не говорится об этом.
Разумеется, корабль пролетит вне пределов Запретной зоны.
   - Которая уменьшилась в соответствии с  последними  решениями,  принятыми
пятнадцать лет назад, ...до десяти тысяч километров. Впрочем, это  не  имеет
значения. Обращаюсь с просьбой  о  включении  меня  в  состав  экспедиции  в
качестве планетолога. Я срочно вышлю свои...
   - Не нужно, доктор Ван-дер-Берг. Вас уже включили в ее состав.

***

   Человек крепок задним умом, и глядя в прошлое (позднее у  него  оказалась
для этого  масса  времени),  капитан  Лаплас  вспомнил  немало  странностей,
связанных с этим чартерным рейсом. Внезапно заболели два  члена  команды,  и
пришлось заменить их в последнюю минуту; он  был  так  доволен,  что  быстро
удалось найти замену, что с  должной  тщательностью  не  проверил  документы
вновь прибывших. (А если бы и проверил, то узнал бы лишь, что они  в  полном
порядке.) Затем начались неприятности с грузом. Будучи капитаном корабля, он
имел  право  досмотра  любого  груза,  поступающего   на   борт   "Гэлакси".
Разумеется, проверить все подряд невозможно, но если  возникали  подозрения,
он не колебался никогда. Экипажи космических кораблей состоят в общем-то  из
людей с высоким чувством ответственности; но продолжительные перелеты  могут
быть скучными и однообразными, и существуют химические препараты, помогающие
забыть о скуке, которые - хотя они и не запрещены на Земле  -  не  следовало
допускать на корабль. Когда второй помощник  Крис  Флойд  явился  к  нему  и
сообщил   о   своих   подозрениях,   капитан    решил,    что    корабельный
хроматографический нюхач  обнаружил  очередной  тайник  с  припрятанным  там
опиумом, которым иногда увлекалась его команда,  состоявшая  в  основном  из
китайцев. Однако на этот раз вопрос был серьезным - слишком серьезным.
   -  Грузовой  трюм  номер  три,  контейнер  2/456,  капитан.  В   грузовой
декларации  помечено  -  "научные  приборы".  Но  там  находятся  взрывчатые
вещества.
   - Что?!
   - Совершенно точно, сэр. Вот электрограмма.
   - Верю вам на слово, мистер Флойд. Вы осмотрели контейнер?
   - Нет, сэр. Он опечатан; его размеры - полметра на метр и на пять метров.
Один из самых крупных контейнеров, доставленных на борт для научной  группы.
На нем надпись: <"Хрупкие приборы - обращаться осторожно">. Но так  помечены
и остальные контейнеры, разумеется.  Капитан  Лаплас  задумчиво  побарабанил
пальцами по пластиковой, "под дерево", поверхности  своего  стола.  (Ему  не
нравился рисунок, и он собирался  при  случае  заменить  стол.)  Даже  столь
незначительные  движения  тут  же  приподняли  его   над   креслом,   и   он
автоматически принял меры, заведя ногу за ножку кресла.
   Хотя он ничуть не  сомневался  в  достоверности  информации,  принесенной
Флойдом, - его новый второй помощник оказался весьма компетентным  офицером,
и капитану нравилось, что он ни разу не упомянул о своем знаменитом деде,  -
объяснение могло оказаться вполне невинным. Нюхач мог ошибиться,  приняв  за
взрывчатку химическое вещество с похожими молекулярными связями.
   Он имел право спуститься в трюм и вскрыть  контейнер.  Нет  -  это  могло
оказаться  опасным,  и  к  тому  же  могло  привести  к  массе   юридических
осложнений. Лучше поговорить с руководителем группы; так придется  поступить
в любом случае, рано или поздно.
   - Будьте любезны, пригласите сюда  доктора  Андерсона  -  и  никому  пока
ничего не говорите.
   - Слушаюсь, сэр! - Крис Флойд с уважением, но безо  всякой  необходимости
взял под козырек и плавно выскользнул из каюты. Руководитель научной  группы
не привык к невесомости, и его появление было  весьма  неуклюжим.  Искреннее
негодование, написанное  на  его  лице,  также  изрядно  мешало,  и  ученому
пришлось то и дело хвататься за край стола, что  отнюдь  не  прибавляло  ему
достоинства.
   - Взрывчатые вещества? Нет, разумеется! Дайте-ка  взглянуть  на  грузовую
декларацию ... место 2/456...
   Доктор Андерсон ввел цифровое обозначение в свой  карманный  компьютер  и
прочитал вслух:
   - Пенетрометры. "Марк V", количество - три. Разумеется, все в порядке.
   - Простите меня, -  начал  капитан,  -  но  что  такое  "пенетрометр"?  -
Несмотря на тревогу, он с трудом скрывал улыбку - название  прибора  звучало
не вполне прилично.
   - Обычный прибор для взятия проб минералов, составляющих  кору  небесного
тела. Вы сбрасываете его, и он выдает керн длиной до десяти метров - даже  в
твердой скале. Затем сообщает результаты полного  химического  анализа.  Это
единственный безопасный способ исследования дневной стороны Меркурия  -  или
поверхности Ио, куда мы собираемся сбросить первый из них.
   - Доктор Андерсон, - начал капитан, пытаясь  сохранить  самообладание,  -
возможно, вы блестящий геолог, но слабо разбираетесь в небесной механике.  С
орбиты нельзя что-нибудь просто сбросить... Обвинение в невежестве, конечно,
было необоснованным, что стало ясно по реакции ученого.
   - Идиоты! - воскликнул он. - Конечно, вас нужно было предупредить!
   - Совершенно верно. Ракеты на твердом топливе относятся к разряду опасных
грузов. Мне требуется разрешение страховой компании и ваша личная  гарантия,
что предохранительные системы достаточно надежны; в противном случае  ракеты
будут выгружены. А теперь, какие у вас еще приготовлены сюрпризы?  По-моему,
вы собирались заниматься сейсмической  разведкой?  А  ведь  при  ней  обычно
применяются  взрывчатые  вещества...  Вернувшись  через   несколько   часов,
пристыженный ученый  признался,  что  обнаружил  две  бутылки  элементарного
фтора, используемого при работе лазеров, лучи которых,  касаясь  пролетающих
небесных   тел   на   расстоянии   тысячи   километров,   позволяют    брать
спектрографические пробы состава их коры.  Поскольку  чистый  фтор  является
самым едким веществом в природе, он включен в список запрещенных  материалов
- но как и ракеты, направляющие пенетрометры к цели, для  работы  экспедиции
он был необходим. После того как капитан Лаплас убедился,  что  приняты  все
меры предосторожности, он отпустил ученого, который извинился за происшедшее
и заверил, что виною всему спешка  при  подготовке  экспедиции.  Капитан  не
сомневался, что  доктор  Андерсон  говорит  правду,  но  тем  не  менее  ему
показалось, что экспедиция какая-то странная. Он даже не  представлял  себе,
насколько она странная.

Глава 23
Ад

   До взрыва Юпитера в соревновании  за  наиболее  яркое  воплощение  ада  в
Солнечной системе Ио уступала лишь Венере.  Теперь,  когда  Люцифер  повысил
температуру на ее поверхности  еще  на  пару  сотен  градусов,  даже  Венере
пришлось уступить.
   Серные вулканы и гейзеры резко увеличили свою активность и  за  несколько
лет полностью изменили облик страдающего спутника, тогда как прежде  на  это
потребовались   бы   десятилетия.   Планетологи   отказались   от    попыток
картографирования Ио, довольствуясь орбитальными съемками, которые проводили
каждые несколько дней. Используя материал съемок и ускоренную смену  кадров,
они создавали внушающие ужас фильмы о неизменно активном,  вечно  меняющемся
аде.
   "Ллойдз оф Лондон" потребовал повышенный страховой взнос за этот  участок
полета, но Ио не представляла серьезной опасности для корабля:  он  пролетал
на расстоянии десяти тысяч  километров  -  и  к  тому  же  над  относительно
спокойной ночной стороной.
   Наблюдая за приближающимся желто-оранжевым шаром - самым  неправдоподобно
красочным небесным телом во всей Солнечной  системе,  второй  помощник  Крис
Флойд не мог не вспомнить о том, что полвека назад здесь пролетал  его  дед.
Именно здесь произошла встреча "Леонова" с покинутым  "Дискавери"  и  доктор
Чандра оживил дремлющий компьютер ЭАЛ. Затем оба  корабля  полетели  дальше,
для осмотра и изучения гигантского черного  монолита,  парящего  возле  Л-1,
Внутренней точки Лагранжа между Ио и Юпитером.
   Теперь монолит исчез - и  Юпитер  тоже.  Мини-солнце,  подобно  сказочной
птице Феникс, возникшее в результате имплозии гигантской планеты, превратило
свои спутники в некое подобие планет, создав  своего  рода  новую  Солнечную
систему,  хотя  лишь  на  Ганимеде  и  Европе  образовались   области,   где
температура приближалась к земной. Никто не знал, сколько времени это  будет
продолжаться. По различным  оценкам,  жизнь  Люцифера  могла  продлиться  от
тысячи до миллиона лет. Научная группа "Гэлакси" с  сожалением  смотрела  на
точку Л-1, но теперь приближаться к ней было слишком  опасно.  Здесь  всегда
протекала река электрической энергии -  "электрический  канал"  Ио  -  между
Юпитером  и  его  внутренним  спутником,  но  после  возникновения  Люцифера
мощность этого потока увеличилась в сотни  раз.  Иногда  электрическую  реку
было видно даже невооруженным глазом  -  по  характерному  желтому  свечению
ионизированного натрия. Кое-кто  из  инженеров  на  Ганимеде  поговаривал  о
полезном  использовании  бесчисленных  гигаватт,  бессмысленно   расточаемых
совсем рядом, но ни один из них  так  и  не  придумал,  как  можно  было  бы
подключиться к этому неистощимому источнику энергии. Сопровождаемый солеными
шутками, был запущен первый пенетрометр, и через два  часа  он  словно  игла
шприца  вонзился  в  спутник,  покрытый  нарывами   кратеров.   Приборы   на
пенетрометре действовали почти пять секунд - в десять раз дольше  расчетного
времени - и успели передать  на  корабль  тысячи  химических,  физических  и
реологических измерений, прежде чем Ио заставила их замолчать.
   Восторгу  ученых  не  было  пределов;  Ван-дер-Берг  остался  всего  лишь
довольным. Он и не сомневался, что  запуск  будет  успешным  -  Ио  была  до
абсурда  легкой  целью.  Но  если  его  предположения  относительно   Европы
оправдаются, второй пенетрометр потерпит неудачу. Это, впрочем,  еще  ничего
не докажет; неудачу  можно  объяснить  десятком  разумных  причин.  А  когда
пенетрометр не сработает, не останется иного выхода, кроме посадки.
   Что, разумеется, было категорически запрещено  -  и  не  только  законами
человека.

Глава 24
Чака Великий

   АСТРОПОЛ,  который,  несмотря  на  столь  претенциозное  название,  играл
разочаровывающе  малую  роль  за  пределами  Земли,   отказывался   признать
существование  Чаки.   Соединенные   Штаты   Южной   Африки   придерживались
аналогичной точки зрения, и дипломаты этой страны либо  смущенно  улыбались,
либо приходили в негодование, когда кто-либо бестактно упоминал это имя.
   Однако третий закон Ньютона применим не только к политике. У Бурской лиги
были свои экстремисты - хотя она и пыталась,  иногда  и  не  слишком  рьяно,
отречься от них, - которые постоянно  оказывались  вовлеченными  в  заговоры
против СШЮА. Как правило, дело ограничивалось экономическим саботажем,  хотя
время от времени происходили взрывы, исчезновения и даже убийства.
   Вряд ли нужно говорить, насколько серьезно Соединенные Штаты Южной Африки
принимали подобного рода деятельность.  Они  реагировали  на  нее  созданием
контрразведывательных служб, прибегающих к самым разнообразным средствам, но
и  там  утверждали,  что  им  ничего  не  известно  о  Чаке.  Возможно,  они
пользовались  удачным   изобретением   ЦРУ   -   тактикой   "правдоподобного
отрицания". Впрочем, не исключено, что они действительно говорили правду.
   Кое-кто утверждал, что само имя "Чака" впервые возникло как зашифрованное
название и лишь затем, подобно "поручику Киже" у Прокофьева, превратилось  в
нечто  реальное,  ожило,  поскольку  приносило  пользу  некоторым  секретным
службам.
   Но  существовало  и  другое,  возможно  притянутое  за  уши,  объяснение,
принадлежащее тем, кто искренне верил в существование Чаки. Оно сводилось  к
тому, что агенты Чаки в случае  опасности  захвата  в  плен  и  последующего
допроса кончали с собой.
   Как бы то ни было, никто не ожидал, что два века спустя легенда о великом
вожде зулусских племен оживет и бросит зловещую тень на совершенно неведомый
ему мир.

Глава 25
Скрытый мир

   На протяжении десяти лет после вспышки  Юпитера  и  начала  Эры  Великого
Таяния на всех его спутниках Европу не трогали.  Затем  китайцы  осуществили
быстрый пролет, зондируя радиолокатором ее  поверхность,  затянутую  пеленой
облаков, в надежде отыскать обломки своего космического корабля "Цянь".  Они
потерпели неудачу, однако составленные ими  карты  Дневной  стороны  впервые
фиксировали появление новых континентов, возникающих по мере таяния ледяного
покрова.   Кроме   того,   они   обнаружили   какую-то    идеально    прямую
двухкилометровую плиту явно не природного происхождения,  которую  окрестили
Великой Стеной. Ее форма и размеры позволили предположить, что это тот самый
монолит - или один из монолитов, поскольку миллионы таких монолитов возникли
за несколько часов до рождения Люцифера. Несмотря на это, Европа не подавала
никаких признаков разумной жизни; окутанная пеленой  все  более  сгущающихся
облаков, она хранила молчание. Вот почему спустя несколько лет на постоянные
орбиты вокруг Европы были выведены исследовательские спутники, а в атмосферу
сброшены высотные шары-зонды с целью изучения направления и силы ветров. Это
оказалось исключительно  интересным  для  земных  метеорологов,  потому  что
Европа -  с  ее  центральным  океаном  и  никогда  не  заходящим  солнцем  -
представляла собой идеально  упрошенную  модель  для  их  исследований.  Так
началась игра в "европейскую рулетку", как называли ее чиновники всякий раз,
когда ученые  предлагали  спуститься  поближе  к  поверхности  спутника.  По
истечении пятидесяти лет - во время которых ничего не случилось - это  стало
даже скучным. Капитан Лаплас надеялся, что так будет продолжаться и  дальше,
и доктору Андерсону пришлось долго его уговаривать.
   - Лично мне, -  сказал  капитан  ученому,  -  представляется  не  слишком
дружелюбным,  когда  на  меня  сбрасывают  тысячекилограммовую   бронебойную
ракету, устремляющуюся вниз со скоростью тысяча километров в час. Удивляюсь,
как вам удалось получить разрешение Всемирного совета. Доктор  Андерсон  был
удивлен не меньше, хотя изменил бы свою точку зрения, знай, что этот  вопрос
стоял последним в длинной повестке  дня  Подкомитета  по  вопросам  науки  и
обсуждение закончилось поздно вечером в пятницу. Порой такие пустяки  делают
Историю.
   - Я с вами согласен, капитан.  Но  мы  действуем  в  весьма  ограниченных
координатах и никак не можем нанести вред этим... европейцам, кем бы они  ни
были. Наша цель - в пяти километрах над уровнем моря.
   - Да, я знаю. А почему вас так интересует гора Зевс?
   - Видите ли, она представляет собой совершеннейшую тайну. Всего несколько
лет назад ее вообще не было! Эта загадка сводит геологов с ума.
   - Значит, прибор, запущенный  вами,  проникнет  в  ее  толщу  и  передаст
сведения, которые помогут разгадать эту тайну.
   - Совершенно верно. И еще - вообще-то я не имею права говорить об этом  -
мне поручено сохранить в секрете полученные сведения и передать их на  Землю
в зашифрованном виде. Судя по всему,  кто-то  находится  на  пороге  важного
открытия,  и  не  хочет,  чтобы  его  опередили.  Представляете,   насколько
мелочными бывают ученые?
   Капитан Лаплас отлично представлял это, но ему не хотелось разочаровывать
доктора Андерсона. Ученый был так трогательно наивен; как бы ни  развивались
события - а капитан был теперь совершенно уверен, что  экспедиция  вовсе  не
та,  какой  кажется  с  первого  взгляда,  -  Андерсон  оставался  в  полном
неведении.
   - Надеюсь, доктор, европейцы не занимаются альпинизмом.
   Представляете, что произойдет, если именно в этот момент  они  попытаются
водрузить флаг на своем местном Эвересте?
   При запуске пенетрометра на борту "Гэлакси" царило необычное  волнение  -
даже неизбежные шутки звучали вполголоса. За те два часа, что зонд  летел  к
поверхности Европы, чуть ли не каждый, кто был на корабле, сумел побывать на
мостике и поинтересоваться, как проходит наведение зонда,  -  и  всякий  раз
объяснение такого любопытства звучало вполне правдоподобно.  Когда  осталось
пятнадцать минут, капитан Лаплас запретил вход на мостик  всем  посторонним,
исключение составляла новая стюардесса  Рози:  без  множества  пластмассовых
шариков с великолепно приготовленным кофе, который приходилось - в  условиях
невесомости - выжимать прямо в рот, операция просто не  могла  продолжаться.
Все шло как нельзя лучше. Вскоре  после  вхождения  в  атмосферу  привели  в
действие воздушные тормоза, которые снизили скорость полета зонда до  нужной
величины.  На  экране  радиолокатора  непрерывно  росла  цель  -  совершенно
невыразительная,  без  осязаемого  масштаба.  За  секунду   до   удара   все
записывающие  устройства   автоматически   переключились   на   моментальную
регистрацию...
   Однако записывать было нечего.
   - Теперь мне понятно, - печально пробормотал  доктор  Андерсон,  -  какие
чувства  испытывали  в  Лаборатории  реактивного  движения,  когда,   первые
"Рейнджеры" врезались в поверхность Луны... с неработающими камерами.

Глава 26
Ночная вахта

   Всеобщим является только время; день и ночь -  это  всего  лишь  забавные
местные обычаи,  существующие  на  тех  планетах,  где  приливные  силы  еще
окончательно не покончили с их вращением. Но как далеко от родного  мира  ни
залетали бы люди, они  не  могли  освободиться  от  суточного  ритма  жизни,
возникшего много веков назад в результате поочередного наступления  света  и
темноты.
   Поэтому в 01.05 всеобщего  времени  второй  помощник  Чанг  находился  на
мостике совсем один,  охраняя  спокойствие  мирно  спящего  корабля.  Строго
говоря, его бдение было тоже излишним - электронные датчики "Гэлакси" сумеют
обнаружить любую неисправность намного быстрее. Однако сто лет  исследований
в области кибернетики показали, что человеческие существа все еще  несколько
лучше машин реагируют на неожиданности, а они, рано или поздно,  обязательно
случаются.
   Где мой кофе? - раздраженно думал Чанг. Рози запаздывает  -  это  на  нее
непохоже. Уж не испытывает ли и она то же недомогание, что охватило ученых и
команду после неудач последних двадцати четырех часов?  После  катастрофы  с
первым  пенетрометром  началось  поспешное  обсуждение   дальнейших   шагов.
Оставался еще один аппарат; он был предназначен для Каллисто, но его  вполне
можно было использовать и здесь.
   - К тому же, - доказывал доктор Андерсон, - мы уже совершали  посадки  на
Каллисто - ничего, кроме всякого рода битого льда, там  нет.  Возражений  не
было. После  двенадцати  часов,  необходимых  для  проверки  пенетрометра  и
приведения его в готовность, аппарат  номер  три  был  запущен  в  затянутую
облаками атмосферу Европы по невидимой траектории его предшественника.
   На этот раз записывающие устройства  корабля  включились  -  на  половину
миллисекунды.  Акселерометр,  установленный  на  зонде  и  рассчитанный   на
перегрузки до  20  тысяч  g,  зашкалило  сразу  после  этого.  Все  приборы,
установленные на пенетрометре, вышли из строя в сотую долю секунды.
   После нового, еще более грустного анализа ситуации было решено сообщить о
происшедшем на Землю и ждать  указаний  на  высокой  орбите  вокруг  Европы,
задержав пока полет к Каллисто и внешним лунам.
   - Извините за опоздание, сэр, - раздался  голос  Розы  Мак-Магон  (по  ее
имени никогда не догадаться, что девушка темнее того кофе, что она  принесла
в пластмассовых шариках). - Я, наверно, забыла поставить будильник.
   - Нам здорово повезло, -  засмеялся  вахтенный  офицер,  -  что  тебе  не
приходится управлять кораблем.
   - Я вообще не понимаю, как можно им управлять, - ответила Роза. - Все так
сложно.
   - О, это кажется лишь с первого взгляда, -  заметил  Чанг.  -  Разве  при
обучении у вас не было курса по основам астронавтики?
   - Не помню - вроде был. Но для меня все это так непонятно  -  разные  та