. Помолчал, сухо  добавил:
- Я не имею ничего против ваших встреч. Это естественная потребность,  так
что...
    - Ей нужен не секс. Точнее - не только секс. Кстати,  зачем  это  было
сделано? Агент должна влюблять в себя окружающих, согласен. Но  влюбляться
самой?
    - Любовь такая странная вещь, Алекс... - Парнишка  поднялся,  прошелся
взад-вперед, заложив руки за спину. - Много раз  пробовали  создать  гейш,
которые будут влюблять, оставаясь холодными и безучастными, выполняя  свою
работу,  но  не  тратя  эмоций.   Обольстительная   внешность,   актерские
способности, ум, феромоны...  Все  впустую,  Алекс.  Для  гарантированного
обольщения любовь со стороны гетеры тоже должна быть искренней. Как только
цель достигнута - гейша получает возможность разлюбить объект... тяжело, с
переживаниями и печалью, но обретает свободу. Но вначале гейша любит сама.
Сколько бы ни  было  отпущено  сроку  -  пятнадцать  минут  на  минет  или
несколько лет в роли эскорт-девушки, любовь гейши неподдельна.
    Эдгар явно увлекся. Алекс как зачарованный следил за тощим  пареньком,
что бродил вокруг карикатурного трона, поправляя очки и препарируя  "самое
великое" из человеческих чувств.
    - Любовь! О, Алекс, ты ведь даже не  можешь  понять,  что  это  такое,
настоящая любовь! Безумие, радостное и добровольное; всеобъемлющее  пламя,
чей жар сладостен и мучителен одновременно. Любовь матери к детям,  любовь
патриота к родине, любовь естествоиспытателя к истине - все меркнет  перед
настоящей, подлинной, всеобъемлющей любовью! Поэты слагали стихи,  живущие
тысячелетиями,  завоеватели  проливали  реки  крови.  Простые,  ничем   не
примечательные  люди  вспыхивали  как  сверхновые,  сжигая  свою  жизнь  в
ослепительной вспышке, яростной и безудержной.  Любовь...  любовь.  Тысячи
определений, поиск  нужных  слов...  будто  звуки  способны  передать  эту
древнюю магию. Любовь - это когда счастлив тот, кого  любишь...  любовь  -
когда  весь  мир  сосредоточен  в  одном  человеке...  любовь  -  чувство,
равняющее нас с Богом... Не подступиться! Не выразить словами -  только  и
выражать не надо, каждый поймет, каждый  испытывал  этот  сладкий  дурман.
Ведь даже все расы Чужих умеют любить, Алекс! Нечеловеческой любовью -  но
очень и очень похожей. Тайи не ведают, что такое юмор. Брауни не  способны
на дружбу.  Фэнхуан  неведома  мстительность.  Масса  человеческих  эмоций
является уникальной, но при этом и мы не можем постигнуть...  э...  ну,  к
примеру, свойственного Цзыгу ощущения рассвета... Зато  любовь  -  есть  у
всех рас!
    - Теперь - не у всех, - просто сказал Алекс.
    Эдгар осекся. Вздохнул.
    - Да, конечно. Мы пошли дальше всех чужих  рас,  Алекс.  Мы  научились
менять собственное тело, а потом -  и  собственную  душу.  Вырезать  одно,
пришивать другое.
    - Пришивать?
    - Это такой древний термин. Тогда для  скрепления  ткани  пользовались
тонкими нитями...
    - Спасибо, я уже понял. А правы ли мы, Эдгар? Ты  знаешь,  что  Джанет
пошутила с нашими гостьями Цзыгу?
    - Откуда? Ты же отключил меня от внутренних камер корабля.
    - Она подсунула Чужим анисовый коктейль. Алкалоиды аниса действуют  на
Цзыгу как наркотик правды.
    Эдгар звонко рассмеялся:
    - Здорово! И что?
    - Одна из Цзыгу  заявила,  что  человеческая  раса  обречена.  Что  мы
слишком далеко зашли по пути изменений. Что  род  человеческий  утрачивает
единство и неизбежно распадется на ряд раздробленных, слабых цивилизаций.
    - Чушь! - резко сказал Эдгар. - Размечтались, вонючки...  Люди  всегда
были разными, понимаешь? И в первобытные времена, и в средние  века,  и  в
благословенном двадцатом веке... всегда! Кто-то правитель, кто-то  пахарь,
кто-то поэт, кто-то золотарь...
    - Но тогда мы были едины генетически. Эдгар пожал плечами:
    - Ты знаешь, кто родится, к примеру, от  твоего  семени  и  яйцеклетки
Ким? Если не заказывать специализацию, конечно!
    - Ребенок-натурал с острым зрением.
    Мальчишка чуть удивленно кивнул:
    - Да... именно. Это ваш единственный совпадающий признак. Ну тогда  ты
легко все поймешь! Так вот, Алекс,  в  случае  необходимости  человечество
легко и безболезненно вернется к единому генотипу. У всех  спецов  половые
клетки содержат двойной набор генов.  Измененный  -  тот,  который  создан
генетиками по заказу твоих родителей. И обычный, который  ты  получил  бы,
родись естественным путем.  Обычный  набор  спрессован  в  эс-органелле  и
активируется лишь в процессе слияния половых клеток. Далее - процесс может
пойти различными путями!
    Эдгар раскраснелся и воодушевился. Он явно оседлал любимого конька.
    - Это ведь было самое трудное, Алекс! Когда в начале двадцать  первого
века начались активные работы  по  изменению  генотипа,  мы  встали  перед
неразрешимой проблемой. Полностью изменить тело - просто. Но как сохранить
при этом человеческий генотип? Как  добиться,  чтобы  от  девушки-русалки,
пасущей рыбьи стада, и парня-верхолаза, не боящегося высоты  и  способного
провисеть  на  двух  пальцах  полную  рабочую  смену,  родился  нормальный
здоровый ребеночек, а не чудовищный монстр? Тогда  и  был  предложен  этот
путь, сложный, но  увлекательный  и  безопасный.  Резервная  копия  генов.
Чистых, незатронутых изменениями. Предположим, наша русалочка  выплыла  на
берег и встретила юного верхолаза. Ночь... луна... плеск волны  в  тишине.
Встречаются  двое  счастливых,  довольных  собой   молодых   людей.   Наша
русалочка, которая  сидит  на  склоненной  к  воде  ветви  дерева,  и  наш
верхолаз, идущий по  берегу  с  песней...  скажем,  "не  кочегары  мы,  не
плотники, но сожалений горьких нет, ведь мы монтажники-высотники!".
    Эдгар замолчал, насмешливо посмотрел на Алекса:
    - Слышал такую песню?
    - Нет.
    -  Старая-престарая  русская  песня.  Эпохи  натуралов.  Но  прекрасно
воплощает всю суть специализации. Так вот, наша парочка встречается...
    Он медленно свел руки.
    - Удивление... замешательство... смех... романтика! Ночь, луна и море,
как я уже говорил. Нежные ласки на мокром песке. Мы  должны  были  сделать
так, чтобы эти столь различные,  но  в  то  же  время  одинаково  полезные
обществу граждане не страдали от своей непохожести. Чтобы их ребеночек мог
быть и человеком-амфибией, и монтажницей, и самым обычным натуралом. По их
желанию. Так вот, когда великий миг любви осуществлен, - мальчишка  сцепил
руки, - в дело вступает эс-органелла. Раскручиваются нуклеиновые  цепочки,
ферменты снуют вдоль нитей ДНК, проверяя их на  специализацию.  Хлоп!  Ген
изменен! Тогда идет проверка, у обоих ли родителей  этот  ген  изменен?  У
обоих? Оставляем. У одного? Извольте подвинуться! Извлекается из органеллы
резервная копия гена, вырезается и вклеивается необходимый  кусочек.  Нити
ДНК быстренько ремонтируются перед слиянием. Теперь  смотрим,  что  у  нас
получилось?  Обычный  ребенок-натурал!  А  если  бы   русалочка   полюбила
человека-амфибию - никаких вмешательств. Их малыш родился бы в воде, бодро
вдохнул ее жаберками... А монтажник и монтажница...
    - Спасибо, я уже понял, - прервал его Алекс.
    Эдгар осекся. Виновато улыбнулся:
    - Меня очень восхищает мастерство... предшественников. Понимаешь, ведь
надо было создать структуры одновременно самоподдерживающиеся  -  мало  ли
что может случиться с группой спецов, вдруг они  окажутся  отрезанными  от
генных инженеров - и при этом способные  за  одно  поколение  вернуться  к
исходной форме. И с этой задачей инженеры прекрасно справились.
    - А если пара спецов захочет дать ребенку иную специализацию?
    - Ну, тогда придется снова поработать инженерам, - признал Эдгар. - Но
ты  можешь  себе  представить  такую  ситуацию?  Что  ты   решил   создать
традиционную семейную ячейку, с женой и детьми, как положено... и при этом
не пожелать детям своей судьбы?
    - Не могу.
    - То-то и оно. - Эдгар торжествующе улыбнулся. - Нет, изменения тела -
мелочь.  Задача  для  начинающих.  Самое   главное   -   менять   психику.
Манипулировать эмоциями. Вот это - сложнейшая задача.
    - Прекрасно. Помоги ее решить. Ким должна разлюбить меня.
    - Почему? - Эдгар внимательно  посмотрел  на  Алекса.  -  Я  ведь  все
понимаю и не протестую. Чем тебе мешает ее любовь?
    - Мне не мешает. Но с каждым днем Ким  будет  все  более  страдать  от
отсутствия ответного чувства. Так?
    - Так. - Эдгар кивнул.
    - Я даже не могу сымитировать ответную любовь, -  продолжил  Алекс.  -
Напряжение станет расти. Это приведет... может привести к неприятностям.
    - И чего ты от меня хочешь?
    - Если ты  действительно  гениальный  генный  инженер...  -  вкрадчиво
сказал Алекс, - то должен знать, как устранить чувство Ким.
    - С чего ты взял?
    - Известно,  что  методики  существуют.  Когда  в  какой-то  профессии
утрачивается необходимость, спецов удается переориентировать на новую.
    - Это работа психологов. Я не могу загнать  Ким  обратно  в  зиготу  и
провести корректирующую операцию.
    - Ты уверен, что ничего нельзя сделать?
    Эдгар заколебался.
    - Парень, я не генный инженер, -  сказал  Алекс.  -  Но  и  не  дурак.
Измененные эмоции - это не только... и не столько  перестроенные  синапсы.
Это измененные железы внутренней секреции. Химия крови.
    - И что я могу сделать?
    - Блокировать какие-то гормоны. Ты ведь знаешь - какие.
    Эдгар вздохнул и покачал головой:
    - Да, конечно. Блокировать... Гипофиз - это не костер, в который можно
плеснуть водички и потушить пару угольков. Все  -  или  ничего.  Изменения
характера вызваны одной-единственной, хотя и очень сложной, полисахаридной
цепочкой, продуцирующейся в  гипофизе.  Временная  блокировка  ее  синтеза
возможна, но вызовет отключение сразу всех личностных особенностей.
    - И что отключится у Ким?
    Парнишка поправил очки. Задумался на миг.
    - Безжалостность... в первую очередь. Любовь  -  та,  которая  вызвана
искусственной стимуляцией. Пожалуй,  все.  Интеллектуальные  изменения  не
связаны с гипофизарными гормонами.
    - Давай это сделаем.
    - Думаешь, вмешиваться в организм спеца так легко?  Нужна  полноценная
биохимическая  лаборатория,  устройства  органического  синтеза.  Медотсек
корабля не поможет.
    - Мы на  планете,  Эдгар.  Пусть  не  на  самой  развитой,  но  вполне
цивилизованной. Заказ можно оформить и получить в течении двух-трех часов.
    Он молчал.
    - Ты действительно гениальный генетик? Или твоя ценность преувеличена?
- насмешливо спросил Алекс.
    - Хорошо. - Эдгар сдался. - Я считаю, что ты делаешь  из  мухи  слона,
Алекс. Любовь для  Ким  -  нормальное  рабочее  состояние,  ничего  бы  не
стряслось... Писец!
    Откуда-то из-за  колонн  вынырнула  полусогнутая  в  поклоне  фигурка.
Тощий, скрюченный старичок в высоком цветастом колпаке и ярком  халате,  с
пергаментным свитком в руке.
    - Проблем с введением не будет, -  сказал  Эдгар  Алексу.  -  Активное
вещество устойчиво к желудочному соку, так что можешь просто добавить  его
в пищу или вино.
    - Дозировка?
    - Пять-шесть  миллиграммов.  Добавь  с  запасом,  избыток  не  вызовет
отравления. Писец, я диктую!
    Старичок часто закивал, усаживаясь у трона. Подслеповато покосился  на
Алекса, торопливо отвел  взгляд.  Извлек  откуда-то  чернильницу,  длинное
птичье перо. Алекс только покачал головой, глядя на антураж.
    - Инструкции по синтезу... - начал диктовать Эдгар.

    Конечно же, Алекс переоценил лаборатории Новой Украины.  Синтез  занял
полные пять часов. Почтовый робот  -  летающий  диск  метрового  диаметра,
приземлился перед кораблем незадолго до возвращения Ка-третьего и Цзыгу.
    Алекс  дождался,  пока  отработал  идентификатор  и  на   полированном
металлическом боку робота вспыхнул зеленый огонек. Потом подошел и  открыл
крошечный грузовой люк
    Пробирка, стоившая ему всего жалованья за этот месяц, была  крошечной.
Три грамма опалесцирующей белой жидкости.  Алекс  поморщился,  разглядывая
заказанный Эдгаром продукт.
    Соврал он или нет?
    Неужели эта жидкость способна затормозить тот сложнейший биологический
механизм, что запускается при рождении каждого спеца, а после  метаморфоза
начинает   идти   в   полную   силу?   Безжалостность   бойцов,   холодное
доброжелательство пилотов, ним-фоманство гетер - все способно  рассыпаться
в прах? И как это произойдет? Резко, будто выключили  питание  у  прибора?
Постепенно, как замедляется машина с выключенным мотором?  Пусть  исчезает
навязанное генетиками чувство  -  но  не  успело  ли  оно  превратиться  в
собственное, неподдельное?
    Вопросы,  которые  не  решаются  теоретич