ния сыграли немалую роль  в
улучшении настроения на борту корабля,  усталые  обитатели  которого  весьма
нуждались в разрядке. Как всегда  осторожный,  капитан  Смит  провел  первое
испытание на одном из коррекционных  двигателей;  даже  если  он  выйдет  из
строя, корабль  сможет  обойтись  без  него.  Не  удалось  заметить  никаких
отклонений  от  нормы;  двигатель  работал  так,  будто  его  питала  лучшая
дистиллированная вода из лунных шахт.
   Затем капитан решил испытать  главный  двигатель,  номер  один;  если  он
выйдет из строя, маневренность корабля  не  нарушится  -  уменьшится  только
общая  тяга.  Корабль  полностью  сохранит  способность  маневрировать,   но
поскольку тягу  в  этом  случае  будут  обеспечивать  лишь  четыре  бортовых
двигателя, она уменьшится на двадцать процентов. И здесь  не  было  замечено
отклонений; даже скептики, стали вежливы с Хейвудом  Флойдом,  а  со  вторым
помощником Джолсоном перестали обращаться как с парией.
   Подъем с поверхности кометы был назначен на ранний вечер - перед тем, как
начнет ослабевать деятельность  Старого  служаки.  (Увидят  ли  этот  гейзер
посетители кометы во время ее следующего прохождения через  семьдесят  шесть
лет? - подумал Флойд. Может быть; следы деятельности гейзера  были  замечены
на фотографиях, сделанных  еще  в  1910  году.)  Не  было  никакого  отсчета
времени, как это происходило на впечатляющих пусках космических кораблей  со
стартовых площадок мыса Канаверал. Капитан Смит убедился, что все в порядке,
дал двигателю ничтожную тягу - всего пять тонн, и "Юниверс"  начал  медленно
подниматься, удаляясь от ядра кометы.
   Ускорение  было  незначительным,  зато  пиротехнический   эффект   вызвал
благоговейный  ужас  -  и  для  большинства  на  борту  оказался  совершенно
неожиданным. До сих пор языки пламени, вырывающиеся из  главных  двигателей,
были  практически  невидимы,  так  как  они  образовывались   полностью   из
высокоионизированного кислорода и водорода. Даже когда - на расстоянии сотен
километров  от  корабля  -  газы  охлаждались  настолько,  что  вступали   в
химическую реакцию, ничего не было заметно,  так  как  реакция  не  излучала
света видимой, части спектра.
   Но теперь "Юниверс" поднимался от кометы Галлея  на  столбе  раскаленного
сияния, кажущегося почти сплошным и настолько ярким, что на него было трудно
смотреть невооруженным глазом. Там, где раскаленное пламя  ударяло  по  ядру
кометы, скалистый грунт разлетался  вверх  и  в  стороны;  навсегда  покидая
вечную странницу, "Юниверс" оставлял свою космическую подпись на ее ядре.
   Большинство пассажиров, привыкших подниматься в небо без  всяких  видимых
следов  поддержки,  реагировали  с  понятным  испугом.  Флойд  ждал,   когда
последует  неминуемое  разъяснение;  ему  доставляло  удовольствие   уличать
Уиллиса в какой-нибудь научной ошибке, однако это случалось очень  редко.  И
даже когда Уиллис ошибался, он тут же  находил  вполне  разумное  объяснение
своей ошибке.
   - Углерод, - произнес он. - Раскаленный углерод - как  в  пламени  свечи,
лишь температура здесь немного выше.
   - Немного, - пробормотал Флойд.
   - Ведь мы больше не жжем - извините меня за  это  слово,  -  Флойд  пожал
плечами, - чистую воду. Несмотря на тщательную фильтрацию,  в  ней  осталось
много коллоидного углерода, не считая соединений, удалить которые можно лишь
с помощью дистилляции.
   - Несомненно, это производит потрясающее впечатление, - заметил Гринберг,
- но я немного обеспокоен. Вся эта радиация - не окажет ли  она  влияние  на
двигатели и не вызовет ли перегрев корабля? Это был действительно интересный
вопрос, и на лицах слушателей отразилась тревога. Флойд ждал ответа Уиллиса,
но хитрец предпочел уклониться и перебросил мяч Флойду:
   - На это лучше всего ответит доктор Флойд - в конце концов, это его идея.
   - Не моя, а Джолсона. Но вопрос все равно любопытный.  Опасность  нам  не
угрожает - когда тяга достигнет предела, весь  этот  фейерверк  останется  в
тысяче километров позади. Так что беспокоиться  не  о  чем.  В  этот  момент
корабль  повис  в  двух  километрах  от  ядра  кометы  Галлея;  если  бы  не
ослепительное сияние выбрасываемых газов,  они  увидели  бы  под  собой  всю
освещенную Солнцем сторону крошечного мира. На этой высоте - или  расстоянии
- струя Старого служаки несколько расширялась.  Гейзер  походил  -  внезапно
подумал Флойд - на один из гигантских фонтанов, украшающих Женевское  озеро.
Прошло уже пятьдесят лет, как  он  видел  их  в  последний  раз.  Интересно,
продолжают  ли  они  действовать?  Капитан  Смит  легко   коснулся   рычагов
управления, медленно вращая  корабль,  затем  проверил  тангаж  и  рысканье.
По-видимому, все в порядке.
   - Старт - через десять минут, - объявил  он.  -  Первые  пятьдесят  часов
ускорение силы тяжести - одна десятая 5; затем две десятых  до  Разворота  -
через сто пятьдесят часов после старта. -  Он  замолчал,  давая  возможность
слушателям  проникнуться  значением  сказанного;  еще  ни  один  космический
корабль не пытался поддерживать такое значительное  постоянное  ускорение  в
течение столь длительного времени. Если "Юниверс" не сумеет должным  образом
провести операцию торможения, он войдет в историю  как  первый  пилотируемый
межзвездный корабль. А пока он поворачивался в  горизонтальном  положении  -
если можно применить это слово в состоянии почти  полной  невесомости,  -  и
сейчас его нос был  направлен  точно  на  белую  колонну  тумана  и  ледяных
кристаллов,  которая  продолжала  извергаться  из  ядра.  кометы.  "Юниверс"
двинулся по направлению к этому белому столбу...
   - Что он делает? - обеспокоенно спросил Михайлович.
   Ожидая  этот  вопрос,  капитан  заговорил   снова.   Казалось"   у   него
восстановилось хорошее настроение,  и  в  его  голосе  звучало  нескрываемое
удовольствие.
   - Нам осталось еще одно дело до отлета. Не беспокойтесь  -  я  совершенно
точно знаю, что делаю. И старший помощник согласен со мной - верно?
   - Так точно, сэр, хотя мне показалось сначала, что вы шутите.
   - Что происходит на мостике? -  произнес  Уиллис.  Впервые  он  испытывал
замешательство.
   А  теперь  корабль  начал  медленно  поворачиваться  вокруг  своей   оси,
продолжая двигаться вперед со  скоростью  пешехода.  С  этого  расстояния  -
теперь уже меньше ста метров - гейзер  еще  больше  напоминал  Флойду  такие
далекие теперь Женевские фонтаны.
   НЕУЖЕЛИ ОН ХОЧЕТ  ПРОЛЕТЕТЬ  ЧЕРЕЗ...  Совершенно  верно.  Едва  заметная
вибрация охватила корпус корабля, когда "Юниверс" погрузился в поднимающуюся
вверх колонну пены. Он все еще поворачивался вокруг оси, как бы  ввинчиваясь
в  гигантский  гейзер.  Иллюминаторы  и  экраны  видеомониторов  подернулись
молочной пеленой. На все потребовалось не более десяти секунд; затем корабль
оказался на другой  стороне.  С  мостика  донесся  взрыв  аплодисментов,  но
пассажиры - даже включая и самого Флойда - продолжали недоумевать.
   -  Теперь  мы  готовы  к  полету,  -  заявил  капитан   голосом,   полным
удовлетворения. - У нас снова  чистый,  аккуратный  корабль.  На  протяжении
следующего получаса более десяти тысяч астрономов-любителей на Земле и  Луне
сообщили, что комета стала вдвое ярче. Сеть Наблюдения за кометами вышла  из
строя из-за перегрузки, и астрономы-профессионалы были вне себя от гнева. Но
зрители пришла в восторг, а через несколько  дней,  за  несколько  часов  до
рассвета, "Юниверс" выкинул еще более красивый  фокус.  Увеличивая  скорость
более чем на десять тысяч километров в час в течение каждого  часа,  корабль
находился теперь глубоко внутри орбиты  Венеры.  Он  подлетит  еще  ближе  к
Солнцу, прежде чем начнет проходить через свой перигелий, с гораздо  большей
скоростью, чем любое естественное небесное тело,  -  и  затем  устремится  к
Люциферу. Пролетая между  Землей  и  Солнцем,  корабль  развернул  за  собой
тысячекилометровый хвост раскаленного углерода, видимый невооруженным глазом
как звезда четвертой величины,  заметно  передвинувшись  -  по  сравнению  с
созвездиями, расположенными позади, -  на  фоне  утреннего  неба  в  течение
одного часа. В самом  начале  своей  спасательной  экспедиции  больше  людей
одновременно увидит  "Юниверс",  чем  любой  другой  предмет,  изготовленный
человеческими руками за всю историю мира.

Глава 35
Дрейф

   Неожиданное сообщение, что "Юниверс" уже в пути и может прилететь гораздо
раньше, чем предполагалось, настолько улучшило моральное состояние команды и
пассажиров "Гэлакси", что их охватило чувство эйфории.  Тот  факт,  что  они
продолжали  беспомощно  дрейфовать  среди  незнакомого  океана,   окруженные
неизвестными чудовищами, внезапно начал казаться не таким уж важным.
   Изменилось отношение и к самим чудовищам, хотя они и  появлялись  иногда,
вызывая интерес среди наблюдателей. Изредка выныривали  гигантские  "акулы",
хотя ни разу не приближались к кораблю, даже когда за борт  летели  отбросы.
Это было удивительно; все указывало на то, что огромные животные - в отличие
от их земных собратьев - каким-то образом поддерживают  между  собой  связь.
Возможно, они ближе к дельфинам, чем к акулам.
   Вокруг шныряли стаи самых разных рыб, которые не  привлекли  бы  никакого
внимания на земных рынках.  После  нескольких  неудач  один  из  офицеров  -
страстный рыбак - сумел изловить одну из них на крючок без  наживки.  Он  не
мог пронести ее через воздушный шлюз - да и капитан  категорически  запретил
это, -  но  тщательно  измерил  и  сфотографировал  свой  улов,  прежде  чем
выбросить его обратно в море. Рыбаку, гордому своей удачей, пришлось  дорого
заплатить за успех. Неполный космический костюм, который был на нем, издавал
запах тухлых яиц, характерный для  сероводорода,  и  он  принес  этот  запах
внутрь корабля. Рыбак как-то сразу забыл про  свою  удачу  и  превратился  в
мишень для бесчисленных насмешек. Это было еще одним напоминанием о чужом  и
безжалостном мире за бортом корабля.
   Капитан тут же запретил рыбную  ловлю,  несмотря  на  мольбы  ученых.  Им
разрешалось наблюдать и регистрировать, но не собирать образцы. К  тому  же,
как было справедливо указано, они планетные геологи, а  не  натуралисты.  Ни
один из них не догадался прихватить с собой формалин - впрочем, он, наверно,
не оказал бы никакого действия. Однажды корабль  несколько  часов  дрейфовал
через плавающие ковры или листы какого-то ярко-зеленого вещества.  Они  были
овальной формы, имели метров  десять  в  диаметре,  и  все  примерно  одного
размера. "Гэлакси" пересек их поля, не встречая сопротивления, и они тут  же
смыкались позади корабля. Было  высказано  предположение,  что  это  колонии
каких-то организмов. А однажды утром вахтенный офицер был потрясен,  увидев,
как из глубины поднялся перископ и на офицера уставился кроткий синий  глаз,
похожий, как сообщил офицер, придя в себя,  на  глаз  больной  коровы.  Глаз
печально разглядывал его в течение нескольких секунд, затем медленно скрылся
в океанских глубинах.
   Быстрое движение здесь отсутствовало, и  причина  была  очевидна.  Европа
являла собой мир низкого уровня энергии - в ее атмосфере не было даже следов
свободного кислорода, позволяющего животным  Земли  существовать  с  помощью
серии непрерывных взрывов, начиная с момента, когда они делали первый  вздох
при рождении. Единственным  существом,  проявившим  отчаянные  усилия,  была
"акула", замеченная с  корабля  сразу  после  посадки,  да  и  то  в  момент
предсмертной судороги. Для людей это было, наверно, хорошим  известием.  Их,
одетых в неуклюжие космические скафандры, вряд ли что-нибудь сможет  догнать
на поверхности Европы - даже если пожелает.
   Капитан Лаплас передал управление  кораблем  своему  завхозу  с  чувством
иронического удовлетворения. Его не покидала мысль,  что  подобная  ситуация
может оказаться уникальной в анналах моря и космоса. Правда,  у  мистера  Ли
было не так уж много дел.  "Гэлакси"  дрейфовал  в  вертикальном  положении,
треть корпуса выступала  над  поверхностью  моря,  слегка  наклонившись  под
напором постоянно дующего ветра, который  гнал  корабль  со  скоростью  пять
узлов. Обнаружили всего несколько мест течи ниже ватерлинии, которые тут  же
загерметизировали.  К  счастью,  корабельный  корпус  оказался   по-прежнему
воздухонепроницаемым. Несмотря на то, что навигационное  снаряжение  было  в
основном бесполезно, они точно знали свои координаты.  Ежечасно  с  Ганимеда
передавали результаты радиопеленга их аварийного  маяка,  и  если  "Гэлакси"
останется на прежнем курсе, не позже  чем  через  три  дня  их  выбросит  на
большой остров. Если же корабль пронесет мимо, дрейф  будет  продолжаться  в
направлении открытого моря, и в конце концов "Гэлакси" достигнет зоны  воды,
постоянно кипящей при невысокой температуре - непосредственно под Люцифером,
стоящим   в   зените.   Хотя   последствия   и   не   обязательно   окажутся
катастрофическими,  подобная  перспектива  не  предвещала  ничего  хорошего;
мистер Ли, который временно исполнял обязанности капитана, все время  думал,
как избежать этого.
   Парус - даже если бы ему удалось найти подходящую ткань и оснастку - мало
повлиял бы на их теперешний курс.  Он  пробовал  опускать  импровизированные
морские якоря до  глубины  в  пятьсот  метров,  пытаясь  отыскать  подводные
течения, и потерпел неудачу. Не удалось  и  достать  дна  -  глубина  океана
измерялась,  по-видимому,  многими  километрами.  Возможно,  это  было  и  к
лучшему; огромные глубины предохраняли их от подводных сотрясений, то и дело
происходивших в молодом океане. Время от времени "Гэлакси"  сотрясался,  как
от ударов  гигантского  молота,  -  это  проносилась  ударная  волна.  Через
несколько часов цунами высотой в  несколько  десятков  метров  обрушится  на
какой-то отдаленный берег; но здесь, на большой глубине, смертоносные  волны
ощущались как  легкая  рябь.  Несколько  раз  наблюдатели  замечали  вдалеке
внезапно появляющиеся водовороты; они казались очень опасными - мальмстремы,
способные затянуть "Гэлакси" в неизведанные глубины, - к счастью, расстояние
было слишком велико и корабль лишь несколько раз вращался вокруг своей  оси.
Наконец, однажды всего в сотне метров от корабля из моря поднялся  и  лопнул
огромный пузырь. Это событие произвело на всех  большое  впечатление;  общие
чувства выразил доктор, с облегчением вздохнувший:
   "Слава богу, внутри корабля мы не чувствуем запаха".
   Поразительно,  как  самые  причудливые  ситуации  могут  превращаться   в
обыденные. Уже через несколько дней  жизнь  на  борту  "Гэлакси"  шла  своим
чередом, и главной проблемой капитана Лапласа  стало,  чем  бы  занять  свою
команду. Ничто не влияет так отрицательно на моральный дух, как бездействие,
и капитан не переставал удивляться,  какие  занятия  придумывали  для  своих
матросов шкиперы старых парусных судов во время бесконечных переходов.  Ведь
нельзя же без конца подтягивать оснастку и мыть палубу.
   Ученые поставили  перед  ним  противоположную  проблему.  Они  непрерывно
выдвигали предложения о проведении различных тестов и экспериментов,  каждый
из которых нужно было тщательно обдумать и взвесить, прежде чем одобрить или
отклонить. Если бы капитан дал согласие на  проведение  всех  экспериментов,
ученые немедленно монополизировали бы все ограниченные теперь каналы связи.
   Главный антенный комплекс "Гэлакси" располагался  на  уровне  ватерлинии,
где его постоянно трепали волны, и корабль больше не мог поддерживать прямую
связь с Землей. Все приходилось ретранслировать через Ганимед на  частоте  в
несколько несчастных мегагерц. Продолжал действовать всего один  видеоканал,
и капитану пришлось выдержать мощный нажим со стороны  земных  телекомпаний.
Впрочем, и показывать-то особенно  было  нечего,  за  исключением  открытого
моря, тесных корабельных помещений и команды, хотя и  сохранившей  бодрость,
но с каждым днем все больше обраставшей волосами.
   Особенно часто радиограммы поступали на  имя  второго  помощника  Флойда,
короткие шифрованные ответы которого  были  настолько  немногословны,  могли
содержать исчерпывающей информации. Накот Лаплас решил поговорить с  молодым
офицером.
   - Мистер Флойд, - произнес он в уединении своей каюты. - Вы не  могли  бы
сообщить мне более подробно  о  своих  побочных  занятиях?  Смущенный  Флойд
взглянул на капитана и тут же схватился за край стола, когда внезапный порыв
ветра накренил корабль.
   - Мне самому хотелось бы, сэр, но это запрещено.
   - Позвольте спросить - кем?
   - Откровенно говоря, я сам не знаю.
   И это было абсолютной правдой. Флойд подозревал, что  его  завербовали  в
АСТРОПОЛ, но два сдержанных джентльмена, которые  произвели  на  него  такое
глубокое впечатление, во время инструктажа на Ганимеде почему-то не сообщили
ему об этом.
   -  Поскольку  я  капитан  этого  корабля  -  особенно  при   существующих
обстоятельствах, - мне хотелось бы знать, что происходит у  меня  на  борту.
Если мы выпутаемся отсюда, мне предстоит провести несколько лет, отвечая  на
вопросы следственной комиссии. И вам, скорее всего,  тоже.  На  лице  Флойда
появилась унылая улыбка.
   - Тут и задумаешься, а стоит ли вообще спасаться? Мне известно лишь одно,
сэр, -  какое-то  влиятельное  агентство  предполагало,  что  в  ходе  нашей
экспедиции что-то может произойти.  Они  не  знали  конкретно  что,  поэтому
предложили быть настороже. Боюсь, от меня было мало пользы,  но  я  оказался
единственным подходящим кандидатом в оставшееся время.
   - Вряд ли стоит винить  себя  в  происшедшем.  Кто  мог  вообразить,  что
Рози...
   Внезапно капитан замолчал, осененный неожиданной мыслью.
   - Может быть, вы еще кого-нибудь подозреваете? - Ему хотелось  прибавить:
"Меня, например?", но он сдержался. Ситуация и так была достаточно безумной.
   Фдойд задумался, затем принял решение.
   - Возможно, мне следовало поговорить с  вами  еще  раньше,  сэр,  но  мне
казалось, что вы так заняты. Я уверен, что в это  каким-то  образом  замешен
доктор Ван-дер-Берг. Вы знаете, разумеется, что он с Ганимеда; это  странные
люди, и мне трудно понять их. - Не только понять, подумал он, но и разделить
из чувства. - Слишком замкнутые  в  своем  кругу,  не  очень  приветливые  с
посторонними. Впрочем, их нельзя в этом  винить:  все  пионеры,  осваивающие
неизвестные места, походят на них.
   - Ван-дер-Берг - хм. А остальные ученые?
   - Разумеется, все прошли тщательную проверку. Ничего необычного.
   Флойд  сказал  не  всю  правду.  Доктор  Симпсон  имел  больше  жен,  чем
допускалось законом - по крайней мере  одновременно,  тогда  как  у  доктора
Хиггинса была большая коллекция весьма  необычных  книг.  Второму  помощнику
Флойду было непонятно, зачем все  это  ему  рассказывали;  может  быть,  его
наставникам просто хотелось произвести на него впечатление таким всезнанием.
Он пришел к выводу, что работа на  АСТРОПОЛ  (или  как  там  еще  называлась
завербовавшая его организация) давала возможность познакомиться с некоторыми
забавными вещами.
   - Хорошо, - заключил капитан,  отпуская  разведчика-дилетанта.  -  Только
держите  меня  в  курсе  дел  и,  если  узнаете  что-нибудь,   влияющее   на
безопасность корабля, тут же мне сообщите.
   При существующем положении было трудно сказать, что еще  может  угрожать,
кораблю. Любая новая опасность казалась уже излишней.

Глава 36
Чужой берег

   Еще за двадцать четыре часа до того, как  с  "Гэлакси"  заметили  остров,
было все еще неясно, выбросит корабль  на  берег  или  пронесет  мимо  и  он
продолжит  дрейф  в  простор  центрального   океана.   Координаты   корабля,
определенные радиолокатором на Ганимеде, наносились на большую карту, и  все
с беспокойством изучали ее по несколько раз в день. Но даже если  кораблю  и
удастся достичь берега, его проблемы лишь начинались. Корабль могло  разбить
о подводные  рифы  скалис