нным  глазом.  В  телескоп  спутник  напоминал
стеклянный шар, подвергшийся жесткому обстрелу: всю его  поверхность  усеяли
кратеры самых разнообразных размеров. Каллисто, как кто-то удачно  подметил,
больше походила на земную Луну, чем сама Луна.
   Конечно, нет ничего удивительного, если тело,  расположенное  на  границе
пояса  астероидов,  постоянно   бомбардируют   обломки,   оставшиеся   после
образования планет. Однако уже соседний Ганимед выглядит  совершенно  иначе.
Хотя некогда и ему досталась щедрая порция  ударных  кратеров,  впоследствии
многие из них были, согласно чьему-то образному высказыванию,  "перепаханы".
Обширные участки поверхности Ганимеда покрыты бороздами  и  гребнями,  будто
неведомый космический садовник прошелся по  ней  гигантскими  граблями.  Еще
здесь есть светлые  лучи,  похожие  на  следы  слизня  толщиной  в  полсотни
километров, но наиболее загадочны длинные  извилистые  полосы,  образованные
десятками параллельных линий. Николай  Терновский  предположил,  что  это  -
скоростные многорядные автострады,  проложенные  нетрезвыми  дорожниками.  И
даже утверждал, что видит переходы и транспортные развязки...
   Прежде чем "Леонов" достиг орбиты  Европы,  копилка  человеческих  знаний
пополнилась триллионами битов новой информации о Ганимеде. Но главное  место
в умах экипажа занимала Европа, страна вечных льдов, среди которых покоились
сейчас останки китайского корабля и тела погибших. На Земле доктор Чанг стал
героем,  и  его  соотечественники,  хотя  и  не  без   смущения,   принимали
бесчисленные соболезнования. Экипаж "Леонова" тоже послал радиограмму - она,
как полагал Флойд, подверглась в Москве некоторой  правке.  Все  космонавты,
независимо от национальной принадлежности, ощущали себя гражданами  космоса.
Объединенные этим чувством, они сопереживали победы и  неудачи  друг  друга.
Никто на "Леонове" не радовался  тому,  что  китайскую  экспедицию  постигла
катастрофа, но  к  печали  примешивалось  и  облегчение  -  теперь  не  было
надобности участвовать в вынужденной  гонке.  Конечно,  и  на  Земле,  и  на
"Леонове" темой номер один стала жизнь в океанах Европы, открытая при  столь
трагических обстоятельствах. Некоторые экзобиологи во весь голос кричали: "Я
же говорил!" - доказывая, что ничего удивительного в этом открытии нет.  Еще
в семидесятые годы XX  века  исследовательские  подводные  лодки  обнаружили
многочисленные  колонии  странных  морских  организмов  почти  в  столь   же
негостеприимном месте - в глубочайших тихоокеанских впадинах.  Вулканические
извержения, согревая и удобряя  подводную  пустыню,  создали  в  ней  оазисы
жизни.
   То, что однажды произошло  на  Земле,  должно  повториться  во  Вселенной
миллионы раз: для научного мира это предмет веры. Вода, по  крайней  мере  в
виде льда, имеется на всех спутниках Юпитера.  На  Ио  постоянно  происходят
извержения;  логично  предположить,  что  и  соседний  спутник  вулканически
активен, пусть даже эта активность слабее. А если так, жизнь  на  Европе  не
только возможна, но и неизбежна... Неоднократно поднимался  вопрос,  имевший
прямое отношение  к  задачам  экспедиции.  Связана  ли  жизнь  на  Европе  с
монолитом из кратера Тихо или с его еще более загадочным  Большим  Братом  в
окрестностях Ио? Это стало излюбленным предметом дискуссий на  "сикс  о'клок
советах". Все были согласны, что  существо,  открытое  доктором  Чангом,  не
обладало высоким интеллектом - если,  конечно,  китайский  ученый  правильно
оценил его поведение. Ни одно разумное существо  не  будет  вести  себя  как
бабочка, летящая на пламя свечи...
   Впрочем, Василий Орлов тут же привел противоположный пример.
   - Возьмем дельфинов или китов, - сказал он. - Мы считаем их разумными, но
они довольно часто идут на  массовое  самоубийство,  выбрасываясь  на  сушу.
Инстинкты оказываются сильнее разума.
   - Что дельфины! - прервал его Макс Браиловский. -  Один  из  лучших  моих
однокашников был безнадежно влюблен в блондинку, жившую в Киеве. Недавно мне
сообщили, что он работает где-то в гараже. А ведь он получил золотую  медаль
за проект космической станции! Вот как бывает! Гипотеза,  что  высшие  формы
жизни могут возникнуть в водной среде, вызывала серьезные  возражения:  море
слишком однородно во времени и пространстве, ничто в нем не меняется, и  оно
не требует от своих обитателей особых усилий для борьбы за существование.  И
какая технология может зародиться без огня?
   Делать  отрицательные  выводы   было   преждевременно:   вряд   ли   путь
человечества - единственно возможный. В океанах иных миров  могли  расцвести
цивилизации, непохожие на земную. Однако казалось невероятным, что на Европе
возникла культура, поднявшаяся в космос, но не оставившая никаких  построек,
научных установок, стартовых площадок  и  других  искусственных  сооружений.
Весь спутник от полюса до полюса покрывали вечные льды.
   А когда "Леонов" пересек орбиты Ио и миниатюрной  Амальтеи,  времени  для
споров уже не осталось. Экипаж  готовился  к  аэродинамическому  маневру,  к
недолгому возвращению силы тяжести после месяцев свободного  падения.  Нужно
было закрепить все предметы, прежде чем корабль войдет в атмосферу Юпитера и
на короткое время они снова обретут вес - вдвое больший, чем на Земле.
   Лишь Флойд на правах  единственного  пассажира  мог  спокойно  любоваться
величественным зрелищем надвигающегося Юпитера, заслонившего собой  полнеба.
Постичь подлинные размеры планеты  было  невозможно;  приходилось  постоянно
помнить о том, что даже пятьдесят  сфер  размером  с  Землю  не  закрыли  бы
полностью этого грандиозного полушария. Громадные - размером с  континент  -
облака, окрашенные в цвета наиболее изысканных земных закатов,  неслись  так
быстро, что всего за десять минут проходили заметное расстояние. На границах
многочисленных облачных полос, опоясывающих  планету,  рождались  гигантские
вихри и отходили как клубы  дыма.  Время  от  времени  из  глубин  атмосферы
вырывались гейзеры  белого  газа;  их  тут  же  сметали  ураганы,  вызванные
стремительным вращением планеты. Но удивительнее  всего  смотрелись  цепочки
белых пятнышек, тянувшиеся вдоль пассатов средних  широт  подобно  жемчужным
бусам...
   В эти часы -  непосредственно  перед  торможением  -  Флойд  редко  видел
капитана и  штурмана.  Орловы  почти  не  покидали  рубку:  они  уточняли  и
корректировали курс "Леонова". Траектория корабля должна лишь слегка  задеть
верхние слои атмосферы: если он пройдет чуть выше,  то  торможение  окажется
недостаточным и корабль уйдет за пределы Солнечной системы, где надеяться на
помощь бесполезно; если чуть ниже, то сгорит, как метеор. Между этими  двумя
крайностями пролегал очень узкий путь к цели - так называемый коридор входа.
Китайцы показали на практике, что торможение в  атмосфере  возможно,  однако
опасность оставалась. И Флойд совершенно не удивился, когда бортврач Руденко
призналась ему: "Знаете, Вуди, лучше бы я взяла ту икону с собой".

Глава 14
Сближение

   - ... Кажется,  с  делами  все.  Последние  часы  мне  вспоминается  одна
картинка, которую я видел в детстве - а ей было, наверное, лет полтораста. Я
забыл, цветная она была или нет, зато отлично  помню,  как  она  называлась.
"Последнее письмо домой". Не смейся - предки почему-то были сентиментальны.
   Она изображала парусник в бурю - паруса сорваны, волны гуляют по  палубе.
Команда пытается спасти судно. А на переднем  плане  -  юнга  пишет  письмо.
Рядом бутылка, которая, он надеется, доставит его послание к земле.
   Хотя я был тогда ребенком и картинка меня волновала,  мне  казалось,  что
ему надо бы не писать письма, а помогать остальным. Мог  ли  я  думать,  что
когда-нибудь сам окажусь в положении этого юнги? Разумеется, мое-то послание
дойдет -  а  помочь  экипажу  "Леонова"  я  просто  бессилен.  Меня  вежливо
попросили не путаться под ногами, так  что  совесть  моя  чиста.  Уже  через
пятнадцать минут мы прервем передачи, уберем антенны под теплозащитный экран
и задраим иллюминаторы - вот и еще одна аналогия с  морем!  Юпитер  занимает
все небо - но я не  в  силах  описать  это  зрелище,  да  и  ставни  вот-вот
закроются. Впрочем, камеры сделают все сами, и гораздо лучше меня.
   До свиданья, мои дорогие,  целую  всех  вас,  особенно  Криса.  Когда  вы
услышите эту запись, для нас все закончится - так или  иначе.  Помните  -  я
хотел сделать как лучше. До свиданья.
   Вынув кассету, Флойд поднялся в рубку и вручил запись Саше Ковалеву.
   - Пожалуйста, передайте это, пока связь не прервалась.
   - Не беспокойтесь. Все каналы еще задействованы, у нас еще минут  десять,
не меньше. - Саша протянул руку. - И если встретимся, то улыбнемся! А нет  -
так мы расстались хорошо.
   Флойд прищурился:
   - Шекспир?
   - Он самый! Брут и Кассий перед битвой. Еще увидимся.
   Василий и Таня лишь на миг оторвались от дисплеев, чтобы кивнуть  Флойду,
и он вернулся к себе. С остальными  он  уже  попрощался;  оставалось  ждать.
Спальный мешок был укреплен на шнурах, готовый к возвращению гравитации.
   - Антенны убраны, защитные экраны подняты, - послышалось из  динамика.  -
Торможение через пять минут. Все идет нормально.
   - Я бы так не сказал, - пробормотал  Флойд,  забираясь  в  мешок.  -  "По
программе" - еще туда-сюда... В этот момент в дверь постучали.
   - Кто там? - по-русски спросил Флойд.  К  его  удивлению,  это  оказалась
Женя.
   - Можно? - ее голос был смущенным, как у маленькой девочки.
   - Конечно. Но почему вы не у себя?
   Уже задав вопрос, он понял его несуразность.  Ответ  был  написан  на  ее
лице.
   Однако именно от нее он никак  не  ожидал  такого  поступка.  Она  всегда
держалась с ним вежливо, но сухо. И единственная на "Леонове"  называла  его
"доктор  Флойд".  А  сейчас,  в  трудный  момент,  пришла  искать   у   него
поддержки...
   - Женя, милая, заходите, - сказал он. -  Добро  пожаловать.  Извините  за
тесноту.
   Она выдавила слабую улыбку, но ничего не ответила. И вдруг Флойд  увидел,
что она не просто нервничает, а смертельно испугана. Вот почему  она  пришла
сюда. Ей не хотелось показывать свой страх соотечественникам. Флойда  теперь
уже не так радовал ее приход. Но на нем лежала  ответственность  за  другого
человека,  одинокого,  оказавшегося  далеко  от  дома.  И  не  должно  иметь
значения, что этот человек  -  привлекательная  девушка  вдвое  моложе  его.
Однако ее близость действовала возбуждающе. Вероятно, Женя заметила это,  но
никак не прореагировала. Места  в  его  мешке  хватило  для  обоих.  А  если
перегрузка превысит расчетную и крепления не выдержат? Их может убить...
   Это была бы отнюдь не героическая смерть, но тревожиться не стоило: запас
прочности у подвески, очевидно, имеется. Смех  всегда  убивает  желание:  их
объятие было уже сугубо платоническим. Флойд не знал,  радоваться  ли  этому
или огорчаться.
   Но времени на раздумья не оставалось. Откуда-то издалека  донесся  слабый
звук, подобный крику чьей-то потерянной души. Корабль едва ощутимо  дрогнул,
мешок просел, шнуры натянулись. После  длительной  невесомости  возвращалась
сила тяжести.
   За несколько секунд слабый звук превратился в рев. Перегрузка возрастала;
стало трудно дышать. Да еще и Женя вцепилась  в  него,  как  в  спасательный
круг. Он попытался отстраниться.
   - Все в порядке, Женя. "Цянь" сделал это. Мы тоже сделаем.
   Выкрикивать успокаивающие слова было трудно, и Флойд не был  уверен,  что
она слышит его в реве раскаленного газа. Однако она уже не держалась за него
так отчаянно, и ему удалось сделать пару глубоких  вдохов.  Что  сказала  бы
Каролина, увидев его сейчас? Стоит ли посвящать ее в этот эпизод?  Флойд  не
был уверен, что она поймет. Впрочем,  земные  проблемы  не  казались  сейчас
самыми важными...  Ни  говорить,  ни  двигаться  было  уже  невозможно.  Но,
привыкнув к своему весу, Флойд больше не ощущал неудобства - если не считать
онемения в правой руке. Освободить ее удалось с трудом;  Флойд  почувствовал
себя виноватым. Невольно вспомнилась фраза,  приписываемая  минимум  десятку
советских и американских космонавтов: "Трудности и прелести секса в  космосе
сильно преувеличены". Интересно, каково сейчас  остальным?  Флойд  вспомнил,
что Чандра и  Курноу  по-прежнему  мирно  спят.  И  если  "Леонов"  вспыхнет
мгновенным метеором в небе Юпитера, они об  этом  никогда  не  узнают...  Но
стоит ли им завидовать?
   Из динамика послышался голос Тани; слова терялись в грохоте,  но  тон  ее
был спокойным, будто ничего особенного не  происходило.  Флойд  взглянул  на
часы и  поразился:  "Леонов"  прошел  уже  половину  тормозной  гиперболы  и
находился сейчас в самой нижней точке траектории; глубже в атмосферу Юпитера
проникали только невозвращаемые автоматические зонды.
   - Полпути пройдено! - крикнул он Жене. - Мы опять поднимаемся! - и  вновь
не понял, услышала ли она. Женя слабо улыбалась, но  глаза  ее  были  крепко
зажмурены.
   Корабль заметно  потряхивало,  как  утлый  челн  в  бурном  море.  "Вдруг
что-нибудь не в порядке?" -  подумал  Флойд.  На  миг  в  сознании  возникло
видение: стены вокруг раскаляются докрасна  и  медленно  рушатся.  Кошмарная
сцена из полузабытого рассказа Эдгара По... Но  здесь  будет  не  так.  Если
теплозащита  не  выдержит,  корабль  погибнет  мгновенно,  расплющившись   о
монолитную стену газа. Боли не  будет;  нервная  система  просто  не  успеет
среагировать. Невелико утешение, но не стоит пренебрегать и им.
   Тряска  понемногу  ослабевала.  Таня  сделала  еще   одно   неразборчивое
сообщение (надо будет ей об этом напомнить). Время, казалось, замедлило бег;
вскоре Флойд перестал смотреть на часы - он не верил им. Цифры сменялись так
медленно, будто "Леонов" попал в релятивистское замедление времени.
   А потом случилось еще более  невероятное.  Сначала  это  его  позабавило,
затем даже возмутило. Женя заснула - заснула рядом с ним. Впрочем, это  была
естественная реакция. Внезапно Флойд сам почувствовал опустошенность,  какая
бывает после близости с женщиной. Он с трудом удерживался, чтобы не заснуть.
   Затем Флойд начал падать... падать... падать... и все закончилось.
   Корабль снова был в космосе, у себя дома.
   А они с Женей уже никогда не будут столь близки, но на всю жизнь сохранят
особую нежность, непонятную для других.

Глава 15
Бегство от великана

   Когда Флойд добрался до обзорной площадки, Юпитер остался  позади.  Флойд
знал это разумом,  но  глазами  видел  другое.  "Леонов"  едва  вынырнул  из
атмосферы, и планета по-прежнему закрывала полнеба.  Как  и  предполагалось,
Юпитер взял их в  плен,  отобрав  лишнюю  скорость.  Если  бы  не  последний
огненный час, корабль несло бы сейчас  за  пределы  Солнечной  системы  -  к
звездам. Теперь  же  он  следовал  по  переходному  эллипсу  -  классической
гомановской орбите, соединяющей Юпитер с орбитой  Ио,  которая  проходит  на
триста  пятьдесят  тысяч  километров  выше.  Если  не  запустить  двигатели,
"Леонов" останется на этом эллипсе, замыкая виток каждые девятнадцать часов.
Он станет самым близким  спутником  Юпитера,  хотя  и  ненадолго.  С  каждым
оборотом под действием торможения  в  атмосфере  он  начнет  терять  высоту,
перейдет на спираль и в конце концов разрушится.
   Флойд не особенно любил водку, но сейчас без колебаний  выпил  вместе  со
всеми - за создателей корабля и в память сэра  Исаака  Ньютона.  Потом  Таня
спрятала бутылку: дел оставалось много. Хотя все ждали этого, тем  не  менее
вздрогнули, услышав приглушенный взрыв пиропатронов, за  которым  последовал
сильный толчок. Спустя несколько секунд  в  иллюминаторах  показался  добела
раскаленный, медленно крутящийся диск. Он неторопливо удалялся.
   -  Смотрите!  -  закричал  Макс.  -  Летающая  тарелка!   У   кого   есть
фотоаппарат?
   Все с облегчением рассмеялись. Таня сказала:
   - Прощай, наш верный защитник! Вот кто действительно сгорел на работе!
   - Но не до конца, - вмешался Саша. - В нем  осталось  добрых  две  тонны.
Сколько полезной нагрузки пропало зря!
   - Если так выглядит исконно русская основательность, - возразил Флойд,  -
то  я  -  за.  Лучше  уж  лишняя  тонна,  чем  недостающий  миллиграмм.  Все
зааплодировали. Сброшенный  защитный  экран,  остывая,  стал  желтым,  потом
красным, наконец, черным, как окружающее пространство.  Он  исчез  из  виду,
удалившись всего на несколько километров, хотя время от времени исчезающие и
вновь появляющиеся звезды выдавали его местоположение.
   - Я проверил орбиту, - сообщил Василий. - Погрешность - десять  метров  в
секунду, не больше. Не так плохо для первого раза. Все облегченно вздохнули.
Еще через несколько минут штурман объявил:
   - Разворот для коррекции. Через минуту - зажигание  на  двадцать  секунд.
Приращение скорости - шесть метров в секунду. Из-за близости  к  Юпитеру  не
верилось, что "Леонов" стал спутником планеты. Было ощущение, что они  летят
в высотном самолете, поднявшемся  над  юпитерианскимн  облаками.  Масштабные
ориентиры отсутствовали; казалось, за иллюминаторами пылает  обычный  земной
закат - так знакомы были алые и розовые тона.
   По так только казалось: здесь не было ничего  земного.  Краски  не  имели
ничего общего с заходящим Солнцем, это были собственные цвета Юпитера. Да  и
газы чужие - метан,  аммиак  и  чертово  зелье  углеводородов,  сваренное  в
водородно-гелиевом котле.
   Лишь изредка вихри и порывы  ураганного  ветра  нарушали  строй  облаков,
протянувшихся параллельными рядами  от  горизонта  до  горизонта.  Время  от
времени восходящие потоки более светлого газа раскрывали их пелену, открывая
вид   на   темный   край   гигантской   воронки,   воздушного    Мальстрема,
низвергающегося в бездонные глубины Юпитера. Флойд начал было искать Большое
Красное Пятно, но тут  же  опомнился.  Вся  распростершаяся  внизу  облачная
панорама не превышала по площади  нескольких  процентов  Красного  Пятна;  с
таким же успехом можно разглядеть Соединенные Штаты,  пролетая  на  самолете
где-нибудь над Канзасом.
   - Коррекция закончена. Прибытие к Ио через восемь  часов  пятьдесят  пять
минут.
   "Всего девять часов, - подумал Флойд, - и мы будем на месте.  Ускользнуть
от великана удалось - но мы предвидели эту опасность и были  готовы  к  ней.
Теперь начинаются опасности неизвестные. А разделавшись  с  ними,  мы  снова
вернемся к Юпитеру. Его мощь поможет нам на обратном пути".

Глава 16
Личные переговоры

   - Привет, Дмитрий. Это Вуди, через  пятнадцать  секунд  перехожу  на  код
два... Алло, Дмитрий, помножь коды четыре и пять, извлеки кубический корень,
прибавь "пи" в квадрате, округли до целого и  получишь  нужное  число.  Если
только ваши компьютеры не быстрее наших  в  миллион  раз  -  а  я  абсолютно
уверен, что это не так, - то наш разговор никто никогда не расшифрует. Ни  с
твоей стороны, ни с моей.
   Кстати, мои по-прежнему надежные источники докладывают, что  и  очередной
делегации  не  удалось  убедить  старика  Андрея  уйти  с  поста  президента
Академии. Я смеялся до слез - так Академии  и  надо.  Я  знаю.  что  ему  за
девяносто и он становится немножко... упрям. Но советов давать не буду, хотя
я - лучший специалист в мире, виноват,  в  Солнечной  системе  по  отставкам
престарелых ученых.
   Ты не поверишь, но я слегка пьян. Мы решили отпраздновать свое  прибытие,
когда постр... повср... Черт, по-встре-чались с "Дискавери".  И  нужно  было
отметить пробуждение двух наших коллег. Чандра, правда, не пил - это было бы
для него слишком по-человечески, - зато Курноу  постарался  за  двоих.  Одна
Таня была трезвой как стеклышко.  Мои  соотечественники  -  господи,  я  уже
заговорил как политик, - благополучно вышли из анабиоза и готовы  к  работе.
Время подгоняет, а состояние  "Дискавери"  не  блестящее.  Его  снежно-белый
корпус стал тускло-желтым.
   Виновата, конечно, Ио. "Дискавери" снизился уж